Dependence of the accommodative ability of the eye on the type of refraction

The article conducted an analysis of the accommodative ability of the eyes with different types of refraction in three clinical cases. As a result, the authors come to the conclusion that the type of refraction directly depends on the accommodative ability of a person’s eyes. This information can be used for diagnostic purposes for practicing ophthalmologists.В статье предложен анализ аккомодационной способности глаз при различных типах рефракций в трех клинических случаях. В результате исследования сделан вывод о прямой зависимости определенных типов рефракции глаз человека от их аккомодационной способности, что может быть использовано в диагностических целях у практикующих офтальмологов

Оценка клинико-экономической эффективности различных режимов этиотропной химиотерапии у больных туберкулезом органов дыхания с множественной и широкой лекарственной устойчивостью

Objective: analysis of clinical and economic efficiency of various etiotropic chemotherapy regimes in patients with respiratory tuberculosis with multidrug- and extensively drug-resistant (MDR and XDR) pathogen using the pharmacoeconomic modeling method (Markov model).Material and methods. A single-centre, observational, retrospective, cohort study was performed, which included patients who received treatment in clinics and affiliated organizations of the main Moscow tuberculosis institution during 2014–2019 regarding respiratory tuberculosis with the MDR/XDR pathogen. The data of 1387 patients were analysed, of which 1093 patients received “optimized basic regimen” (OBR) in accordance with the Federal Clinical Recommendations of 2015, 294 patients received etiotropic therapy in accordance with the recommendations of the World Health Organization of 2018–2019. To evaluate economic efficiency, the pharmacoeconomic costeffectiveness analysis and pharmacoeconomic modeling were used. When assessing the economic costs of treatment, the direct costs (medical and non-medical) were taken into account.Results. The study results showed that 68.4% of patients in the group with bedaquiline-containing chemotherapy regimens reached the outcome of “treatment successfully completed” (patient was cured or transfered into the III group of dispensary follow-up) compared to 51.8% in the OBR group. The use of “new” etiotropic therapy regimens is most economically justified in patients with ХDR-tuberculosis with repeated treatment courses: incremental cost-effectiveness ratios (ICER) were 24,530.20 and 21,526.50 rubles per 1 patient. Markov model was developed, transitions from one state to another were evaluated according to the results of clinical observations during the first 2 years of research.Conclusion. The use of the dynamic model of the patient state made it possible to refine the estimates of the effectiveness of the compared etiotropic chemotherapy regimens for tuberculosis with MDR/XDR pathogen. Based on the results of modeling the dynamics of patients in the interval of 2 to 10 years of treatment, the use of “new” regimens provides a significant increase in the proportion of treatment success (by 16.1–29.8% in different groups of patients and at different times), a decrease in mortality (by 6.1–11.0%), and in the proportion of those who interrupted treatment (by 8.0–21.8%) in comparison with OBR.Цель: анализ клинико-экономической эффективности различных режимов этиотропной химиотерапии у больных туберкулезом органов дыхания с множественной и широкой лекарственной устойчивостью (МЛУ и ШЛУ) возбудителя с использованием метода фармакоэкономического моделирования (модель Маркова).Материал и методы. Проведено одноцентровое обсервационное ретроспективное когортное исследование с участием пациентов, получавших лечение на базе клиник и филиалов основного противотуберкулезного учреждения г. Москвы в течение 2014–2019 гг. по поводу туберкулеза органов дыхания с МЛУ/ШЛУ возбудителя. Проанализированы данные 1387 пациентов, из которых 1093 получали «оптимизированный базисный режим» (ОБР) в соответствии с Федеральными клиническими рекомендациями 2015 г., 294 – этиотропную терапию (с бедаквилином) в соответствии рекомендациями Всемирной организации здравоохранения 2018–2019 гг. Для оценки клинико-экономической эффективности использовали метод фармакоэкономического анализа «затраты–эффективность» и фармакоэкономическое моделирование. При оценке экономических затрат, связанных с лечением, учитывали прямые затраты (медицинские и немедицинские).Результаты. В группе с режимом химиотерапии, содержащим бедаквилин, 68,4% больных достигли исхода «лечение успешно завершено» (клиническое излечение туберкулеза или перевод пациента в III группу диспансерного наблюдения), в группе ОБР – 51,8% больных. Применение «новых» режимов этиотропной терапии наиболее экономически оправданно у больных с ШЛУ возбудителя с повторными курсами лечения: инкрементальный коэффициент «затраты–эффективность» (англ. incremental cost-effectiveness ratio, ICER) – 24 530,20 и 21 526,50 руб. на 1 больного. Разработана модель Маркова, скорости переходов из одного состояния в другое оценивали по результатам клинических наблюдений в течение первых 2 лет исследования.Заключение. Применение модели динамики состояния пациентов позволило уточнить оценку эффективности сравниваемых режимов этиотропной химиотерапии туберкулеза с МЛУ/ШЛУ возбудителя. По результатам моделирования динамики состояния пациентов в течение 2–10 лет от начала лечения применение «новых» режимов по сравнению с ОБР обеспечивает существенное увеличение доли успеха терапии (на 16,1–29,8% у различных групп больных и в различные сроки), снижение летальности (на 6,1–11,0%) и доли прервавших лечение (на 8,0–21,8%)

