Концептуальные парадигмы оппозитивной семантики в газетном дискурсе русского зарубежья

Изучение семантико-речевых оппозиций в структуре газетного текста периодики русского зару­бежья (1917- 1922 гг.)yesБелгородский государственный университе

Кадровое обеспечение деятельности органов юстиции в первые годы советской власти

Проблема кадрового обеспечения деятельности местных органов юстиции в период становления советского государства (1917-1922 гг.) (на материалах Курской губернии

Соколов К.И. Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конце 1917 – 1922 гг. – М.: Центрополиграф, 2017. – 255 с. – (Новейшие исследования по истории России)

Данная рецензия посвящена монографии К.И. Соколова по истории крестьянских восстаний и выступлений в Советской России в 1917–1922 гг. Рецензент описывает темы, изученные в монографии. Анализируется подход автора к изучению поставленной тем

Sowieckie prawo wyznaniowe w latach 1917–1922. Podstawy ideologiczne i prawne

The article presents the ideological and legal foundations of the Soviet religious policy in 1917–1922, when the theoretical assumptions that formed the basis of the new government’s attitude to religion as such were transformed into its practical approach to religious associations present in the space of the functioning of the Bolshevik state. Attention was drawn to two basic issues: (1) the attitude towards religion in the theoretical considerations of Russian Marxists both before and after the Bolsheviks took power in Russia, and (2) the legal acts issued by the new power regarding the place of religion in the slowly emerging reality in the first five years of its existence. Both the ideology and the law itself were to serve the realization of one idea – the creation of a communist society, fully atheistic and recognizing only dialectical materialism. As it turned out from the perspective of later events, the years 1917–1922 were crucial for this intention. The legislation adopted at that time became the juridical basis of the Soviet religious law, implemented until the end of the existence of the USSR. The reference basis for the article is the relevant legislation and literature on the subject.W artykule zaprezentowano podstawy ideologiczne i prawne sowieckiej polityki wyznaniowej w latach 1917–1922, kiedy to teoretyczne założenia stanowiące podstawę stosunku nowej władzy do religii jako takiej przekuwane były w jej praktyczne podejście do związków wyznaniowych obecnych w przestrzeni funkcjonowania bolszewickiego państwa. Zwrócono uwagę na dwie podstawowe kwestie: (1) stosunku do religii w rozważaniach teoretycznych rosyjskich marksistów, zarówno przed objęciem władzy przez bolszewików w Rosji, jak i po jej przejęciu, (2) oraz aktów prawnych wydanych przez nową władzę, dotyczących miejsca religii w tworzącej się z wolna rzeczywistości w ciągu pierwszych pięciu lat jej funkcjonowania. Zarówno ideologia, jak i samo prawo miały służyć urzeczywistnieniu jednej idei – stworzeniu społeczeństwa komunistycznego, w pełni ateistycznego i uznającego tylko materializm dialektyczny. Jak się okazało z perspektywy późniejszych wydarzeń, lata 1917–1922 były dla tego zamierzenia kluczowe. Przyjęte wówczas ustawodawstwo stało się bazą jurydyczną sowieckiego prawa wyznaniowego, wcielanego w życie do końca istnienia ZSRR. Podstawę źródłową artykułu stanowią odpowiednie akty prawne oraz literatura przedmiotu

Richard Strauss: the Don Juan Recordings

RILM abstract: Considers the composer-conductor\u27s recordings of his tone poem Don Juan, and charts the genesis of the four commercially released recordings: 1917, 1922, 1929, and 1944. Techniques employed in the recordings are analyzed, and the practices and principles applied by Strauss are discussed in detail. George Szell\u27s involvement in the 1917 recording is considered. Strauss\u27s tempos in the 1922, 1929, and 1944 recordings are compared

The Bolshevik Party Transformed: Stalin’s Rise to Power (1917–1927)

