Структура кальцификатов в биопротезах клапанов сердца, консервированных диглицидиловым эфиром этиленгликоля

Highlights. The morphology and elemental composition of calcium deposits formed in the tissues of epoxytreated aortic and mitral bioprostheses do not differ from those in the mineralized matrix of stenotic human aortic valve leaflets. Despite similar elemental composition of mineral deposits in the KemCor and UniLine bioprostheses, the morphology of these calcifications differs between bioprosthetic heart valve substitutes and, apparently, is associated with the specific structure of the fibrous matrix of the biological tissues that are used for their manufacturing.Aim. To analyze the morphology and elemental composition of mineral deposits formed in epoxy-treated aortic and mitral bioprosthetic heart valves made from xenoaortic or xenopericardial material and to compare the obtained findings with the data on calcified human aortic valve.Methods. Leaflets of the mitral and aortic bioprosthetic heart valves KemCor and UniLine (NeoKor, L Russia, Kemerovo) that were explanted due to their failure, as well as leaflets of the calcified native aortic valve were evaluated. The morphology of calcifications was studied by scanning electron microscopy using an S-3400N microscope (Hitachi, Japan). The elemental composition of calcium deposits was studied by electron probe microanalysis using Hitachi S-3400N microscope with energy dispersive spectrometer Bruker XFlash 4010 (Bruker, Germany).Results. Large calcifications located at the internal layers of samples were surrounded by collagen fibers commonly with evident signs of the onset of mineralization. Calcium deposits in the native aortic valve and xenoartic bioprostheses KemCor were located mainly at the spongy layer and had a loose structure, while dense lamellar deposits were found at the leaflets of pericardial bioprostheses UniLine. The elemental composition of calcium deposits showed the presence of Ca, P, O, Mg, and Na in the mineralized regions and the presence of S in the regions of low electron density. The calcium to phosphorus ratio (Ca:P) in the calcifications of the aortic valve leaflets was 1.81 (1.79-1.84; min - 1.48; max - 2.05), whereas the Ca:P ratios in the UniLine and KemCor bioprostheses were 1.78 (1.75-1.86; min - 1.52; max - 2.03) and 1.82 (1.81-1.88; min - 1.71; max - 2.06), respectively. There were no significant differences in the Ca:P ratios between calcifications in the study groups (p>0.05).Conclusion. Calcium deposits detected in epoxy-treated bioprostheses and human aortic valve appeared to be formed under dystrophic calcification. The morphology of calcifications in bioprostheses depended on the type of biological tissue. None correlations between the morphological structure of calcifications and the implantation position were found in bioprosthetic leaflets. The elemental composition of mineral deposits was similar in all study samples.Основные положения. Морфология и элементный состав кальциевых депозитов, сформированных в тканях эпоксиобработанных биопротезов в аортальной и митральной позициях, не отличались от кальцификатов, выявленных в минерализованном матриксе створок стенозированного аортального клапана человека. Элементный состав минеральных отложений в биопротезах «КемКор» и «ЮниЛайн» одинаковый, тогда как морфология кальцификатов различалась между рассматриваемыми моделями клапанных заменителей и, по-видимому, обусловлена специфичностью строения волокнистого матрикса биоткани, использованной при их изготовлении.Цель. Сравнительный анализ морфологии и элементного состава минеральных отложений, образованных в створках эпоксиобработанных биопротезов, в зависимости от позиции имплантации (аортальной или митральной) и типа биоматериала (ксеноаортальный или ксеноперикардиальный); оценка кальциевых депозитов, сформированных в тканях протезных клапанов, относительно кальцификатов из пораженного клапана аорты человека.Материалы и методы. В исследовании использованы створки клапанных биопротезов «КемКор» и «ЮниЛайн» (ЗАО «НеоКор», Кемерово, Россия), эксплантированных из митральной и аортальной позиций по причине дисфункций, а также створки кальцинированного аортального клапана (АК), удаленного при его протезировании. Морфологию кальцификатов изучали методом сканирующей электронной микроскопии с использованием микроскопа S-3400N (Hitachi, Япония), их элементный состав - методом электронно-зондового микроанализа с помощью энергодисперсионного спектрометра XFlash 4010 (Bruker, Германия), входящего в конструкцию указанного микроскопа.Результаты. В изученных образцах обнаружены крупные внутренние кальцификаты, окруженные коллагеновыми волокнами, как правило, с признаками начала минерализации. В створках нативного клапана аорты и ксеноаортальных биопротезов «КемКор» кальциевые отложения располагались преимущественно в спонгиозном слое и имели рыхлую структуру, тогда как в створках перикардиальных протезов «ЮниЛайн» присутствовали плотные кальцификаты пластинчатой формы. Анализ элементного состава кальциевых депозитов показал присутствие Са, Р, O, Mg и Na в минерализованных участках и наличие S в областях с меньшей электронной плотностью. Соотношение Са/Р для кальцификатов в створках АК составило 1,81 (1,79-1,84; min - 1,48; max - 2,05), в створках биопротезов «ЮниЛайн» и «КемКор» - 1,78 (1,751,86; min - 1,52; max - 2,03) и 1,82 (1,81-1,88; min - 1,71; max - 2,06) соответственно. Достоверных различий в соотношении Са/Р между кальцификатами в исследованных группах не выявлено (р>0,05).Заключение. Кальциевые депозиты, выявленные в ткани эпоксиобработанных биопротезов и АК человека, по-видимому, образованы посредством дистрофической минерализации. Морфология кальцификатов в биопротезах зависит от типа биологической ткани, в которой они сформированы. Связь между морфологической структурой кальцификатов, обнаруженных в створках биопротезов, и позицией имплантации изделий не выявлена. Элементный состав минеральных отложений не различался во всех изученных образцах

