Российская и британская "новая драма" рубежа XX–XXI вв.: главные концепты, смыслы и представления

At the turn of the 21st century, Russian “new drama” manifests the British playwright tradition (mainly of the British Royal Court Theater). Choosing the most relevant themes, Russian and British playwrights strive not just to shock and challenge the audience with the cruelty of what is happening on the stage, but to make the reader/viewer tackle the problems, understand the characters who are often imperfect and marginalized humans. These texts form a single artistic space that integrates various shades of pain, fear, and suffering having no geographical, political, social, and humanitarian borders. Thus, destroying the criteria of rationality, demonstrating the infinite nightmare of everyday life, the British and Russian playwrights make some international project. After the rise that characterized the British theater in the 1950s and 1960s, there came a period of some passive interest to the theater culture in the 1970s and 1980s. Yet, at the turn of the 21st century, a new generation of playwrights came to literature. Mark Ravenhill (1966), Sarah Kane (1971– 1999), Anthony Neilson (1967), Philip Ridley (1964), Martin McDonagh (1970), Joe Penhall (1967) manifested the artistic principles of the so-called “angry young people” and the traditions of Antonin Artaud’s “Theatre of Cruelty”. Antonin Artaud saw the possibility of human liberation by magnifying cruelty and placing it in the foreground in the existing picture of the world. Freedom of choice and complete disregard for morality and traditional values lead to violence, and a person becomes a professional buyer or seller, a victim or an executioner. In the world where the main purpose of life is buying and selling, a person lives according to the laws of free market and can be both a buyer and a commodity. Human cruelty is determined by the desire to humiliate others, which can lead to serious consequences. The central theme of Mark Ravenhill’s drama is the idea of consumerism – a distorted value system that has become dominant in a consumer society with a pronounced market philosophy. In the universe of infinite buying and selling, even events related to the death of people turn into commodity. As for the Russian “new drama” with its everyday nightmares and “communicative violence” (the term introduced by Mark Lipovetsky), we rather mean an artistic phenomenon that is characteristic of the global social and cultural situation at the turn of the millennium – the period of destructing one society and creating another. The Russian audience has never been jaded, cynical, and bored. Thus, rather offensive and unjustifiably cruel drama images perform the primary function of depicting the surrounding reality, which has become too familiar, and therefore often not properly realized. Consequently, the Russian playwrights of the turn of the 21st century aim to make the person with locked consciousness, the one, who tries not to notice the horrors of reality, “look back in anger”

Novgorod Birchbark Documents in Linguodidactic Issues of Teaching Russian as a Foreign Language

В статье обоснован лингводидактический подход к использованию древненовгородских текстов в обучении французских филологов-русистов, поставлен вопрос о необходимости включения в практику преподавания русского языка как иностранного нового лингвокультурологического источника — новгородских берестяных грамот (41 документ XI-XIV вв. общим объемом в 164 предложения и 907 слов). По мнению авторов, введение материалов о российском вкладе в мировое культурное наследие в программы курсов для иностранцев является актуальным и значимым, тем более, что берестяные грамоты как часть исторических памятников Новгорода входят в состав объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Подчеркивается, что изучение древнерусского языка или отдельных его кодов, например, древненовгородского диалекта, в иностранной аудитории имеет свою специфику. Интегрированный в общий курс русского языка для филологов, тот преподается в ряде университетов Франции, например, в Лотарингии — университете-партнере . Introduction to the program of courses for foreign materials on the Russian contribution to the world cultural heritage is relevant and meaningful. Birch bark as part of the historical heritage of Novgorod is a part of the UNESCO World Heritage. The article raises the question of the need to include into the practice of teaching Russian as a foreign language a new linguistic and cultural power — the Novgorod birchbark documents (41 documents from XI-XIV centuries, the total amount: 164 sentences, 907 words). The study of ancient languages or individual codes — the Old Novgorod dialect — in a foreign audience has its own specifics. The Old Russian language, which is integrated into the general course of the Russian language for scholars, is taught in several universities in France, for example, Lorraine, TSU partner university. The article justifies the linguodidactic approach to use the Old Novgorod texts in teaching French philologists — specialists in the Russian philology