The article was submitted on 17.01.2017.In 1917, the Bolsheviks promised the liberation of the working masses from exploitation. And yet, within twenty years, they had delivered a regime that was substantially more exploitative and repressive than that of the Tsarist regime they had overthrown. This article argues that more than a quarter of a century after the opening of the archives, we still misapprehend how it happened. Historians tend to see the process as programmatic, or planned and intentional: that the Bolsheviks were authoritarian by nature, or that Stalin hijacked the Revolution and satisfied his lust for power by building a personal dictatorship. The article argues that we have failed to grasp the extent to which the positive programme of liberation continued to motivate the Bolshevik leadership throughout the interwar period. But they had underestimated the obstacles to creating a consensual, participatory political order. Considerable progress was made overcoming basic illiteracy, but it was another matter altogether to establish a functioning administrative apparatus, to fight and win the civil war, and to rebuild a shattered economy. The breakdown of liberal (“bourgeois”) democracies in Europe encouraged complacency about the superiority of the “transitional” proletarian dictatorship. The struggle for power after Lenin’s death turned local organisations against inner party democracy. It did not seem appropriate to revive it either in the midst of collectivisation and rapid industrialisation. The survival of the Revolution and catching up to the advanced capitalist countries took precedence. But if we treat extreme political violence and dictatorship as ends in themselves, we will fail adequately to grasp the fate of the Revolution.В 1917 г. большевики обещали освобождение трудящихся масс от эксплуатации. Но в течение 20 лет они установили режим гораздо более эксплуататорский и репрессивный по своей сути, чем побежденный ими царизм. Автор утверждает, что спустя более четверти века после открытия архивов мы все еще остаемся в неведении по поводу того, почему так случилось. Историки склонны рассматривать этот исход как запрограммированный либо преднамеренно спланированный, поскольку большевики были авторитарны по своей природе, или же Сталин «оседлал» революцию и установил личную диктатуру, удовлетворяя жажду власти. До сих пор нет ясности в понимании того, в какой степени положительная программа освобождения народа продолжала мотивировать большевистское руководство в межвоенный период. Большевики недооценили препятствия на пути создания общественного порядка, основанного на согласованном политическом участии. Существенный прогресс был достигнут на пути ликвидации неграмотности, но значительно труднее было создать функционирующий государственный аппарат, бороться и выиграть Гражданскую войну, а также восстановить разрушенную экономику. Падение либеральных («буржуазных») демократий в Европе укрепляло ощущение превосходства «переходной» пролетарской диктатуры. Борьба за власть после смерти Ленина направила местные партийные организации на борьбу с внутрипартийной демократией. Возрождать ее в условиях коллективизации и ускоренной индустриализации казалось неуместным. Гораздо более важным представлялось выживание революции и стремление догнать передовые капиталистические страны. Автор отмечает, что если относиться к проявлениям политического насилия и диктатуре как к конечной цели советской власти, невозможно должным образом понять судьбу революции

Борьба за народ в Гражданской войне: крестьянский вопрос в Белом движении

The resolution of the peasant question, corresponding to peasants’ interests, is considered by the authors of the article as the most important factor influencing the peasantry from the side of the state power. Under the conditions of the Civil War in Russia (1917-1922), the peasant question determined the outcome of the civil confrontation between the Bolshevik authorities and the White movement.Решение крестьянского вопроса, соответствующее крестьянским интересам, авторами статьи рассматривается в качестве важнейшего фактора влияния на крестьянство со стороны государственной власти. В условиях Гражданской войны в России (1917–1922) крестьянский вопрос определял итог гражданского противоборства большевистской власти и Белого движения

[Рец.] Кукса А. Н. Взаимодействие национальных движений Белоруссии и Украины в 1917–1922 гг.

Рецензія на книгу: Кукса А. Н. Взаимодействие национальных движений Белоруссии и Украины в 1917–1922 гг. Минск: РИВШ, 2010. – 194 с

"Недели помощи фронту" в годы Гражданской войны (на примере Ярославской губернии)

На основе архивных источников и публикаций местной печати рассматривается история проведения "недель помощи фронту" в годы Гражданской войны (1917-1922 гг.) на территории Ярославской губерни