Legitimation of University in Modern Culture

The authors propose to consider university as a significant cultural topos. The significance of the topos is provided by the narrative integrated in it. It reflects the values and inscribes the university into the current cultural situation. The authors give several historical examples to support their thesis that this narrative is a response to external cultural challenges. The current situation is rife with such challenges, and therefore, the creation of a legitimizing narrative for the university turns out to be quite problematic. The authors study the influence of such factors as massification of education, media communication, social, demographic changes, etc. Examples of modern Russian and foreign universities demonstrate self-legitimization process of the university and show its visual part. The universities represent their own position, history and current values by creating their own visual code. The authors adduce as examples modern universities’ websites with the visual images that are presented on their title pages. Based on this material, the authors draw a conclusion about the main modern strategies of self-legitimation of the university as positioning on the scales: tradition and innovation, loyalty to the government and independence from it, history and community

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЭФФЕКТИВНОСТИ КОНТРОЛИРУЕМЫХ И ДОМАШНИХ ФИЗИЧЕСКИХ ТРЕНИРОВОК АМБУЛАТОРНОГО ЭТАПА РЕАБИЛИТАЦИИ ПОСЛЕ КОРОНАРНОГО ШУНТИРОВАНИЯ

The purpose. To assess the impact of the three-month supervised and home-based physical trainings in the outpatient cardiac rehabilitation program on exercise tolerance and double product in patients undergoing coronary artery bypass grafting (CABG).Material and methods: 114 male patients of working age with coronary artery disease (CAD) who have undergone CABG were examined. Patients were enrolled into three groups: Group 1 − patients undergoing supervised cycling trainings (SCT) (n = 36), Group 2 − patients undergoing home-based trainings (HBT) (n = 36) and the control group without any exercise trainings (n = 42). The following parameters were assessed: the six-minute walk test (6MWT) value, exercise tolerance (ET) and double product (DP), determined by the cycle ergometer test (CET) prior to surgery, 1, 4 months and 1 year after CABG.Results: The 6MWT value increased by 9% in the SCT group, by 6% in the HBT group, and by 1% in the control group during the outpatient cardiac rehabilitation program. ET significantly increased in all study groups according to the analysis of exercise tolerance by the CET 4 months after CABG. However, the improvement was more pronounced in patients with SCT compared to other groups. One year after CABG, this difference balanced between the study groups. DP, assessed by the CET, significantly increased in patients undergoing SCT (p = 0.01), compared to other groups. There were no significant differences found in the rate of cardiovascular events between the study groups.Conclusion: Home-based trainings are inferior to SCT in the outpatient settings, but they are safe and may improve significantly the 6MWT values compared to patients in the control group. Therefore, home-based trainings may be recommended to patients, if they cannot visit the rehabilitation center.Цель. Оценить влияние трехмесячного курса контролируемых и домашних физических тренировок (ФТ) амбулаторного этапа реабилитации на толерантность к физической нагрузке, показатель «двойного произведения» у пациентов, подвергшихся операции коронарного шунтирования (КШ). Материалы и методы. Обследовано 114 мужчин трудоспособного возраста с ишемической болезнью сердца (ИБС), перенесших КШ. Пациенты были разделены на три группы: группа пациентов с контролируемыми велотренировками (ВТ) (n=36), группа пациентов с домашними тренировками ДТ (n=36) и группа сравнения, наблюдающаяся в поликлинике по месту жительства, без ФТ (n=42). Оценивали показатели теста шестиминутной ходьбы (ТШХ), толерантность к физической нагрузке (ТФН) и двойное произведение (ДП) по результатам велоэргометрии (ВЭМ) до операции, через 1 месяц, 4 месяца и через год после КШ. Результаты. За время тренировок показатели ТШХ возросли в группе ВТ на 9%, в группе ДТ – на 6%, в группе без ФТ – на 1%. При анализе переносимости физической нагрузки по данным ВЭМ, через 4 месяца после КШ ТФН достоверно увеличилась во всех сравниваемых группах, но более выраженно это увеличение отмечалось у пациентов с ВТ в сравнении с двумя другими группами. Однако через год после КШ это преимущество утрачивалось. ДП, оцененное при ВЭМ, на фоне тренировок достоверно увеличилось только у пациентов в группе с ВТ (р=0,01). В двух других группах достоверного прироста данного показателя не отмечалось. По количеству развития сердечно-сосудистых событий сравниваемые группы не различались. Заключение. Домашние физические тренировки уступают в эффективности ВТ в условиях лечебного учреждения, однако безопасны и значимо улучшают показатели ТФН в сравнении с пациентами без ФТ, а потому могут быть рекомендованы пациентам при невозможности посещения ими реабилитационного центра

Rad51 Inhibits Translocation Formation by Non-Conservative Homologous Recombination in Saccharomyces cerevisiae

