Паразиты дальневосточного леопарда (Panthera pardus orientalis) на юго-западе Приморского края России

The results of long-term studies of invasions of the Panthera pardus orientalis, Schlegel 1857. The study of parasitic invasions of the Far Eastern leopard was carried out by two methods. The first method included the study of excrement of the Far Eastern leopard collected in different seasons of the year from January 2009 to December 2014 by the Kotelnikov-Khrenov method. The second method is a complete parasitologic autopsy on Scriabin, the dead animals on the basis of PGHS. The autopsy was conducted by the chief veterinarian of the Primorsky Krai, and the autopsy report was compiled. To analyze the data obtained, the indicator was used - the index of occurrence, expressed as a percentage. As a result, the species composition of helminths parasitizing the Far Eastern leopard is supplemented by species of nematodes - Ancylostoma sp., Gnathostoma spinigerum Capillaria sp., Dirofilaria sp; cestodes - Taenia sp., Dipylidium caninum, Spirometra erinaceieuropei, Mesocestoides lineatus; trematodes - Nanophyetus salmicola schikhobalowi, Clonorchis sinensis, Metagonimus yokogawa. Dominiruet monoinvasion (66,6%). Di-invasion and triinvasia are much less common - 17,7% and 4,4%. Of the protozoans, oocysts were found isospora rivolta. On the body of the dead animals were found ixodid mites - Haemaphysalis flava, Haemaphysalis longicornis, Haemaphysalis japonica douglasi, Haemaphysalis punctate. It indicates the presence in the excrement of fleas of genus Ctenocephala и клещей рода and mites of the genus Otodectes.Цель исследования - выявить экто- и эндопаразитов дальневосточного леопарда (Panthera pardus orientalis, Schlegel 1857). Материалы и методы. Изучение паразитарных инвазий дальневосточного леопарда проводили двумя методами. Первый метод включал исследование фекалий дальневосточного леопарда, собранных в разные сезоны года с января 2009 г. по декабрь 2014 г. методом Котельникова-Хренова. Второй метод включал полное гельминтологическое вскрытие по Скрябину погибших животных на базе Приморской государственной сельскохозяйственной академии. Вскрытие проводили главным ветеринарным врачом Приморского края; составлен протокол вскрытия. Собранных паразитов фиксировали и обрабатывали стандартными методиками. Определение вида клещей проводили по определителю Н. A. Филипповой (1997). Для анализа полученных данных использовали показатель - индекс встречаемости, выраженный в процентах. Результаты и обсуждение. Видовой состав гельминтов, паразитирующих у дальневосточного леопарда, дополнен видами нематод - Ancylostoma sp., Gnathostoma spinigerum, Capillaria sp., Dirofilaria sp; цестод - Taenia sp., Dipylidium caninum, Spirometra erinaceieuropei, Mesocestoides lineatus; трематод - Nanophyetus salmicola schikhobalowi, Clonorchis sinensis, Metagonimus yokogawa. Доминирует моноинвазия (66,6 %). Дииинвазия и триинвазия наблюдаются гораздо реже - 17,7 и 4,4 % соответственно. Из простейших были обнаружены ооцисты Isospora rivolta. На теле погибших животных были найдены иксодовые клещи Haemaphysalis flava, H. longicornis, H. japonica douglasi, H. punctate. Указывается на нахождение в фекалиях блох рода Ctenocephala и клещей рода Оtodectes

Динамика частоты встречамости уропатогенов и антимикробных детерминант резистентности при детской значимой бактериурии в 2017 и 2019 годах: моноцентровое исследование

