Hyperbolic carbon nanoforest for phase matching of ordinary and backward electromagnetic waves: second harmonic generation

We show that deliberately engineered dispersive metamaterial slab can enable the co-existence and phase matching of contra-propagating ordinary fundamental and extraordinary backward second harmonic surface electromagnetic modes. Energy flux and phase velocity are contra-directed in the backward waves which is the phenomenon that gives rise to unique nonlinear optical propagation processes. We show that frequencies, phase, and group velocities, as well as nanowaveguide losses inherent to the electromagnetic modes supported by such metamaterial, can be tailored to maximize conversion of frequencies and to reverse propagation direction of the generated wave. Such a possibility, which is of paramount importance for nonlinear photonics, is proved with a numerical model of the hyperbolic metamaterial made of carbon nanotubes standing on the metal surface. Extraordinary properties of the backward-wave second harmonic generation in the reflection direction and of the corresponding frequency doubling metareflector in the THz are investigated with a focus on the pulsed regime.Comment: 6 pages, 5 figures. arXiv admin note: text overlap with arXiv:1602.0249

Consumption level during the period of holodomor

Territorial expansion of the 1933 famine is a matter of dispute between Ukrainian and Russian history scientists. The former regard the famine to be localized within Ukraine, while the latter adopt the position that vast regions of Russia, in particular the Volga River region and Central Chernozemic region, were affected with the famine too. To solve this matter, the author has the data engaged which concern nutrition survey conducted by Gosplan (State Planning Committee) of the USSR in 1933. These data show that the situation in Ukraine was the most disastrous. The Volga River and Central Chernozemic regions, although suffered from the famine too, were featured with consumption of food products about 1.5 times higher than that in Odessa or Kiev regions. The average daily consumption of 1070 kcal which was recorded in Odessa region in early 1933 allowed lifesustaining activity of a human being for three months only. © 2014, Centre of Sociological Research. All rights reserved

The student movement in Moscow on the eve of the 1905 revolution: anatomy of a protest

The article was submitted on 15.04.2016.Роль, которую играет студенческое движение в политических событиях конца XX – начала XXI в., побуждает исследователей к более детальному анализу аналогичных событий предшествующего столетия. Студенчество было одним из акторов процесса модернизации, которая в конечном итоге привела к трем русским революциям. Автор рассматривает события, происходившие перед началом Первой русской революции 1905 г., и пытается прояснить вопрос о том, в какой степени студенчество исполняло роль ее застрельщика. Особого внимания, по его мнению, заслуживают события 5–6 декабря 1904 г. – массовые демонстрации студентов Москвы, сопровождавшиеся ожесточенными столкновениями с полицией. Анализ сводок полицейского надзора, а также документов Министерства народного просвещения показывает, что одним из стимулов студенческого движения была пропагандистская кампания, развернутая либеральными газетами в связи с созывом Земского съезда и последующей «банкетной кампанией». Студенты подчинялись охватившему общество настроению, прислушивались к той критике самодержавного режима, которая раздавалась на лекциях либеральных профессоров и в либеральных газетах. Ими двигал свойственный молодости энтузиазм, они с горячностью подхватывали лозунги, выдвигавшиеся старшим поколением, и шли с ними на улицу. Подпольные политические партии – социал-демократы и эсеры – не оказывали существенного влияния на студентов. Студенческое движение было в основном стихийным, студенты самостоятельно вышли на демонстрацию 16 октября, а потом фактически заставили эсеров присоединиться к демонстрации 5 декабря. Участие эсеров придало этой демонстрации агрессивный и провокационный характер; демонстранты сами спровоцировали полицию на применение силы, и полиция ответила соответствующим образом. Настоящие сражения, разразившиеся на улицах столиц как в Москве, так и в Петербурге, не принесли пользы делу либеральных реформ. Эти столкновения были истолкованы Николаем II и его окружением как следствие «политики доверия» и открыли пугающую перспективу нарастающей дестабилизации. В итоге необузданное стремление студенчества к переменам привело к отказу правительства от каких-либо перемен.The role played by the student movement in the political events of the late 20thearly 21st centuries should encourage researchers to carry out a more detailed analysis of similar events in the preceding century. The student community was one of the actors involved in the modernisation process which ultimately led to the three Russian revolutions. It is important to consider the events that occurred prior to the start of the Russian Revolution in 1905 and to clarify the extent to which the students were instigators of the revolution. Particular attention should be paid to the events that took place on 5–6 December 1904: the mass student demonstrations in Moscow, accompanied by violent clashes with the police. The analysis of police surveillance reports and documents from the Ministry of Education shows that one of the factors motivating the student movement was the propaganda campaign launched by liberal newspapers in connection with the convention of the Provincial Congress and the subsequent ‘banquet campaign’. The students were influenced by the mood which then captivated society; they listened to criticisms of the autocratic regime being spread by liberal professors and liberal newspapers. The students were moved by the enthusiasm inherent in youth: they eagerly took up the slogans advanced by the older generation and brought them onto the streets. The underground political parties, the Social Democrats and the Socialist Revolutionaries, had no significant impact on the students. The student movement was mainly spontaneous: the students independently joined the demonstration on 16 October and then made the Socialist Revolutionaries join the demonstration on 5 December. The participation of the SRs made this demonstration aggressive and provocative. The protesters themselves provoked the police to use force; thus, the police responded appropriately. The battles that erupted on the streets of Russia’s capitals did not bring any benefits to the struggle for liberal reforms. These clashes were interpreted by Nicholas II as a consequence of the ‘policy of trust’ and opened the frightening prospect of growing instability. As a result, the unbridled desire of students for reform forced the government to give up the idea of making any changes.Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №14-18-01625)

