Cu(2) nuclear resonance evidence for an original magnetic phase in aged 60K-superconductors RBa2Cu3O6+x (R=Tm,Y)

It is widely believed that the long-range antiferromagnetic order in the RBa2Cu3O6+x compounds (R=Y and rare earths except of Ce, Pr, Tb) is totally suppressed for the oxygen index x>0.4 (AFM insulator-metal transition). We present the results of the copper NQR/NMR studies of aged RBa2Cu3O6+x (R=Tm,Y) samples showing that a magnetic order can still be present at oxygen contents x up to at least 0.7 and at temperatures as high as 77K.Comment: 7 pages, 6 figures. Submitted to Phys.Rev.

Pattern formation of reaction-diffusion system having self-determined flow in the amoeboid organism of Physarum plasmodium

The amoeboid organism, the plasmodium of Physarum polycephalum, behaves on the basis of spatio-temporal pattern formation by local contraction-oscillators. This biological system can be regarded as a reaction-diffusion system which has spatial interaction by active flow of protoplasmic sol in the cell. Paying attention to the physiological evidence that the flow is determined by contraction pattern in the plasmodium, a reaction-diffusion system having self-determined flow arises. Such a coupling of reaction-diffusion-advection is a characteristic of the biological system, and is expected to relate with control mechanism of amoeboid behaviours. Hence, we have studied effects of the self-determined flow on pattern formation of simple reaction-diffusion systems. By weakly nonlinear analysis near a trivial solution, the envelope dynamics follows the complex Ginzburg-Landau type equation just after bifurcation occurs at finite wave number. The flow term affects the nonlinear term of the equation through the critical wave number squared. Contrary to this, wave number isn't explicitly effective with lack of flow or constant flow. Thus, spatial size of pattern is especially important for regulating pattern formation in the plasmodium. On the other hand, the flow term is negligible in the vicinity of bifurcation at infinitely small wave number, and therefore the pattern formation by simple reaction-diffusion will also hold. A physiological role of pattern formation as above is discussed.Comment: REVTeX, one column, 7 pages, no figur

Thermal Dileptons at LHC

We predict dilepton invariant-mass spectra for central 5.5 ATeV Pb-Pb collisions at LHC. Hadronic emission in the low-mass region is calculated using in-medium spectral functions of light vector mesons within hadronic many-body theory. In the intermediate-mass region thermal radiation from the Quark-Gluon Plasma, evaluated perturbatively with hard-thermal loop corrections, takes over. An important source over the entire mass range are decays of correlated open-charm hadrons, rendering the nuclear modification of charm and bottom spectra a critical ingredient.Comment: 2 pages, 2 figures, contributed to Workshop on Heavy Ion Collisions at the LHC: Last Call for Predictions, Geneva, Switzerland, 14 May - 8 Jun 2007 v2: acknowledgment include

Изучение электрофизиологических механизмов действия соединения ЛМГ-124

In vitro experiments performed on the isolated rats hippocampal neurons, the antiarrhythmic activity electrophysiological mechanisms of the complex compound LMG-124 containing an antiarrhythmic agent of the class I by Vaughan Williams, Lappaconitine hydrobromide, were studied. As the reference preparation, a prototype, Lappaconitine hydrobromide, was used. The electrical activity of the neurons was recorded by the patch-clamp method in the whole cell configuration. It is shown that the compound LMG-124 effectively inhibits the fast incoming Na+ current flowing through transmembrane potential-dependent fast Na+ channels. This effect of the LMG-124 connection is realized at the level of the open Na+ channel. As follows from the data obtained, the LMG-124 compound, in contrast to Lappaconitine hydrobromide, blocks not only Na+ channels, but also partially and K+ channels, so that it can be attributed to antiarrhythmic drugs potentially possessing anti-arrhythmic properties of the Ia class by Vaughan classification Williams.В экспериментах in vitro, выполненных на изолированных нейронах гиппокампа крыс, изучали электрофизиологические механизмы, лежащие в основе антиаритмической активности комплексного соединения ЛМГ-124, содержащего в своём составе антиаритмическое средство IС класса классификации Vaughan Williams - лаппаконитина гидробромид. В качестве препарата сравнения использовали прототип - лаппаконитина гидробромид. Электрическую активность нейронов регистрировали методом patch-clamp в конфигурации whole cell. Показано, что соединение ЛМГ-124 эффективно ингибирует быстрый входящий Na+ ток, протекающий через трансмембранные потенциал-зависимые быстрые Na+ каналы. Этот эффект соединения ЛМГ-124 реализуется на уровне открытого Na+ канала. Как следует из полученных данных, соединение ЛМГ-124, в отличие от лаппаконитина гидробромида, блокирует не только Na+ каналы, но частично и К+ каналы, в силу чего его можно отнести к антиаритмическим лекарственным средствам, потенциально обладающим свойствами антиаритмиков Ia класса, по классификации Vaughan Williams