Матриксные металлопротеиназы как возможный фактор дегенерации биологических протезов клапанов сердца

Aim. To identify the expression and possible sources of matrix metalloproteinases (MMPs) and their tissue inhibitors (TIMPs) in bioprosthetic heart valves (BHVs).Methods. The material for the study was epoxy-treated BHVs (NeoKor Ltd, Kemerovo) obtained during valve re-prosthetics. Cellular infiltration and ECM degradation were assessed by haematoxylin and eosin staining while lipid deposition and calcification were analysed by Oil Red O and Alizarin Red S staining. Сellular typing and detection of MMP-1/-2/-8/-9/-12 and TIMP-1/-2 expression in samples were performed using immunohistochemical staining with antibodies to CD45, CD68, СD3, CD19, myeloperoxidase, and to the corresponding MMPs and TIMPs. Analysis of samples was performed by light microscopy.Results. We examined 7 xenoaortic and 7 xenopericardial BHVs which were removed during re-replacement from the aortic (n = 2) and mitral (n = 12) positions. In studied leaflets from 13 explanted BHVs, sporadic infiltrates consisting of macrophages and neutrophils were revealed. Semi-quantitative analysis showed that more aggressive cellular infiltration is characteristic of xenoaortic BHVs (p = 0.038). MMP-1/-2/-8/-12 and TIMP-1/-2 were weakly expressed and co-localised with infiltrating cells whilst MMP-9 was abundant in the loosened extracellular matrix (ECM) devoid of host cells.Conclusion. The recipient cells infiltrating BHVs are sources of MMP-1/-2/-8/-9/-12 and TIMP-1/-2. In addition, MMP-9 can diffuse into BHVs leaflets from the blood of patients. Цель. Выявить экспрессию и возможные источники матриксных металлопротеиназ (ММП) и их тканевых ингибиторов (ТИМП) в биопротезных клапанах сердца.Материалы и методы. Материалом исследования стали эпоксиобработанные биопротезы клапанов сердца (ЗАО «НеоКор», Кемерово, Россия), полученные при репротезировании. Для оценки степени дегенерации ксенобиоматериала криосрезы створок окрашивали гематоксилином и эозином, ализариновым красным С и масляным красным. Детекцию ММП-1, 2, 8, 9, 12, ТИМП-1, 2 и типирование клеток антителами к CD45, CD68, СD3, CD19 и миелопероксидазе нейтрофилов выполняли посредством иммуногистохимического окрашивания.Результаты. Изучены 7 ксеноаортальных и 7 ксеноперикардиальных биопротезных клапанов сердца, удаленных из аортальной (n = 2, только ксеноперикардиальные) и митральной (n = 12) позиций. Во всех образцах отмечена инфильтрация створок клетками реципиента, все ксеноаортальные и один ксеноперикардиальный биопротезы аккумулировали липиды. Полуколичественный анализ показал, что более агрессивная клеточная инфильтрация свойственна ксеноаортальным биопротезам (p = 0,038). При окрашивании срезов на ММП-1, 2, 8, 9, 12 и ТИМП-1, 2 выявлена экспрессия клетками всех перечисленных соединений. Окрашивание ксенотканей на ММП-9 также наблюдали в отсутствие клеток.Заключение. Инфильтрирующие биопротезные клапаны сердца клетки реципиента продуцируют ММП-1, 2, 8, 9, 12, миелопероксидазы нейтрофилов и ТИМП-1, 2. Также ММП-9 поступает в ксеноткани преимущественно из крови.

