Лечение остеопороза: клинический опытприменения дженерического препарата

Interest has recently been aroused in generic drugs because of the reduction of government expenditures on treatment. These drugs must meet the same standards of quality, effectiveness, and safety as those for original medicines. The paper discusses the concepts of biological and pharmaceutical drug equivalence, which permit original and generic drugs to be equalized in rights. Bioequivalence is considered using as an example alendronate that is extensively used to treat osteoporosis.В последние годы значительно возрос интерес к дженерическим препаратам, что обусловлено сокращением государственных расходов на лечение. Эти препараты должны соответствовать тем же стандартам качества, эффективности и безопасности, которые предъявляются к оригинальным лекарственным средствам. В статье обсуждаются понятия биологической и фармацевтической эквивалентности лекарственных средств, которые позволяют «уравнять в правах» оригинальный и дженерический фармацевтические препараты. Биоэквивалентность рассматривается на примере алендроната, широко используемого для лечения остеопороза

TREATMENT OF OSTEOPOROSIS IN REAL CLINICAL PRACTICE: FREQUENCY OF PRESCRIPTIONS AND THERAPY ADHERENCE WITHIN THE FIRST YEAR AFTER OSTEOPOROTIC FRACTURE

Objective: to estimate the frequency of prescription for antiosteoporotic agents in real clinical practice and treatment adherence within a year after experienced low-trauma osteoporotic fracture (LOF). Subjects and methods. A questionnaire survey was made in 192 subjects aged over 50 years (mean age 66±8 years) who had sustained fractures at different sites after a fall from standing height. Therapy and its compliance were assessed 4 and 12 months after LOF. Results. One hundred and five (55%) patients received therapy, including 80 (73%) took only calcium preparations and vitamin D; 9 (8%), 15 (14%), and 5 (5%) patients had calcitonin, bisphosphonates, and strontium ranelate, respectively. At the same time, 87 (45%) subjects were given no antiosteoporotic drugs for a year after fracture. Throughout the follow-up, 42% of the respondents received treat- ment; 18% interrupted it within the first 4 months after fracture, and 40% started therapy 4 months or later (mean 6.5 months) after it. The reason for the absence of treatment was no recommendations by a traumatologist or primary care specialists in 49% of cases. Among those taking the drugs, treatment was recommended by the specialists of the Osteoporosis Center, Research Institute of Rheumatology, Russian Academy of Medical Sciences, in 89% of cases and by primary care specialists in only 11%.Conclusion. The study indicated that after LOF, the patients did not receive adequate antiosteoporotic therapy, at the same time 49% had no respective recommendations made by traumatologists or primary care physicians. The frequency of prescription for pathogenic agents for the treatment of osteoporosis was considerably increased during patient observation in a specialized osteoporosis center

