Evacuation of SR power from the CLIC damping ring

Absorption of synchrotron radiation (SR) power generated by wigglers of damping rings is a difficult technical task. The CLIC damping ring operates with electron (or positron) beams with energy 2.424 GeV, average beam current is up to 150 mA. The 38 wigglers installed in one straight section of the CLIC damping ring produce radiation with a total power of about 122 kW. Power density at the end of the straight sections is about 75 W per square mm. Such a power density can destroy vacuum chambers, therefore a careful design and placement of appropriate radiation collimators and absorbers is required. In this paper we describe an algorithm to compute SR power density as well as options for safe absorption of SR power. All the calculations were performed for the current design of the CLIC damping ring and wigglers. Some related problems for absorption of high SR power are described

Metals from the ritual site of Shaitanskoye Ozero II (Sverdlovsk Oblast, Russia) [Metales del yacimiento ritual de Shaitanskoye Ozero II (provincia de Sverdlovsk Oblast, Rusia)]

The present article describes materials from the ritual site of Shaitanskoye Ozero II, Sverdlovsk Oblast. Few excavations carried out at the site measuring less than 240 sq. m in size, yielded more than 160 bronze artifacts: utensils, weapons, rolled copper ornaments, and abundant smelting and casting waste. Apart from Seima-Turbino (celts and laminar knives) and Eurasian types (daggers with cast hilts, truncated knives with guards, fluted bracelets and rings), several metal artifacts were revealed manufactured in the style of the Samus-Kizhirovo tradition. Bronze artifacts, stone knives and scrapers, and numerous arrowheads are accompanied by ceramics of the Koptyaki type. Metals use mainly a copper-tin alloy. This assemblage is shown to be relevant to the local tradition of metalworking, which, in this particular region, was comparatively ancient having been left uninterrupted by the rapid migrations of the Seima-Turbino people. In addition, the assemblage indicates the sources from which post-Seima artifacts reached the Alakul people. These artifacts may also have been linked with a large metalworking center located in the Middle Urals

Wireless Sensors for Brain Activity—A Survey

Over the last decade, the area of electroencephalography (EEG) witnessed a progressive move from high-end large measurement devices, relying on accurate construction and providing high sensitivity, to miniature hardware, more specifically wireless wearable EEG devices. While accurate, traditional EEG systems need a complex structure and long periods of application time, unwittingly causing discomfort and distress on the users. Given their size and price, aside from their lower sensitivity and narrower spectrum band(s), wearable EEG devices may be used regularly by individuals for continuous collection of user data from non-medical environments. This allows their usage for diverse, nontraditional, non-medical applications, including cognition, BCI, education, and gaming. Given the reduced need for standardization or accuracy, the area remains a rather incipient one, mostly driven by the emergence of new devices that represent the critical link of the innovation chain. In this context, the aim of this study is to provide a holistic assessment of the consumer-grade EEG devices for cognition, BCI, education, and gaming, based on the existing products, the success of their underlying technologies, as benchmarked by the undertaken studies, and their integration with current applications across the four areas. Beyond establishing a reference point, this review also provides the critical and necessary systematic guidance for non-medical EEG research and development efforts at the start of their investigation.</jats:p

Wireless Sensors for Brain Activity — A Survey

Over the last decade, the area of electroencephalography (EEG) witnessed a progressive move from high-end large measurement devices, relying on accurate construction and providing high sensitivity, to miniature hardware, more specifically wireless wearable EEG devices. While accurate, traditional EEG systems need a complex structure and long periods of application time, unwittingly causing discomfort and distress on the users. Given their size and price, aside from their lower sensitivity and narrower spectrum band(s), wearable EEG devices may be used regularly by individuals for continuous collection of user data from non-medical environments. This allows their usage for diverse, nontraditional, non-medical applications, including cognition, BCI, education, and gaming. Given the reduced need for standardization or accuracy, the area remains a rather incipient one, mostly driven by the emergence of new devices that represent the critical link of the innovation chain. In this context, the aim of this study is to provide a holistic assessment of the consumer-grade EEG devices for cognition, BCI, education, and gaming, based on the existing products, the success of their underlying technologies, as benchmarked by the undertaken studies, and their integration with current applications across the four areas. Beyond establishing a reference point, this review also provides the critical and necessary systematic guidance for non-medical EEG research and development efforts at the start of their investigation

«America Doesn’t Know Siberia»: From the History of Soviet-American Scientific Communications on the Archeology of Siberia in the 1920–1930-s