Urinary tract infections are the second most common infections in children with spreading of antimicrobial resistance among uropathogens currently poses a high epidemiological threat.Purpose. Analysis of species prevalence and the presence of genetic determinants of antibiotic resistance.Materials and methods. In the study 215 midstream urine samples were retrospectively analyzed. Samples were obtained during 2017 and 2019 from patients aged 4 weeks to 17 years at the National Medical Research Center for Children's Health Federal State Autonomous Institution of the Ministry of Health of the Russian Federation.Results. Species of pathogen were identified in 93 samples, while the bacterial composition of other samples was classified as «intestinal flora» (n = 17), «coccus flora» (n = 16) or «mixed flora» (n = 89). The most common types of uropathogens in monopathogenic infections in 2017 and 2019 were Escherichia coli (37.5% and 29.2%, respectively). Among infections caused by multiple pathogens, the most common etiological agents were Pseudomonas aeruginosa and Staphylococcus spp. Among all studied samples, 31.9% contained CTX-M-like genes, 5% VIM genes, 1.8% NDM genes, and 3.0% — OXA-48-like genes, and 5.6% of samples contained two and more genetic determinants associated with resistance, with the most prevalent gene combination being the combination of CTX-M- and OXA-48-like genes. In 69 samples with identified species of uropathogens, resistance profile to antimicrobial, determined by microbiological methods, correlated with detected resistance genetic determinants.Conclusion. Authors suggest that introduction of testing for the presence of genes associated with antibacterial resistance to general clinical practice would not only provide an opportunity to conduct epidemiological monitoring of the genetic determinants of antibiotic resistance, but also provide an opportunity to select the correct timely treatment of childhood bacteriuria caused by antibiotic-resistant infectious agents.Инфекции мочевыводящих путей (ИМП) являются вторыми по частоте встречаемости инфекциями у детей, в то время как распространение среди уропатогенов антимикробной резистентности представляет в настоящее время высокую эпидемиологическую угрозу.Цель. Провести анализ видового состава и наличия генетических детерминант антибиотикорезистентности.Материалы и методы. В ходе исследования был проведен ретроспективный анализ 215 образец средней порций мочи. Образцы были получены в течение 2017 и 2019 годов от пациентов в возрасте от 4 недель до 17 лет в ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский Центр Здоровья Детей» Министерства здравоохранения Российской Федерации.Результаты. Видовая принадлежность патогенов была установлена в 93 образцах, в то время как бактериальный состав других образцов был классифицирован как «кишечная флора» (n = 17), «кокковая флора» (n = 16) или «смешанная флора» (n = 89). Наиболее распространенными видам уропатогенов при монопатогенных инфекциях в 2017 и 2019 являлась Escherichia coli (37,5% и 29,2%, соответственно). Среди инфекций, вызванных множественными патогенами, наиболее часто встречающимися этиологическими агентами являлись Pseudomonas aeruginosa и Staphylococcus spp. Среди всех исследованных образцов 31,9% содержали CTX-M-подобные гены, 5% гены VIM, 1,8% гены NDM, а также 3,0 % — OXA-48-подобные гены, а также 5,6% образцов содержали две и более генетические детерминанты, ассоциированные с резистентностью, при этом наиболее превалирующей комбинацией генов было сочетание CTX-M- и OXA-48-подобных генов. В 69 образцах с идентифицированными видами уропатогенов профиль устойчивости к противомикробным препаратам, определенный микробиологическими методами, соответствовал обнаруженным генам устойчивости.Выводы. Авторы полагают, что введение в общую клиническую практику тестирования на наличие генов, ассоциированных с антибактериальной резистентностью, предоставит не только возможность проведения эпидемиологического мониторинга за генетическими детерминантнами антибиотикоустойчивости, но также предоставит возможность подбирать корректное своевременное лечение детских бактериурий, вызванных антибиотикорезистентными инфекционными агентами

Invasion diseases of the far eastern leopard (Panthera pardus orientalis) in the south-west of the Primorsk territory of Russia

