Common and specific images of the Russian and German axiological phraseological units in the cultural codes

This article discusses common and specific images of the Russian and German axiological phraseologisms through the prism of cultural codes. The authors have differentiated 14 cultural codes within which the common images of the Russian and German axiological phraseological units are defined, carried out the quantitative analysis of distribution of phraseological units in the codes of the culture and images of set phrases according to the type. It has been found that the basis of interpretation of the images is revelation of an internal form of the phraseologism that binds the value / antivalue and a language picture of the world. Specific images in the Russian and German phraseological units correlate with the Russian and German cultures

Кyлинaрныe элeмeнты в xopвaтcкoй и pyccкoй фразеологии

U ovome radu analizira se dio korpusa hrvatskih i ruskih frazema s kulinarskim elementima kao komponentаma i onih koji u svom semantičkom talogu imaju sliku povezanu s jelom. Cilj rada je prikazati simbolički, metaforički i konotativni potencijal hrane kao frazeološke komponente putem analize načina izgradnje frazeološkog značenja, te istaknuti najočitije sličnosti i najzanimljivije razlike između ovakvog tipa frazeologije u hrvatskom i ruskom jeziku.В этом докладе анализируются хорватские и русские фразеологизмы с кулинарными элементамы с целью установить в какой степени концептуализированные в них особенности национальных культур совпадают, а насколько различаются. В обоих языках чаще всего в качестве компонента появляется лексема хлеб (в хорватском языке kruh) как универсальный символ пищи, продуктивный в фразеологии не только славянских, но и других языков. Многочисленностью выделяются и хорватские и русские фразеологизмы с компонентом каша (в хорватском языке kaša) и хорватские фразеологизмы с компонентом pogača, едой, сопутствующей человека в течение всей его жизни, но и едой, обладающей особыми обрядными и символическими значениями. Остальные продукты питания реже появяются в обоих языках в роли фразеологического компонента

Использование энергии субстратов бычками на прирост

обменная энергия рационов, бычки, прирост энергииЭффективность использования обменной энергии рационов бычков с увеличенной энергетической питательностью на 5,0 % (КОЭ 9,6 МДж/кг), способствовало повышению энергии отложения и синтеза прироста на 10,04 %, энергии прироста – на 19,50 %, эффективности использования обменной энергии на рост – на 3,81 %

Реализация воздействующей функции рекламы посредством лексики

Вопросы германской филологии и методики обучения иностранным языкам : материалы XII Республикан. студенч. науч.-практ. конф., Брест, 28 апреля 2017 г. / Брест. гос. ун-т им. А.С. Пушкина ; редкол.: Е.Г. Сальникова [и др.]. – Брест : Альтернатива, 2017 – С. 153-156

Использование энергии субстратов бычками на прирост

Efficiency of metabolizable energy of diets for calves use with increased level of energy nutrition by 5.0 % (MEC 9.6 MJ/kg) promoted increase of energy for weight gain deposition and synthesis by 10.04 %, weight gain energy - by 19.50 %, metabolizable energy use efficiency for weigh gain - by 3.81 %.Эффективность использования обменной энергии рационов бычков с увеличенной энергетической питательностью на 5,0 % (КОЭ 9,6 МДж/кг), способствовало повышению энергии отложения и синтеза прироста на 10,04 %, энергии прироста - на 19,50 %, эффективности использования обменной энергии на рост - на 3,81

Communication as a tool for comfortable socio-cultural space

Статья представляет собой результат рефлексии по поводу преподавания русского языка как иностранного в группе китайских студентов. Обращение к китайским фразеологизмам в сопоставлении с русскими идиомами заявлено как способ создать комфортную атмосферу изучения русского языка.The article presents a reflection on teaching Russian as a foreign language in a group of Chinese students. The comparative analysis of Chinese and Russian idioms is viewed as a tool for comfortable learning atmosphere

Elements of nature in D. N. Mamin-Sibiryak’s novel bread

The article considers imagery connected to the elements of nature in the novel Bread (1895) from the Urals cycle by the known Russian writer Dmitry Mamin-Sibiryak; it explores the importance of the images of water, earth, and fire for the realization of the novel’s main idea. The novel is based on the events preceding and following the great hunger of the 1891–1892 that had affected even the most fertile lands of Russia and touched upon the Trans-Urals. We argue that the writer sees the causes for this catastrophe not as much in the forces of nature, as in the general indifference of the people, their vane ambitions, absence of mercy, irresponsibility of the officials, and merchants’ own adventurism. The novel’s main heroes give in without exception to the temptation of easy life and fast enrichment. Loss of immunity to evil and reluctance to consider the consequences of one’s own actions leads to amorality in traditionally agricultural regions. Fertile land, once utopianly beautiful, turns into cold desert towards the end of the novel. The force of life transforms into deadly threat. Klyuchevaya river that was lavishly giving away its waters, serving as the main artery for the vast region, turns into a grave for the main hero, Galaction Kolobov. The fire rages in the city, destroying it like a divine power that is punishing sinners. The elements, being an integral part of nature, therefore attain utterly symbolic meaning in the novel, revealing awful consequences of the human moral fail to the reader. The author uses those interpretations of the imagery that stem from the Biblical and popular Christian understanding. Introducing elements of nature endows the novel with a universal dimension; thus small town events become tropes of the all-human tragedy resulting from the loss of true life values. Mamin-Sibiryak painfully anticipates the forthcoming catastrophes of the 20th century; analyzing in his novel the deadly results of the recent events, he warns the reader of a possibility for yet deeper crisis, leaving them at the crossroads of the diverse possible ways for their Motherland.Рассматривается обращение известного русского писателя XIX в. Мамина-Сибиряка к образам стихий в романе «уральского» цикла «Хлеб». Показывается, насколько существенны были образы воды, земли, огня для воплощения идейной основы произведения. Роман, созданный на основе драматических событий случившегося голода 1891–1892 гг., который поразил даже самые плодородные губернии России, затронув Зауралье. Причины катастрофы писатель видит, по мнению автора, не только в природных катаклизмах, сколько в равнодушии людей, необоснованных амбициях, отсутствии милосердия, безответственности власти и предпринимательском авантюризме. Все главные герои романа подвергаются искушению легкой жизни и быстрого обогащения. Потеря иммунитета к злодейству, нежелание думать о последствиях поступков формируют аморальный климат в местах, связанных с традиционной земледельческой культурой. Благодатная земля, утопически прекрасная в начале романа, превращается в холодную пустыню в конце повествования. Живительная сила преобразуется в смертельную угрозу. Река Ключевая, щедро дарившая свои воды и бывшая главной артерией края, становится могилой для главного героя Галактиона Колобова. Огонь обрушивается на город, уничтожая его, подобно небесной силе, наказующей грешников. Стихии, будучи неотъемлемой частью природных условий, в романе обретают символическую природу, открывая читателю ужасающие последствия человеческого нравственного падения. Писатель использует трактовки этих образов, восходящие к библейскому и народно-христианскому пониманию. Обращение к изображению стихий дает роману необходимый вселенский масштаб, события провинциального города становятся воплощением общечеловеческой трагедии в результате утраты подлинных жизненных ценностей. Мамин-Сибиряк предчувствует грядущие катастрофы XX в. и в своем романе не только анализирует случившиеся губительные последствия, но и предупреждает читателя о возможном углублении кризиса, оставляет его на перепутье, заставляя думать о выборе пути и способах спасения отечества. Философская, мировоззренческая подоплека романа усиливается организующей ролью стихий в сюжете и композиции текста