“Russian author” in 1739: Gottlieb Bayer, Ivan Taubert and the First Steps of Russian School Literary Canon

In the 1730s, the administration of the St. Petersburg Academy of Sciences redesigned the program of study at the Academy’s gymnasium. Their goal was to create an institution capable of preparing specialists not only for the Academy itself, but also for the civil service, which required people educated in both Russian and German. The regulation (reglament) developed by Georg Krafft in 1739, besides preserving the previous division of the gymnasium into Latin and German departments, redesigned the instruction offered by the German department to form a full curriculum, in which Russian-style instruction was as important as mastering the German language. This visionary project put together classes in which pupils whose native language was Russian would study in the same classroom as students whose native language was German, which led the Academy to develop a corpus of bilingual (German/Russian) textbooks. A key element of the syllabus was the study of “a Russian author” (analogous to the well-developed system of “reading authors” in European Latin schools), the first time this method had been introduced in a Russian school. Gottlieb Siegfried Bayer’s “Azov History” (Begebenheiten von Azow, 1736–37), translated into Russian by Ivan Taubert (1737), was chosen as the set text. The whole syllabus provided by Krafft’s 1739 gymnasium regulation, as well as the book-selling practice of the Academy in the early 1740s, makes it clear that the selection of Bayer's book was not coincidental — it corresponded well to the Russian reading public's ideas about proper verbal composition. The marginal status of verse (poetry) in this structure, combined with the actors’ attention to questions of style, provide the basis for a new narrative for Russian literary history of the 1730s, centered around the collective work of the translators of the under-studied Russian Society (Rossijskoe sobranie), established in 1735. Such a narrative would consider the whole catalogue of books published by the Academy, whether in Russian or in other languages

«Русский автор» в 1739 году: Г. З. Байер, И. И.Тауберт и формирование русского школьного канона

In the 1730s, the administration of the St. Petersburg Academy of Sciences redesigned the program of study at the Academy’s gymnasium. Their goal was to create an institution capable of preparing specialists not only for the Academy itself, but also for the civil service, which required people educated in both Russian and German. The regulation (reglament) developed by Georg Krafft in 1739, besides preserving the previous division of the gymnasium into Latin and German departments, redesigned the instruction offered by the German department to form a full curriculum, in which Russian-style instruction was as important as mastering the German language. This visionary project put together classes in which pupils whose native language was Russian would study in the same classroom as students whose native language was German, which led the Academy to develop a corpus of bilingual (German/Russian) textbooks. A key element of the syllabus was the study of “a Russian author” (analogous to the well-developed system of “reading authors” in European Latin schools), the first time this method had been introduced in a Russian school. Gottlieb Siegfried Bayer’s “Azov History” (Begebenheiten von Azow, 1736–37), translated into Russian by Ivan Taubert (1737), was chosen as the set text. The whole syllabus provided by Krafft’s 1739 gymnasium regulation, as well as the book-selling practice of the Academy in the early 1740s, makes it clear that the selection of Bayer's book was not coincidental — it corresponded well to the Russian reading public's ideas about proper verbal composition. The marginal status of verse (poetry) in this structure, combined with the actors’ attention to questions of style, provide the basis for a new narrative for Russian literary history of the 1730s, centered around the collective work of the translators of the under-studied Russian Society (Rossijskoe sobranie), established in 1735. Such a narrative would consider the whole catalogue of books published by the Academy, whether in Russian or in other languages. DOI: 10.31168/2305-6754.2019.8.2.6В 1730-х гг. в Петербургской академии наук велась разработка учебных программ для гимназии, которые позволили бы сделать ее учебным заведением, готовящим специалистов не только для Академии наук, но и шире — для различных родов государственной службы, где было востребовано знание немецкого и русского языков. По Регламенту Г. В. Крафта (1739) гимназия не просто сохраняла разделение на немецкое и латинское отделения. Преподавание в немецкой школе выстраивалось так, что курсы представляли собой завершенный круг наук, в котором обучение русскому стилю было не менее значимым, чем овладение немецким. Визионерски конструируя классы, где в равной степени смешивались бы ученики с различными родными языками, Академия наук создавала билингвальный корпус учебных пособий, позволявший вести обучение одновременно на немецком и русском языках (и обучать им).Важнейшим элементом этого комплекса оказывался впервые формально вводившийся в русскую школьную программу «русский (по аналогии с латинским/греческим) автор». Эту ключевую позицию заняла изданная в 1736–1737 гг. по-немецки и переведенная в 1737 г. И. И. Таубертом «Азовская история» Г. З. Байера. Анализ комплекса школьных пособий, предлагавшихся Регламентом Крафта, а также книготорговой практики Академии наук начала 1740-х гг. показывает, что этот выбор не был случайным, — он согласовывался со взглядами читающей русской публики (а также сотрудников Академии наук) на структуру вербального производства. Маргинальное положение стихотворных текстов в этой структуре и вместе с тем внимание ее акторов к вопросам стиля ставят вопрос о возможности исторического нарратива о русской литературе 1730-х гг., в центре которого оказывались бы коллегиальная работа переводчиков Российского собрания и содержание всей совокупности издававшихся Академией наук книг — не только на русском языке. DOI: 10.31168/2305-6754.2019.8.2.