В статье рассматриваются международные научные связи по вопросам археологии Сибири между советскими и американскими исследователями в 1920–1930-е годы. Отмечены предшествующие, дореволюционные коммуникации, обозначена широта охвата связей, выделены их цели и определены формы. На архивных материалах и эпистолярном наследии показаны отношения между учеными двух стран в период непростой международной обстановки. Обоснован научный интерес археологов к Сибири, так как местные открытия тех лет не уступали по значимости раскопкам в европейской части страны и за рубежом. В короткий период советско- американских коммуникаций уместилась целая сеть связей по археологии Сибири, прервавшаяся после того, как опустился «железный занавес»The article examines international scientific relations on issues of archeology of Siberia between Soviet and American researchers in the 1920–1930s. The authors noted previous, pre-revolutionary contacts, outlined the breadth of connections, identified their goals and determined their forms. The relations between scientists of the two countries during a difficult international situation are shown with the help of archival materials and epistolary heritage. The scientific interest of archaeologists in Siberia is substantiated. Local archaeological discoveries in those years were not inferior in importance to both central and foreign ones. In such a short period of Soviet-American communications on issues of archeology in Siberia, a whole network of connections fit in. Contacts between scientists were interrupted after «The Iron Curtain» cam

Симпатэктомия и нейромодуляция в лечении критической ишемии нижних конечностей

INTRODUCTION Critical lower limb ischemia is a widespread disease that occurs due to atherosclerotic lesions of the arteries with progressive narrowing of their lumen. Clinically critical ischemia is manifested by pain at rest, resistant to narcotic analgesics, and/or ulcerative necrotic process on the legs. In the absence of treatment, patients undergo amputation of the lower limb. Almost all patients die 10 years after amputation of the lower limb at the level of the thigh. Currently, there are following methods of treatment of critical ischemia: conservative therapy, direct revascularization, lumbar sympathectomy and neurostimulation.AIM OF STUDY To present the data of modern scientifi c literature on the use of lumbar sympathectomy and epidural spinal cord stimulation in the treatment of critical lower limb ischemia.MATERIAL AND METHODS This review presents the latest data obtained as a result of studying domestic and foreign literature on the treatment of critical lower limb ischemia with lumbar sympathectomy and epidural spinal cord stimulation. Currently, lumbar sympathectomy is performed by surgical (open, mini-access and endoscopic) and percutaneous (chemical or radiofrequency) methods. Percutaneous access is becoming widespread due to its minimally invasiveness, maximum accessibility, ease of performance and low cost. Epidural spinal cord stimulation is performed for resistant pain syndrome. The mechanism of action of spinal stimulation is to block the transmission of nerve impulses at the level of the gelatinous substance of the posterior horns of the spinal cord during stimulation of afferent fi bers of a larger diameter (type A-alpha and A-beta fi bers).CONCLUSION Spinal neurostimulation and lumbar sympathectomy are promising methods of treatment for critical lower limb ischemia in case of impossibility of direct revascularization. Lumbar sympathectomy can reduce the intensity of pain and improve the quality of life of patients. According to a number of studies, epidural spinal cord stimulation signifi cantly reduces the likelihood of amputation of the lower limb, and also reduces the intensity of pain in patients refractory to conservative therapy, as well as in those who are not indicated for direct revascularization of the arteries of the lower extremities. More large-scale studies are needed to determine the indications for the above methods.ВВЕДЕНИЕ Критическая ишемия нижних конечностей (КИНК) — широко распространенное заболевание, возникающее из-за атеросклеротического поражения артерий с прогрессирующим сужением их просвета. Клинически критическая ишемия проявляется болевым синдромом в покое, некупируемым наркотическими анальгетиками, и/или язвенно-некротическим процессом на ногах. При отсутствии лечения больным производят ампутацию нижней конечности. Через 10 лет после ампутации нижней конечности на уровне бедра умирают практически все пациенты. В настоящее время выделяют следующие методы лечения критической ишемии: консервативная терапия, прямая реваскуляризация, поясничная симпатэктомия и нейростимуляция.ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ Представить данные современной научной литературы о применении поясничной симпатэктомии и эпидуральной стимуляции спинного мозга в лечении КИНК.МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ В данном обзоре представлены последние данные, полученные в результате изучения отечественной и зарубежной литературы по вопросу лечения КИНК поясничной симпатэктомией и эпидуральной стимуляцией спинного мозга. В настоящее время поясничная симпатэктомия выполняется хирургическим (открытым, мини-доступом и эндоскопическим) и перкутанным (химическим или радиочастотным) способами. Широкое распространение приобретает перкутанный доступ, что связано с его малоинвазивностью, максимальной доступностью, простотой исполнения и невысокой стоимостью. Эпидуральная стимуляция спинного мозга применяется при некупируемом болевом синдроме. Механизм действия спинальной стимуляции заключается в блокировании передачи нервных импульсов на уровне желатинозной субстанции задних рогов спинного мозга при стимуляции афферентных волокон большего диаметра (волокон типа A-альфа и A-бета).ЗАКЛЮЧЕНИЕ Спинальная нейростимуляция и поясничная симпатэктомия являются перспективными методами лечения при КИНК в случае невозможности прямой реваскуляризации. Поясничная симпатэктомия позволяет снизить интенсивность болевого синдрома и улучшить качество жизни пациентов. Согласно ряду проведенных исследований, эпидуральная стимуляция спинного мозга достоверно снижает вероятность ампутации нижней конечности, а также уменьшает интенсивность болевого синдрома у пациентов, рефрактерных к консервативной терапии, а также у тех, кому не показана прямая реваскуляризация артерий нижних конечностей. Необходимо проведение более широкомасштабных исследований для определения показаний к вышеперечисленным методам

