Клинический случай поражения молнией

Atmospheric electricity damage as a result of lightning strike is a relatively rare condition in intensive care medicine, however it can be accompanied by high mortality and serious complications in the majority of survived patients.The objective was to demonstrate a clinical case of lightning injury and discussion of diagnostic and treatment aspects in this condition.Materials and Methods. 18-yr old patient was delivered to hospital after lightning strike. She lost consciousness, there was no breathing for a short time, and the witnesses provided artificial respiration and external cardiac compressions. On admission, the signs of shock were present in parallel with dopamine infusion, the skin was pale-grey and cold, with traces of thermal damage according to the type of contact with metal of various localization on the neck, scalp, front surface of the chest and abdominal wall, in the groin, on the left foot. The patient was hospitalized to ICU, therapeutic and diagnostic measures were started. We revealed decompensated lactic acidosis, biochemical signs of myocardial and muscle damage. The infusion therapy, analgesics, antibiotics, proton pump inhibitors, anticoagulants were administered. During the therapy in the first 6 hours, the signs of shock were attenuated, in 4 days, the patient was transferred to traumatological department in a stable state. After the transfer from the ICU, hearing decline as well as pain and sensory disturbances in the left foot are persisting.Conclusion. An integrated approach is required in the diagnosis, treatment, and rehabilitation of patients with lightning injury.Поражение атмосферным электричеством в результате удара молнии – состояние, достаточно редко встречающееся в реанимационной практике; вместе с тем, оно сопровождается высокой смертностью и серьезными осложнениями у значительной части выживших пациентов.Цель – демонстрация клинического наблюдения поражения атмосферным электричеством и обсуждение аспектов диагностики и лечения данной патологии.Материалы и методы. Пациентка 18 лет доставлена в стационар после поражения молнией на берегу. Отмечалась потеря сознания, кратковременно отсутствовало дыхание, свидетели происшествия проводили искусственное дыхание и наружный массаж сердца. При поступлении – признаки шока на фоне инфузии допамина, кожный покров бледно-серый, холодный, следы термического повреждения по типу соприкосновения с металлом различной локализации на шее, волосистой части головы, передней поверхности грудной клетки, брюшной стенке, в паховой области, на левой стопе. Госпитализирована в ОРИТ, начат комплекс мер диагностики и интенсивной терапии. Выявлены декомпенсированный метаболический ацидоз, биохимические признаки повреждения миокарда и мышечной ткани. Назначены инфузионная терапия, анальгетики, антибиотики, блокаторы протонной помпы, антикоагулянты. На фоне проводимого лечения в первые 6 часов явления шока купированы, через 4 суток в стабильном состоянии переведена в травматологическое отделение. После перевода из ОРИТ сохраняются нарушения слуха, боль и нарушения чувствительности в левой стопе.Заключение. Необходим комплексный подход в диагностике, лечении, реабилитации пациентов с поражением атмосферным электричеством