N-ГЛИКОЛИЛНЕЙРАМИНОВАЯ КИСЛОТА КАК ВОЗМОЖНЫЙ ТРИГГЕР ИММУННОГО ОТТОРЖЕНИЯ ЭПОКСИОБРАБОТАННЫХ КСЕНОПЕРИКАРДИАЛЬНЫХ БИОПРОТЕЗОВ КЛАПАНОВ СЕРДЦА

HighlightsStabilization of bovine pericardial tissue by ethylene glycol diglycidyl ether does not remove the N-glycolylneuraminic acid contained in its structure, which is one of the most immunoreactive glycan xenoantigens;N-glycolylneuraminic acid can potentially cause early immune rejection of epoxy-treated bioprosthetic heart valves. Aim. To assess the presence of N-glycolylneuraminic acid (Neu5Gc) in an intact bovine pericardial tissue stabilized by ethylene glycol diglycidyl ether and in the leaflets of epoxy-treated bioprosthetic heart valves (BHV) explanted due to dysfunction.Methods. By means of immunochemistry (using anti-Neu5Gc antibodies), we studied the fragments of 5 samples of intact epoxy-treated bovine pericardium commonly used in cardiac surgery. Similarly, we examined the fragments of the leaflets of 8 epoxy-treated BHVs that lasted for different time periods (1 day to 68 months) and excised during reoperation. The native bovine pericardium and the leaflets of 3 human aortic valves (AV) removed during reoperation in patients with aortic stenosis were used as positive and negative controls, respectively.Results. Positive reaction for Neu5Gc was observed in intact epoxy-treated xenopericardium and BHVs excised 1, 2, 20 and 42 days after implantation. The tissue of BHV that had lasted 30 months was characterized by the faint presence of Neu5Gc. In the leaflets of AV and in BHVs, explanted after 34, 63 and 68 months, Neu5Gc was not detected. Conclusion. Stabilization of xenobiomaterial with ethylene glycol diglycidyl ether does not remove the Neu5Gc. This saccharide remains in the biological tissue of epoxy-treated BHV for about 2.5 years after implantation. Основные положенияСтабилизация бычьего перикарда диглицидиловым эфиром этиленгликоля не экранирует содержащуюся в его структуре N-гликолилнейраминовую кислоту – один из наиболее иммунореактивных гликановых ксеноантигенов.N-гликолилнейраминовая кислота может являться потенциальным триггером раннего иммунного отторжения эпоксиобработанных ксенобиопротезов клапанов сердца. Цель. Оценить присутствие N-гликолилнейраминовой кислоты (ГНК) в интактном бычьем перикарде, стабилизированном диглицидиловым эфиром этиленгликоля, а также в створках эпоксиобработанных ксеноперикардиальных биопротезов клапанов сердца (БП), эксплантированных по причине дисфункций.Материалы и методы. Посредством иммуногистохимического окрашивания антителом к ГНК изучены фрагменты пяти лоскутов интактного эпоксиобработанного бычьего перикарда, применяемого в производстве БП. Аналогичным образом исследованы фрагменты створок восьми эпоксиобработанных БП со сроками функционирования от 1 дня до 68 мес. и иссеченных при репротезировании. В качестве положительного и отрицательного контролей использовали нативный бычий перикард и створки трех аортальных клапанов, удаленных при протезировании у пациентов с аортальным стенозом, соответственно.Результаты. Положительное окрашивание ГНК отмечено в интактном эпоксиобработанном ксеноперикарде и створках БП, иссеченных через 1, 2, 20 и 42 дня после имплантации. Ткани БП, функционировавшего 30 мес., характеризовались следовым присутствием ГНК. В створках аортальных клапанов и БП, эксплантированных через 34, 63 и 68 мес., ГНК не выявлена. Заключение. Стабилизация ксенобиоматериала диглицидиловым эфиром этиленгликоля не экранирует ГНК. Данный сахарид сохраняется в структуре биоматериала функционирующих эпоксиобработанных БП около 2,5 лет после имплантации.