Характеристика факторов риска у молодых людей с ранней ишемической болезнью сердца на фоне абдоминального ожирения

Aim. To assess the prevalence of cardiovascular risk factors in young adults aged 25-44 years with early coronary artery disease (CAD) and abdominal obesity (AO) in Novosibirsk.Methods. A random sample of subjects aged 25-44 years residing Novosibirsk underwent population screening. 1,457 people were examined (653 men and 804 women). The epidemiological diagnosis of CAD was established based on the validated epidemiological (according to the Rose Angina Questionnaire) and clinical (ECG decoded according to the Minnesota code) criteria. Early CAD was detected in 49 people who then were assigned into 4 subgroups: 1) obese subjects with CAD -24 people, 2) non-obese subjects with CAD - 25 people, 3) age- and sex-matched obese controls without CAD - 44 people, 4) age- and sex-matched non-obese controls without CAD - 30 people. The prevalence of the following CVD risk factors was assessed: smoking, increased body mass index (BMI), increased waist circumference (WC), the presence of arterial hypertension (AH), physical inactivity, elevated levels of low-density lipoprotein cholesterol (LDL-C), nonhigh density lipoprotein cholesterol (non-HDL-C), triglycerides (TG) in blood.Results. BMI, LDL-C and non-HDL-C increase 1.3-fold in obese subjects with CAD along with 1.9-fold increase in TG levels as compared to non-obese subjects with CAD. Obese men with CAD had BMI, non-HDL-C, and TG levels 1.3, 1.5, and 2.6 times higher respectively, compared with non-obese men with CAD. BMI, LDL-C levels, non-HDL-C levels and the presence of AH increased 5.2-, 1.6-, 1.6-, and 4.7-fold, respectively, in obese subjects with CAD compared with non-obese subjects with CAD. Obese men with CAD reported a 4.4- and 6.2-fold increase in the prevalence of increased BMI and the presence of AH, respectively, than non-obese men with CAD. The examined individuals revealed an independent direct association of the relative risk of CAD as a comorbidity of AH (OR = 3.368, CI 1.057-10.728, p = 0.040). In addition, men demonstrated an association with elevated levels of LDL-C (OR = 1.019, CI 1.000-1.039, p = 0.049) and non-HDL-C (OR = 1.019, CI 1.000-1.038, p = 0.049) in blood.Conclusion. AH, elevated levels of LDL-C, non-HDL-C and TG are considered as significant risk factors in obese people under 45 years of age (mainly in men) with early CAD.Цель. Изучить характеристику факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний у людей 25-44 лет, проживающих в Новосибирске, с ранней ишемической болезнью сердца (ИБС), определенной по стандартизованным эпидемиологическим критериям, на фоне абдоминального ожирения (АО).Материалы и методы. Проведен одномоментный популяционный скрининг случайной выборки населения Новосибирска в возрасте 25-44 лет. Обследовано 1 457 человек: 653 мужчины и 804 женщины. Эпидемиологический диагноз «ишемическая болезнь сердца» установлен согласно валидизированным эпидемиологическим (кардиологический опросник Роуза) и клинико-функциональным (запись электрокардиографии с расшифровкой по Миннесотскому коду) критериям. Ранняя ИБС выявлена у 49 человек. Сформированы четыре подгруппы обследованных: 1-я - лица с ИБС на фоне АО (n = 24), 2-я - лица с ИБС без АО (n = 25), 3-я - контрольные по возрасту и полу лица без ИБС с АО (n = 44), 4-я - контрольные по возрасту и полу лица без ИБС и АО (n = 30). Оценены факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний: курение, повышенный индекс массы тела (ИМТ), наличие артериальной гипертензии (АГ), увеличенная окружность талии, сниженная физическая активность, повышенные уровни в крови холестерина липопротеинов низкой плотности (ЛНП-ХС), холестерина, не связанного с липопротеинами высокой плотности (не-ЛВП-ХС), триглицеридов (ТГ).Результаты. У лиц с ИБС на фоне АО показатели ИМТ, ЛНП-ХС и не-ЛВП-ХС выше в 1,3 раза, а показатель ТГ - в 1,9 раза в сравнении с лицами с ИБС без АО. У мужчин с ИБС на фоне АО показатели ИМТ, не-ЛВП-ХС и ТГ выше в 1,3, 1,5 и 2,6 раза соответственно в сравнении с мужчинами с ИБС без АО. У лиц с ИБС на фоне АО распространенность повышенных ИМТ, уровней ЛНП-ХС, не-ЛВП-ХС и наличия АГ выше в 5,2, 1,6, 1,6 и 4,7 раза соответственно в сравнении с лицами с ИБС без АО. У мужчин с ИБС на фоне АО распространенность повышенного ИМТ и наличия АГ выше в 4,4 и 6,2 раза соответственно в сравнении с мужчинами с ИБС без АО. У обследованных лиц выявлена независимая прямая ассоциация относительного риска развития ИБС с наличием АГ (отношение шансов, ОШ, 3,368; 95% доверительный интервал, ДИ, 1,057-10,728; р = 0,040), а у мужчин - с повышенными уровнями в крови ЛНП-ХС (ОШ 1,019; ДИ 1,000-1,039; р = 0,049) и не-ЛВП-ХС (ОШ 1,019; ДИ 1,000-1,038; р = 0,049).Заключение. У лиц с ранней ИБС (в возрасте до 45 лет), преимущественно у мужчин, развившейся в том числе на фоне абдоминального ожирения, значимыми факторами риска являются АГ и повышенные уровни в крови ЛНП-ХС, не-ЛВП-ХС, ТГ