Chromosomal translocations are a primary biological response to ionizing radiation (IR) exposure, and are likely to result from the inappropriate repair of the DNA double-strand breaks (DSBs) that are created. An abundance of repetitive sequences in eukaryotic genomes provides ample opportunity for such breaks to be repaired by homologous recombination (HR) between non-allelic repeats. Interestingly, in the budding yeast, Saccharomyces cerevisiae the central strand exchange protein, Rad51 that is required for DSB repair by gene conversion between unlinked repeats that conserves genomic structure also suppresses translocation formation by several HR mechanisms. In particular, Rad51 suppresses translocation formation by single-strand annealing (SSA), perhaps the most efficient mechanism for translocation formation by HR in both yeast and mammalian cells. Further, the enhanced translocation formation that emerges in the absence of Rad51 displays a distinct pattern of genetic control, suggesting that this occurs by a separate mechanism. Since hypomorphic mutations in RAD51 in mammalian cells also reduce DSB repair by conservative gene conversion and stimulate non-conservative repair by SSA, this mechanism may also operate in humans and, perhaps contribute to the genome instability that propels the development of cancer

The Epistatic Relationship between BRCA2 and the Other RAD51 Mediators in Homologous Recombination

RAD51 recombinase polymerizes at the site of double-strand breaks (DSBs) where it performs DSB repair. The loss of RAD51 causes extensive chromosomal breaks, leading to apoptosis. The polymerization of RAD51 is regulated by a number of RAD51 mediators, such as BRCA1, BRCA2, RAD52, SFR1, SWS1, and the five RAD51 paralogs, including XRCC3. We here show that brca2-null mutant cells were able to proliferate, indicating that RAD51 can perform DSB repair in the absence of BRCA2. We disrupted the BRCA1, RAD52, SFR1, SWS1, and XRCC3 genes in the brca2-null cells. All the resulting double-mutant cells displayed a phenotype that was very similar to that of the brca2-null cells. We suggest that BRCA2 might thus serve as a platform to recruit various RAD51 mediators at the appropriate position at the DNA–damage site

Синтаксична організація текстів німецькомовних смс-повідомлень

In information-oriented society electronic communication became massively important. SMS communication as a type of electronic communication and the form of technically indirect intercourse is in great popularity with all social strata representatives. SMS communication technical determinants caused the appearance of SMS communication space as well as new text type – SMS text. German SMS text is characterized by specific syntactic structure that depends on the communication channel, technically indirect communication conditions and communication purposes of SMS communicators. The reduction of plane of content and plane of expression in SMS texts occurs due to concise conveyance of information. Simple texts, texts of average complexity and complex texts of SMS messages are distinguished based on the syntactic structure of German SMS messages. The SMS texts of average complexity (925 of texts) that contain from one to five simple, compound and/or complex sentences are of the highest priority among German SMS communicators. The greatest productivity is revealed through average complexity German SMS texts composing of one sentence (42,5 % of total number of average texts). В информационном обществе электронная коммуникация приобрела важное значение. Смс-коммуникация как разновидность электронной коммуникации и форма технически опосредованного общения пользуется популярностью среди представителей разных социальных слоев. Технические детерминанты смс-коммуникации обусловили возникновение пространства смс-коммуникации и нового типа текста – текста смс-сообщения. Текст немецкоязычного смс-сообщения имеет специфическую синтаксическую структуру, которая зависит от канала связи, технически опосредованных условий общения и коммуникативных целей смс-коммуникантов. В текстах смс-сообщений реализуется сокращение плана смысла и плана выражения за счет сжатой подачи информации. На основе синтаксической структуры немецкоязычных смс-сообщений выделено простые тексты, тексты средней сложности и сложные тексты смс-сообщений. Среди немецкоязычных смс-коммуникантов наиболее распространенными являются средние тексты смс-сообщений (92 % текстов), которые содержат от одного до максимально пяти простых, сложносочиненных и/ или сложноподчиненных предложений. В інформаційному суспільстві електронна комунікація набула важливого значення. Смс-комунікація як різновид електронної комунікації та форма технічно-опосередкованого спілкування користується популярністю серед представників різних соціальних прошарків. Технічні детермінанти смс-комунікації зумовили виникнення простору смс-комунікації та нового типу тексту – тексту смс-повідомлення. Текст німецькомовного смс-повідомлення має специфічну синтаксичну структуру, яка залежить від каналу зв’язку, технічно-опосередкованих умов спілкування та комунікативних цілей смс-комунікантів. В текстах смс-повідомлень реалізується скорочення плану змісту та плану вираження за рахунок стислої подачі інформації. На основі синтаксичної структури німецькомовних смс-повідомлень виділено прості тексти, тексти середньої складності та складні тексти смс-повідомлень. Серед німецькомовних смс-комунікантів найбільш розповсюдженими є середні тексти смс-повідомлень (92 % текстів), які містять від одного до максимально п’яти простих, складносурядних та/ чи складнопідрядних речень.

