Value judgments on meaning and aims of using games given by preschool teachers

The aim of the presented article is to understand value, aims and practical aspects (frequency, diversity, etc.) of using games by preschool teachers with different levels of education. Methods. In the conducted survey, 308 preschool teachers answered a questionnaire developed by leading researcher in ethnopedagogy of play V. M. Grigoriev. Examinees were divided into three groups different in educational level (undergraduated, graduated from college, specialized secondary education). The data were analyzed by comparing value judgments about meaning and aims of using games given by preschool teachers with different levels of education. Also value judgments were compared with practical aspects (frequency, diversity, etc.) of the use of games in teachers’ professional work, and with their degree of satisfaction with it. Special attention was paid to the usage of ethno games. The analysis was done out in the program stаstistica 5.0 v and using the methods of nonparametric statistics. Results. The results have showed statistically significant differences between value judgments given by preschool teachers with different levels of education on values of games for developing various children personal qualities, frequency and diversity of use of different types of games. Problems in practical application of national games (Russian national games, games of the people of Russia and people of other countries, international games) are designated.Scientific novelty. The author is the first to state the data about divergence influence in valuable representations and purposes of teachers of preschool centres on potential use of game technologies in daily work, and that is reflected in education productivity of younger children; wherein the game is the main activity. Specificity of national games in teaching is shown. Practical significance. The paper materials can be useful at the organisation of methodical work in preschool educational institutions, and by working out of programs of courses for teachers’ qualification improvementЦель представленной в статье работы – изучение ценностно-целевых представлений об игре у воспитателей детских дошкольных организаций (ДОО). Методы. Основным инструментом исследования был вопросник, разработанный при участии крупного специалиста в этнопедагогике В. М. Григорьева. Данные опросов анализировались путем сопоставления мнений респондентов о смысле и цели игры как педагогического средства развития личности. Оценочные суждения сравнивались с практическими аспектами использования игр в профессиональной деятельности воспитателей и со степенью удовлетворенности педагогов игровыми технологиями. Анализ полученной информации проводился с помощью программы Stastistica 5.0 V и методов непараметрической статистики. Результаты. Выявлены статистически значимые различия между ценностными суждениями воспитателей с разными уровнями образования (неоконченным высшим, высшим, средним специальным) о ценности игры для развития различных качеств детей, необходимости частоты проведения и разнообразия обучающих игр. Обозначены проблемы в практическом применении народных игр (русских народных, игр народов России и народов других стран, интернациональных игр). Научная новизна. Впервые изложены данные о влиянии расхождения в ценностных представлениях и целевых установках педагогов дошкольных учреждений на использование потенциала игровых технологий в повседневной работе, что отражается на результативности воспитания детей младшего возраста, в котором игра является основным видом деятельности. Показана специфика народных игр в педагогической практике. Практическая значимость. Материалы статьи могут быть полезны при организации методической работы в дошкольных образовательных учреждениях и при разработке программ курсов повышения квалификации педагого

The influence of the media on promotion of healthy lifestyle in youth environment

In the article the possibilities of the mass media to promote healthy lifestyles among youth. Deals with objective and subjective factors influencing formation zdorovesberezheniya environment across the countryВ работе рассмотрены возможности средств массовой информации по пропаганде здорового образа жизни молодежи. Раскрыты объективные и субъективные факторы, влияющие на формирования здоровьесозидательной среды в масштабах стран

Joint Destruction of Cadmium and Copper at Alternating Current Electrolysis in Sodium Hydroxide Solution

The dependence of the metal oxidation rate on the current density and temperature of joint destruction in sodium chloride was studied. It is established that the dependence of the oxidation rate of copper is linear and generally do not differ from the dependencies established at individual oxidation of copper in the solution of sodium chloride with concentration 46.5% wt. In contrast to the oxidation rate of copper, the oxidation rate dependence of cadmium has extreme character and the oxidation rate of cadmium at its joint oxidation of copper increased in 2-3 times indicating that the mutual influence of electrodes at the electrochemical process with alternating current. Thus, the obtained dependences can predict operating electrolysis parameters a obtain copper-cadmium oxide system of the given composition

Aulacoseira capitalina sp. nov. (Bacillariophyta) from the Middle Miocene sediments of the Barguzin Valley, Baikal Rift Zone (Russia)