Эффективность комбинации глекапревир/пибрентасвир у пациентов с хроническим гепатитом С, вызванным вирусами генотипов 1–6, в рутинной клинической практике в России

Background: Glecaprevir/pibrentasvir (GLE/PIB) is the first pangenotypic ribavirin-free regimen allowing for treatment duration as short as 8 weeks for the majority of patients with chronic hepatitis C (CHC) genotypes (GT) 1 to 6. The results of clinical trials showed good tolerability of GLE/PIB and high virologic response rate (mostly >95%) among different patient populations. The main objective of this study was to determine how the efficacy and safety of GLE/PIB translates into real-world clinical settings in Russia.Materials and Methods: This was a prospective, multicenter observational study in patients with CHC who received the GLE/PIB regimen. The treatment regimen was prescribed by a physician in accordance with all applicable requirements before the enrollment in the study. Patients were observed for the duration of GLE/PIB therapy and at least for up to 12 weeks after the treatment completion. Real-world data were collected in patient records. Follow-up visits, procedures, and diagnostic methods followed physicians’ routine clinical practice.Results: Overall 161 patients were enrolled in the study in 11 study sites of them 128 patients had sufficient follow-up data to assess sustained virological response 12 weeks [i.e. ≥70 days] after the end of treatment with GLE/PIB (SVR12). Overall, 127 out of 128 patients (99.2%) achieved SVR12. Depending on treatment duration the following SVR12 rates were achieved: 98.7% in 8-week group (75/76), 100% in 12-week group (49/49) and 100% in 16-week group (3/3). One patient failed to achieve SVR, the exact reasons of failure couldn’t be established by the Investigator.Since only one patient didn’t achieve primary endpoint the following SVR12 rates were achieved in different subpopulations: 91.7% in patients with GT2 (11/12); 98.9% in non-cirrhotic patients (88/89); 99.1% in treatment-naïve patients (113/114); 99.1% in patients without HIV co-infection (116/117); 99.2% in patients younger than 65 years (120/121).On the other hand, SVR12 was achieved by all patients (100%) in the following subpopulations: patients with GT3 (n=76), GT1a (n=5), GT1b (n=29) and other GTs (n=6); cirrhotic patients (n=36) and those with unknown cirrhosis status (n=3); treatment-experienced patients (n=14); HIV/HCV co-infected patients (n=11); patients older than 65 years (n=7); and drug users (n=10).No clinically significant abnormalities in the key laboratory parameters were noted during the study. On contrary, the overall improvement of the liver enzymes was observed at SVR12 Visit. There were 3 patients with 3 adverse events (AEs): 2 cases were mild (cough and rash), and 1 case was severe and evaluated as a serious AE (hepatic decompensation). Hepatic decompensation led to the patient withdrawal from the study; this serious AE was preceded by 2 months of daily alcohol consumption and in the investigator’s opinion was not related to GLE/PIB intake. Of all AEs only rash was related to GLE/PIB administration according to investigator’s opinion.Conclusion: GLE/PIB has proven to be a highly effective treatment regimen in the routine clinical practice in patients with all hepatitis C virus genotypes, including those with GT3 and compensated liver cirrhosis. SVR12 rates demonstrated in this study are fully consistent with the previously published data. The regimen was well tolerated by patients.Цель: комбинация глекапревира и пибрентасвира – это первая пангенотипипная схема терапии хронического гепатита С, не требующая добавления рибавирина и позволяющая проводить 8-недельную терапию у большинства пациентов с хроническим гепатитом С и генотипами 1–6. Результаты клинических исследований показали хорошую переносимость комбинации глекапревира и пибрентасвира и высокую частоту достижения вирусологического ответа (>95%) в различных группах пациентов. Основной целью настоящего исследования стала оценка эффективности и безопасности комбинации глекапревира и пибрентасвира в условиях реальной клинической практики в России.Материалы и методы: данное проспективное многоцентровое наблюдательное исследование было проведено у пациентов с хроническим гепатитом С, получавших комбинацию глекапревира и пибрентасвира. Терапия назначалась лечащим врачом в соответствии со всеми применимыми требованиями до включения пациента в исследование. Наблюдение за пациентами осуществлялось на протяжении терапии комбинацией глекапревира и пибрентасвира и по меньшей мере в течение 12 недель после ее завершения. Информация собиралась из медицинских записей пациентов. Визиты, процедуры и диагностические манипуляции проводились в соответствии с принятой рутинной клинической практикой.Результаты: в 11 центрах в исследование был включен 161 пациент, из них у 128 пациентов были собраны достаточные сведения для оценки устойчивого вирусологического ответа через 12 недель (т.е. ≥70 дней) после окончания терапии комбинацией глекапревира и пибрентасвира. В общей сложности у 127 из 128 пациентов (99,2%) был достигнут устойчивый вирусологичес кий ответ через 12 недель. В зависимости от длительности терапии комбинацией глекапревира и пибрентасвира частота устойчивого вирусологического ответа через 12 недель в различных группах была следующей: 8 недель – 98,7% (75/76), 12 недель – 100% (49/49) и 16 недель – 100% (3/3). У 1 пациента не удалось достичь устойчивого вирусологического ответа через 12 недель, точные причины неудачи не были установлены.Поскольку 1 пациент не достиг первичной конечной точки, в подгруппах пациентов, к которым он принадлежал, была установлена следующая частота достижения устойчивого вирусологического ответа через 12 недель: 91,7% среди пациентов с генотипом 2 (11/12); 98,9% среди пациентов без цирроза (88/89); 99,1% среди ранее не леченных пациентов (113/114); 99,1% среди пациентов без вируса иммунодефицита человека (116/117); 99,2% среди пациентов младше 65 лет (120/121) и 99,2% среди не употреблявших наркотики пациентов (117/118).С другой стороны, устойчивый вирусологический ответ через 12 недель был зарегистрирован у всех пациентов (100%) в следующих подгруппах: пациенты с генотипом 3 (n=76), генотипом 1a (n=5), генотипом 1b (n=29) и «другими» генотипами (n=6); пациенты с циррозом печени (n=36) и с неизвестными данными о циррозе (n=3); пациенты, получавшие противовирусную терапию ранее (n=14); пациенты с ко-инфекцией вируса иммунодефицита человека / вируса гепатита С (n=11); пациенты старше 65 лет (n=7) и пациенты, употреблявшие наркотики (n=10).Клинически значимых отклонений основных лабораторных показателей в ходе исследования не было выявлено. Напротив, отмечено общее улучшение показателей печеночных ферментов на визите устойчивого вирусологического ответа через 12 недель. Зарегистрировано 3 нежелательных явления у 3 пациентов: 2 случая легкой степени тяжести (кашель и сыпь) и 1 тяжелый случай, расцененный как серьезное нежелательное явление (декомпенсация цирроза). Декомпенсация цирроза привела к выбыванию пациента из исследования. По мнению исследователя, данное серьезное нежелательное явление не было связано с приемом комбинации глекапревира и пибрентасвира, его развитию предшествовали 2 месяца ежедневного употребления алкоголя. Из всех нежелательных явлений, по мнению исследователей, только для сыпи была выявлена связь с применением комбинации глекапревира и пибрентасвира.Заключение: доказана высокая эффективность терапии комбинации глекапревира и пибрентасвира в рутинной клинической практике у пациентов со всеми генотипами вируса гепатита С, включая пациентов с генотипом 3 и компенсированным циррозом печени. Частота достижения устойчивого вирусологического ответа через 12 недель, продемонстрированная в этом исследовании, полностью согласуется с ранее опубликованными данными. Режим терапии хорошо переносился пациентами