Применение бисфосфонатов для лечения и профилактики остеопороза

Osteoporosis (OP) occupies one of the leading places in the structure of morbidity in people over 50 years of age, and its social significance is associated with the main complications – low-energy fractures of the vertebral bodies and bones of the peripheral skeleton, which lead to an increase in disability and mortality among the elderly, being a serious problem for public health. One of the doctor’s goals is the timely administration of anti-osteoporotic treatment. Bisphosphonates (BP) are first-line drugs for the treatment of OP. Since 1995, nitrogen-containing BPs have been widely used, they demonstrate their effect primarily by inhibiting the activity of osteoclasts and stimulating their apoptosis. The efficacy and safety of this class of drugs have been confirmed by numerous studies and many years of clinical practice. Since 2005, the production of generics of alendronic acid began, and later, after the patent protection of other BFs was closed, generics of risedronic, ibandronic and zoledronic acids appeared. In 2019, two domestic generics were registered – ibandronic acid 3 mg for intravenous (IV) injection once every 3 months (Rezoviva) and zoledronic acid 5 mg in 100 ml solution for IV injection once a year (Osteostatics). Since 2020 they have been introduced into clinical practice as part of import substitution, which increased the availability of these drugs and reduced the health care costs.Остеопороз (ОП) занимает одно из ведущих мест в структуре заболеваемости у лиц старше 50 лет, а его социальная значимость связана с основными осложнениями – низкоэнергетическими переломами тел позвонков и костей периферического скелета, которые приводят к росту инвалидности и смертности среди пожилого населения, являясь серьезной проблемой для общественного здравоохранения. Одной из задач, стоящих перед врачами, является своевременное назначение антиостеопоротического лечения. Бисфосфонаты (БФ) – препараты первой линии терапии ОП. С 1995 г. широко применяются азотсодержащие БФ, действие которых проявляется прежде всего за счет ингибирования активности остеокластов и стимулирования их апоптоза. Эффективность и безопасность данного класса препаратов подтверждены многочисленными исследованиями и многолетней клинической практикой. С 2005 г. начался выпуск дженериков алендроновой кислоты, а позднее, после закрытия патентной защиты других БФ, появились дженерики ризедроновой, ибандроновой и золедроновой кислот. В 2019 г. были зарегистрированы два отечественных дженерика – ибандроновая кислота 3 мг для внутривенного (в/в) введения 1 раз в 3 мес (Резовива) и золедроновая кислота 5 мг в 100 мл раствора для в/в капельного введения 1 раз в год (Остеостатикс), которые с 2020 г. в рамках импортозамещения стали внедряться в клиническую практику, что позволяет увеличить доступность данных лекарственных средств и снизить затраты системы здравоохранения

Деносумаб — первый генно-инженерный препарат для лечения остеопороза

The incidence of osteoporosis (OP) is growing steadily. Practitioners who long follow up patients with OP frequently ask questions about the duration of treatment with this or that drug particularly in cases of severe OP and at high risk for new fractures when these agents have been used for years and about the possibility and necessity of switching of the patient from one to other therapy. Individual drug tolerance and longterm treatment adherence are of fundamental importance in organizing care to patients with OP are of fundamental importance. Low (<80%) compliance gives rise to the lower efficacy of antiosteoporotic drugs in preventing the risk of fractures, worsening the end result of treatment as compared to that obtained in the clinical trials proving the expediency of their intake. For the more qualitative prevention and treatment of OP, novel antiosteoporotic drugs are being designed and the frequency of their administration investigated. The paper gives data on denosumab, the first gene engineered drug for the treatment of postmenopausal OP, on the mechanism of its action, efficacy and safety during its long-term use, and on the possibility of switching to its usage after bisphosphonate treatment.Заболеваемость остеопорозом (ОП) неуклонно увеличивается. Практикующие врачи, длительно наблюдающие больных ОП, часто задают вопросы о продолжительности лечения тем или иным препаратом, особенно в случаях тяжелого ОП и высокого риска новых переломов, когда эти препараты применялись в течение нескольких лет, о возможности и необходимости перевода больного с одной терапии на другую. Важное значение при организации помощи пациентам с ОП имеют индивидуальная переносимость лекарств, а также приверженность длительному лечению. Низкая комплаентность (<80%) ведет к уменьшению эффективности противоостеопоротических препаратов в предотвращении риска переломов, что ухудшает конечный результат лечения по сравнению с показателями, полученными в ходе клинических исследований, доказавших целесообразность их приема. С целью более качественной профилактики и лечения ОП разрабатываются новые противоостеопоротические препараты, изучается кратность их использования. В статье представлены данные о первом генно-инженерном препарате для лечения постменопаузального ОП— деносумабе, механизме его действия, эффективности и безопасности при многолетнем назначении, возможности перехода на его применение после лечения бисфосфонатами