Expression of matrix metalloproteinases 1, 2, 9, 12 in xenogenic tissues of epoxy-crosslinked bioprosthetic heart valves explanted due to dysfunction

Aim. To study the expression patterns of matrix metalloproteinases (MMPs) -1, -2, -9, -12 in the leaflets of the epoxy-treated bioprostheses explanted due to dysfunction and to identify the pathways for the accumulation of these enzymes in the xenogenic tissues.Methods. 19 leaflets from seven epoxy-treated bioprostheses (Kemcor (n = 2), PeriCor (n = 2), UniLine (n = 2) and TiAra (n = 1)) explanted from the mitral or aortic positions during repeat heart valve replacements were included in a study. Sections for microscopic studies were cut on a standard rotary microtome. Cell typing and the expression of MMP-1, -2, -9, -12 were evaluated using immunohistochemical staining with the antibodies against PTPRC/CD45, CD68, neutrophil myeloperoxidase and the corresponding MMPs. Stained samples were examined by light microscopy.Results. Sporadic cell infiltrates, mainly composed of macrophages (PTPRC/CD45+, CD68+), were found in 17 leaflets from six explanted bioprostheses. Positive staining for MMP-1, -2, -9, -12 was colocalized with immune cell infiltrates. It is worth noting that MMP-9 staining was visualized even in the absence of cell infiltration, while more intense staining was found in the areas with a loose extracellular matrix. There were no signs of macrophage infiltration or MMP expression in xenotissues of pericardial bioprostheses failed due to thrombosis and explanted two days after implantation. However, a blood clot formed on its surface showed intense MMP-9 staining and included a large proportion of neutrophils positive for myeloperoxidase.Conclusion. Macrophages and other immune cells that infiltrate xenotissues of epoxy-treated bioprostheses are sources of MMP-1, -2, -9, -12. In addition, MMP-9 can diffuse into bioprosthetic valve leaflets from blood plasma of patients. Thus, MMPs deposition in xenotissues may contribute to the leaflet ruptures and calcifications leading to the development of bioprosthetic valve dysfunction

