Analysis of migration processes based on census data

The subject matter of research is the internal migration processes of the Russian population in the period from the 1960s to 2010. The research is based on the data about the territorial population flows published in the all-Union census materials of 1970, 1979, and 1989, and in the all-Russia census materials of 2002 and 2010. The basic migration flows and directions are considered. Methodologically, the analysis of migration is based on the use of end-to-end indicators enabling to assess the dynamics of migration processes over a long period. Special attention is paid to rural-urban internal migrations, the volumes, patterns and consequences of which have not been so far properly investigated or assessed. The authors offer and calculate relative indicators that have never been used to assess the processes in question. To make the census materials of the soviet and post-soviet periods comparable, the economic zoning adopted before 2000 is used, and the administrative-territorial network is unified. The authors confirm the hypothesis that from decade to decade the intensity of territorial mobility of both urban and rural population was reduced. Interregional migration flows are considered, and various tendencies and migration intensity for over four decades are de ned. The authors analyze the dynamics in the structure of migrants by the time they lived in the place of their permanent residence in various regions. The research shows that the tendencies developed at that time and persisting continue to adversely affect the territorial re-distribution of population and the regional social and economic development of the country. The research results can be used in adjusting the regional socio-economic and migration policy.The article has been prepared with the support of the Russian Humanitarian Science Foundation Project № 14–02–00525

Spin Physics Experiments at NICA-SPD with polarized proton and deuteron beams

We propose to perform measurements of asymmetries of the Drell-Yan (DY) pairs production in collisions of non-polarized, longitudinally and transversally polarized protons and deuterons which provide an access to all leading twist collinear and TMD PDFs of quarks and anti-quarks in nucleons. The measurements of asymmetries in production of J/\Psi and direct photons will be performed as well simultaneously with DY using dedicated triggers. The set of these measurements will supply complete information for tests of the quark-parton model of nucleons at the QCD twist-two level with minimal systematic errors.Comment: Letter of Intent, 54 pages, 54 fugure

Роль миграции в формировании региональных рынков труда в условиях второй волны депопуляции в современной России

The article reflects the results of a study of the impact of migration on regional labour markets amidst a decline in the working-age population in Russia. After substantiating the relevance of the issues under consideration, the authors propose a methodological analysis toolkit, the author’s own methodology for calculating the coefficients of permanent long-term external and internal labour migration in regional labour markets, and the coefficient of total migration burden. In addition, the authors provide an overview of the information and statistical base of the study. According to current migration records, data of Rosstat sample surveys on Russian labour migrants leaving for employment in other regions, regional labour resources balance sheets based on the calculated coefficients of labour market pressures, the authors analyzed the impact of migration on the Russian regional labour markets over the past decade. It revealed an increasing role of internal labour migration in many regions, primarily in the largest economic agglomerations and oil and gas territories. At the same time, the role of external labour migration remains stable and minimum indicators of the contribution of permanent migration to the formation of regional labour markets continue to decrease. It has been established that irrational counter flows of external and internal labour migration have developed, which indicates not only an imbalance in labour demand and supply but also a discrepancy between the qualitative composition of migrants and the needs of the economy. It is concluded that the state does not effectively regulate certain types of migration, considering its impact on the labour market. The authors justified the need for conducting regular household sample surveys according to specific programs to collect information about labour migrants and the conditions for using their labour. In addition to the current migration records, using interregional analysis, this information allows making more informed decisions at the federal and regional levels to correct the negative situation that has developed in the regional labour markets even before the coronavirus pandemic had struck.В статье отражены результаты исследования влияния миграции на региональные рынки труда в условиях сокращения численности населения трудоспособного возраста в России. После обоснования актуальности рассматриваемых вопросов авторы предлагают методологический инструментарий анализа, авторскую методику расчета коэффициентов постоянной долговременной внешней и внутренней трудовой миграции на региональных рынках труда, коэффициент суммарной миграционной нагрузки. Кроме того, авторы дают характеристику информационно-статистической базы исследования. По данным текущего учета миграции населения, материалам выборочных обследований Росстата российских трудовых мигрантов, выезжающих на работы в другие регионы, региональных балансов трудовых ресурсов на основе рассчитанных коэффициентов нагрузки на рынок труда анализируется влияние миграции на региональные рынки труда России за последнее десятилетие. Выявлена возрастающая роль внутренней трудовой миграции во многих регионах, в первую очередь, в крупнейших экономических агломерациях и нефтегазовых территориях, при сохранении стабильной роли внешней трудовой миграции и снижающихся минимальных показателях вклада постоянной миграции в формирование региональных рынков труда. Установлено, что сложились нерациональные встречные потоки внешней и внутренней трудовой миграции, что свидетельствует не только о разбалансированности спроса и предложения рабочей силы, но и несоответствии качественного состава мигрантов потребностям экономики. Сделан вывод о том, что государство недостаточно эффективно регулирует отдельные виды миграции с учетом их влияния на рынок труда. Обосновано проведение регулярных выборочных статистических обследований домохозяйств по специальным программам для сбора информации о трудовых мигрантах и условиях использования их труда, позволяющих (в дополнении к данным текущего статистического учета миграции) на основе межрегионального анализа принимать более обоснованные решения на федеральном и региональном уровнях по корректировке негативной ситуации, сложившейся в настоящее время на региональных рынках труда еще до коронавирусной пандемии

