Российская и британская "новая драма" рубежа XX–XXI вв.: главные концепты, смыслы и представления

At the turn of the 21st century, Russian “new drama” manifests the British playwright tradition (mainly of the British Royal Court Theater). Choosing the most relevant themes, Russian and British playwrights strive not just to shock and challenge the audience with the cruelty of what is happening on the stage, but to make the reader/viewer tackle the problems, understand the characters who are often imperfect and marginalized humans. These texts form a single artistic space that integrates various shades of pain, fear, and suffering having no geographical, political, social, and humanitarian borders. Thus, destroying the criteria of rationality, demonstrating the infinite nightmare of everyday life, the British and Russian playwrights make some international project. After the rise that characterized the British theater in the 1950s and 1960s, there came a period of some passive interest to the theater culture in the 1970s and 1980s. Yet, at the turn of the 21st century, a new generation of playwrights came to literature. Mark Ravenhill (1966), Sarah Kane (1971– 1999), Anthony Neilson (1967), Philip Ridley (1964), Martin McDonagh (1970), Joe Penhall (1967) manifested the artistic principles of the so-called “angry young people” and the traditions of Antonin Artaud’s “Theatre of Cruelty”. Antonin Artaud saw the possibility of human liberation by magnifying cruelty and placing it in the foreground in the existing picture of the world. Freedom of choice and complete disregard for morality and traditional values lead to violence, and a person becomes a professional buyer or seller, a victim or an executioner. In the world where the main purpose of life is buying and selling, a person lives according to the laws of free market and can be both a buyer and a commodity. Human cruelty is determined by the desire to humiliate others, which can lead to serious consequences. The central theme of Mark Ravenhill’s drama is the idea of consumerism – a distorted value system that has become dominant in a consumer society with a pronounced market philosophy. In the universe of infinite buying and selling, even events related to the death of people turn into commodity. As for the Russian “new drama” with its everyday nightmares and “communicative violence” (the term introduced by Mark Lipovetsky), we rather mean an artistic phenomenon that is characteristic of the global social and cultural situation at the turn of the millennium – the period of destructing one society and creating another. The Russian audience has never been jaded, cynical, and bored. Thus, rather offensive and unjustifiably cruel drama images perform the primary function of depicting the surrounding reality, which has become too familiar, and therefore often not properly realized. Consequently, the Russian playwrights of the turn of the 21st century aim to make the person with locked consciousness, the one, who tries not to notice the horrors of reality, “look back in anger”

Authoritarian discourse: metaphoric interpretations

Статья посвящена выявлению особенностей когнитивного моделирования области политического дискурса, репрезентирующего концепт «авторитарность». В этой плоскости метафоричность рассматривается как один из основополагающих принципов структурирования политического ландшафта России в условиях актуальной трансформации лингвокультурных, социальных и политических стереотипов. Метафорическая вербализация концепта «авторитарность» в российском политическом дискурсе реконструирует специфический «контекст мнений» говорящего и его адресата. Диалогичность внутри политического ландшафта реализуется и за счет апеллирования к лексике сниженного регистра, просторечных форм. Разнонаправленность коннотативных векторов расширяет поле понимания, метафорического перекодирования дискурсивных парадигм. Обращение к технической терминологии в процессе метафорического осмысления авторитарного дискурса позволяет говорить о формировании в российской политической реальности метафорической модели «Политика это Механизм». Понятийная база данной модели неоднородна, о чем свидетельствует некоторая фрагментарность метафорического пространства дискурса власти в России в . The article regards the concept forming metaphoric features in political discourse, aiming at revealing the constituent peculiarities of Russian authoritarianism. Thus, metaphorical mapping is considered to be one of the fundamental principles of structuring the political landscape in Russia under the circumstances of modern linguocultural, social and political stereotypes’ transformation. The principles of metaphorical concept «authoritarianism» being present in the Russian political discourse reconstruct specific «context of various visions» of the speaker and his addressee. Dialog schemes in the political landscape are revealed by appealing to the low language register and vernacular forms. Appealing to the technical terminology as the source domain of metaphoric mapping in the field of Russian authoritarian discourse determines the formation of metaphorical model «Politics is the mechanism». Some metaphoric fragmentation of political discourse in Russia contributed to the situation, when the conceptual framework of this model is not homogeneous

Modelling the Expressive Field of the Original Text and Its Translation in the English and Russian Newspaper Discource