Clanis undulosa Moore 1879

<i>Clanis undulosa</i> Moore, 1879 <p>Fig. 1.</p> <p> <i>Clanis undulosa undulosa</i>: Izerskii, 1999: 65 (Primorskii krai: Vityaz Bay, Primorskii); Pittaway & Kitching, 2015a (Primorskii krai: Andreevka, Yakovlevka, Vityaz Bay, Khasan, Primorskii, Gamov Peninsula, Furugelma Island).</p> <p> <i>Clanis undulosus</i>: Tshistjakov, 2005: 67 (Primorskii krai: Zanadvorovka, Kedrovaya Pad Nature Reserve, Ryazanovka, Gamov Peninsula); Tshistjakov, 2006: 198 (Primorskii krai: Kedrovaya Pad Nature Reserve, 8 km SW Kedrovyi).</p> <p> MATERIAL EXAMINED. <b>RUSSIA. Primorskii krai:</b> Spasskii district: Hvalynka, 44°38' N, 132°53' E, 100 m a.s.l., 4–11.VIII 2004, 1 ♂ (A. V. Korshunov leg.); Anuchino district: Anuchino, 43°57' N, 133°3' E, 190 m a.s.l., 18.VII 2014, 1 ♂, 1 ♀ (V. G. Bezborodov leg.); Oktyabrskii district: Sinel’nikovo-1, 43°57’ N, 131°34’ E, 12.VII 2015, 2 ♂, 1 ♀ (K.M. & A.K. Prokopenko leg.); Ussuriiskii district: Kaimanovka, 43°38’ N, 132°14’ E, 80 m a.s.l., 15–16.VII 2011, 2 ♂ (A.E. Kostyunin leg.), 13–14.VII 2013, 2 ♂ (V. G. Bezborodov leg.), 21.VII 2014, 1 ♀ (A.A. Voronkov leg.), 24.VII 2014, 3 ♂ (E.S. Koshkin & A.E. Kostyunin leg.), 8–29.VII 2014, 2 ♂ (A. V. Korshunov leg.); 5 km NE Kaimanovka, Komarovka river, near Ussuriisky reserve border (Komarovskoe lesnichestvo), 43°38' N, 132°17' E, 140 m a.s.l., 21.VII 2011, 1 ♂ (V. G. Bezborodov leg.); Vozdvizhenka, 43°54' N, 131°56' E, 40 m a.s.l., 24–27.VII 2014, 1 ♀ (A. V. Korshunov leg.); Shkotovo district: Ussuriisky reserve, Suvorovskoe lesnichestvo, 20 km NNE Mnogoudobnoe, Peishula science station, 43°38' N, 132°33' E, 155 m a.s.l., 22–23.VII 2011, 1 ♂ (A.E. Kostyunin leg.), 9.VII 2012, 1 ♂ (V. G. Bezborodov leg.), 25–28.VII 2014, 1 ♂, 1 ♀ (E.S. Koshkin & A.E. Kostyunin leg.); 41-st km of road from Shtykovo to Ivanovka, 43°36' N, 132°30' E, 110 m a.s.l., 24.VII 2015, 4 ♂, 2 ♀ (K.M. & A.K. Prokopenko leg.); Nadezhdinskii district: Taezhnyi (near Kiparisovo), 43°29' N, 131°58' E, 50 m a.s.l., 21.VII 2014, 1 ♀, 26.VII 2015, 3 ♂ (A.A. Voronkov leg.); Mirnyi, 43°23' N, 131°56' E, 29.VII 2015, 1 ♀ (A.A. Voronkov leg.); Khasan district: Gusevskii mine, 43°20’ N, 131°33’ E, 150 m a.s.l., 1.VIII 2011, 1 ♂ (A.E. Kostyunin leg.), 5.VII 2014, 6 ♂ (A.A. Voronkov leg.), 8–9.VII 2014, 2 ♂, 1 ♀ (V. G. Bezborodov leg.); 2 km S Andreevka, Risovaya Pad’, 42°37’ N, 131°08’ E, 50 m a.s.l., 15.VII 2010, 1 ♂ (V. G. Bezborodov leg.); Gamov Peninsula, Telyakovsky Bay, 42°35’ N, 131°13’ E, 30.VII 2015, 8 ♂, 3 ♀ (K.M. & A.K. Prokopenko leg.); <b>Khabarovskii krai:</b> Khabarovsk city, railway station, 48°30' N, 135°04' E, 100 m a.s.l., 26–27.VII 2014, 1 ♀ (A. V. Korshunov leg.).</p> <p> DISTRIBUTION. Nominotypical subspecies: Russia: south part of Primorskii krai, south of Khabarovskii krai (Khabarovsk); North Korea: Provinces South Hwanghae, North Hamgyong, South Hamgyong; South Korea: Provinces Kyonggi, Kangwon, North Chungchong, South Chungchong, North Cholla, South Cholla, North Kyongsang, South Kyongsang; China: Beijing, Provinces Liaoning, Hebei, Shaanxi; Taiwan; <i>Clanis undulosa gigantea</i> Rothschild, 1894: China: Provinces Anhui, Zhejiang, Hubei, Sichuan, Yunnan, Guizhou, Hunan, Jiangxi, Fujian, Guangdong, Guangxi, Hainan; Nepal; NE India; Thailand; Laos; Vietnam; Malaysia (Tshistjakov, 2000, 2005, 2006; Pittaway & Kitching, 2015a, b).</p>Published as part of <i>Koshkin, E. S., Bezborodov, V. G., Voronkov, A. A., Korshunov, A. V., Kostyunin, A. E. & Prokopenko, K. M., 2015, Distribution Of The Hawk Moths Clanis Undulosa Moore, 1879 And Ambulyx Tobii (Inoue, 1976) (Lepidoptera, Sphingidae) In Russia, pp. 14-17 in Far Eastern Entomologist 302</i> on page 15, DOI: <a href="http://zenodo.org/record/10084262">10.5281/zenodo.10084262</a&gt