Синтаксическая организация текстов немецкоязычных смс-сообщений

In information-oriented society electronic communication became massively important. SMS communication as a type of electronic communication and the form of technically indirect intercourse is in great popularity with all social strata representatives. SMS communication technical determinants caused the appearance of SMS communication space as well as new text type – SMS text. German SMS text is characterized by specific syntactic structure that depends on the communication channel, technically indirect communication conditions and communication purposes of SMS communicators. The reduction of plane of content and plane of expression in SMS texts occurs due to concise conveyance of information. Simple texts, texts of average complexity and complex texts of SMS messages are distinguished based on the syntactic structure of German SMS messages. The SMS texts of average complexity (925 of texts) that contain from one to five simple, compound and/or complex sentences are of the highest priority among German SMS communicators. The greatest productivity is revealed through average complexity German SMS texts composing of one sentence (42,5 % of total number of average texts).В інформаційному суспільстві електронна комунікація набула важливого значення. Смс-комунікація як різновид електронної комунікації та форма технічно-опосередкованого спілкування користується популярністю серед представників різних соціальних прошарків. Технічні детермінанти смс-комунікації зумовили виникнення простору смс-комунікації та нового типу тексту – тексту смс-повідомлення. Текст німецькомовного смс-повідомлення має специфічну синтаксичну структуру, яка залежить від каналу зв’язку, технічно-опосередкованих умов спілкування та комунікативних цілей смс комунікантів. В текстах смс-повідомлень реалізується скорочення плану змісту та плану вираження за рахунок стислої подачі інформації. На основі синтаксичної структури німецькомовних смс-повідомлень виділено прості тексти, тексти середньої складності та складні тексти смс-повідомлень. Серед німецькомовних смс-комунікантів найбільш розповсюдженими є середні тексти смс-повідомлень (92 % текстів), які містять від одного до максимально п’яти простих, складносурядних та/ чи складнопідрядних речень.В информационном обществе электронная коммуникация приобрела важное значение. Смс-коммуникация как разновидность электронной коммуникации и форма технически опосредованного общения пользуется популярностью среди представителей разных социальных слоев. Технические детерминанты смс-коммуникации обусловили возникновение пространства смс-коммуникации и нового типа текста – текста смс-сообщения. Текст немецкоязычного смс-сообщения имеет специфическую синтаксическую структуру, которая зависит от канала связи, технически опосредованных условий общения и коммуникативных целей смс-коммуникантов. В текстах смс-сообщений реализуется сокращение плана смысла и плана выражения за счет сжатой подачи информации. На основе синтаксической структуры немецкоязычных смс сообщений выделено простые тексты, тексты средней сложности и сложные тексты смс-сообщений. Среди немецкоязычных смс-коммуникантов наиболее распространенными являются средние тексты смс-сообщений (92 % текстов), которые содержат от одного до максимально пяти простых, сложносочиненных и/ или сложноподчиненных предложений

School in the Soviet Painting of the 1950s: Pictorial Representation of Ideological Strategie

The main issue the paper concerns is the theoretical and cultural interpretation of the 1940- 1950s social realist art depicting the Soviet school. The study advocates for a closer attention of cultural studies to the intertwining phenomena of Soviet mundanity and politically-charged painting. Hypothetically, the interconnection could be attributed to the transformation of the Soviet culture as a whole, with the pedagogical model of Soviet school as one key institutional elements. As Soviet art represented the state political project, each topic and body served some ideological needs. Thus, the paper aims at clarifying the cultural functions school art played. The analysis is dedicated to the post-WW2 canvases, to the period of the late 1940s‒1950s in particular due to the basic shifts in socialist realist painting both in terms of form and essence, which paralleled social and political transformations. The visual studies’ approach to artistic objects adopted by the authors serves as methodological contribution to cultural studies closely connected to political history, as it highlights the ideological sources of Soviet school painting and implicit pedagogical strategies designed to implement the Soviet social policy. The article provides the examples of the most significant paintings concerning the issue. The study has revealed that the era of school art combined a significant feature of early Soviet art – monumental pathos (however, deprived of motifs connected with the Great patriotic war and the 1917 revolution) – with micro-level mundane topics, mostly labour episodes. What is particular about school as such a topic is the role this institution played in the Soviet anthropologic project. As early stages of education are proved to be the most efficient in accelerating a new type of a socialist person, a future Soviet worker, the school realm was the base of value and practices indoctrination. The state policy translated the societal needs and purposes into the art. Having examined the key ideological concepts of the Soviet culture being inherent in Soviet school painting, certain functions were discovered. School is firstly depicted just as a background of state apotheosis. Secondly, it is perceived as a sacral locus where one becomes a Soviet person is both rituals and practices. Thirdly, school art is used to explain the novel principles of constructing a new person – personal approaches combined with growing group responsibility. And, finally, all that contributes to depicting the character traits which pupils was supposed to develop at school