Dynamics and Regional Features of Labour Market Recovery During COVID-19

Ифференциация российских региональных рынков труда по уровню дисбаланса между спросом и предложением рабочей силы как по видам экономической деятельности, так и по профессионально-квалификационным группам, вызывают застойную безработицу и обнищание населения. В статье рассматриваются процессы трансформации рынка труда, региональные особенности провалов рынка и его восстанавливаемости в условиях пандемии COVID-19. По данным выборочных обследований рабочей силы Росстата определена помесячная динамика безработицы, на основе чего выявлена уязвимость и неустойчивость региональных рынков труда. Выдвинута гипотеза: чем сильнее сжатие сферы занятости и рост безработицы в период пандемии, тем длительнее процесс восстановления рынка труда; при этом наблюдается разноскоростная динамика выхода регионов из кризиса. Предложены показатели интенсивности провалов рынка труда и его восстанавливаемости. Учитывая своеобразие феномена пандемии и ее влияния на экономику и общество, поведение человека на рынке труда, используется понятие избыточной безработицы, которая определяется как разность между фактической безработицей и ее уровнем до начала пандемии. Осуществлен корреляционный анализ взаимосвязей между провалами рынка труда и его способностью к восстановлению по четырем группам регионов c различной амплитудой колебаний рынка труда. Рассчитанные коэффициенты Спирмена показали положительную связь между рассматриваемыми показателями. Выявлены особенности глубины провалов рынка труда и степени его восстанавливаемости в регионах с высоким уровнем развития инфраструктуры, привлекающих значительные контингенты внешних трудовых мигрантов. Установлена положительная связь между динамикой уровня безработицы и темпами роста числа вакансий, заявляемых работодателями в службы занятости, увеличением среднемесячной заработной платы. Данная статья отражает результаты первого этапа работы. Авторы планируют продолжить исследование в направлении расширения динамических рядов занятости и безработицы для выявления устойчивых тенденций и построения модели прогнозирования рынка труда.The imbalance between labour supply and demand, both by types of economic activity and by professional groups, differs in Russian regional labour markets, causing long-term unemployment and impoverishment of the population. The article examines the transformation of the labour market, regional characteristics of market failures and its recovery during the COVID-19 pandemic. Based on sample surveys of the labour force conducted by the Federal State Statistics Service, we determined monthly unemployment dynamics and, subsequently, the vulnerability and instability of regional labour markets. It is hypothesised that the stronger the contraction of employment and the greater the unemployment, the longer the process of labour market recovery during the pandemic; regions recover from the crisis at different speeds. Indicators of the intensity of labour market failures and its recovery are proposed. Since the pandemic is a peculiar phenomenon that affected the economy and society, human behaviour in the labour market, the concept of excessive unemployment was used (the difference between actual unemployment and its pre-pandemic level). We performed a correlation analysis of the relations between labour market failures and its recovery in four groups of regions characterised by different labour market fluctuations. The calculated Spearman’s coefficients showed a positive relationship between the indicators. The depth of labour market failures and its recovery rate in regions with developed infrastructure, attracting labour migrants, are revealed. A positive relationship was established between the unemployment dynamics and the increase in vacancy rate reported by employers to employment agencies, increase in the average monthly salary. This article presents the results of the first research stage. Further studies will expand the time series of employment and unemployment in order to identify long-term trends and build a forecasting model