Экспрессия тканевых ингибиторов металлопротеиназ типа 1 и 2 в створках эксплантированных биопротезов клапанов сердца – новая патогенетическая параллель между структурной дегенерацией клапана и кальцинирующим аортальным стенозом

Objective: to study cellular and lipid infiltration, as well as the expression of tissue inhibitors of metalloproteinases (TIMP) types 1 and 2 in biological prosthetic heart valves (BPHVs) explanted due to dysfunction.Material and Methods. We examined 17 leaflets from 6 BPHVs, dissected from the aortic and mitral positions during valve replacement. For microscopic analysis, fragments of the BPHV leaflets were frozen and serial sections were made using a cryotome. In order to study cellular infiltration and the degree of degenerative changes in the prosthetic biomaterial, the sections were stained with Gill’s hematoxylin and eosin; Oil Red O stain was used to assess lipid deposition. Immunohistochemistry was used for cell typing and detection of TIMP-1/-2. The stained samples were analyzed by light microscopy.Results. Cellular and lipid infiltration of xenogeneic tissues was detected in all BPHV flaps studied. Recipient cells coexpressed pan-leukocyte and macrophage markers PTPRC/CD45 and CD68. Positive staining for TIMP-1/-2 co-localized with cell clusters but was absent in acellular sections.Conclusion. Cells infiltrating xenogeneic BPHV tissues express TIMP-1/-2. This suggests that BPHV immune rejection pathophysiology is partially similar to that of calcific aortic stenosis.Цель: изучить клеточную и липидную инфильтрацию, а также экспрессию тканевых ингибиторов металлопротеиназ (ТИМП) типа 1 и 2 в створках биологических протезов клапанов сердца (БПК), эксплантированных по причине дисфункций.Материал и методы. Исследовано 17 створок от 6 БПК, иссеченных из аортальной и митральной позиций при репротезировании клапанов. Для выполнения микроскопического анализа фрагменты створок БПК замораживали и с помощью криотома изготавливали серийные срезы. С целью изучения клеточной инфильтрации и степени дегенеративных изменений протезного биоматериала срезы окрашивали гематоксилином Джилла и эозином, для оценки отложения липидов использовали окраску Oil Red. С целью типирования клеток и выявления ТИМП-1/-2 применяли иммуногистохимический метод. Анализ окрашенных образцов осуществляли методом световой микроскопии.Результаты. Клеточная и липидная инфильтрация ксенотканей выявлена во всех исследованных створках БПК. Клетки реципиентов коэкспрессировали панлейкоцитарный и макрофагальный маркеры PTPRC/CD45 и CD68. Положительная окраска на ТИМП-1/-2 солокализовалась с клеточными скоплениями, но отсутствовала в бесклеточных участках.Заключение. Клетки, проникающие в ксеногенные ткани БПК, экспрессируют ТИМП-1/-2. Это указывает на частичное сходство патофизиологии иммунного отторжения БПК с таковой кальцинирующего аортального стеноза

