‘New Metropolis’ As a Foundation for Contemporary Russian Urban Culture

The article explores and defines the category of ‘new metropolis’. Socio-cultural features of the ‘new metropolis’ are: sustained economic importance of a large-scale production (industry) and its impact on the city’s social and cultural life; self-sufficient city mentality; an attempt to realize in practice the concept of the so-called ‘24-hour city’. The author believes that this form of socio-cultural organization, despite its ‘contiguity’, provides conditions necessary for the city as a successful socio-cultural project.     Keywords: metropolis, Yekaterinburg, city, urban studies, urban cultur

DEVELOPMENT OF THE AFFINE MOLECULE TO CIS PROTEIN BY METHODS OF STRUCTUREBASED DRUG DESIGN

3

The Image of the Urals in the Research Practices of Chinese Scientists

В статье рассматриваются и систематизируются исследовательские практики китайских ученых, в центре которых описываются образы Урала и Екатеринбурга. Эмпирическим материалом для исследования послужили статьи китайских ученых за период с 1950-х по 2020-е гг. По мнению автора, образ региона включается следующие измерения: этнокультурные, историко-генетические, личностно-харизматические, интеллектуально-рефлексивные.The article examines and systematizes the research practices of Chinese scientists, in the center of which the images of the Urals and Еkaterinburg are described. The empirical material for the study was the articles of Chinese scientists for the period from the 1950s to the 2020s. According to the author, the image of the region includes the following dimensions: ethno-cultural, historical-genetic, personal-charismatic, intellectual-reflective

The impact of optical radiation of femtosecond duration on human glial cells

The paper presents the results of the studies of influence of optical radiation with wavelengths of 520 and 780 nm on human glial cells (U251) at the range of exposure times ∼ 1-15 min. It was found that after the first minute of irradiation at the wavelength of 780 nm, the relative number of apoptotic cells significantly increased. The result corroborates the concept of biological hazard of optical radiation for tumor cells, and suggests that the approach has a great potential in clinical application for the treatment of human glioma

The Role of Self-Relevant Information in Individuals’ Representations of the Self

Introduction. This paper discusses the role of self-relevant information in individuals’ representations of the self. Self-relevant information is defined here as a type of social information that contains such data about an individual as other people’s opinions, judgements, and attitudes about that person. Critical assessment of the existing knowledge on the relationship between self-relevant information and individuals’ representations of the self shows its insufficiency, especially concerning Russian samples. This paper: (a) considers various concepts of individuals’ perception of self-relevant information, (b) focuses on the known properties of self-relevant information, and (c) describes the procedure and results of an empirical study of the relationship between self-relevant information and individuals’ representations of the self. Methods. The authors undertook a socio-psychological experiment that employed standardized self-reports and interviews as the means for data collection. Content analysis and repeated measures ANOVA were the data processing methods. The sample consisted of 129 individual participants with a mean age of 19.3 years, 49 % of whom were men. Results. The respondents perceived social information as self-relevant if it contained a) direct or indirect reference to them; b) information important for their actions and meeting their needs; and c) references to social objects associated with them. The study showed that self-relevant information affects individuals’ self-appraisal and the accuracy of their representations of the self. Negative self-relevant information encourages individuals to seek new social information and to verify it by social comparison. Discussion. This study, carried out on the Russian sample, enriches our knowledge of individuals’ perception of self-relevant information and our understanding of how self-relevant information may lead to distorting individuals’ representations of the self. The findings offer some criteria for distinguishing self-relevant information from the irrelevant one. The results can be used to further study social identity transformations among participants of Internet communities and to assess threats of online communications in different age groups