Воспроизводство трудового потенциала в период депопуляции 2019–2035 гг. и компенсирующая роль миграционного фактора

Purpose of the research. To examine the dynamics of reproduction of labor potential and labor supply in Russia for the period up to 2035, depending on the impact factors of its reproduction: generation change (changes in the proportion of cohort, entering and leaving at the age composition of the labor potential), fertility and mortality rates, migration balance in the individual age cohorts.  Materials and methods. The concept of “replacement of generations” is introduced. The coefficient of replacement of generations is developed and its value for labor potential of Russia for the period up to 2035 is calculated. The influence of factors of natural population movement on the dynamics of labor potential is analyzed. The compensating role of the migration factor in the conditions of labor potential reduction is calculated. Russian regions were grouped according to the following criteria: the direction and intensity of changes in the working-age population in 2020–2035 and the proportion of young people aged 0–15 years.  Results.  – There will be the reduction and aging of labor potential during the second stage of depopulation due to demographic factors.  – The decline in the working-age population in the second wave of depopulation is expected to be smaller than in the first wave.  – In Russia there will be a decrease in the replacement of generations in the contingent of people of the working age.  – The growth of Total Fertility Rate (TFR) in the forecast period should not be expected, because until 2030 a gradual decrease in the number of women of reproductive age is expected.  – The deepest failure in the population of the working age will be in 2020–2025 accounting for 1.7 million people according to the average variant of the forecast.  – In the forecast period, the labor force in the most productive age of 25–39 years will decrease by 10.5 million people, and the employment rate will decrease from 65.5% to 63.5%.  – Regional features of the formation of demand and supply of labor force in Russia cause the allocation of six homogeneous groups of regions.  – In order to compensate for the losses, it is necessary to increase the migration gain in the average version of ROSSTAT forecast by 2–2.5 times.  Conclusion. To meet the needs of the economy in the labor force in the forecast period, it is necessary to solve two interrelated tasks: compensation for the reduction of labor potential and ensuring the quality of labor potential necessary for the introduction of new technologies and digitalization of the economy. The unfavorable situation with the formation of labor resources is exacerbated by regional imbalances in the distribution of labor potential and differences in its quality across the country. In the future, migration is once again the only source of replenishment of labor potential and replacement of generations, despite the risks of quality losses due to the emigration of highly qualified persons and young people. It is necessary to take measures to increase the compensatory role of migration in the next five – six years. At the same time, migration policy measures should be considered in close conjunction with other measures to stimulate fertility and reduce mortality, ensuring a positive impact on the components of the population growth.  Цель работы: рассмотреть динамику воспроизводства трудового потенциала и предложение рабочей силы в России на период до 2035 г. в зависимости от воздействия факторов его воспроизвод­ства: замещения поколений (изменения соотношения численности когорт, входящих и выходящих по возрасту из состава трудового потенциала), рождаемости и смертности населения, миграци­онного сальдо в отдельных возрастных когортах.  Материалы и методы. Введено понятие «замещение поколе­ний». Разработан коэффициент замещения поколений и рассчи­тано его значение для трудового потенциала России на период до 2035 года. Проанализировано влияние факторов естественного движения населения на динамику трудового потенциала. Рас­считана компенсирующая роль фактора миграции в условиях сокращения трудового потенциала. Проведена группировка регионов России по признакам: направление и интенсивность изменения численности населения трудоспособного возраста в 2020–2035 гг. и доля молодежи в возрасте 0–15 лет.  Результаты  – Сокращение и постарение трудового потенциала в период второго этапа депопуляции обусловлено демографическими факторами.  – Прогнозируемое сокращение численности населения трудо­способного возраста во вторую волну депопуляции ожидается в меньших масштабах, чем в первую волну.  – В целом в России будет отмечаться снижение замещения поколений в контингенте лиц трудоспособного возраста.  – Ожидать роста СКР в прогнозном периоде не следует, поскольку до 2030 г. предвидится постепенное сокращение численности женщин репродуктивного возраста.  – На 2020–2025 гг. приходится наиболее глубокий провал в численности населения трудоспособного возраста: по среднему варианту прогноза он составит 1,7 млн чел.  – В прогнозном периоде численность рабочей силы в наиболее продуктивном возрасте 25–39 лет сократится на 10,5 млн чел., а уровень занятости сократится с 65,5% до 63,5%.  – Выявлены региональные особенности формирования спроса и предложения рабочей силы в России по 6 однородным группам регионов.  – Чтобы компенсировать потери необходимо увеличить в 2–2,5 раза миграционный прирост, заложенный в средний вариант прогноза Росстата.  Заключение. Для обеспечения потребностей экономики в рабочей силе в прогнозном периоде необходимо решать две взаимосвязанные задачи: компенсация сокращения трудового потенциала и обеспечение качества трудового потенциала, необходимого для внедрения новых технологий и цифровиза­ции экономики. Неблагополучная ситуация с формированием трудовых ресурсов усугубляется региональными диспропорци­ями в размещении трудового потенциала и различиями в его качестве по территории страны. В перспективе миграция становится вновь единственным источником пополнения тру­дового потенциала и замещения поколений, несмотря на риски качественных потерь за счет эмиграции лиц высокой квалифи­кации и молодежи. Необходимо принятие кардинальных мер по увеличению компенсирующей роли миграции уже в ближайшие пять-шесть лет. При этом, меры миграционной политики должны рассматриваться в тесной увязке с другими мерами по стимулированию рождаемости и снижению смертности, обеспечивая положительное воздействие на компоненты роста численности населения.

