Высокая проницаемость мембран для гемодиализа: плюсы и минусы

Up-to-date technologies have led to significant improvement of haemodialysis membranes biocompatibility and permeability. The new classes of membranes, high cut-off and middle cut-off, allow enhanced removal of middle molecules such as β2-microglobulin and even larger molecules. High membrane permeability along with the wide use of convective modalities are accompanied by increased albumin loss during dialysis. What is the acceptable upper limit for this loss and where is the right balance between the benefit of enhanced uremic substances removal and potential adverse effects of albumin deprivation are the active areas of research.Современные технологии производства мембран для гемодиализа позволили существенно повысить их биосовместимость и проницаемость. Новые разновидности мембран – с высокой и средней точками отсечения по молекулярной массе просеивающихся веществ – позволяют эффективно удалять не только средние молекулы, такие как β2 -микроглобулин, но и более размерные молекулы. Высокая проницаемость современных диализных мембран и широкое внедрение конвективных методик сопряжены с повышенной потерей альбумина в ходе сеансов лечения. Какой уровень таких потерь можно считать приемлемым и где находится точка равновесия между преимуществами повышенного выведения уремических соединений и потенциальной опасностью избыточного просеивания альбумина – эти вопросы требуют дальнейших исследований

Оптимизация конвекционного потока при онлайн гемодиафильтрации

Objective: to evaluate the dependence of the magnitude of convection flow in online hemodiafiltration (OLHDF) on ultrafiltration control method and patients’ individual characteristics. Materials and methods. The study included 36 stable dialysis patients (20 male and 16 female). The substitution rate was conducted manually based on transmembrane pressure (TMP). In some cases, devices with automatic filtration rate control unit AutoSub plus were used. The filtration rate (FR), TMP, blood flow rate (Qb), specific filtration rate (SFR, m/l/min/mm Hg–1 ) were recorded. Results. The maximum SFR in various patients ranged from 0.51 to 0.80 ml/min/mm Hg–1 ; average value was 0.62 ± 0.07 ml/min/mm Hg–1 . There was significant correlation of SFR with hemoglobin level (r = –0.55). SFR reduced during hemodiafiltration (on average – by 23 ± 4%). SFR was significantly affected by Qb (r = 0.70). Maximum SFR was achieved with a TMP of 140–220 mm Hg; with TMP over 250 mm Hg, a decrease in SFR was noted, an increase in Qb was required for further increase in FR. Individual stability of SFR was noted during serial observations; fluctuations in a particular patient did not exceed 10%. Substitution volume for the HDF session was 18.0 ± 3.3 L, the FR/Qb ratio was 24.7 ± 5.2%. Substitution volume of 21 L was not achieved in 17 of 36 patients. The use of automatic FR adjustment system made it possible to increase the substitution volume (SV) by 12–18%. Conclusion. Achieving maximum convection volume in OLHDF requires individualizing treatment parameters. The use of FR automatic control allows maximum possible convection flow.Цель: изучить зависимость величины конвекционного потока при онлайн гемодиафильтрации (олГДФ) от способа управления ультрафильтрацией и индивидуальных особенностей пациентов. Материалы и методы. В исследование были включены 36 пациентов (20 мужчин и 16 женщин), находящихся на лечении программным гемодиализом. Управление скоростью замещения проводилось в ручном режиме на основании показателей трансмембранного давления (ТМД). В ряде случаев использовались аппараты с блоком автоматического управления скоростью фильтрации (СФ) AutoSub plus. Фиксировались СФ, ТМД, скорость кровотока (СК), удельная скорость фильтрации (УСФ, мл/мин/мм рт. ст.–1 ). Результаты. Максимальная УСФ у различных пациентов колебалась в пределах 0,51–0,80 мл/мин/мм рт. ст.–1 , среднее значение составило 0,62 ± 0,07 мл/мин/мм рт. ст.–1 . Была отмечена значимая корреляция УСФ с уровнем гемоглобина (r = –0,55). В течение процедуры отмечалось снижение УСФ (в среднем – на 23 ± 4%). На величину УСФ оказывала существенное влияние СК (r = 0,70). Максимальная УСФ достигалась при ТМД 140–220 мм рт. ст., при ТМД свыше 250 мм рт. ст. отмечалось падение УСФ, и для дальнейшего прироста СФ требовалось увеличение скорости кровотока. При серийных наблюдениях была отмечена индивидуальная стабильность УСФ, колебания у конкретного пациента не превышали 10%. Объем замещения за сеанс ГДФ составил 18,0 ± 3,3 л, соотношение СФ/СК 24,7 ± 5,2%, при этом у 17 из 36 пациентов не был достигнут объем замещения 21 л. Применение автоматической системы регулировки СФ позволяло увеличить объем замещения (ОЗ) на 12–18%. Заключение. Достижение максимального конвекционного объема при олГДФ требует индивидуализации параметров лечения. Применение автоматического управления СФ позволяет обеспечить максимально возможный конвекционный поток

Семейная амилоидная полинейропатия TTR Cys 114 у монозиготных братьев-близнецов (клинический случай)