FACTORS OF ATTENTION OF THE RUSSIAN YOUTH TO MANIFESTATIONS OF VANDALISM: SOCIOLOGICAL ANALYSIS

В работе раскрывается вопрос о социальной детерминации отношения российской молодежи к вандализму. Основываясь на материалах собственного социологического исследования, авторы прослеживают, как такая готовность зависит от социально-демографических параметров и социальных настроений молодежи. В итоге работы авторы делают вывод о зависимости этой готовности от социальных настроений и протестных установок молодежи. The paper deals with the question of social determination of the attitude of Russian youth to vandalism. Basing on the materials of their own sociological research, the authors trace how such readiness depends on the socio-demographic parameters and social moods of young people. As a result of the work, the authors conclude that this readiness depends on social moods and protest attitudes of youth.В работе использованы данные, собранные в ходе реализации проекта РНФ № 17-18-01278, «Молодежный вандализм как реакция на информационные вызовы современной городской среды»

FUNCTIONS OF VANDALISM IN YOUTH BEHAVIOUR: FROM PERSONALITY TO SOCIETY

Introduction. Graphic vandalism has become a widespread phenomenon in the space of modern cities. Traditionally, vandalism has been assessed as a negative phenomenon, leading to the destruction of the material, visual and social environment of urban public space. Recently, however, the discourse on the positive meaning of certain forms of vandalism (graffiti, street art, etc.) has been activated. At the same time, there is no discussion of the role and influence of vandalism on public and individual life, although, like any socio-cultural and socio-psychological phenomenon, vandalism has the basis and carries certain messages.The aim of this research was to identify and describe the functions of graphic vandalism, taking into account socio-cultural and socio-psychological aspects.Methodology and research methods. The study was conducted in the spatial environment of the megalopolis (Ekaterinburg, Russia) by photographing results of vandal acts (more than 6000 photographs) with subsequent trace-assessment and content analysis of images.Results and scientific novelty. The structural functions of vandalism at the socio-environmental and individual-subjective levels are identified and characterised. The signalling and designing functions, preparation of social changes and management of public mood are referred to the first level. At the second (individual-subjective) level, the demonstrative-and-protest function, functions of reactions, compensation and self-expression are allocated. The functions are illustrated with the examples of visual representations. A two-dimensional model of vandalism functions is formed, where the functions are distributed in the spaces of “construction / reconstruction”, “emotional regulation / moral regulation”. It is noted that any function of vandal activity at the individual level becomes a kind of marker “points of tension” at the socio-environmental level. The functional variety of vandalism becomes the reason of its ambiguous perception with diverse and occasionally contradictory estimates. The authors came to the conclusion that vandalism is socially considered as the evolutionary managerial instrument of social development, which is capable to weaken impermeability of the normatively and traditionally established limits, providing adjustability of the cultural and material environment in the conditions of innovative and mobilisation changes of society. From the perspective of the personality, vandalism is concerned as individual behaviour over the socially defined limits of activity among ordinary members of the society. Thus, vandalism as the phenomenon of public life acts as a norm and a deviation, to which an assessment is given in dependence on functional significance and subject self-identification of the specific vandal act. Practical significance. The research materials and the results obtained can be used to improve and optimise the technologies for management youth vandal activity in megapolises, for prevention and sublimation of destructive forms of youth behaviour in an urban environment.Введение. Графический вандализм стал обычным явлением в современном городе. Традиционно он оценивался как негативное воздействие на среду обитания, которое приводит к различным материальным, визуальным и социальным деструкциям городского общественного пространства. Однако в последнее время наметился дискурс о позитивности и авантажности некоторых вандальных форм в виде граффити, изображений в стиле стрит-арта и пр. Вместе с тем серьезного обсуждения роли, значимости и последствий подобного вандализма для общественной и частной жизни учеными практически не ведется, хотя, как и любой социокультурный и социально-психологический феномен, вандализм имеет почву и несет определенные смысловые посылы. Цель представленной в статье работы – выявление и описание функций графического вандализма с социокультурной и психологической точек зрения. Методы и методики. Эмпирическое исследование проводилось в пространстве мегаполиса (г. Екатеринбург, Россия) посредством фотофиксации результатов вандальных актов (в общей сложности было сделано более 6000 снимков) с последующими трейс-оценкой и контент-анализом изображений. Результаты и научная новизна. Выстроена и охарактеризована структура функционала вандализма, представленная на социально-средовом и индивидуально-субъектном уровнях. К первому уровню отнесены сигнализирующая и конструирующая функции, подготовка социальных изменений и управление общественными настроениями. На втором (индивидуально-субъектном) уровне выделены демонстративно-протестная функция, функции отреагирования, возмещения и самовыражения. Каждая из функций проиллюстрирована примерами визуальных репрезентаций. Сконструирована двумерная модель функций вандализма, в которой они распределены в простран ствах «конструирование / реконструирование», «эмоциональная регуляция /моральная регуляция». Показано, что любая функция вандальной активности на индивидуальном уровне становится своеобразным маркером «точек напряженности» на социально-средовом уровне. Функциональное разнообразие вандализма становится причиной неоднозначного его восприятия и различных, иногда прямо противоположных оценок. Авторы приходят к выводу о том, что с позиций социума вандализм часто выглядит эволюционным инструментом управления общественным развитием, способным ослабить непроницаемость устоявшихся границ нормативности и традиционности, обеспечивающим пластичность культурной и материальной среды в условиях инновационных и мобилизационных изменений общества. С позиций личности это выход индивидуального поведения за официально предписанные границы активности рядового члена общества. Таким образом, вандализм как явление общественной жизни выступает одновременно и нормой, и девиацией, оценка которым дается в зависимости от функционального значения и субъектной принадлежности отдельного конкретного вандального акта. Практическая значимость работы заключается в потенциальных возможностях использования полученных данных для совершенствования и оптимизации технологий управления вандальной активностью молодежи в пространстве мегаполиса, организации профилактики и сублимации деструктивных форм поведения молодых людей в городской среде

