Интенсивная и экстенсивная компоненты экспорта: детерминанты экономического роста в российских регионах в условиях санкций

В существующих работах влияние внешней торговли на экономический рост российской экономики и ее регионов остается дискуссионным вопросом. В 2014 г. российская экономика впервые подверглась санкциям, приведшим к структурной трансформации экспорта и изменениям темпов экономического роста. Введение в 2022 г. беспрецедентных санкций актуализировало задачу поиска источников экономического роста, определило вызов структурной перестройке экспорта. Цель настоящего исследования - оценить влияние интенсивной и экстенсивной компонент роста экспорта на экономический рост в российских регионах в 2015-2021 гг. и обсудить последствия для периода после 2022 г. Выдвинута гипотеза, что введение новых экспортных товаров и вход на новые экспортные рынки (расширение экстенсивной составляющей экспорта) являются важными факторами экономического роста в российских регионах. Исследование показало, что как интенсивная, так и экстенсивная компоненты положительно связаны с уровнем развития в российских регионах, при этом развитые регионы с диверсифицированной структурой экономики имеют более высокие значения выделенных компонент экспорта. Для анализа были построены модели панельных данных со случайными и фиксированными эффектами. Эмпирические результаты показывают, что доля рынка российских регионов по продуктам, которые они экспортируют, и в странах, куда они экспортируют (интенсивные продуктовые и географические компоненты), достаточно существенна для экономического роста российских регионов, в то время как экстенсивная составляющая экспорта не имеет устойчивого статистически значимого эффекта. Полученные выводы могут быть использованы для развития промышленной политики, приоритетом которой должна являться выработка мер по расширению присутствия существующих компаний-экспортеров на тех рынках, где они уже присутствуют. Задачи по диверсификации экспорта следует решать, прежде всего, через работу с существующими экспортерами и экспортными товарами; вывод на экспорт инновационной продукции должен рассматриваться как постепенный эволюционный процесс в рамках долгосрочного планирования.The impact of foreign trade on the Russian economy's growth remains debatable. In 2014, the economy faced initial sanctions, leading to export restructuring and affecting growth. In 2022, a second unprecedented wave of sanctions necessitated export restructuring and intensified the challenge of sourcing economic growth. This study evaluates the impact of intensive and extensive export margins on Russian regions' growth from 2015 to 2021 and discusses post-2022 implications. It is hypothesised that new export goods and markets are vital for economic growth in Russian regions. The study shows that both intensive and extensive margins are positively related to the level of development in Russian regions, and developed regions with diversified economic structures had higher values of export margins. The methodology uses panel regression with random and fixed effects. The empirical results show Russian regions' market share in the products they export and in the countries where they export (i. e. intensive product and geographic margin) is important for the economic growth of Russian regions, while the results for extensive margin are ambiguous. The obtained findings have implications for industrial policy, which should prioritise the development of measures aimed at supporting existing exporting companies in expanding their presence in familiar markets. The task of export diversification should primarily be addressed through working with existing exporters and export products, while the export of innovative products should be viewed as a gradual evolutionary process within the framework of long-term planning.Статья подготовлена при поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (Программа развития Уральского федерального университета в рамках программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030»).The article has been prepared with the support of the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation (Ural Federal University Program of Development within the Priority-2030 Program)

Как пандемия COVID -19 ускорила развитие электронной коммерции в России: анализ данных на уровне компаний с учетом пространственных факторов