First records of sub-fossil insects from Quaternary deposits in the southeastern part of West Siberia, Russia

Data are presented on species composition in Bun'kovo taphocoenosis at the Chik River, Novosibirsk, Russia (55°03′46″ N, 82°29′50″ E) with conventional radiocarbon dating ca 11,550 ± 125 14C BP. The entomofauna complex is unique by species composition. 90 species of Coleoptera from 15 families, 4 species from 3 families of Hymenoptera (Pamphiliidae, Formicidae, Sphecidae) and pupae of Diptera are recorded. Amongst Coleoptera the most numerous is Curculionidae represented with 41 species, especially Otiorhynchus – 10 species and Stephanocleonus – 8 species, Carabidae – 21 species and Chrysomelidae – 7 species. Among the species recorded, Otiorhynchus karkaralensis (Curculionidae) predominates with 250 specimens present. 80% of the species are not known for this territory at the present time. Species typical of open landscapes such as boggy tundra, cold northern and warm southern steppes are included in the taphocoenosis. Forest species are rare, and humid thermophilic species are completely absent. The Bun'kovo taphocoenosis is closely related to entomofaunal complexes found in older deposits (28,000–24,000 BP) in central part of West Siberia and the Urals based on species composition, but differs in the abundance of Stephanocleonus. Similar-age taphocoenosis from central and northern parts of West Siberia are contrasted with Bun'kovo, highlighting the absence of xerophilic species. Based on the beetle species composition, cold and dry climate conditions (at least 4–5 C° cooler than present) and prevalence of dry tundra-steppe landscapes are re-constructed at Bun'kovo. This conclusion is reinforced by palynological data from nearby sites in the southern part of West Siberia. Analysis of modern distribution ranges of the species found in the taphocoenosis shows that species have shifted dramatically from the late Pleistocene to present time because of increasing warmth and humidity during the Holocene. The contemporary distributions include shifts to the north in meso-hygrophilous and mesophilous species, to the east or south in xerophilous species, and to northern, eastern or southern directions in hygrophilous species. © 2015 Elsevier Ltd and INQUAWe are grateful to S. Schoville (Madison: Wisconsin, USA) for linguistic revision of the text; Dr. A.Yu. Solodovnikov (Copenhagen) and Dr. V.K. Zinchenko (Novosibirsk) for help in the determination of beetles; Dr. B.M. Kataev and Dr. B.A. Korotyaev (Saint-Petersburg) for access to the beetle collection of the Zoological Institute; Dr. N.N. Yunakov (Oslo) for the photos of Otiorhynchus kasachstanicus and O. karkaralensis ; L.A. Orlova (deceased) and I.Yu. Ovchinnikov (Centre of Cenozoic Geochronology, Novosibirsk) for the radiocarbon dating; and by the Laboratory of Restoration Ecology of the Ural Federal University. The study was partially supported by the Federal Fundamental Scientific Research Programme for 2013–2020, project no. VI.51.1.7 and Russian Foundation for Basic Research , projects no. 15-04-02971 , no. 15-29-02479 -ofi-m