АССОЦИАЦИИ БИОМОЛЕКУЛ, СВЯЗАННЫХ С СЕКРЕТОРНОЙ АКТИВНОСТЬЮ ВИСЦЕРАЛЬНЫХ АДИПОЦИТОВ, С ЭЛЕКТРОФИЗИОЛОГИЧЕСКИМИ ПРИЗНАКАМИ МЕТАБОЛИЧЕСКИХ НАРУШЕНИЙ МИОКАРДА У ЛИЦ ДО 45 ЛЕТ

Highlights ECG signs of metabolic cardiomyopathies in men aged 25–44 years, regardless of age and waist circumference, are directly associated with the serum adipsin concentration and inversely associated with the concentration of glucagon-like peptide 1 in the blood.ECG signs of metabolic cardiomyopathies in women aged 25–44 years are directly associated with the serum c-peptide concentration and inversely associated with the concentration of glucose-dependent insulinotropic polypeptide 1 in the blood. AbstractAim. To study the relationship between electrophysiological signs of metabolic cardiomyopathy (MC) and biomolecules associated with the secretory activity of visceral adipocytes in persons aged 25–44 years residing in Novosibirsk.Methods. The study included 1 198 subjects. A single-stage survey of a random sample of the 25–44-year-old population of Novosibirsk (49,7% men, 50,3% women) was conducted. During the examination, among other things, a resting 12-lead ECGs was recorded, and later the ECGs were classified according to Minnesota Code categories. Five ECG signs of MC were analysed: 1) ST-segment displaced above baseline (ST-segment elevation); 2) ST-segment displaced below baseline (ST-segment depression); 3) T wave changes; 4) TV1&gt;TV6 patterns and 5) ECG signs of left ventricular hypertrophy. Serum concentrations of biomolecules associated with the secretory activity of visceral adipocytes were determined by multiplex analysis.Results. The results of multivariate logistic regression analysis showed that the ECG signs of MC in men aged 25–44 years, regardless of age and waist circumference, are directly associated with the serum adipsin concentration (Exp B 1,039, 95% CI 1,002–1,077, p = 0.039) and inversely associated with the concentration of glucagon-like peptide 1 in the blood (Exp B 0.999, 95% CI 0.998–1,000, p = 0.042). ECG signs of MC in women aged 25–44 years are directly associated with the serum peptide concentration (Exp B 1,439, 95% CI 1,082–1,915, p = 0.012) and inversely associated with the concentration of glucose-dependent insulinotropic polypeptide in the blood (Exp B 0.986, 95% CI 0.978–0.995, p = 0.001).Conclusion. The results obtained reflect the significant influence of these biomolecules associated with the secretory activity of visceral adipocytes on the occurrence of ECG signs of MC in young people aged 25–44 years.Основные положенияЭКГ-признаки метаболических нарушений миокарда у мужчин 25–44 лет независимо от возраста и окружности талии прямо ассоциированы с концентрацией в крови адипсина и обратно – с концентрацией глюкагоноподобного пептида 1.ЭКГ-признаки метаболических нарушений миокарда у женщин 25–44 лет прямо ассоциированы с концентрацией в крови C-пептида и обратно – с концентрацией глюкозозависимого инсулинотропного полипептида 1. Цель. Изучить ассоциации электрофизиологических признаков метаболических нарушений миокарда (МНМ) с биомолекулами, связанными с секреторной активностью висцеральных адипоцитов, у лиц 25–44 лет, проживающих в Новосибирске.