Deconvolution problems in x-ray absorption fine structure

A Bayesian method application to the deconvolution of EXAFS spectra is considered. It is shown that for purposes of EXAFS spectroscopy, from the infinitely large number of Bayesian solutions it is possible to determine an optimal range of solutions, any one from which is appropriate. Since this removes the requirement for the uniqueness of solution, it becomes possible to exclude the instrumental broadening and the lifetime broadening from EXAFS spectra. In addition, we propose several approaches to the determination of optimal Bayesian regularization parameter. The Bayesian deconvolution is compared with the deconvolution which uses the Fourier transform and optimal Wiener filtering. It is shown that XPS spectra could be in principle used for extraction of a one-electron absorptance. The amplitude correction factors obtained after deconvolution are considered and discussed.Comment: 6 two-column pages, 5 eps figures; submitted to J. Phys.: Appl. Phy

ОПТИМІЗАЦІЯ ПАРАМЕТРІВ ПСЕВДОЗРІДЖЕНОГО ШАРУ З ВРАХУВАННЯМ «ЕКВІВАЛЕНТНОГО ДІАМЕТРА КАНАЛІВ»

Priority ways to optimize the parameters of the fluidized bed (FB) system solid - liquid (S-S) or solid - gas (S-G). Formulas 6 to optimize the ratio «equivalent diameter channels» in  to the average thickness of the laminar boundary layer (LBL) arisingseparate solid particles around in FB. Presented also inequalities optimization parameters in FB for system S-S or S-G, in which comprises themselves in the parameter optimization, which  of withdrawal by us earlier [1,2], as well as optymalnuyuinhomogeneities optymalnuyu height and FB. It is shown that the calculation formula vivedennye optimization parameter in diffusion processes B, the optimal average thickness of LBL ratios «equivalent diameter of the channels» in FB to the average thickness of LBL can be employed to minimize energy in a thermal mass transfer processes, including drying, extraction, et al. field of gravitational and centrifugal forces. Calculate optimization criterion B ratio "equivalent diameter of the channel" in the village to the average thickness of LBL in the areasof the curve fluidization OK and AC shown that these relationships can optimize the process of fluidization in the S-S or S-G, based on the numerical values of these ratios. Depending on the conditions of the fluidization inequality 7 has proposed optimization option in FB  for the LBL or in the field or gravitatsionnіh tsentrobezhnіh forces, respectively.  Обозначены приоритетние пути оптимизации параметров псевдоожиженного слоя (ПОС)  в системе твердое тело – жидкость (ТТ-Ж) или твердое тело – газ (ТТ-Г). Виведена формула 6 для оптимизации соотношений «еквивалентного диаметра каналов» в  ПОС к средней толщине ламинарного приповерхностного слоя (ЛПС), что возникает вокруг отдельной твердой частицы в ЛПС. Представлено также неравенство параметров оптимизации в ПОС для системы ТТ-Ж или ТТ-Г, которое включет в себя параметр оптимизации В, который виведен нами раньше [1,2], а также оптимальную неоднородность и оптимальнуювисоту ПОС. Показано, что виведенные формулы расчета параметра оптимизации диффузионных процессов В, средней оптимальной толщины ЛПС, соотношений «эквивалентного диаметра каналов» в ПОС к средней толщине ЛПС могутприменяться для минимизации энергозатрат в условиях тепло- массообменных процессов, в частности сушки, экстрагирования и др. в поле гравитационных и центробежных сил. Расчитаны критерий оптимизации В, соотношения «эквивалентного диаметра каналов» в ПОС к средней толщине ЛПС на участках кривой псевдоожижения ОК и КВ и показано,что за этими соотношениями можно оптимизировать процесс псевдоожижения в системе ТТ-Ж или ТТ-Г, исходя из числовых значений этих соотношений. В зависимости от условий псевдоожижения  предложенное неравенство 7 имеет параметр оптимизации В или Вц  для ПОС в поле гравитационніх или центробежніх сил, соответственно.Визначені пріоритетні шляхи оптимізації параметрів псевдозрідженого шару (ПЗШ)  в системі тверде тіло – рідина (ТТ-Р) або тверде тіло – газ (ТТ-Г). Виведена формула 6 для оптимізації співвідношень «еквівалентного діаметра каналів» у ПЗШ до середньої товщини ламінарного приповерхневого шару (ЛПШ), що виникає навколо окремої твердої частинки в ПЗШ.. Представлена також нерівність параметрів оптимізації в ПЗШ для системи ТТ-Р або ТТ-Г, яка включає параметр оптимізації В, що виведений нами раніше [1,2], а також оптимальну неоднорідність і оптимальну висоту  ПЗШ. Показано, що виведені формули розрахунку параметра оптимізації дифузійних процесів В, середньої оптимальної товщини ЛПШ, співвідношень «еквівалентного діаметра каналів» у ПЗШ до середньої товщини ЛПШ можуть застосовуватися для мінімізації енерговитрат в умовах тепло- масообмінних процесів, зокрема сушіння, екстрагування та інш в полі гравітаційних та відцентрових сил. Розраховані критерій оптимізації В, співвідношення «еквівалентного діаметра каналів» у ПЗШ до середньої товщини ЛПШ на ділянках кривої псевдозрідження ОК і КВ і показано, що за  цими співвідношеннями можна оптимізувати процес псевдозрідження в системі ТТ-Р або ТТ-Г, виходячи з числових значень цих співвідношень. Залежно від умовпсевдозрідження запропонована нерівність 7 має параметр оптимізації В або  Вц для ПЗШ в полі гравітаційних або відцентрових сил, відповідно. &nbsp