ИНТРАОПЕРАЦИОННАЯ ПРОТЕКТИВНАЯ ИСКУССТВЕННАЯ ВЕНТИЛЯЦИЯ ЛЕГКИХ В АБДОМИНАЛЬНОЙ ХИРУРГИИ

Artificial pulmonary ventilation (APV) is one of the main methods of intensive care, but it differs greatly from natural external respiration and can promote post-operative pulmonary complications (POPC). The objective of the review is to evaluate the efficiency of protective APV in general and its certain components (small respiratory volume, high positive end-expiratory pressure (PEEP), and alveolar mobilization maneuver) in the reduction of risk of POPC in the patients with intact lungs undergoing abdomen surgery. Conclusion. The protective APV in the peri-operative period of abdomen surgery reduces the frequency of post-operative pulmonary complications but provides no impact on mortality. The main component of protective APV is small respiratory volume while using high PEEP and alveolar mobilization maneuver in the open surgery in the non-obese patients is still to be discussed. In laparoscopic surgery and obese patients, it is feasible to combine small respiratory volume, high PEEP and alveolar mobilization maneuver. Искусственная вентиляция легких (ИВЛ) является одним из основных методов интенсивной терапии, но существенно отличается от естественного внешнего дыхания и может способствовать возникновению послеоперационных легочных осложнений (ПОЛО). Целью обзора является оценка эффективности протективной ИВЛ в целом и отдельных ее компонентов (малый дыхательный объем, высокое положительное давление в конце выдоха (ПДКВ), маневр мобилизации альвеол) в снижении риска развития ПОЛО у пациентов с интактными легкими в абдоминальной хирургии. Заключение. Протективная ИВЛ в периоперационном периоде при абдоминальных операциях уменьшает частоту послеоперационных легочных осложнений, но не влияет на летальность. Основным компонентом протективной ИВЛ признается использование малого дыхательного объема, в то время как применение высокого ПДКВ и маневров мобилизации альвеол при открытых вмешательствах у больных без ожирения остается предметом дискуссий. В лапароскопической хирургии и у пациентов с избыточной массой тела обоснованным подходом представляется сочетание малого дыхательного объема с высоким ПДКВ и маневрами мобилизации альвеол.

Gac two-component system in Pseudomonas syringae pv. tabaci is required for virulence but not for hypersensitive reaction

Pseudomonas syringae pv. tabaci 6605 causes wildfire disease on host tobacco plants. To investigate the regulatory mechanism of the expression of virulence, Gac two-Component system-defective mutants, Delta gacA and Delta gacS, and a double mutant, Delta gacA Delta gacS, were generated. These mutants produced smaller amounts of N-acyl homoserine lactones required for quorum sensing, had lost swarming motility, and had reduced expression of virulence-related hrp genes and the algT gene required for exopolysaccharide production. The ability of the mutants to cause disease symptoms in their host tobacco plant was remarkably reduced, while they retained the ability to induce hypersensitive reaction (HR) in the nonhost plants. These results indicated that the Gac two-component system of P. syringae pv. tabaci 6605 is indispensable for virulence on the host plant, but not for HR induction in the nonhost plants.</p

Эффективность эпидуральной анестезии и послеоперационной анальгезиипри реваскуляризации миокарда без искусственного кровообращения

Objective: to evaluate the efficiency of high thoracic epidural anesthesia (EA) and analgesia during aortocoronary bypass surgery (ACBS) without extracorporeal circulation (EC). Subjects and methods. The study enrolled 93 patients who had undergone ACBS without EC. The patients were randomized to three groups: 1) 30 controls who had balanced endotracheal anesthesia with propofol and fentanyl and postoperative intravenous analgesia with fentanyl; 2) 30 patients who received epidural infusion with combined endotracheal and epidural (0.75% ropivacaine, 10—12 ml, and fentanyl, 2—3 ^g/kg) anesthesia and postoperative infusion of 0.2% ropivacaine and fentanyl, 2 ^g/ml, into the epidural space at a rate of 3—10 ml/hr; 3) 30 patients who had epidural infusion with autoanalgesia in which autoanalgesia with ropivacaine and fentanyl were additionally used during their epidural infusion after ACBS. Results. The less severe degrees of arterial hypertension and myocardial depression were observed in the EA groups during ACBS (p&lt;0.05). In these groups, the mean decreases in the intraoperative consumption of propofol, fentanyl, and nitroglycerol were 15%, 50%, and 7-fold, respectively. As compared with the controls, the frequency of the use of colloids and sympathomimetics showed at the same time 2- and 3-fold increases, respectively (p&lt;0.05). In the postoperative period, arterial oxygenation was higher during epidural infusion with autoanalgesia and the value of lactate was higher in the control group (p&lt;0.05). Epidural infusion ensured the maximum reduction in the magnitude of pain syndrome; there was a 46% drop in the time of postoperative mechanical ventilation in the epidural autoanalgesia group (p&lt;0.05). Conclusion. During ACBS without ES, _ epidural anesthesia and analgesia provided hemodynamic stability and optimal postoperative analgesia. After ACBS, epidural infusion with autoanalgesia improves lung function and tissue perfusion and reduces the duration of respiratory support. Key words: aortocoronary bypass surgery, hemodynamics, epidural anesthesia, analgesia.Цель исследования — оценить эффективность высокой грудной эпидуральной анестезии (ЭА) и анальгезии при аортоко-ронарном шунтировании (АКШ) без искусственного кровообращения (ИК). Материал и методы. В исследование включено 93 больных, которым было выполнено АКШ без ИК. Больные были рандомизированы на три группы: 1 — контрольная (n=30) с эндотрахеальной сбалансированной анестезией пропофолом и фентанилом и послеоперационной внутривенной анальгезией фентанилом; 2 — эпидуральной инфузии (n=30) с комбинированной эндотрахеальной и эпидуральной (ропивакаин 0,75% — 10—12 мл и фентанил 2—3 мкг/кг) анестезией и послеоперационной инфузией в эпидуральное пространство ропивакаина 0,2% и фентанила 2 мкг/мл со скоростью 3—10 мл/ч; 3 — эпидуральной инфузии с аутоанальгезией (n=30), где после АКШ дополнительно к эпидуральной инфузии ропивакаина и фентанила использовали их введение в режиме аутоанальгезии. Результаты. В ходе АКШ в группах, получавших ЭА, отмечали меньшую выраженность артериальной гипертензии и депрессии миокарда (