Hadron Energy Reconstruction for the ATLAS Calorimetry in the Framework of the Non-parametrical Method

This paper discusses hadron energy reconstruction for the ATLAS barrel prototype combined calorimeter (consisting of a lead-liquid argon electromagnetic part and an iron-scintillator hadronic part) in the framework of the non-parametrical method. The non-parametrical method utilizes only the known $e/h$ ratios and the electron calibration constants and does not require the determination of any parameters by a minimization technique. Thus, this technique lends itself to an easy use in a first level trigger. The reconstructed mean values of the hadron energies are within $\pm 1$ of the true values and the fractional energy resolution is $[(58\pm3)/\sqrt{E}+(2.5\pm0.3)$. The value of the $e/h$ ratio obtained for the electromagnetic compartment of the combined calorimeter is $1.74\pm0.04$ and agrees with the prediction that $e/h > 1.7$ for this electromagnetic calorimeter. Results of a study of the longitudinal hadronic shower development are also presented. The data have been taken in the H8 beam line of the CERN SPS using pions of energies from 10 to 300 GeV.Comment: 33 pages, 13 figures, Will be published in NIM

Single hadron response measurement and calorimeter jet energy scale uncertainty with the ATLAS detector at the LHC

The uncertainty on the calorimeter energy response to jets of particles is derived for the ATLAS experiment at the Large Hadron Collider (LHC). First, the calorimeter response to single isolated charged hadrons is measured and compared to the Monte Carlo simulation using proton-proton collisions at centre-of-mass energies of sqrt(s) = 900 GeV and 7 TeV collected during 2009 and 2010. Then, using the decay of K_s and Lambda particles, the calorimeter response to specific types of particles (positively and negatively charged pions, protons, and anti-protons) is measured and compared to the Monte Carlo predictions. Finally, the jet energy scale uncertainty is determined by propagating the response uncertainty for single charged and neutral particles to jets. The response uncertainty is 2-5% for central isolated hadrons and 1-3% for the final calorimeter jet energy scale.Comment: 24 pages plus author list (36 pages total), 23 figures, 1 table, submitted to European Physical Journal

Hunt for new phenomena using large jet multiplicities and missing transverse momentum with ATLAS in 4.7 fb−1 of s√=7TeV proton-proton collisions

Results are presented of a search for new particles decaying to large numbers of jets in association with missing transverse momentum, using 4.7 fb−1 of pp collision data at s√=7TeV collected by the ATLAS experiment at the Large Hadron Collider in 2011. The event selection requires missing transverse momentum, no isolated electrons or muons, and from ≥6 to ≥9 jets. No evidence is found for physics beyond the Standard Model. The results are interpreted in the context of a MSUGRA/CMSSM supersymmetric model, where, for large universal scalar mass m 0, gluino masses smaller than 840 GeV are excluded at the 95% confidence level, extending previously published limits. Within a simplified model containing only a gluino octet and a neutralino, gluino masses smaller than 870 GeV are similarly excluded for neutralino masses below 100 GeV