The Development of Living Standards in Russia Before the First World War: An Examination of the Anthropometric Data

The development of living standards in Russia before the First World War and the relationship of this to the interpretation of the cause(s) of the 1917 Russian Revolution are controversial. This paper analyses one piece of evidence which has been cited in support of the ‘optimistic’ interpretation. This is the anthropometric data. The paper investigates the anthropometric data showing that it is more complicated, less easy to compare over time, and less free from reporting error, than has been argued previously. This weakens the ‘optimistic’ interpretation of living standards and the related interpretation of the cause(s) of the Russian Revolution. © 2016 Informa UK Limited, trading as Taylor & Francis Group

The Food Crisis in Petrograd on the Eve of the February Revolution

The article was submitted on 21.01.2017.According to official documents from the tsarist government and the works of many historians, the beginning of the February Revolution was a food riot caused by “food panic”. It is believed that the panic was triggered by rumours about the establishment of a rationing system and whether there was enough bread in Petrograd. This article studies bread availability in Petrograd and the dynamics of its sale to the public. It is demonstrated that the food crisis in Russia began in October 1916, when, in conditions of galloping inflation, the government imposed fixed prices on grain, leading manufacturers (both landowners and peasants) to refuse to sell grain for devaluing paper money. Due to short supply, bread stocks in Petrograd were running low; at the end of January 1917, the Minister of Agriculture Rittich ordered that the flour norm handed out to bakeries be limited to 35,000 poods, which meant the daily norm per capita was 1 pound (409 g) of baked bread. In the absence of a rationing system, food was given out very unevenly, and there was not enough bread for a large proportion of those standing in line. This forced them to start queuing as early as possible (during the night or even as soon as evening came) to be able to get their bread in the morning at the opening of the bakeries. The shortage of bread resulted in food panic. The first period of the food panic in the beginning of February coincided with when the opposition circles were preparing a mass demonstration for the opening day of the State Duma on 14 February. Alarmed by the preparations, on 10 February the municipal government ordered residents to be given five days’ worth of flour in advance. This stopped the panic, but led to a sharp decline in the city’s grain stocks. Consequently, on 18 February the government reduced the flour distribution to bakeries again, which caused another wave of panic. On 23 February, women standing in bread queues began revolting: on 24 February, a general strike broke out, and the February Revolution began. It was caused by the incompetence of the government and its inadequate measures in a crisis situation. Despite all the efforts later made by the Provisional Government, the supply of Petrograd was never restored, so the bread shortage led to new political crises during 1917.