Transthyretin amyloidosis (ATTR) is a hereditary autosomal dominant disease. Its symptoms depend on polymorphisms of the transthyretin gene and include disorders of the peripheral nervous system and internal organs. One of the rarest mutations of the transthyretin gene is tyrosine substitution for cysteine in position 114 (Tyr114Cys). One of the described characteristics of ATTR is the discordant phenotype in monozygotic twins. We present a case of ATTR Cys 114 in a Russian family with a pair of monozygotic twins discordant for ATTR.Транстиретиновый амилоидоз (transthyretin amyloidosis, ATTR) – наследственное аутосомно-доминантное заболевание, проявления которого зависят от полиформизма гена транстиретина и включают поражение периферической нервной системы и внутренних органов. К наиболее редким мутациям гена транстиретина относится замена цистеина на тирозин в позиции 114 (Tyr114Cys). Одной из описанных особенностей течения ATTR является дискордантность симптоматики у монозиготных близнецов. Представлен случай ATTR Cys 114 в российской семье у монозиготных братьев-близнецов, дискордантных по течению данного заболевания

Hole dynamics in noble metals

We present a detailed analysis of hole dynamics in noble metals (Cu and Au), by means of first-principles many-body calculations. While holes in a free-electron gas are known to live shorter than electrons with the same excitation energy, our results indicate that d-holes in noble metals exhibit longer inelastic lifetimes than excited sp-electrons, in agreement with experiment. The density of states available for d-hole decay is larger than that for the decay of excited electrons; however, the small overlap between d- and sp-states below the Fermi level increases the d-hole lifetime. The impact of d-hole dynamics on electron-hole correlation effects, which are of relevance in the analysis of time-resolved two-photon photoemission experiments, is also addressed.Comment: 4 pages, 2 figures, to appear in Phys. Rev. Let

Распространенность и факторы риска развития диабетической полиневропатии у стационарных больных сахарным диабетом 1-го типа

The NISLL scale and 7 electrophysiological tests were used to diagnose distal symmetric sensorimotor polyneuropathy in 120 inpatients with type 1 diabetes mellitus. The high rate (68.3%) of symptomatic or subclinical polyneuropathy was found. The duration of metabolic disturbances rather than short-term fluctuations in glycemia in terms of HbA1c levels was shown to mainly affect the degree of polyneuropathy in the patients of this group. The additional risk factors of polyneuropathy were retinopathy, smoking or hyperlipidemia.У лечившихся в стационаре больных сахарным диабетом 1-го типа (n = 120) проведена диагностика дистальной симметричной сенсорно-моторной полиневропатии с использованием шкалы NISLL и 7 электрофизиологических тестов. Выявлена высокая частота симптомной или субклинической полиневропатии (68,3 %). Показано, что основное влияние на выраженность полиневропатии у больных данной группы оказывает длительность нарушений метаболизма, но не кратковременные колебания гликемии по показателю HbA1c. Дополнительными факторами риска развития полиневропатии являлись наличие ретинопатии, курениеи гиперлипидемия

Патогенетические механизмы, эпидемиология и классификация острого повреждения почек у реципиентов сердечного трансплантата

Kidney injury in heart transplant recipients is of a complex nature and bears the features of all types of cardiorenal interaction impairment. Pre-transplant renal dysfunction, perioperative acute kidney injury, as well as factors associated with graft and immunosuppression, determine the prevalence and severity of kidney pathology in this group of patients. This review examines the pathophysiology of kidney dysfunction in heart failure, the epidemiology, and criteria for acute kidney injury.Повреждение почек у реципиентов сердечного трансплантата имеет сложную природу и несет в себе черты всех типов нарушения кардиоренального взаимодействия. Предшествующая трансплантации почечная дисфункция, острое повреждение почек в периоперационном периоде, а также факторы, связанные с трансплантатом и иммуносупрессией, определяют распространенность и тяжесть патологии почек в этой группе больных. В данном обзоре рассмотрены патофизиология нарушения функции почек при сердечной недостаточности, эпидемиология и классификации острого повреждения почек

Observation of an Excited Bc+ State

Using pp collision data corresponding to an integrated luminosity of 8.5 fb-1 recorded by the LHCb experiment at center-of-mass energies of s=7, 8, and 13 TeV, the observation of an excited Bc+ state in the Bc+π+π- invariant-mass spectrum is reported. The observed peak has a mass of 6841.2±0.6(stat)±0.1(syst)±0.8(Bc+) MeV/c2, where the last uncertainty is due to the limited knowledge of the Bc+ mass. It is consistent with expectations of the Bc∗(2S31)+ state reconstructed without the low-energy photon from the Bc∗(1S31)+→Bc+γ decay following Bc∗(2S31)+→Bc∗(1S31)+π+π-. A second state is seen with a global (local) statistical significance of 2.2σ (3.2σ) and a mass of 6872.1±1.3(stat)±0.1(syst)±0.8(Bc+) MeV/c2, and is consistent with the Bc(2S10)+ state. These mass measurements are the most precise to date