Розничная и оптовая торговля серьезно пострадали от пандемии коронавируса, которая привела к значительной трансформации сектора. В настоящей статье исследуются факторы, влияющие на внедрение и расширение электронной коммерции на уровне компаний в ответ на вызовы пандемии COVID-19, при этом особое внимание уделяется региональным особенностям развития онлайн-торговли. Для этого проанализированы данные исследования EBRD-EIB-WB Enterprise Survey, которое включает около 18 000 наблюдений компаний Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Центральной Азии (ЦА), в том числе примерно 1000 наблюдений в России. Для проведения анализа были использованы такие методы оценки, как пробит-модель и взвешенная пробит-модель. Согласно гипотезе исследования, в то время как крупные города обычно рассматриваются как движущие силы развития электронной коммерции, отстающие регионы догоняют лидеров по внедрению электронной коммерции. Фирмы в регионах с более низким уровнем развития электронной коммерции (до распространения COVID-19), а также компании в крупных городах чаще делали выбор в пользу онлайн-торговли во время пандемии, что свидетельствует о конвергенции электронной коммерции между российскими регионами. В отличие от компаний в странах ЦВЕ и ЦА, такие факторы, как экспортная ориентация и изменения в цепочках поставок, не влияют на развитие электронной коммерции в России вследствие недостаточного развития субподрядных сетей и низкого уровня кооперации предприятий малого и среднего бизнеса. Что касается мер поддержки коммерческого сектора, необходима дальнейшая разработка доступных решений, направленных на снижение входных барьеров, либерализацию внутренних рынков для внедрения в России иностранных платформ и развитие отечественных торговых онлайн-площадок.The retail and wholesale sector has been hit hard by the coronavirus pandemic, leading to a major sector transformation. In this study, we analyse the factors of firm-level e-commerce adoption and expansion in response to the COVID-19 pandemic and pay special attention to the regional level determinants of e-commerce. We use the data provided by the EBRD-EIB-WB Enterprise Survey that includes about 18,000 observations for firms in Central and Eastern Europe (CEE) and Central Asia (CA) and approximately 1000 observations in Russia. We use the probit and weighted probit estimation techniques. Our central hypothesis states that while large cities are usually seen as drivers of the expansion of e-commerce, lagging regions are catching up with the leading regions in the adoption of e-commerce. The study shows that firms in regions with lower levels of e-commerce before COVID-19 and firms in large cities were more likely to adopt e-commerce during the pandemic, which evidences a convergence in e-commerce between Russian regions. In contrast to the firms in CEE and CA countries, export market orientation and supply chain signals do not foster e-commerce adoption in Russia. This can be explained by weak development of subcontracting networks and low participation of small and medium-sized firms in cooperative relationships in Russia. Regarding policy implications, we argue that policy measures should focus on the distribution of low-cost solutions aiming to decrease entry barriers, liberalise domestic markets for entrance of foreign platforms in Russia, and support the development of domestic platforms.Обзор литературы и гипотезы для данного исследования подготовлены в рамках гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых «Оценка участия России в международной торговле продукцией, связанной с технологиями Четвертой промышленной революции, и ее влияние на улучшение позиций России в глобальных цепочках создания стоимости» (соглашение от 20.04.2021 № 075-15-2021-318). Эмпирический анализ и интерпретация результатов выполнены в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2022 году.Review of the relevant empirical literature and hypotheses for this study were prepared within the framework of the grant of the President of the Russian Federation for state support of young Russian scientists “Assessment of Russia’s participation in international trade in products related to the technologies of the Fourth Industrial Revolution, and its impact on improving Russia’s position in global value chains” (agreement dated 20.04.2021 No. 075-15-2021-318). Empirical analysis and interpretation of results were implemented in the framework of the Basic Research Program at HSE University in 2022

Partnering Universities and Companies in Russia: Effects of New Government Initiative

The paper presents the results of 2-year survey conducted in 2011-2012 among Russian universities and companies who jointly implement R&D projects aimed at development of high-tech manufacturing. The joint projects represent a new government instrument to stimulate the development of linkages between universities and companies by giving matching grants for R&D to companies with obligation to order R&D to a university-partner. The objectives of the survey included analysis of motivation for cooperation both from side of universities and companies; primary effects and side-effects of such initiative; changes that may be introduced to the government regulations concerning matching grants. Total 38 teams were surveyed. Our findings show that major motivations from side of universities were access to new practical research tasks from companies, selection of most competitive teams of researchers capable to work with companies, and strengthening reputation in business environment. Companies were interested in getting government funding in order to solve their technological problems; to strengthen, due cooperation with universities, their research capacity, and to use modern research infrastructure located at universities. The analysis allowed identification of the major effects of the matching grants mechanism. They included: strengthening of university orientation towards solving practical tasks which are of interest to business; institutionalization of relations between universities and business in the sphere of innovation activity; broadening of research cooperation and the formation of research consortiums; harmonization of research and educational tasks in universities, and orientation of the parties towards continuing cooperation in the innovation sphere

Cooperation between Russian research organizations and industrial companies: factors and problems

The study is focused on the cooperation of Russian companies with research organizations in implementing R&D projects during technological innovation. Taking into account behavioral changes, authors carry out a micro-level analysis based on empirical data of executive survey of over 600 Russian industrial firms (2011—2012) and about 350 research organizations and universities (2012). The authors emphasize the key factors of firms’ demand for outsourcing R&D reveal the main barriers to the development of university-industry cooperation and their particularities for different cooperation actors. The analysis shows that there is a positive relation between the size of a company and R&D outsourcing. As for the factor of age, the highest cooperation activity of Russian firms is observed among enterprises founded over 20 years ago. As far as concernes cooperation activity of research organizations, large ones are significantly more likely to cooperate with business. A common prerequisite for research organizations' R&D cooperation with business is sufficient academic ranking. Business and science evaluate differently various obstacles to effective cooperation. For firms, the main problems are the inflated costs of national R&Ds, insufficient research organizations’ orientation at company needs, and low quality of developments. As for representatives of research organizations, they mention as barriers primarily the lack of companies' receptivity to innovation and inadequate information about promising developments. Businesses are more optimistic about cooperation with science if they already have a relevant experience of interaction. In the case of research organizations we observe a different pattern: most problems seem more significant to organizations conducting R&D in business interests