Non-invasive optical method for evaluating the oxygen status in breast neoplasms

The paper presents the results from a study of the breast oxygen status by diffuse optical tomography (DOT). Detection of breast tissue at wavelengths of 684, 794, and 850 nm could provide information on the distribution of basic tissue chromophores: oxygenized and deoxygenized hemoglobin. Normal breast tissue was characterized by the even distribution of these compounds and stabilization of their level. In breast cancer, the distribution of oxy- and deoxyhemoglobin was noted for uneven distribution and blood oxygen saturation was lower in the projection of a tumor nodule. The blood oxygen saturation data obtained by DOT demonstrate physiological differ- ences between normal and tumor tissues in different tumor areas

ВОЗМОЖНОСТИ ОПТИЧЕСКОЙ ДИФФУЗИОННОЙ СПЕКТРОСКОПИИ В ДИАГНОСТИКЕ РАКА МОЛОЧНОЙ ЖЕЛЕЗЫ (КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ)

Breast cancer (BC) is one of the most common malignancies and the leading cause of cancer-related death in women worldwide. Currently, mammography and ultrasound are the methods most commonly used for the detection of BC, but these methods have significant limitations in the absence of “classic” visual symptoms of cancer in the breast tissue. In the complicated clinical situations, such methods as magnetic resonance imaging and positron emission tomography are used for the differential diagnosis of breast cancer. Over the past 20 years, the BC imaging capabilities have expanded due to the introduction of optical methods into clinical practice. These methods are based on differences in the optical properties between normal and pathological breast tissues. Optical imaging provides the ability to obtain indirect information about oxygenation, blood supply, delivery and consumption of oxygen in the breast tissue, as well as changes in its scattering properties. We present a clinical case of a woman with enlarged axillary lymph nodes. After the core biopsy of the lymph node, histological examination reveled breast cancer metastasis. The standard imaging modalities, such as digital mammography and ultrasound, did not show the evidence of breast cancer. However, the use of diffuse optical spectroscopy (DOS) allowed the detection of changes in the absorption and scattering coefficients in a small part of the breast tissue characteristic of a malignant tumor. Ultrasound and mammography images of this site of the breast demonstrated the features of benign lesion. After ultrasound-guided biopsy, cytological examination revealed cancer cells. Thus, the method of DOS allowed identification of changes characteristic to malignant tumor that was not detected by routine imaging modalities.Рак молочной железы (РМЖ) является одной из ведущих проблем клинической онкологии. Общепринятыми методами диагностики РМЖ являются рентгеновская маммография и ультразвуковое исследование, которые имеют существенные ограничения при отсутствии «классических» визуальных симптомов рака в ткани молочной железы. В сложных клинических ситуациях для дифференциальной диагностики РМЖ применяются такие методы, как МРТ и ПЭТ. В течение последних 20 лет возможности уточняющей диагностики РМЖ расширились благодаря внедрению в клиническую практику оптических методов, основанных на различиях оптических свойств нормальных и патологических тканей. Использование различных длин волн зондирующего излучения позволяет детектировать различные тканевые составляющие в зависимости от их спектра поглощения. Использование оптических методов позволяет получить косвенную информацию об оксигенации, кровенаполнении, доставке и потреблении кислорода в ткани молочной железы, а также об изменении ее рассеивающих свойств. В представленном клиническом случае метод оптической диффузионной спектроскопии (ОДС) позволил выявить существенные изменения оптических свойств образования молочной железы, не имеющего никаких «классических» визуальных симптомов рака. У пациентки заболевание проявилось увеличением аксиллярных лимфоузлов. После выполнения core-биопсии лимфатического узла при гистологическом исследовании был выявлен метастаз рака молочной железы. При этом в молочных железах по стандартным методам исследования (цифровая рентгеновская маммография, УЗИ) данных за наличие злокачественной опухоли не было. Однако методом ОДС в небольшом участке ткани молочной железы слева были выявлены изменения коэффициентов поглощения и рассеяния, характерные для злокачественной опухоли. По данным УЗИ и рентгеновской маммографии этот участок соответствовал доброкачественным изменениям. После пункции образования под ультразвуковым контролем цитологически были обнаружены раковые клетки. Таким образом, метод ОДС позволил выявить изменения, присущие злокачественной опухоли, в случае образования, не имеющего признаков малигнизации при использовании рутинных методов диагностики