Ethno-Cultural Stereotype in the Media Content of Extremist Content

Статья поступила в редакцию 23.12.2022 г.Целью статьи является анализ изучения этнокультурных стереотипов в медиатекстах, имеющих атрибуты экстремистского дискурса. Выделяются и описываются характерные особенности стереотипов как обобщенных представлений о родной культуре и представителях «других» культур. Авторы отмечают, что стереотипы являются одним из адаптационных механизмов в процессе культурогенеза. Статья посвящена актуальной на сегодняшний день проблеме трансформации базового этноцентрического мировоззрения в радикальные формы. В качестве исследовательской задачи авторами была определена попытка оценить интерпретацию содержания медиаконтента через интервью с представителями молодежи. Основными эмпирическими методами исследования стали анализ контента и интервью. Аксиологический метод позволил оценить изменение смыслового содержания медиатекста в зависимости от актуальных ценностных установок респондентов.The purpose of the article is to analyze the study of ethnocultural stereotypes in media texts that have the attributes of extremist discourse. The characteristic features of stereotypes as generalized representations of native culture and representatives of “other” cultures are highlighted and described. The authors note that stereotypes are one of the adaptive mechanisms in the process of cultural genesis. The article is devoted to the current problem of transformation of the basic ethnocentric worldview into radical forms. As a research task, the authors identified an attempt to evaluate the interpretation of the content of media content through interviews with youth representatives. The main empirical research methods were content analysis and interviews. The axiological method made it possible to assess the change in the semantic content of the media text depending on the actual value attitudes of the respondents.Публикация выполнена в рамках гранта РФФИ (проект № 20-012-00415 «Когнитивные интернет-технологии как фактор формирования экстремистского поведения молодежи: механизмы воздействия и профилактика»).The publication was made within the framework of a grant from the Russian Foundation for Basic Research (project No. 20-012-00415 “Cognitive Internet technologies as a factor in the formation of extremist behavior of young people: mechanisms of influence and prevention”)