Using light and scanning electron microscopy, a new species Aulacoseira capitalina Titova et Usoltseva from the Middle Miocene deposits of the Barguzin Valley is described. It is shown that the new species is similar to other elliptical species in terms of elliptical valve face profile, diameter, deep ringleist, but differs in the shape of separating spines, the absence of ridge structure and the shape of rimoportulae. The finding of A. capitalina in the Middle Miocene deposits of the Barguzin Valley expands the range of distribution of elliptical species

Increasing Students' Stress Tolerance

Преобразования в политической, социально-экономической и культурной жизни современного общества предопределили требования, предъявляемые к качеству профессиональной деятельности различных профессий, компетентности будущих выпускников, успешность которых зависит не только от профессиональных качеств, но и их стрессоустойчивости. Стресс - это один из важнейших факторов риска, для благополучия, здоровья и профессионального становления студенческой молодежи. Обучение в современном образовательном пространстве характеризуется повышенными психоэмоциональными и интеллектуальными нагрузками. Проблема распределения учебной нагрузки на сегодняшний день остается актуальной для всех вузов и связано, в том числе с большим объемом информации профильных дисциплин, что как следствие, приводит к усталости, депрессиям, упадку сил и отсутствию мотивации на дальнейшее обучение.Transformations in the political, socio-economic and cultural life of modern society have predetermined the requirements for the quality of professional activity of various professions, the competence of future graduates, whose success depends not only on professional qualities, but also on their stress resistance. Stress is one of the most important risk factors for the well-being, health and professional development of students. Learning in the modern educational space is characterized by increased psycho-emotional and intellectual loads. The problem of the distribution of the academic load today remains relevant for all universities and is associated, among other things, with a large amount of information from specialized disciplines, which as a consequence leads to fatigue, depression, loss of strength and lack of motivation for further training

ОТЛОЖЕНИЯ ТАНХОЙСКОГО ТРЕТИЧНОГО ПОЛЯ, ЮЖНОБАЙКАЛЬСКАЯ ВПАДИНА: СТРАТИГРАФИЯ, КОРРЕЛЯЦИИ И СТРУКТУРНЫЕ ПЕРЕСТРОЙКИ В БАЙКАЛЬСКОМ РЕГИОНЕ

Biostratigraphic and lithofacial studies of sediments in the Tankhoi Tertiary field, which evolution reflects transformations of the terrain in the Baikal region at the Oligocene-Miocene, Early-Middle Miocene, Miocene-Pliocene and Early-Late Pliocene transitions. The main part of the field is composed of clastic molassoids formed during 'early orogen' stage in the coastal part of an extensive paleobasin with a slow water current and in shallow lakes of the Mishikha-Klyuevka and Osinovka river paleobasins that formed, respectively, at the Oligocene-Miocene and Early-Middle Miocene boundaries. In the Miocene, as suggested by analyses of malacofauna and diatoms, South Baikal was a major, quite deep paleolake. These water bodies were related in the Miocene as evidenced by the partial similarity of diatom species found in South Baikal and the Tunka valley, as well as the presence of similar endemic fauna species in the sediments. Accumulated coarse, mainly proluvial-alluvial deposits are indicators of the tectonic activity that resulted in a dramatic ‘late orogen’ increase of contrasting features of the regional terrain.Выполнены биостратиграфические и литолого-фациальные исследования осадочных отложений Танхойского третичного поля, в формировании которого отражены перестройки рельефа Прибайкалья, происходившие на рубежах олигоцена–миоцена, раннего–среднего миоцена, миоцена–плиоцена и раннего–позднего плиоцена. Основная часть поля сложена тонкообломочными молассоидами, сформировавшимися на «раннеорогенном» этапе в слабопроточной береговой части обширного палеобассейна и в мелких озерах–старицах Мишихинско-Клюевской и Осиновской речных палеодолин, заложившихся, соответственно, на рубежах олигоцена–миоцена и раннего–среднего миоцена. Из результатов анализа малакофауны и диатомовых водорослей следует, что Южный Байкал представлял собой в миоцене крупное и достаточно глубокое палеоозеро. Частичная общность диатомовых видов Южного Байкала и Тункинской долины, а также присутствие сходной эндемичной фауны в отложениях свидетельствуют о связи миоценовых водоемов этих территорий. Тектоническая активизация, повлекшая за собой резкое «позднеорогенное» увеличение контрастности рельефа, обозначилась накоплением грубообломочных преимущественно пролювиально-аллювиальных отложений.