The Barriers of Using the City Government Feedback Platforms

Одним из популярных направлений развития современных мегаполисов является создание умных городов. В России внедряют стандарт «Умный город», одно из важных мероприятий которого – создание и внедрение цифровых платформ вовлечения граждан в решение вопросов городского развития. Горожане получают возможность принимать непосредственное участие в решении проблем, а власти могут направлять ресурсы на наиболее актуальные из них и получать доступ к оперативной информации. Однако важно, чтобы все жители города имели возможность равного доступа к цифровой платформе. В данном исследовании рассматриваются барьеры, стоящие на пути активного использования платформ обратной связи. Проанализированы данные с портала «Мой Новосибирск» – муниципального портала города Новосибирска, где горожане сообщали о городских проблемах. Наиболее популярны категории «Дорожно-транспортные объекты, благоустройство» и «Жилищно-коммунальное хозяйство», которые включают 95 % всех обращений горожан. С использованием ГИС‑моделирования и регрессионного анализа определено влияние фактора цифрового неравенства на количество жалоб, показана необходимость системных мер по его снижению в целях обеспечения равного доступа всех горожан к цифровым платформам ввиду активного внедрения стандарта «Умный город» и «Электронного правительства». Были включены и дополнительные факторы, такие как гражданская активность, индикатором которой стала явка на выборы по избирательным округам. Он оказался статистически значимым как для всей выборки, так и при анализе по категориям. Определены категории сообщений, наиболее чувствительные к выбранным факторамSmart cities creation is one of the most popular courses of modern cities development. Smart City Standard is being implemented in Russia, and one of the most significant parts of it is development and implementation of digital platform which involves citizens in solving urban development issues. This approach gives new opportunities both for citizens and local authorities. Citizens can be involved directly in solving city problems. Authorities can gain access to operational information and direct their resources to the most urgent problems. However, it is important that all city residents have the opportunity of equal access to the digital platform. The aim of this study is to examine the barriers preventing an active use of the feedback portals. We analyzed data from the portal “My Novosibirsk” – the municipal portal of Novosibirsk, third largest city in Russia. Citizens used it to report about urban problems they faced with. The research was based on GIS modeling and regression analysis. It shows the influence of the digital divide on the complaint amount, that the government should systematically reduce this inequality in order to ensure equal access to digital platforms for all citizens. Only this can ensure that active implementation of the Smart City Standard and Electronic Government would be successful. Moreover, the following study reveals the relationship between the number of applications and civic activity in the considered urban districts. Conducted research also determined the categories of messages which are the most sensitive to chosen factor