В статье рассматриваются особенности декодирования и трансформирования средств создания экспрессивности в газетном тексте на материале английского и русского языков. Обращение к данной проблематике не случайно и призвано выявить определенные «алгоритмы речевого поведения», заложенные в языке, глубже раскрыть структуру понимания текста. Мы исходим из положения, что исследование экспрессивных структур с позиций теории декодирования позволяет описать основные принципы формирования стилистически окрашенных единиц текста перевода. Данная задача решается с позиций когнитивного подхода, когда объектом лингвистического анализа является не положение дел в реальном мире, а языковая структура, в которой оно отражается. Таким образом, перевод выступает интерсубъективной деятельностью, успех которой зависит от глубокого проникновения переводчика в культурные модели, определяющие видение мира представителей иной национальной общности, структурирующие поле экспрессивности автора текста и переводчика как партнеров по . The article focuses on investigating the major features of decoding and recoding the expressive means while translating the newspaper text from English into Russian. The reference to this issue is very topical as it is helps to detect certain “algorithms of verbal behavior” inherently present in the language, to provide a better understanding of the text structure. We follow the hypothesis that researching the expressive structures from the point of decoding theory analysis allows to disclose the basic principles of stylistically colored textual elements formation, that occurs in the process of translation of these units. This problem can be solved by appealing to the general principles of the cognitive approach, when the object of the linguistic analysis is not the situation of the real world, but the linguistic structure, which reflects it. Thus, translation is viewed as an intersubjective activity, which depends on the deep immersion of the translator into the cultural models that define the vision of the world of a national community, structuring the expressive field of the author of the text and the translator as the participants of the communication

Historical approach to metaphor studies: methodological frames of interpretation

В статье рассматриваются предпосылки и история формирования теории метафоры в отечественной и зарубежной научной традиции. Отдельное место уделяется исследованию трансформации методологических основ метафоризации и метафорической интерпретации, выделяются традиционные и современные подходы к классифицированию метафорических единиц. Возникшее еще во времена античности представление о метафоре как о риторической фигуре, тропе, ограничивало сферу применения теории метафоры исключительно лексическим уровнем, рамками стилистической орнаментарности. В результате модификации научной парадигмы, произошедшей за многовековую историю развития данного явления, метафоризация получила широкое междисциплинарное толкование, внедрив свой терминологический аппарат в лингвокогнитивное, лингвофилософское, психолингвистическое и лингвокультурное направления. Накопившийся опыт исторического осмысления метафоры составляет надежную базу для научной интерпретации механизмов метафоризации, дает возможность преодоления неоднозначности определения ее природы и существующих . The article is aimed at investigating the gradual formation of the theory of metaphor in the national and foreign scientific tradition. Special emphasis is given to the study of metaphoric notion transformation, and to distinguishing the traditional and current views on metaphoric characterization. The traditional approach to metaphor, known since the ancient times, observes it as a rhetoric figure, a trope. That view limited the sphere of metaphoric applicability only to the lexical level, the frames of stylistic analysis. As the result of scientific paradigm modification, that accompanied metaphor theory appearance, metaphor became treated as a multidimensional phenomenon, making a complex terminological field, which is used in an inflationary manner in various scientific interdisciplinary spheres: lingvocultural, lingvocognitive, psycholinguistic, and others. The already formed theory of metaphor creates the basis for relevant scientific interpretation of metaphoric mechanisms, gives the ground for overcoming the complexity of defining its nature and existing approaches

Mythopoetics of the Siberian Garden in the Literature of the 19th — Early 20th Centuries

В статье рассматривается пространство сада в русской литературе XIX — начала XX в. Целью данного исследования стало выявление специфики структурирования ландшафта провинциального города и описание пространственных векторов развития художественного образа в региональной литературе. Доминантами пространства Сибири становятся локусы Дома и Сада, пространств, закрытых для окружающего мира, и в то же время открытых и взаимопроникающих — для посвященных. Актуальность данной работы не вызывает сомнения и обусловлена необходимостью осмысления национально детерминированных пространственных ориентиров как в творчестве отдельного писателя, так и в региональной литературе в целом. Семантические противопоставления сибирского Дома и Сада позволяют конституировать фрагмент пространства русской языковой картины мира. В результате исследования можно заключить, что семантическое поле пространственных отношений в литературе Тюменского края XIX в. неоднородно. Сад противостоит доминантному, репрезентирующему черты географического и символического пространства Сибири, «страны варварской» (Аввакум), «страны пустынных берегов» (Н. В. Шелгунов), «страны изгнания» (С. И. Турбин), «края ссылки и каторги» (Г. А. Мачтет), образу дома-крепости. Вместе с тем он предстает как обретенный изгнанниками (переселенцами) рай, созданный ими взамен утраченного рая, российской «земли обетованной». Семиотика сада конституируется за счет трансформации фитоморфных образов комнатных растений, по-новому объективируя антропоморфизм пространственной парадигмы. Таким образом, дом-сад открывается в новом ракурсе: не замкнутое пространство, маленькое и глухое, а просторное, где человек чувствует себя свободно и . This article deals with the spatial image of the garden in the Russian literature of the 19th — early 20th centuries. This study aims to identify the landscape peculiarities of the provincial town and analyze spatial vectors of the literary image in the regional discourse. The special dominants of Siberia are the locations of the House and Garden, the spaces, which are closed to the outside world and at the same time open and interpenetrating — to those, who view them from inside. Semantic oppositions of the Siberian House and Garden allow forming the spatial fragment of the Russian language world view. It can be concluded that the semantic field of spatial relations in the Tyumen region literature of the 19th century is heterogeneous. The image of the Garden is opposed to dominant for both geographical and symbolic spaces image of Siberia as a fortress house: “the barbarian country” (Abbacum), “the Kingdom of blizzard and frost, where there is no life” (K. F. Ryleev), “the place of exile and hard labor” (G.  A. Machtet). Meanwhile, it can be viewed as a Paradise found by those in exile, created by them in exchange for the lost Paradise, the Russian “promised land”. The semiotics of the garden is formed by the transformation of phytomorphic images of house plants. Thus, the concept “the House — Garden” can be approached from a new perspective: not a bounded space, being small and enclosed, but rather spacious, where people feel free and easy