The importance of p24 antigen identification among people with negative and controversial results of HIV infection immune blot

In order to determine whether to include in the standard HIV testing algorithm p24 antigen analysis, the results of the repeated studies in immune blot (IB) of 183 people have been analyzed. All patients in the initial examination had HIV positive results in enzyme immunodetection and HIV negative or controversial results in immune blot. 71 patients were identified p24 antigenin the initial examination, and 112 people showed negative result. Our studies showed that the use of this test increases the efficiency of HIV testing, and in 84.5% of cases p24 antigen detection among people with controversial and negative immune blot results indicates the presence of HIV infection early stage.С целью определения целесообразности включения в стандартный алгоритм тестирования на ВИЧ-инфекцию анализа на антиген р24, были проанализированы результаты повторных исследований в иммунном блоте (ИБ) у 183 человек. Все пациенты при первичном обследовании имели положительные результаты в иммуноферментном анализе (ИФА) на ВИН и отрицательные или сомнительные результаты ИБ. У 71 пациента при первичном обследовании был выявлен антиген р24, у 112 получен отрицательный результат. В результате проведенного исследования было установлено, что использование данного теста повышает эффективность тестирования на ВИН, и в 84,5% случаев выявление антигена р24 у лиц с сомнительным и отрицательным результатом ИБ свидетельствует о наличии ранней стадии ВИН-инфекции

ИДЕНТИФИКАЦИЯ ОЗЕРНЫХ ОТЛОЖЕНИЙ ВЕРХНЕГО МИОЦЕНА − НИЖНЕГО ПЛИОЦЕНА В СУХОДОЛЬНОЙ ТУНКИНСКОЙ ВПАДИНЕ БАЙКАЛЬСКОЙ РИФТОВОЙ ЗОНЫ

