БЕЗОПАСНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ ПЕДИАТРИЧЕСКОЙ КОМБИНИРОВАННОЙ ВАКЦИНЫ ДЛЯ ПРОФИЛАКТИКИ ДИФТЕРИИ, КОКЛЮША, СТОЛБНЯКА, ПОЛИОМИЕЛИТА И ГЕМОФИЛЬНОЙ ИНФЕКЦИИ ТИП B В ПЕРВИЧНОМ КОМПЛЕКСЕ ВАКЦИНАЦИИ И ПЕРВОЙ РЕВАКЦИНАЦИИ

The results of studies of the safety of a combined five-component pediatric vaccine to prevent diphtheria, pertussis, tetanus, polio, Haemophilus influenzae type b (DTaP-IPV//Hib) in children in the primary vaccination and for the first boosterisation are shown. On the introduction of 208 doses of 264 (75.8%) there were no any local or general reactions registered. The registered local or general reactions occurred usually on the 1st day after vaccination and lasted for 1–2 days. Local reactions with a diameter ≥ 2 cm were reported in 2 cases (0.8%) and did not exceed the diameter of 2 cm. Increased body temperature ≥ 38,5°C was recorded in 3 cases (1.1%) and was not higher than 39,0°C. There have been fixed no cases of anaphylactic reactions, seizures, encephalitic reactions. Due to the high-profile security vaccine DTaP-IPV//Hib is suitable for wide application in outpatient conditions for the standard routine and catch-up vaccination of healthy children and children with underlying medical conditions.Представлены результаты исследования безопасности применения пятикомпонентной комбинированной педиатрической вакцины для профилактики дифтерии, коклюша, столбняка, полиомиелита, гемофильной инфекции тип B (DTaP-IPV//Hib) у детей в рамках первичного комплекса вакцинации и первой ревакцинации. На введение 208 доз вакцины из 264 (75,8%) не зарегистрировано ни местных, ни общих реакций. Отмечаемые местные или общие реакции возникали на 1-й день после введения вакцины и длились в течение 1–2 дней. Местные реакции зарегистрированы в 2 случаях (0,8%) и не превышали диаметра 2 см. Повышение температуры тела ≥ 38,5°С зарегистрировано в 3 случаях (1,1%) и не превышало 39,0°С. Не зафиксировано случаев анафилактической реакции, судорог, энцефалических реакций. В связи с высоким профилем безопасности вакцина DTaP-IPV//Hib целесообразна для широкого применения в амбулаторно-поликлинических условиях для стандартной плановой, а также догоняющей вакцинации здоровых детей и детей с сопутствующими заболеваниями

Реакция лейкоцитов и апоптоз лимфоцитов периферической венозной крови как маркер тканевой ишемии при острой массивной кровопотере

Objective: to estimate the level of peripheral venous blood lymphocyte apoptosis and intraoperative hypoxia in victims with acute massive blood loss. Subjects and methods. Twenty-two patients with open and close chest and abdominal traumas complicated by acute massive blood loss were examined. All the patients were emergently operated on to stop bleeding. Tissue metabolism was evaluated from gases, acid-base parameters, and plasma lactate, glucose, potassium, and sodium levels. Apoptosis of mononuclear cells was studied and dead leukocytes were counted using flow cytometry. Results. Preoperatively, the victims were found to have venous hypoxemia, hyperlactatemia, hyperglycemia, moderate leukocytosis, and higher dead leukocyte counts. There were also raised counts of lymphocytes coming into the process of apoptosis. A significant relationship was found between monocyte counts and hypoxia values. At the end of surgery, oxygen balance values became stable and exerted an effect on the count of leukocytes, the relative level of granulocytes, the relative and absolute counts of dead and damaged leukocytes, and the concentration of lymphocytes in the victims’ venous blood during the early stages of apoptosis, as evidenced by nonlinear regression models. Conclusion. The indicators of immunocompetent cell apoptosis and the count of venous blood dead leukocytes along with lactate levels and venous hypoxemia parameters reflect the degree of tissue hypoxia and may be used as specific markers.Цель работы — оценить уровень апоптоза лимфоцитов периферической венозной крови и интраоперационной гипоксии у пострадавших с острой массивной кровопотерей. Материалы исследования. Обследовано 22 больных с открытой и закрытой травмой груди и живота, осложнившейся острой массивной кровопотерей. Все пациенты оперированы в экстренном порядке для остановки кровотечения. Тканевой метаболизм оценивали по газам и по показателям кислотно-основного состояния, уровню лактата, гликемии, содержанию калия и натрия в плазме крови. Исследование апоптоза мононуклеаров и подсчет погибших лейкоцитов крови проводили с помощью проточной цитометрии. Результаты. До начала операции у пострадавших отмечали венозную гипоксемию, гиперлактатемию и гипергликемию, умеренный лейкоцитоз, повышенное количество погибших лейкоцитов. Также было повышено содержание лимфоцитов, вступающих в процесс апоптотической гибели. Выявлена значимая зависимость содержания моноцитов от показателей гипоксии. На момент окончания операции показатели кислородного баланса стабилизировались и оказывали влияние на количество лейкоцитов, относительное содержание гранулоцитов, относительное и абсолютное количество погибших и поврежденных лейкоцитов, концентрацию лимфоцитов на ранних стадиях апоптоза в венозной крови пострадавших, что подтверждалось нелинейными регрессионными моделями. Заключение. Показатели апоптоза им-мунокомпетентных клеток и содержание погибших лейкоцитов венозной крови наравне с уровнем лактата и параметрами венозной гипоксемии отражают степень тканевой гипоксии и могут быть использованы в качестве специфических маркеров. Ключевые слова: острая массивная кровопотеря, гипоксемия, апоптоз лимфоцитов, погибшие лейкоциты