Metaphoric Models and Their Symbolic Representations in the Poetry of S. Yesenin and Haj Czy

Статья посвящена вопросам сопоставления концептуальной метафоры в стихотворениях Сергея Есенина и Хай Цзы. Авторы раскрывают понятие, описывают принципы его функционирования в поэтическом тексте. Особое внимание уделяется исследованию национально детерминированных основ метафоризации образов березы и пшеницы на материале более 15 стихотворений поэтов. В результате делается вывод об основной функции концептуальных метафор березы и пшеницы, которые становятся особым изобразительным рядом в русской и китайской поэзии. При этом в творчестве С. Есенина и Хай Цзы метафора сближается с символом и становится способом его концептуализации. Функционирование данного комплексного средства художественной выразительности может быть представлено схемой: область источника — береза, пшеница, область цели — внутренний мир . This article is devoted to mapping the conceptual metaphor in the poems of Sergei Yesenin and Haj Czy. The authors reveal the notion of conceptual metaphor and describe the principles of its functioning in the poetic text. Special attention is paid to the study of nationally determined foundations of the metaphoric images of a birch tree and wheat in more than 15 poems written by S. Yesenin and Haj Czy. The study proves that the main function of conceptual metaphors of birch and wheat realized in the Russian and Chinese poetry is to model the symbolic image of human emotions. In the works of S. Yesenin and Haj Czy, metaphor approaches the symbol and becomes the way of its conceptualization. The function of this complex literary image creating means can be represented by a scheme, where birch and wheat are referred to the source domain of the mapping, and the human inner world becomes associated with the target domain

Substandard forms in a language and text: cognitive aspects

В статье рассматриваются закономерности функционирования и возможные интерпретации просторечных форм в языке и тексте. Просторечия, являясь частью повседневного быта, формируют специфические механизмы, определяющие мышление и характер речи, кодируют наше восприятие окружающего мира. В этой связи мы рассматриваем просторечные формы, языковые единицы, принадлежащие к сниженному регистру речи, как поликодовый механизм культуры. Исходя из данной предпосылки, просторечный культурный код в языке и художественном тексте (на материале русскоязычных переводов поэзии Роберта Бернса) интерпретируется на различных иерархических уровнях языковой системы. Анализ практического материала показал, что компелляция языковых единиц разных стилистических регистров рождает индивидуальный стиль автора, может передать дух целой эпохи, уникальность той или иной культуры. Просторечные формы строятся на семантизации окружающей человека действительности, создают единый культурный код, предполагающий синтез понятий: просторечия как языковой рудимент и просторечия как средство языковой экспрессии. В силу своей экспрессивной природы они являются неотъемлемой частью языка, обогащающей его коммуникативную систему, способствующей развитию языка и культурных . The article deals with the laws of functioning and possible interpretations of substandard language forms in linguistic and literary discourse. Substandard language forms, as part of everyday life, create specific mechanisms that determine the nature of thought and speech, encode perception of the world. In this regard, we consider substandard language forms (linguistic units belonging to a low speech register) as a multimodal mechanism of culture. Based on this premise, substandard language cultural code in speech and a literary text (on the basis of the Russian translation of Robert Burns’ poetry) is interpreted at different hierarchical levels of the language system. The survey of actual material showed that the compilation of linguistic units belonging to different stylistic registers creates an author’s individual style and can capture the spirit of an era and the uniqueness of a particular culture. Substandard language forms are based on the semantization of human reality; they create a common cultural code, involving the synthesis of concepts: substandard language forms as a linguistic rudiment and substandard language forms as expressive means. Due to their expressive nature, substandard language forms are an integral part of a language, enriching its communication system, encouraging the development of a language and cultural contexts