We present results of lithogeochemical, diatomic and palynological studies of sediments from the Tunka-13 well that was drilled in the southeastern part of dry Tunka basin in the Baikal rift zone. At the base of the section, there is an eroded basaltic flow of 16–15 Ma. From lithogeochemical signatures, we identify nine sedimentary units. The seven lower ones (interval 7.2–86.5 m) belong to the Tankhoi formation, the eighth (interval 2.7–6.6 m) to the Anosov formation, the ninth (interval <2.4 m) to the sandy stratum. We determined local sources of clastic material of basaltic and silicic compositions for units 1 and 2, respectively, and remote sources of silicic compositions for the overlaying units. The section shows a change from alluvial facies (units 1–3) through avandelta (unit 4) and lacustrine ones (units 5–7), again to alluvial facies (unit 8) and then to lacustrine-eolian ones (unit 9). Spore and pollen spectra from sediments of units 1–7 are divided into three palynozones (PZ), reflecting the vegetation change in the Late Miocene – Early Pliocene: PZ-1 – coniferous and deciduous forests with a small participation of thermophilic broadleaved species in moderately warm, humid climatic conditions; PZ-2 – enhancing the role of hemlock and more diverse thermophilic deciduous rocks in more humid and warm conditions; PZ-3 – a gradual reduction in the number of hemlock and other dark coniferous species, removing broad-leaved species by birch and alder, growing grassy communities in wetlands due to climate cooling. We identified layers of lacustrine facies by occurrence of fossil diatoms that are absent in the layers of the alluvial and avandelta facies. In lacustrine sediments, we distinguish four diatom zones: DZ-1 denotes a relatively deep Late Miocene paleolake, marked by planktonic species, DZ-2, DZ-3 and DZ-4 – a shallow Early Pliocene lake with a developed littoral zone and short transgression. The Late-Miocene paleolake transgression, indicated by changing facies, is associated with structural reorganization, accompanied by volcanic extinction in the Tunka valley about 9–8 Ma, and the Early Pliocene short transgression with a new reorganization, reflected in volcanic rejuvenation about 4.0 Ma.Представлены результаты литогеохимических, диатомовых и палинологических исследований осадочных отложений, вскрытых скважиной Тунка-13 в юго-восточной части суходольной Тункинской впадины Байкальской рифтовой системы. В основании разреза находится эродированный базальтовый поток возрастом 16–15 млн лет. По литогеохимическим характеристикам отложений в разрезе выделено девять пачек. Семь нижних из них (интервал 7.2–86.5 м) относятся к танхойской свите, восьмая (интервал 2.7–6.6 м) – к аносовской свите, девятая (интервал <2.4 м) – к песчаной толще. Для пачек 1 и 2 определены местные источники обломочного материала соответственно базальтового и кислого состава, для вышележащих пачек – удаленные источники пород кислого состава. В разрезе выявлена смена аллювиальной фации (пачки 1–3) фацией авандельты (пачка 4) и разноглубинными озерными фациями (пачки 5–7) с переходом вновь к аллювиальной фации (пачка 8), а затем к озерно-эоловой (пачка 9). Cпорово-пыльцевые спектры из отложений пачек 1–7 разделены на три палинозоны (ПЗ), отражающие смену растительности позднего миоцена – раннего плиоцена: ПЗ-1 – хвойные и листопадные леса с небольшим участием теплолюбивых широколиственных пород в умеренно теплых, влажных климатических условиях; ПЗ-2 – повышение роли тсуги и более разнообразных термофильных листопадных пород в более влажных и теплых условиях; ПЗ-3 – постепенное сокращение числа тсуги и других темнохвойных пород, вытеснение широколиственных березами, ольхой, распространение травянистых сообществ в заболоченных участках вследствие похолодания климата. Слои озерной фации идентифицированы по наличию ископаемых диатомей, отсутствующих в слоях аллювиальной и авандельтовой фаций. По составу диатомей выделены четыре диатомовые зоны (ДЗ): Д3-1 характеризует сравнительно глубокое позднемиоценовое палеоозеро, в котором преобладали планктонные диатомовые водоросли, ДЗ-2, ДЗ-3 и ДЗ-4 – малоглубинное раннеплиоценовое озеро с развитой зоной литорали и короткой трансгрессией. Обозначенная в смене фаций позднемиоценовая трансгрессия палеоозера связывается со структурной перестройкой, сопровождавшейся угасанием вулканизма в Тункинской долине около 9–8 млн лет назад, а раннеплиоценовая короткая трансгрессия – с новой перестройкой, отразившейся в возобновлении вулканизма около 4 млн лет назад

Experience of managing menopausal symptoms and quality of sleep with melatonin

Melatonin is one of the most underestimated agents of the endocrine system. While remaining undeservedly in the shadow of clinical science, it adjusts the body to the systemic changes of the external and internal environment. The periods of perimenopause and menopause are characterized by high levels of stress and reduced quality of life. In recent years, there is a growing understanding that melatonin as adaptogenic hormone supports the female body in this particularly vulnerable period of life. We assessed secretion of melatonin in women with climacteric syndrome (CS) and the effect of melatonin therapy on menopausal symptoms and quality of sleep. The study involved 31 women (mean age 53.5 ± 4,1 years) with mild CS (average age of menopause 52 ± 3 years). Melatonin secretion was evaluated by the concentration of its metabolite (urinary 6-hydroxy-melatonin-sulfate) using enzyme immunoassay. All patients received melatonin 3 mg/day orally at bedtime for 3 months. The results of the treatment were clinically assessed using the modified menopausal index (MMI) and the Pittsburgh Sleep Quality Index (PSQI). We found that baseline 6-hydroxy-melatonin-sulfate levels were very low in the evening urine: 1.88 ng/ml (1.08 to 5.34); at night and in the early morning they moderately increased (up to 6.36 ng/ml [from 2,34 to 16,04] and 25.71 ng/ml [15.51 to 32.03], respectively). After 1 month of treatment, MMI in the subjects decreased from 24,9 ± 8,1 points to 16,6 ± 8,8 (P = 0.013) and further to 13,2 ± 6,3 points after 3 months (P = 0.001). The MMI demonstrated a significant decrease of neuro-vegetative symptoms. The median PSQI decreased from 9 to 2 points (p = 0,027). Our findings suggest that melatonin is able to inhibit mild CS and the associated sleep disturbances