Остеопороз и его осложнения:приверженность лечению и возможности ее повышения

Objective. To estimate patient adherence to treatment with antiosteoporotic drugs within the first year after experienced low-trauma osteoporotic fractures (LOF). Material and methods. The data of a questionnaire survey were analyzed in 172 women aged 50 years or older (mean age 66+8 years) who had sustained fractures at different sites after a fall from standing height, were analyzed. Therapy and its compliance were assessed 12 months after LOF. Results and discussion. Among the 172 respondents, 55% received therapy, including 73% took only calcium preparations and vitamin D; 8% calcitonin; 14% bisphosphonates; 5% strontium ranelate. At the same time, 45% of those asked were given no antiosteoporotic drugs within the first year of life after fracture. Only 42%> continued to receive treatment following 12 months; 18% interrupted it within the first 4 months after fracture. Conclusion. In real clinical practice, osteoporosis was not treated in the majority of patients within the first year after LOF. One of the major reasons why it is not treated is the high cost of pathogenetic drugs. This reason can be successfully eliminated using generic drugs.Цель исследования - оценить приверженность пациентов лечению противоостеопоротическими препаратами в течение первого года после перенесенного малотравматичного остеопоротического перелома (МОП). Материал и методы. Проанализированы данные анкетирования 172 женщин 50 лет и старше (средний возраст - 66+8 лет), перенесших переломы различных локализаций в результате падения с высоты собственного роста. Оценка назначения терапии и приверженности лечению осуществлялась через 12 мес после МОП. Результаты и их обсуждение. Среди 172 анкетированных 55% пациенток получали терапию, в том числе 73% - только препараты кальция и витамина D, 8% - кальцитонин, 14% - бисфосфонаты и 5% - стронция ранелат. В то же время 45% опрошенных не получали никаких противоостеопоротических препаратов в течение первого года после перелома. Через 12 мес продолжали получать лечение только 42%> опрошенных, а прервали его в течение первых 4 мес после перелома - 18%. Заключение. В реальной клинической практике в течение первого года после МОП у большинства пациенток лечение остеопороза не проводилось. Одна из основных причин отсутствия терапии - высокая стоимость патогенетических препаратов. Данная причина может быть успешно устранена в случае применения дженерических лекарственных средств

FARNESYL DIPHOSPHATE SYNTHASE (FDRS) AND GERANYLGERANYL DIPHOSPHATE SYNTHASE (GGSP1) GENE POLYMORPHISMS AND EFFICIENCY OF THERAPY WITH BISPHOSPHONATES IN RUSSIAN WOMEN WITH POSTMENOPAUSAL OSTEOPOROSIS: A PILOT STUDY

Genetic factors that are an important hereditary component determining a predisposition to osteoporosis (OP) are 60–80% responsible for bone mineral density (BMD). Some polymorphic genes have been previously shown to affect the efficiency of performed anti-osteoporotic therapy.Objective: to study the impact of farnesyl diphosphate synthase (FDRS) and geranylgeranyl diphosphate synthase (GGSPI) gene polymorphisms on BMD changes during 12-month therapy with bisphosphonates (BP) in women with postmenopausal OP.Subjects and methods. The investigation enrolled 53 women with OP. Spine and proximal femur BMD was determined using X-ray densitometry before and after BP treatment. The -99A/C and -8188T ins/del polymorphisms in the FDPS and GGPS1 genes were investigated using real-time polymerase chain reaction.Results and discussion. The BMD changes were less marked in women with the C allele of C/T -99/C polymorphism in the FDPS gene than those in carriers of the genotype AA: 2.3±3.6 and 4.4±3.8% (р = 0.062) in the spine; 0.6±3.1 and 2.8±4.5% (р = 0.075) in the femoral neck; 0.5±2.9 and 2.5±2.8% (р = 0.020) in the entire femur, respectively. Femoral neck densitometry showed a significantly weaker response to BP treatment in the patients carrying the mutant genotype del/del of GGSP1 -8188T ins/del polymorphism than in those with the wild-type genotype ins/ins (0.8±4.2 and 4.1±2.5%, respectively; р = 0.030). No significant differences for this polymorphism were found in other areas of BMD measurement.Conclusion. The described pilot study has indicated that the examined FDPS and GGSP1 gene polymorphisms may be predictors for a response to BP therapy in patients with OP. Further investigations that will contribute to the choice of the most effective therapy for this disease are needed to confirm our results