Ribavirin for Crimean-Congo hemorrhagic fever: systematic review and meta-analysis

Background Crimean-Congo Hemorrhagic Fever epidemics often occur in areas where health services are limited, and are associated with case fatality rates of 5-40%. Besides intensive care, ribavirin is often recommended. A solid evidence base for the use of this drug will help justify assuring access to the drug in areas where epidemics are common. Methods We carried out a systematic review of observational and experimental studies of people with suspected or confirmed Crimean-Congo Haemorrhagic Fever that included comparisons between patients given ribavirin and those not. We extracted data on mortality, hospital stay, and adverse events. Risk of bias was assessed using a standard checklist, and data were presented in meta-analytical graphs, stratified by study design, and summary estimates were assessed using the GRADE method. Results Twenty-one unique studies, including one randomised controlled trial of ribavirin, were included. Quality of the evidence was very low, with a Down and Black median score of 4 (maximum possible 33). Ribavirin treatment was not shown to be superior to no ribavirin treatment for mortality rate in a single RCT (RR: 1.13, 95%CI: 0.29 to 4.32, 136 participants, GRADE= low quality evidence); but ribavirin was associated with reduced mortality by 44% when compared to no ribavirin treatment in the pooled observational studies (RR: 0.56, 95%CI: 0.35 to 0.90, 955 participants; GRADE=very low quality evidence). Adverse events were more common with the ribavirin patients, but no severe adverse events were reported. No difference in length of hospital stay was reported. Conclusions No clear message of benefit is available from the current data on ribavirin as observational data are heavily confounded, and the one trial carried out has limited power. However, ribavirin could potentially have large benefits in this condition and these results very clearly indicate a pragmatic, randomised controlled trial in the context of good quality supportive care is urgently needed and ethically justified