Enzymatic Hydrolysis of Marine Collagen and Fibrinogen Proteins in the Presence of Thrombin

Enzymatic hydrolysis of native collagen and fibrinogen was carried out under comparable conditions at room temperature. The molecular weight parameters of proteins before and after hydrolysis by thrombin were monitored by gel-penetrating chromatography (GPC). An analysis of the experiment results shows that the molecular weight parameters of the initial fibrinogen (Fn) and cod collagen (CC) are very similar. High molecular CC decays within the first minute, forming two low molecular fractions. The main part (~80%) falls on the fraction with a value of Mw less than 10 kDa. The initial high molecular fraction of Fn with Mw ~320–340 kDa is not completely hydrolyzed even after three days of control. The presence of low molecular fractions with Mw ~17 and Mw ~10 kDa in the solution slightly increases within an hour and noticeably increases for three days. The destruction of macromolecules of high molecular collagen to hydrolysis products appears almost completely within the first minute mainly to the polymer with Mw ~10 kDa, and enzymatic hydrolysis of fibrinogen proceeds slower than that of collagen, but also mainly to the polymer with Mw ~10 kDa. Comparative photos of the surfaces of native collagen, fibrinogen and the scaffold based on them were obtained

Влияние многолетнего внесения соломы и зеленого удобрения на урожайность зерновых культур в зернопаровом севообороте

The research proves the advantage of the direction of biological farming using agrocenosis bioresources (straw and green manure) as fertiliser. These studies were carried out in a field stationary experiment of the agrochemical service. Regular application of fertilisers showed a stable tendency to increase grain crop yields. At applying straw with nitrogen for 20 years, the yield increase is reliable 5.0 c/ha (26.8%). The application of green manure fallow on the background of regular application of straw provided an increase in grain yield by 3.6 c/ha (20.6%), which is also significantly higher than the application of straw alone without nitrogen, which provided a steady trend of the average annual increase in yield by 1.1 c/ha (6.3%). Over four rotations (2000-2019) of grain and fallow crop rotation in the conditions of the Tomsk region, there is increasing efficiency of green manure fallow and regular use of straw as a fertiliser. This efficiency leads to the preservation of soil fertility and increased grain crop yields compared with pure fallow. In the first rotation, the grain yield in these variants was at the same level. In the second rotation, the outcome after green manure fallow was higher by 11.7% than after pure fallow. In the third rotation, the yield was 18% higher. In the fourth rotation, the green manure fallow was better than pure fallow in grain yield by 40%. The results were statistically processed by analysis of variance using SNEDEKOR software.Исследования, проведенные в полевом стационарном опыте агрохимической службы, доказывают преимущество направления биологизации земледелия с применением в качестве удобрения биоресурсов агроценозов (соломы и сидератов). Регулярное их внесение проявило устойчивую тенденцию к повышению урожайности зерновых культур. При внесении соломы с азотом в течение 20 лет прибавка урожая достоверна – 5,0 ц/га (26,8%); применение сидерального пара на фоне регулярного внесения соломы обеспечило повышение урожайности зерновых культур на 3,6 ц/га (20,6%), что также существенно выше, чем при внесении одной соломы без азота, которое обеспечило устойчивую тенденцию среднемноголетней прибавки урожайности на 1,1 ц/га (6,3%). За четыре ротации (2000–2019 гг.) зернопарового севооборота в условиях Томской области наблюдается возрастающая эффективность сидерального пара и регулярного применения соломы в качестве удобрения, что приводит к сохранению почвенного плодородия и повышению урожайности зерновых культур по сравнению с чистым паром: в первую ротацию урожайность зерновых культур в этих вариантах была на одном уровне, во вторую ротацию урожайность после сидерального пара была выше на 11,7%, чем после чистого пара, в третью ротацию – на 18% и в четвертую ротацию сидеральный пар оказался лучше чистого пара по урожайности зерновых культур на 40%. Результаты исследований статистически обработаны методом дисперсионного анализа с использованием программы SNEDEKOR

A return to the nuclear waste dumping sites in the bays of Novaya Zemlya

A new assessment of the nuclear dumping sites of Novaya Zemlya was performed in 2003/4. 137Cs contamination levels within both Stepovogo and Abrosimova Bays are similar to background environmental levels and there has been no detectable leakage from objects in Tsivolki Bay. Near-surface sediment 137Cs contamination levels in 2003/04 are 1–11 Bq/kg, 4–268 Bq/kg, and 13–20 Bq/kg in Tsivolki, Stepovogo and Abrosimova Bays respectively. These conclusions are further supported by the data for 238Pu and 239+240Pu. Hence, leakages from the low-level waste containers on the seafloor have diminished appreciably after ten years while sediment reworking (e.g. mixing, burial, resuspension and transport) and radioactive decay has reduced to negligible the elevated radionuclide levels previously detected in surface sediments. Furthermore, there is no indication that nuclear fuel from the dumped reactors or submarine has been or is presently releasing detectable quantities of radioactivity into the marine environment