Нестероидные противовоспалительные препараты:возможности снижения интенсивности боли в спине у больных остеопорозом

Objective: to evaluate the efficiency and tolerability of a 10-day course of therapy with different doses of meloxicam in patients with osteoporosis and back pain. Subjects and methods. The study covered 60 women (mean age 70±7 years), who were randomized to 3 groups: those who received meloxicam in doses of 15 and 7,5 mg and controls. Results. During 10-day therapy, there was a significant reduction in the intensity of back pain when meloxicam was given in doses of both 7,5 mg and 15 mg/day (p < 0,001) as compared with the baseline level and in the control group (p < 0,05). At the same time, the pain syndrome became insignificantly lower in the control group following 10 days (p > 0,05). In the first 2 groups, movement restriction significantly reduced, as well as physical activity increased and health improved, as rated by the Oswestry and EQ-5D questionnaires. Improvement was recorded in 27 (67,5%) patients, a satisfactory effect was seen in 10 (25%), there was no effect in 3 (7,5%) women. Conclusion. The treatment was generally well tolerated.Цель исследования- оценить эффективность и переносимость 10-дневного курса лечения различными дозами мелоксикама у больных с остеопорозом и болью в спине. Материал и методы. В исследование включены 60 женщин (средний возраст 70±7 лет), которые случайно были разделены на 3 группы - получавшие соответственно 15 и 7,5мг мелоксикама и контроль. Результаты исследования. На фоне 10-дневной терапии отмечалось достоверное снижение интенсивности боли в спине при назначении мелоксикама в дозе как 7,5, так и 15 мг/сут (p<0,001) по сравнению с уровнем боли при включении в исследование и в контрольной группе (p<0,05). При этом в контрольной группе через 10 дней болевой синдром уменьшился незначительно (p>0,05). У пациенток первых 2 групп достоверно снизилось ограничение подвижности, а также повысилась физическая активность, улучшилось состояние здоровья, оцененное по вопросникам Освестри и EQ-5D. Улучшение состояния зафиксировано у 27 (67,5%) больных, удовлетворительный эффект - у 10 (25%), а отсутствие эффекта - у 3 (7,5%). Заключение. В целом переносимость лечения была хорошей

Факторы риска остеопороза у мужчин 40 лет и старше: результаты программы «Остеоскрининг-Россия»