В официальных документах царского правительства и в работах многих историков начало Февральской революции описывается как голодный бунт, вызванный «продовольственной паникой». Традиционно считается, что паника была спровоцирована слухами о введении карточной системы, что хлеба в Петрограде было достаточно. Рассмотрение вопросов о наличии хлеба в Петрограде и о динамике его реальных продаж населению показывает, что продовольственный кризис в России начался в октябре 1916 г.: когда в условиях галопирующей инфляции были введены твердые цены на зерно, производители (как помещики, так и крестьяне) отказались продавать его за обесценивавшиеся бумажные деньги. Недостаточный подвоз хлебных продуктов сокращал их запасы в Петрограде, и в конце января 1917 г. министр земледелия Риттих приказал ограничить выдачу муки в пекарни нормой в 35 тыс. пудов. При такой норме на одного человека приходился один фунт (409 г.) хлеба в день. При отсутствии карточной системы продовольствие распределялось крайне неравномерно, и значительной части стоявших в очередях людей хлеба не хватало. Это заставляло занимать очередь возможно раньше, ночью или вечером, чтобы иметь возможность получить хлеб утром при открытии булочной. Нехватка хлеба породила продовольственную панику. Первый ее период в начале февраля совпал с моментом, когда оппозиционные круги готовили массовую манифестацию в день открытия Государственной думы 14 февраля. Напуганное этими приготовлениями городское начальство 10 февраля распорядилось выдать жителям муку на пять дней вперед, что привело к резкому сокращению хлебных запасов, поэтому 18 февраля власти снова уменьшили выдачу муки в пекарни. 23 февраля начался бунт стоявших в хлебных очередях женщин, 24-го вспых нула всеобщая забастовка – началась Февральская революция. Причиной были некомпетентность и неумелые действия правительства в кризисной ситуации. Несмотря на все усилия Временного правительства, снабжение Петрограда так и не было восстановлено, и в течение 1917 г. нехватка хлеба приводила к новым острым политическим кризисам

The Economic History of the USSR: An Unbiased Analysis

The article was submitted on 01.10.2014.Рецензия на книгу: Ханин Г. И. Экономическая история России в новейшее время. — Т. 1 : Экономика СССР в конце 1930-х годов — 1987 г. Новосибирск : Новосибирск. гос. тех. ун-т, 2008. — 516 с. Публикация представляет собой рецензию на книгу известного экономиста Г. И. Ханина, посвященную анализу экономической истории СССР в 1937–1987 гг. Г. И. Ханин известен как автор эффективного метода оценки динамики и состояния советской и российской экономики, позволившего представить картину, независимую от данных официальной статистики СССР и РФ. Книга объективно и непредвзято раскрывает картину успехов и неудач экономического развития СССР; особое внимание уделяется научно-технической политике, провал которой, по мнению исследователя, сыграл важнейшую роль в падении советского строя.Review of: Hanin, G. I. (2008). E′konomicheskaya istoriya Rossii v novejshee vremya. T. 1: E′konomika SSSR v konce 1930-h godov — 1987 g. [Economic history of Russia in contemporary history. Vol. 1: Economy of the USSR in the late 1930s–1987 yr.]. 516 p. Novosibirsk: Novosibirskij gosudarstvenny′j tehnicheskij universitet. This is a review of a book by a renowned economist G. I. Hanin, devoted to the analysis of the economic history of the USSR between 1937 and 1987. Hanin is known as the author of a method used to effectively evaluate the dynamics of Soviet and Russian economy which draws a more objective picture independent of official statistics of the USSR or Russia. Objectively and in an unbiased manner, the book describes the rise and fall of USSR’s economy, focusing on policy of science and technology, which played a major role in the fall of the Soviet Union, according to the author