КИСЛОРОД В ИНТЕНСИВНОЙ ТЕРАПИИ И АНЕСТЕЗИОЛОГИИ – ДРУГ ИЛИ ВРАГ?

Oxygen is an important component of the critical therapy, however its excessive intake can cause a number of adverse effects. The review describes the benefits and toxic effects of oxygen, as well as its use in the intensive treatment and anesthesiology. Кислород является важным компонентом терапии критических состояний, однако его избыточное поступление может вызывать ряд неблагоприятных последствий. В обзоре описаны преимущества и токсические эффекты кислорода, а также области его применения в интенсивной терапии и анестезиологии

ВЛИЯНИЕ ТИПА АНЕСТЕЗИИ НА ЦЕРЕБРАЛЬНУЮ ОКСИГЕНАЦИЮ И КОГНИТИВНЫЕ ФУНКЦИИ ПРИ КАРОТИДНОЙ ЭНДАРТЕРЭКТОМИИ

Carotid endarterectomy (CEA) can be followed by postoperative cognitive dysfunction (POCD). Goal of the study: to investigate the effect of total intravenous anesthesia (TIVA) with propofol and inhalation anesthesia (IA) with sevoflurane on cerebral oxygenation and POCD. Materials and methods. 40 patients were enrolled into the study and divided into the groups of TIVA and IA. The cerebral tissue oxygen saturation with oxygen (SctO2) was recorded during CEA and in 24 hours after it. Cognitive functions were assessed with Montreal Cognitive Assessment (MoCA) before the CEA, in 1 and 5 days after. Results. Reduction of SctO2 was observed on the operated side after carotid clamping. SctO2 transitory reduced on the contralateral side in the TIVA group and was significantly higher in the IA group. MoCA changes in 24 hours after the surgery correlated with SctO2 reduction on the ipsilateral side in TIVA group (rho = 0.54; p = 0.015). In 5 days after CEA, the cognitive functions were higher in the IA group (p = 0.028). Conclusion. Anesthesia with sevoflurane used for CEA may mitigate an asymmetry of cerebral perfusion, improves oxygenation of contralateral hemisphere and reduces the risk of POCD. Каротидная эндартерэктомия (КЭАЭ) может сопровождаться послеоперационной когнитивной дисфункцией (ПОКД). Цель исследования: сравнить влияние тотальной внутривенной анестезии (ТВВА) пропофолом и ингаляционной анестезии (ИА) севофлураном на церебральную оксигенацию и ПОКД. Материалы и методы. В исследование включено 40 пациентов, разделенных на группы ТВВА и ИА. Во время, а также в течение 24 ч после КЭАЭ регистрировалось насыщение ткани мозга кислородом (SctO2). Когнитивные функции оценивали по Монреальской шкале когнитивной дисфункции (MoCA) до вмешательства, а также спустя 1 и 5 сут после КЭАЭ. Результаты. После пережатия сонной артерии наблюдали снижение SctO2 со стороны вмешательства. На контралатеральной стороне SctO2 транзиторно уменьшилось в группе ТВВА и было достоверно выше при ИА. Изменения MoCA через сутки после операции коррелировали со снижением SctO2 на ипсилатеральной стороне в группе ТВВА (rho = 0,54; p = 0,015). На 5-е сут после КЭАЭ когнитивные функции были выше в группе ИА (p = 0,028). Заключение. При КЭАЭ анестезия севофлураном нивелирует асимметрию церебральной перфузии, улучшает оксигенацию контралатерального полушария и снижает риск ПОКД.