Objective: to estimate the prevalence of individual risk factors (RFs) for osteoporosis (OP) and fractures, the frequency of high-risk osteoporotic fractures by the Fracture Risk Assessment Tool (FRAXR) and OP according to distal forearm X-ray densitometric findings in men aged 50 years or older in different regions of Russia.Patients and methods. Random cluster proportionally stratified samples of men aged 40 years or older were formed in the district polyclinics of 23 towns of the country with over 100,000 people in the framework of the social program «Osteoscreening-Russia» (OSR). The survey was conducted using a unified questionnaire. Screening also involved a densitometric study of distal forearm bone mineral density using a peripheral X-ray osteodensitometer (Osteometer Meditech DTX-200). The final analysis included 5057 men from 14 towns of 5 federal districts (FDs) of Russia.Results. Estimation of the prevalence of individual RFs for osteoporotic fractures in men aged 40 years or older showed that the most common RFs were insufficient dietary calcium intake (91%), smoking (30%), low-energy fractures in the history (20%), low physical activity (16%), and secondary causes of OP (11%). The men in the Ural FD (UFD), Siberian FD, and Central FD were more frequently found to have ≥3 RFs. 5% of men aged 50 years or older were at high risk for osteoporotic fractures by FRAXR, whereas the frequency of OP according to peripheral densitometric findings was 19%. The inhabitants of the North-Western FD and UFD had the greatest need for medical and preventive measures, which was identified by the FRAXR algorithm.Conclusion. The OSR survey could reveal the most common clinical RFs for OP and osteoporotic fractures in men in 5 regions of the Russian Federation, insufficient dietary calcium intake and assess the risk of osteoporotic fractures and the rate of OP according to peripheral densitometric findings.Цель исследования – оценка распространенности отдельных факторов риска (ФР) остеопороза (ОП) и переломов, частоты высокого риска остеопоротических переломов по FRAXR (Fracture Risk Assessment Tool) и ОП по данным рентгеновской денситометрии дистального отдела предплечья у мужчин 50 лет и старше в различных регионах России.Пациенты и методы. В рамках социальной программы «Остеоскрининг-Россия» (ОСР) на базе районных поликлиник были созданы случайные кластерные, пропорционально стратифицированные выборки мужчин в возрасте 40 лет и старше в 23 городах страны с численностью населения более 100 тыс. человек. Обследование проводилось с использованием унифицированной анкеты. Скрининг также включал денситометрическое исследование минеральной плотности костей (МПК) дистального отдела предплечья с помощью периферического рентгеновского остеоденситометра (Оsteometer Meditech DTX-200). В окончательный анализ вошли 5057 мужчин из 14 городов 5 федеральных округов (ФО) России.Результаты. Оценка распространенности отдельных ФР остеопоротических переломов у мужчин в возрасте 40 лет и старше показала, что наиболее часто встречались: недостаточное потребление кальция с продуктами питания (91%), курение (30%), низкоэнергетические переломы в анамнезе (20%), низкая физическая активность (16%) и вторичные причины ОП (11%). У мужчин в Уральском федеральном округе (УФО), Сибирском ФО и Центральном ФО чаще выявлялись ≥3 ФР. 5% мужчин в возрасте 50 лет и старше имели высокий риск остеопоротических переломов по FRAXR, а частота ОП по данным периферической денситометрии составила 19%. Наибольшая потребность в проведении лечебных и профилактических мероприятий, выявленная по алгоритму FRAXR, была у жителей Северо-Западного ФО и УФО.Выводы. Исследование ОСР позволило выявить наиболее распространенные клинические ФР ОП и остеопоротических переломов у мужчин в 5 регионах Российской Федерации, недостаточное потребление с пищей кальция, оценить риск остеопоротических переломов и частоту ОП по данным периферической денситометрии

Факторы риска и минеральная плотность кости в прогнозировании риска перелома у женщин в постменопаузе

