Foreign LanguageTeaching in the Early Days of the St. Petersburg Academy-Gimnazium

Helmut Keipert, Rheinische Friedrich-Wilhelms Universität BonnPaper presented at a colloquium on Early Protestantism in Eastern Europe initially conceived by Anne Pennington for the Medieval Study Group.This article looks at the foreign language teaching at the St. Petersburg Academy-Gymnasium in terms of foreign language books translated and made available in Russia in the 18th century, e.g., polyglot Latin dictionaries, etc

Csl. prijętelište i srodne riječi

Csl. prijętelište i srodne riječi Csl. prijęntelište/prijętilište se ne da shvatiti kao obrazovanje na -(i)lište, već se mora objasniti kao morfološki kalk. U csl. tradiciji je nađeno dosada najmanje 19 supstantiva ovoga derivativnog tipa

Csl. prijętelište i srodne riječi

Csl. prijętelište i srodne riječi Csl. prijęntelište/prijętilište se ne da shvatiti kao obrazovanje na -(i)lište, već se mora objasniti kao morfološki kalk. U csl. tradiciji je nađeno dosada najmanje 19 supstantiva ovoga derivativnog tipa

Церковнославянский язык: круг понятий

In our time Church Slavonic is a “language without native speakers,” but it is not in all respects a “dead” one. It is for this reason that the Slavs have given it a great variety of names, the different use of which in philological publications heavily depends on the respective linguists’ connotative purposes (e.g., national and ideological interests and so forth). As a rule, the description of the language is based on the analysis of written or printed texts. Only recently have a few additional corpora been introduced in addition to the well-known group of “classical” Old Church Slavonic manuscripts, which, for all their merits in the history of Slavistics, can give only a vague idea of the rich language tradition of Church Slavonic as a whole, since, as a means of actual (oral) communication, it can nowadays be observed only in the liturgy. The article discusses the main linguistic conceptions applied to Church Slavonic in the past and present (root language, i.e., proto-language, common language, literary language [Schriftsprache], Ausbau language, etc.); singles out binaristic approaches in opposition to vernaculars; gives an overview of the numerous varieties to be differentiated within the language (connected to regions, chronology, functions, individuals, and groups); recalls the role of reconstruction in modern textbooks and the widely neglected construction devices used in early grammars and dictionaries; and, at the end, refers to the possibility of including Church Slavonic as a model for comparative judgments on degrees of diversity in the structural development of Slavonic languages.Церковнославянский в наше время — это “язык без носителей”, но он не во всех отношениях “мертвый”. Именно по этой причине он получил у славян разнообразные названия, различное использование которых в филологических публикациях во многом зависит от соответствующих коннотативных (национальных, идеологических и т. д.) намерений авторов. Описание этого языка, как правило, основано на анализе письменных и печатных текстов. Лишь недавно в научный оборот были введены некоторые новые корпусы, дополняющие хорошо известную группу “классических” старославянских рукописей, которые при всем своем авторитете в истории славистики могут дать лишь очень приблизительное представление о богатстве языковой традиции церковнославянского языка в целом, так как в качестве средства реальной (устной) коммуникации этот язык сегодня можно наблюдать только в богослужении. В статье обсуждаются основные лингвистические концепции, применявшиеся к церковнославянскому языку в прошлом и настоящем (праязык, общий язык, литературный язык, язык-расширение и др.); выделяются различные бинаристские подходы, в которых церковнославянский противопоставляется разговорным идиомам; дается обзор многочисленных внутриязыковых вариантов (связанных с определенным регионом, эпохой, функцией, личностью или группой); обращается внимание на роль реконструкции в современных изданиях церковнославянских текстов и в учебной литературе, а также на часто игнорируемую роль языкового конструирования в ранних церковнославянских грамматиках и словарях; наконец, обсуждается возможность описания церковнославянского языка как модели для сравнительного изучения структурного разнообразия славянских языков в его эволюции

Prijevodi iz druge ruke o Gajevoj "Danici ilirskoj"

In den ersten Jahrgängen der „Danica Ilirska“ gibt es nicht wenige „Übersetzungen aus zweiter Hand“, also Texte, die nicht direkt aus dem Original, sondern – zum Teil oder ausschlieslich – durch Vermittlung einer schon vorhandenen Version übertragen worden sind. Da Gajs Redaktion nur selten genauere Angaben über ihre Quellen macht, sind noch zahlreiche solche „Zwischentexte“ zu ermitteln. Die bisher identifi zierten Quellen lassen vermuten, das in der „Danica“ eine gewisse Zahl von Neubildungen und Wörtern mit neuer Bedeutung ihr Vorbild in älteren serbischen Übersetzungen gehabt hat. Exemplifi ziert wird das mit dem Šafárik-Artikel „Misli o starobilnosti Slavjanov u Europi“ in der „Danica“ von 1836, der als Zagreber Kontrafaktur der tschechisch-serbischen Übersetzung im „Srpski Ljetopis“ von 1834 anzusehen ist.U prvim godištima „Danice Ilirske“ ima mnogo „prijevoda iz druge ruke“, tj. tekstova koji su prevedeni ne direktno s originala, nego – djelomično ili isključivo – preko posredništva već postojećih verzija na drugom (= trećem) jeziku. Budući da Gajeva redakcija samo rijetko daje točniju informaciju o svojim izvorima, treba još istražiti mnogobrojne takve „tekstove-posrednike“. Na osnovi do sada identificiranih izvora može se pretpostaviti da je izvjestan broj novotvorina „Danice” ili riječi s novim značenjem imao uzore u ranijim srpskim prijevodima. Kao primjer u članku služi Šafárikova rasprava „Misli o starobilnosti Slavjanov u Europi“ u „Danici“ 1836. godine, koja se može smatrati kao zagrebačka kontrafaktura srpskoga prijevoda s češkoga u „Srpskom Ljetopisu“ 1834. godine