Canagliflozin and Renal Outcomes in Type 2 Diabetes and Nephropathy

BACKGROUND Type 2 diabetes mellitus is the leading cause of kidney failure worldwide, but few effective long-term treatments are available. In cardiovascular trials of inhibitors of sodium–glucose cotransporter 2 (SGLT2), exploratory results have suggested that such drugs may improve renal outcomes in patients with type 2 diabetes. METHODS In this double-blind, randomized trial, we assigned patients with type 2 diabetes and albuminuric chronic kidney disease to receive canagliflozin, an oral SGLT2 inhibitor, at a dose of 100 mg daily or placebo. All the patients had an estimated glomerular filtration rate (GFR) of 30 to 300 to 5000) and were treated with renin–angiotensin system blockade. The primary outcome was a composite of end-stage kidney disease (dialysis, transplantation, or a sustained estimated GFR of <15 ml per minute per 1.73 m 2), a doubling of the serum creatinine level, or death from renal or cardiovascular causes. Prespecified secondary outcomes were tested hierarchically. RESULTS The trial was stopped early after a planned interim analysis on the recommendation of the data and safety monitoring committee. At that time, 4401 patients had undergone randomization, with a median follow-up of 2.62 years. The relative risk of the primary outcome was 30% lower in the canagliflozin group than in the placebo group, with event rates of 43.2 and 61.2 per 1000 patient-years, respectively (hazard ratio, 0.70; 95% confidence interval [CI], 0.59 to 0.82; P=0.00001). The relative risk of the renal-specific composite of end-stage kidney disease, a doubling of the creatinine level, or death from renal causes was lower by 34% (hazard ratio, 0.66; 95% CI, 0.53 to 0.81; P<0.001), and the relative risk of end-stage kidney disease was lower by 32% (hazard ratio, 0.68; 95% CI, 0.54 to 0.86; P=0.002). The canagliflozin group also had a lower risk of cardiovascular death, myocardial infarction, or stroke (hazard ratio, 0.80; 95% CI, 0.67 to 0.95; P=0.01) and hospitalization for heart failure (hazard ratio, 0.61; 95% CI, 0.47 to 0.80; P<0.001). There were no significant differences in rates of amputation or fracture. CONCLUSIONS In patients with type 2 diabetes and kidney disease, the risk of kidney failure and cardiovascular events was lower in the canagliflozin group than in the placebo group at a median follow-up of 2.62 years

Canagliflozin and renal outcomes in type 2 diabetes and nephropathy

BACKGROUND Type 2 diabetes mellitus is the leading cause of kidney failure worldwide, but few effective long-term treatments are available. In cardiovascular trials of inhibitors of sodium–glucose cotransporter 2 (SGLT2), exploratory results have suggested that such drugs may improve renal outcomes in patients with type 2 diabetes. METHODS In this double-blind, randomized trial, we assigned patients with type 2 diabetes and albuminuric chronic kidney disease to receive canagliflozin, an oral SGLT2 inhibitor, at a dose of 100 mg daily or placebo. All the patients had an estimated glomerular filtration rate (GFR) of 30 to &lt;90 ml per minute per 1.73 m2 of body-surface area and albuminuria (ratio of albumin [mg] to creatinine [g], &gt;300 to 5000) and were treated with renin–angiotensin system blockade. The primary outcome was a composite of end-stage kidney disease (dialysis, transplantation, or a sustained estimated GFR of &lt;15 ml per minute per 1.73 m2), a doubling of the serum creatinine level, or death from renal or cardiovascular causes. Prespecified secondary outcomes were tested hierarchically. RESULTS The trial was stopped early after a planned interim analysis on the recommendation of the data and safety monitoring committee. At that time, 4401 patients had undergone randomization, with a median follow-up of 2.62 years. The relative risk of the primary outcome was 30% lower in the canagliflozin group than in the placebo group, with event rates of 43.2 and 61.2 per 1000 patient-years, respectively (hazard ratio, 0.70; 95% confidence interval [CI], 0.59 to 0.82; P=0.00001). The relative risk of the renal-specific composite of end-stage kidney disease, a doubling of the creatinine level, or death from renal causes was lower by 34% (hazard ratio, 0.66; 95% CI, 0.53 to 0.81; P&lt;0.001), and the relative risk of end-stage kidney disease was lower by 32% (hazard ratio, 0.68; 95% CI, 0.54 to 0.86; P=0.002). The canagliflozin group also had a lower risk of cardiovascular death, myocardial infarction, or stroke (hazard ratio, 0.80; 95% CI, 0.67 to 0.95; P=0.01) and hospitalization for heart failure (hazard ratio, 0.61; 95% CI, 0.47 to 0.80; P&lt;0.001). There were no significant differences in rates of amputation or fracture. CONCLUSIONS In patients with type 2 diabetes and kidney disease, the risk of kidney failure and cardiovascular events was lower in the canagliflozin group than in the placebo group at a median follow-up of 2.62 years