Материалы и методы. Проведено одномоментное обследование случайной выборки населения Новосибирска в возрасте 25–44 лет (1 198 человек, 49,7% мужчин и 50,3% женщин). При обследовании в том числе проведена запись электрокардиограммы (ЭКГ) в покое в 12 стандартных отведениях с последующим кодированием по Миннесотскому коду. Проанализированы пять ЭКГ-признаков МНМ: смещение сегмента ST выше изолинии, депрессия сегмента ST ниже изолинии, изменения зубца Т, синдром TV1&gt;TV6 и ЭКГ-признаки гипертрофии левого желудочка. В крови обследованных методом мультиплексного анализа определены концентрации биомолекул, ассоциированных с секреторной активностью висцеральных адипоцитов.Результаты. Результаты многофакторного логистического регрессионного анализа показали, что ЭКГ-признаки МНМ у мужчин 25–44 лет независимо от возраста и окружности талии прямо ассоциированы с концентрацией в крови адипсина (Exp B 1,039, 95% доверительный интервал (ДИ) 1,002–1,077; p = 0,039) и обратно – с концентрацией в крови глюкагоноподобного пептида 1 (Exp B 0,999, 95% ДИ 0,998–1,000; p = 0,042). Наличие ЭКГ-признаков МНМ у женщин 25–44 лет прямо ассоциировано с концентрацией в крови С-пептида (Exp B 1,439, 95% ДИ 1,082–1,915; p = 0,012) и обратно – с концентрацией в крови глюкозозависимого инсулинотропного полипептида (Exp B 0,986, 95% ДИ 0,978–0,995; p = 0,001).Заключение. Полученные результаты отражают значимое влияние биомолекул, ассоциированных с секреторной активностью висцеральных адипоцитов, на возникновение у людей 25–44 лет ЭКГ-признаков МНМ

NON-FERROUS METAL PRODUCTS OF THE MONUMENT SERNY KLYUCH IN THE MOUNTAINS OF THE MIDDLE URALS

The paper presents the results of the study of non-ferrous metal products that were found at the hillfort Serny Klyuch with an area of about 1000 m2, located on the top of a high (20–25 m) limestone cliff near Nyazepetrovsk town in the upper reaches of the Ufa River. The hillfort contains materials from the last five millennia. In 1989–1993 archaeologists of the Ural State University uncovered half of the monument with the remains of fortifications, metallurgical furnaces, production sites, industrial and residential premises. Items made from non-ferrous metal were found here as well as wastes of its production (55 specimens). These findings relate to a small camp of metallurgists of the late 3 – early 2 millennium BC of the South Ural Abashevo culture, a non-fortified settlement and a powerful fortified metallurgical center of the 6th /5th – 3rd centuries BC of the aboriginal Itkul’ culture and the ancient fortified settlement of the 8–12 centuries, which belonged to the bearers of the local Petrogrom culture. Spectral analysis of the metal of 34 items, carried out in the laboratory of the Institute of Archeology of the Russian Academy of Sciences, showed that tools, weapons and jewelry were cast from “metallurgically” pure and “contaminated” copper (29 pieces) and bronze (5 pieces). © 2022 Academy of Sciences of Tatarstan, A.Kh. Khalikov Archaeology Institute. All rights reserved