Эмоциональное состояние врачей – анестезиологов-реаниматологов в разные периоды пандемии COVID-19

Objective: identifcation of the peculiarities of the emotional states of anesthesiologists and intensivists in different periods of the COVID-19 Pandemic.Material and Methods. The study was conducted using an anonymous questionnaire survey in the frst and second waves of the pandemic COVID-19 among anesthesiologists and intensivists of the Arkhangelsk region: in May 2020 (in the frst wave of the COVID-19 pandemic), 58 doctors participated; the average age was 32.7 ± 1.7 years (M ± SD); in October 2020 (during the second wave of the COVID-19 pandemic), 43 doctors were involved; the average age was 28.0 ± 1.2 years (M ± SD). The repeated questionnaire survey was conducted among the same doctors.Results. During the second wave of COVID-19, male doctors more often noted poor health, signifcant heaviness and intensity of their work versus the frst wave, while women on the contrary during the frst wave had a poorer emotional state and higher level of emotional burnout. During the second wave of COVID-19, anesthesiologists and intensivists involved in caring for patients with COVID-19 were more likely to experience poor emotional state, anxiety, low mood, irritability, and a high level of burnout compared to the frst wave.Summary. The second wave of COVID-19 is accompanied by further exhaustion of emotional resources of anesthesiologists and intensivists.Цель: выявление особенностей эмоционального состояния врачей ‒ анестезиологов-реаниматологов в разные периоды пандемии COVID-19.Материал и методы. Исследование проводилось в форме анонимного анкетирования во время первой и второй волн пандемии среди врачей ‒ анестезиологов-реаниматологов Архангельской области: в мае 2020 г. (в первую волну пандемии COVID-19) приняли участие 58 врачей, средний возраст 32,7 ± 1,7 года (M ± SD); в октябре 2020 г. (во время второй волны пандемии COVID-19) опрошено 43 врача, средний возраст 28,0 ± 1,2 года (M ± SD).  Повторное анкетирование проводили среди тех же врачей.Результаты. Во время второй волны COVID-19 врачи-мужчины чаще отмечали у себя плохое самочувствие, высокую степень тяжести и напряженности работы, а у женщин, наоборот, во время первой волны отмечались более плохое эмоциональное состояние, более высокий уровень эмоционального «выгорания». Врачи ‒ анестезиологи-реаниматологи, участвующие в оказании помощи пациентам с COVID-19, во время второй волны COVID-19 чаще отмечали у себя плохое эмоциональное состояние, тревогу, сниженное настроение, раздражительность и высокий уровень «выгорания» по сравнению с первой волной.Заключение. Вторая волна COVID-19 сопровождается дальнейшим истощением эмоциональных ресурсов анестезиологов-реаниматологов