The results of long-term studies of invasions of the Panthera pardus orientalis, Schlegel 1857. The study of parasitic invasions of the Far Eastern leopard was carried out by two methods. The first method included the study of excrement of the Far Eastern leopard collected in different seasons of the year from January 2009 to December 2014 by the Kotelnikov-Khrenov method. The second method is a complete parasitologic autopsy on Scriabin, the dead animals on the basis of PGHS. The autopsy was conducted by the chief veterinarian of the Primorsky Krai, and the autopsy report was compiled. To analyze the data obtained, the indicator was used - the index of occurrence, expressed as a percentage. As a result, the species composition of helminths parasitizing the Far Eastern leopard is supplemented by species of nematodes - Ancylostoma sp., Gnathostoma spinigerum Capillaria sp., Dirofilaria sp; cestodes - Taenia sp., Dipylidium caninum, Spirometra erinaceieuropei, Mesocestoides lineatus; trematodes - Nanophyetus salmicola schikhobalowi, Clonorchis sinensis, Metagonimus yokogawa. Dominiruet monoinvasion (66,6%). Di-invasion and triinvasia are much less common - 17,7% and 4,4%. Of the protozoans, oocysts were found isospora rivolta. On the body of the dead animals were found ixodid mites - Haemaphysalis flava, Haemaphysalis longicornis, Haemaphysalis japonica douglasi, Haemaphysalis punctate. It indicates the presence in the excrement of fleas of genus Ctenocephala и клещей рода and mites of the genus Otodectes

Mobile Colistin Resistance Genetic Determinants of Non-Typhoid Salmonella enterica Isolates from Russia

Polymyxin resistance, determined by mcr genes located on plasmid DNA, currently poses a high epidemiological threat. Non-typhoid Salmonella (NTS) are one of the key pathogens causing diarrheal diseases. Here, we report the isolation and whole genome sequencing of multidrug colistin-resistant/susceptible isolates of non-typhoid Salmonella enterica serovars carrying mcr genes. Non-typhoid strains of Salmonella enterica subsp. enterica were isolated during microbiological monitoring of the environment, food, and diarrheal disease patients between 2018 and 2020 in Russia (n = 586). mcr-1 genes were detected using a previously developed qPCR assay, and whole genome sequencing of mcr positive isolates was performed by both short-read (Illumina) and long-read (Oxford Nanopore) approaches. Three colistin-resistant isolates, including two isolates of S. Enteritidis and one isolate of S. Bovismorbificans, carried the mcr-1.1 gene located on IncX4 and IncI2 conjugative plasmids, respectively. The phenotypically colistin-susceptible isolate of S. Typhimurium carried a mcr-9 gene on plasmid IncHI2. In conclusion, we present the first three cases of mcr gene-carrying NTS isolates detected in Russia with both outbreak and sporadic epidemiological backgrounds

Phylogenetic and Taxonomic Relationships of Northern Far Eastern Phoxinin Minnows, Phoxinus and Rhynchocypris (Pisces, Cyprinidae), as Inferred from Allozyme and Mitochondrial 16S rRNA Sequence Analyses

Analyses of allozyme (18 loci) and partial mitochondrial DNA (mtDNA) sequences (1295 bp, 16S rRNA) support the classification of phoxinin minnows from the northern Far East into 2 genera of 8 species: Phoxinus phoxinus, Rhynchocypris oxycephalus, R. perenurus, R. czekanowskii, R. kumgangensis, R. semotilus, R. lagowskii and R. sp. (bergi ?). Although R. lagowskii from Japan and the Amur basin and R. sp. from Vladivostok region to Korea have been classified into a single species by many authors as R. lagowskii, they form separate clusters in both analyses, suggesting different specific status. Some R. oxycephalus and R. perenurus had the mtDNA haplotypes of R. lagowskii and R. czekanowskii, respectively, which probably indicates that local introgression of mtDNA occurred through inter-specific hybridization. Rhynchocypris forms a monophyletic cluster with dace genera Tribolodon and Pseudaspius, not with Phoxinus. Eurasian and American Phoxinus are suggested to be paraphyletic

Biodiversity and Biogeography of Sakhalin Island

Here we present review data on the geographic distribution and biogeography of the Sakhalin biota and attempt to analyze its general structure based on indicator taxonomic groups of terrestrial and freshwater organisms (i.e., fungi, plants, and animals). The work is based on a long-term program designed to survey and inventory the biota of Sakhalin Island: the International Sakhalin Island Project, an extension of the International Kuril Island Projectreported on by Pietsch et al. (2003)