The Russian model FRAX®, an algorithm for estimating the 10-year absolute risk of fractures, which is based on the identification of risk factors that increase fracture risk, was proposed in 2012 to detect people at high risk for fracture.Objective: to estimate the sensitivity and specificity of the Russian model FRAX® versus dual energy X-ray absorptiometry (DEXA) for predicting high fracture risk.Patients and methods. In 2013–2014, the FRAX® questionnaire was retrospectively filled in provided that all information was available in the initial documents on 224 women aged 50 years and older (mean age, 62±7 years), examined at the V.A. Nasonova Research Institute of Rheumatology in 2003–2004. The risk of major osteoporotic fractures was assessed in accordance with the guidelines of the Russian Osteoporosis Association both with and without regard for bone mineral density (BMD+/BMD-) in the femoral neck. The diagnosis of osteoporosis (OP) was based on the WHO criteria using DEXA values.Results. At a primary examination, 96 (43%) patients had a history of minimal trauma fractures, 105 (47%) had OP in the vertebral column and/or femoral neck; the FRAX® (BMD-) values higher than the therapeutic intervention threshold were seen in 70 (31%) patients. 71 (31%) women had no risk factors included in the FRAX® questionnaire. In accordance with the current guidelines, therapy should be recommended for 146 (65%) patients. Over the 10-year period, minimal trauma fractures occurred in 106 (47%) women, including in 46 (40%) of the 128 patients who had no history of fractures. The sensitivity of the FRAX® algorithm with BMD- and BMD+ was 41% (31–51%) and 38% (29–48%) and its specificity was 77% (68–84%) and 82% (74–88%), respectively. The area un-der the ROC curve (AUC) was 0.66 for FRAX® BMD- and 0.69 for FRAX® BMD+. The sensitivity of BMD values in the spine for predicting OP fractures was greater than that of the FRAX® algorithm and was as high as 53% (43–63%) with a lower specificity of 61% (52–70%) (AUC, 0.61) and these values in the femoral neck were as follows: a sensitivity of 25% (18–35%) with a specificity of 89% (82–94%) (AUC 0.64). Conclusion. The Russian model FRAX® for major OP fractures, which is calculated both with and without regard for BMD in the femoral neck, and DEXA fail to identify in full measure patients who need antiosteoporotic therapy, which calls for further investigations providing a pharmacoeconomic rationale for the application of these methods.Для выявления лиц, имеющих высокий риск перелома, в 2012 г. была предложена российская модель FRAX® – алгоритм оценки 10-летнего абсолютного риска переломов на основании определения факторов риска, повышающих вероятность возникновения перелома.Цель исследования – оценить чувствительность и специфичность российской модели FRAX® и рентгеновской денситометрии (DXA) для прогнозирования высокого риска перелома.Пациенты и методы. В 2013–2014 гг. на 224 женщины в возрасте 50 лет и старше (средний возраст – 62±7 лет), обследованные в 2003–2004 гг. в ФГБНУ НИИР им. В.А.Насоновой, ретроспективно заполнен вопросник FRAX® при условии наличия всей информации в первичной документации. Риск основных остеопоротических переломов (ОП-переломов) оценивался в соответствии с рекомендациями Российской ассоциации по остеопорозу как без, так и с учетом минеральной плотности кости (МПК-/МПК+) шейки бедра. Диагноз остеопороза (ОП) ставился на основании критериев ВОЗ при проведении DXA.Результаты. На момент первичного обследования переломы при минимальной травме в анамнезе имели 96 (43%) пациенток, ОП в позвоночнике и/или шейке бедра – 105 (47%), значения FRAX® (МПК-) выше порога терапевтического вмешательства – 70 (31%). У 71 (32%) женщины не было факторов риска, вносимых в вопросник FRAX®. В соответствии с современными рекомендациями терапию следовало назначить 146 (65%) пациенткам. За 10-летний период переломы при минимальном уровне травмы произошли у 106 (47%) женщин, в том числе у 46 (40%) из 128 пациенток, первоначально не имевших переломов. Чувствительность алгоритма FRAX® с МПК- и МПК+ составила 41% (31–51%) и 38% (29–48%), а специфичность – 77% (68–84%) и 82% (74–88%) соответственно; площадь под ROC-кривой (AUC) – 0,66 для FRAX® МПК- и 0,69 для FRAX® МПК+. Чувствительность значений МПК позвоночника для прогнозирования ОП-переломов была выше, чем алгоритма FRAX®, и достигала 53% (43–63%) при более низкой специфичности – 61% (52–70%; AUC 0,61), а для МПК шейки бедра эти параметры составили: чувствительность – 25% (18–35%) при специфичности 89% (82–94%; AUC 0,64).Выводы. Российская модель FRAX® для основных ОП-переломов, рассчитанная как без МПК шейки бедра, так и с ее учетом, и DXA не позволяют в полной мере выявлять пациентов, нуждающихся в назначении антиостеопоротической терапии, что требует проведения дальнейших исследований с фармакоэкономическим обоснованием использования этих методов