Особенности антиаритмического действия соединения АЛМ-802

Introduction. Cardiovascular diseases (CVD) remain one of the leading causes of death worldwide, claiming over 17 million lives annually. This highlights the urgent need to develop innovative drugs to combat CVD. One potential target for such drugs is type 2 ryanodine receptors (RyR2), as they play an important role in maintaining ion homeostasis in cardiomyocytes, and their abnormal activity plays a key role in the genesis of cardiac arrhythmias.Research objective is to study the mechanisms underlying the antiarrhythmic action of ALM-802.Methods. In the first stage, in vivo experiments were performed using models of aconitine, calcium chloride, barium chloride arrhythmia, and reperfusion arrhythmias to evaluate the antiarrhythmic effect of the compound ALM-802. The second stage of the study involved electrophysiological experiments performed on hippocampal cells of newborn rats to evaluate the effect of the compound on voltage-gated transmembrane Na+, K+, and Ca2+ ion channels, as well as its effect on intracellular ion concentration of Ca2+. Experiments performed on an isolated myocardial strip evaluated the effect of the compound ALM-802 on the activity of RyR2.Results. In in vivo experiments, the compound ALM-802 (2 mg/kg, iv) exhibits significant antiarrhythmic activity comparable/superior to that shown by the reference drugs procainamide, verapamil, and amiodarone on the models mentioned above. In in vitro experiments, it was shown that ALM-802 (69.8 µM) initiates the inactivation of K+ and Na+ ion channels and does not affect the activity of Ca2+ ion channels. The compound ALM-802 effectively prevents the increase of Ca2+ ion concentration in the cytosol during depolarization of contraction. In addition, experiments on isolated myocardial strips showed that the compound ALM-802 (5x10-5 M) blocks RyR2.Conclusion. Thus, based on the spectrum of its antiarrhythmic activity, the compound ALM-802 combines the properties of antiarrhythmic drugs of class IA or IC and class III according to the E.M. Vaughan Williams classification. In addition, the ALM-802 compound exhibits antagonistic activity towards RyR2. The latter is also considered significant, as it is known that under conditions of myocardial pathology, abnormal activity of RyR2 initiates diastolic leakage of Ca2+ ions from the sarcoplasmic reticulum cysterns, which leads to a decrease in the inotropic function of the left ventricle of the heart and significantly increases the risk of developing malignant cardiac arrhythmias.Введение. Сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) остаются одной из главных причин смерти во всем мире, ежегодно унося более 17 млн жизней. В связи с этим возникает актуальная задача — создание инновационных лекарств для борьбы с ССЗ. Одной из потенциальных мишеней для таких препаратов являются рианодиновые рецепторы 2 типа (RyR2), так как известно, что они играют важную роль в поддержании гомеостаза ионов Ca2+ в кардиомиоцитах, а их аномальная активность играет одну из ключевых ролей в генезе нарушений сердечного ритма.Цель исследования — изучить механизмы, лежащие в основе антиаритмического действия АЛМ-802.Методы. На первом этапе были проведены эксперименты in vivo с использованием моделей аконитиновой, хлоридкальциевой, хлоридбариевой и реперфузионных аритмий для оценки антиаритмического эффекта соединения АЛМ-802. На втором этапе исследования в электрофизиологических экспериментах, выполненных на клетках гиппокампа новорождённых крыс, оценивали влияние соединения AЛM-802 на потенциалзависимые трансмембранные ионные Na+–, К+– и Ca2+–каналы, а также его влияние на внутриклеточную концентрацию ионов Ca2+. В экспериментах, выполненных на изолированной полоске миокарда, оценивали влияние соединения АЛМ-802 на активность RyR2.Результаты. В экспериментах in vivo соединение АЛМ-802 (2 мг/кг, в/в) на вышеприведённых моделях проявляет выраженную антиаритмическую активность, сопоставимую/превосходящую таковую, показанную для эталонных препаратов прокаинамид, верапамил и амиодарон. В экспериментах in vitro показано, что АЛМ-802 (69,8 µM) инициирует инактивацию ионных K+- и Na+-каналов и не влияет на активность ионных каналов Ca2+. Соединение АЛМ-802 эффективно предотвращает увеличение концентрации ионов Ca2+ в цитозоле во время деполяризации. Кроме того, в экспериментах на изолированной полоске миокарда показано, что соединение АЛМ-802 (5×10–5 М) блокирует RyR2.Заключение. Таким образом, по спектру антиаритмической активности соединение АЛМ-802 сочетает в себе свойства антиаритмических лекарственных средств IA или IC и III классов по классификации Е.М. Vaughan Williams. Помимо этого, соединение АЛМ-802 проявляет антагонистическую активность в отношении RyR2. Последнее представляется также достаточно важным, поскольку известно, что в условиях патологии миокарда аномальная активность RyR2 инициирует диастолическую утечку ионов Са2+ из цистерн СПР, что влечёт за собой снижение инотропной функции левого желудочка сердца и значительно повышает риск развития злокачественных нарушений сердечного ритма