Gender-Marked Russian-Chinese Phraseological Portrait

В условиях развивающегося сотрудничества России и Китая актуальными становятся сопоставительные исследования национально-культурного своеобразия русского и китайского языков, их лингвокультурных сходств и различий. Фрагментом языковой картины мира, содержащим передающиеся от поколения к поколению культурные установки, является фразеология. В последнее время наблюдается увеличивающийся интерес к фразеологической компаративистике, являющейся сравнительно молодым, динамично развивающимся направлением как в российской, так и в китайской лингвистической науке. Однако в уже имеющемся спектре работ по сопоставлению русских фразеологизмов, китайских шуюй и чэнъюй практически не представлены исследования, раскрывающие суть гендерных представлений народа. Цель настоящего исследования — выявление лингвокультурологических особенностей гендерно маркированных фразеологических единиц русского и китайского языков. Общий объем материала исследования — более 600 фразеологических единиц с гендерным компонентом, извлеченных из русскоязычных, китайскоязычных и русско-китайских фразеологических словарей. К изучению гендерной специфики фразеологизмов в русском и китайском языках были привлечены различные методы исследования: описательный, статистический, сопоставительный, лингвокультурологический. В статье обосновываются теоретические положения сопоставительного исследования фразеологических фондов двух разноструктурных языков, с позиций идеографической параметризации концептов «мужчина» и «женщина» как в русской, так и в китайской фразеологии описываются фразеосемантические группы: «внешность», «характер», «интеллект», «семейно-статусное положение». Компонентный состав изучаемых фразеологических единиц демонстрирует национально-культурную окрашенность гендерной составляющей. В результате исследования сформулированы особенности реализации гендерных категорий в русской и китайской . Comparative studies on the material taken from the Russian and Chinese languages, as well as their linguistic and cultural differences are becoming more topical with growing cooperation between China and Russia. Phraseology is a fragment of the linguistic view of the world. It contains cultural attitudes, which are passed down through the generations. Recent interest to comparative phraseology, a new field of modern linguistics, has been considerably increazing. However, there are no studies revealing the essence of gender representations of the people in the existing range of research works on the material of Russian and Chinese phraseology. For the first time in the Russian scholarly discourse such research employs Chinese phraseological dictionaries. The authors aim to analyze the features of Russian and Chinese gender-marked phraseological units. The research material includes about 600 phraseological units with a gender component, selected from Russian, Chinese, and Russian-Chinese phraseological dictionaries. The methods of our research include descriptive, statistical, comparative, and linguocultural ones. The article presents the main provisions of the phraseological theory in Russian and Chinese linguistics, as well as the information about substantive aspects of Russian-Chinese comparative phraseology. The comparative analysis has identified the phraseosemantic groups of the concepts “man” and “woman” in Russian and Chinese phraseology “appearance”, “character”, “intellect”, and “marital status”. The component composition of phraseological units was analyzed from the position of cultural connotation. The results of the research state the main features of the gender presentation in Russian and Chinese phraseology

Finno-ugric heritage in russian dialects of the Tyumen region

Рассматриваются историко-контактологические особенности географической лексики тюменских говоров, унаследованной из финно-угорских языков. Специфичными — по отношению к «перенесенным» прибалтийско-финским являются локальные заимствования, восходящие к обско-угорским языкам. Этимологическая интерпретация локальных финно-угризмов, осуществляемая в работе, учитывает не только данные языков-источников, но и различные ситуации угорско–тюркско-русского взаимодействия, развивающиеся с конца XVI . The article examines historico-contactological characteristics of geographical vocabulary of Tyumen dialects, inherited from Finno-Ugric languages. The local borrowings, with respect to the “transferred” Baltic-Finnish borrowings, are specific to this group and originate from Ob-Ugric languages. Etymological interpretation of local Finno-Ugric words, carried out in this work, takes into consideration not only source language data, but also different situations of Ugric-Turkish-Russian interaction, which have been developing since the end of the XVI century