МОЛЕКУЛЯРНО-ГЕНЕТИЧЕСКИЕ МАРКЕРЫ КАК ФАКТОРЫ ПРОГНОЗА ТЕЧЕНИЯ ПОВЕРХНОСТНОГО РАКА МОЧЕВОГО ПУЗЫРЯ

A system of clinical and morphological criteria is currently used to determine the pattern of superficial bladder cancer (SBC). However, this system does not completely reflect the clinical potential of SBC and needs additional markers. The purpose of this study was to search for and evaluate molecular genetic disorders as additional markers of the course of SBC. The diagnostic panel included the deletion of the loci 3р14, 9р21, 9q34, 17р13 (ТР53), mutations of exon 7 of the FGFR3 gene, and hypermethylation of the promoter regions of the RASSF1, RARB, p16, p14, CDH1 genes. The study was made on 108 matched samples (tumor/peripheral blood) obtained from patients with SBC. The deletions of the loci 3р14, 9р21 and anomalous methylation of the RARb and p16 genes are markers of the worse course of SBC while FGFR3 gene mutation is a marker of better prognosis. In the context of estimation of the relapsing potential of a primary tumor, the 9p21 locus deletion is a marker associated with recurrence within the first year after malignancy resection. The group of molecular genetic markers determined by the authors for poor prognosis in combination with classical clinical and morphological criteria will specify the pattern of the course of the disease and its prognosis.В настоящее время для определения характера течения поверхностного рака мочевого пузыря (ПРМП) используется система клинико-морфологических критериев. Однако эта система неполностью отражает клинический потенциал ПРМП и нуждается в дополнительных маркерах. Цель данного исследования — поиск и оценка молекулярно-генетических нарушений в качестве дополнительных маркеров течения ПРМП. Диагностическая панель включала делеции локусов 3р14, 9р21, 9q34, 17р13 (ТР53), мутации экзона 7 гена FGFR3 и гиперметилирование промоторных районов генов RASSF1, RARB, p16, p14, CDH1. Исследование выполнено на 108 парных образцах (опухоль/периферическая кровь), полученных от пациентов с ПРМП. В результате показано, что делеции локусов 3р14, 9р21 и аномальное метилирование генов RARb и p16 являются неблагоприятными маркерами течения ПРМП, в то время как мутация гена FGFR3 — прогностический признак, ассоциированный с более благоприятным течением заболевания. С точки зрения оценки рецидивного потенциала первичной опухоли делеция локуса 9р21 является маркером, ассоциированным с рецидивированием в течение первого года после удаления злокачественного новообразования. Определенная нами группа неблагоприятных молекулярно-генетических маркеров в сочетании с классическими клинико-морфологическими критериями позволит уточнить характер течения и прогноз заболевания

CMS physics technical design report : Addendum on high density QCD with heavy ions

Peer reviewe

Design, Performance, and Calibration of CMS Hadron Endcap Calorimeters

Detailed measurements have been made with the CMS hadron calorimeter endcaps (HE) in response to beams of muons, electrons, and pions. Readout of HE with custom electronics and hybrid photodiodes (HPDs) shows no change of performance compared to readout with commercial electronics and photomultipliers. When combined with lead-tungstenate crystals, an energy resolution of 8\% is achieved with 300 GeV/c pions. A laser calibration system is used to set the timing and monitor operation of the complete electronics chain. Data taken with radioactive sources in comparison with test beam pions provides an absolute initial calibration of HE to approximately 4\% to 5\%

Synchronization and Timing in CMS HCAL

The synchronization and timing of the hadron calorimeter (HCAL) for the Compact Muon Solenoid has been extensively studied with test beams at CERN during the period 2003-4, including runs with 40 MHz structured beam. The relative phases of the signals from different calorimeter segments are timed to 1 ns accuracy using a laser and equalized using programmable delay settings in the front-end electronics. The beam was used to verify the timing and to map out the entire range of pulse shapes over the 25 ns interval between beam crossings. These data were used to make detailed measurements of energy-dependent time slewing effects and to tune the electronics for optimal performance