Социальные элиты позднеимперского Екатеринбурга: программа историко-демографического исследования

This article develops a theoretical basis for studying the socio-demographic evolution of elites in local/urban historical communities. The authors analyzed the methodological and terminological apparatus used in modern elite studies and formulated the concept of “social elite” based on synthesizing the civilizational aspects of elite theory and modernization theory. The social elite is understood as a minority that is a reference group for the rest of society in the sphere of socio-demographic practices. A fruitful study of such an object is realistic only by employing mass nominative sources that recorded demographic events in individual lives. The most important nominative source which contains demographic and, in addition, social information about the demographically representative communities of imperial Russia, are metricheskie knigi - parish vital events records. The potential of this type of source is most effectively realized by transcribing the information into databases for subsequent quantitative analysis. The research was carried out based on the URAPP - “Ural Population Project” - a comprehensive electronic resource containing information from the Orthodox parishes records in Ekaterinburg for 1880-1919, now extended to about 57 000 entries. The initial adaptation of the proposed model to the historical context of late imperial Ekaterinburg enabled us to identify a community of townspeople - the parish of the Orthodox Epiphany Cathedral - that was more modernized than the rest of the city. Concentrating the research focus on socio-demographic processes among the parishioners of this community at the individual level, will in the future make it possible to represent more fully the evolutionary mechanisms of the social elite in the late Imperial Russian city. The proposed scheme can be used to study the problems of Russian social history in the late 19th - early 20th centuries, primarily to identify the agents driving the socio-demographic modernization. © 2021 Institute of History and Archeology of the Ural Branch of RAS. All rights reserved.Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 20-49-660013 р_а «Городские элиты Екатеринбурга конца XVIII — начала XX века: 250 лет социальной и демографической эволюции» (рук. Е. М. Главацкая) и Правительства Свердловской области

Jewish MarriageS Outside the Pale of Settlement (with Reference to the Materials of the Yekaterinburg Jewish Religious Community)

Submitted on 01 August, 2018. Accepted on 17 September, 2018.Поступила в редакцию 01.08.2018. Принята к печати 17.09.2019.В статье анализируется феномен религиозного брака, игравшего важную роль в сохранении идентичности еврейского городского населения, находящегося а чертой оседлости. В ней рассмотрены основные положения законодательства, регулировавшего браки иудеев; реконструированы свадебные обряды, практиковавшиеся российскими иудеями; проанализированы браки, заключенные Е катеринбурге от появления первых семей солдат-иудеев в 1850-e гг. до 1917 г. Основными источниками исследования явились материалы делопроизводства Оренбургского линейного батальона № 8 за 1843–1858 гг., в которых содержалась информация о браках, заключенных солдатами во время службы; база данных «Регистр населения Урала», в которую были транскрибированы сведения из метрических книг Екатеринбургской еврейской общины за 1906–1917 гг., а также этнографические описания еврейских свадебных обрядов, практиковавшихся в западных губерниях страны в конце XIX — начале XX в. В результате проведенного исследования удалось установить, что первые еврейские свадьбы были проведены в городе солдатами Оренбургского линейного батальона, которые сохраняли связь не только с родственниками, оставшимися за чертой оседлости, но и с общинами Западной Сибири. Разрешение на свадьбу выдавало начальство, требуя, чтобы молодая семья была обеспечена собственным жильем. Браки проводились батальонным раввином, все рожденные в солдатских еврейских семьях мальчики проходили обряд обрезания. Было установлено, что евреи, за крайне редким исключением, создавали этнически и религиозно гомогенные браки, что способствовало сохранению идентичности; соблюдали религиозные предписания в отношении времени и дня заключения браков до 1917 г.; каждое бракосочетание сопровождалось подписанием брачного договора. При этом присутствие казенного раввина, официально признанного властями, было необязательным, обряд вместо него могли провести духовный раввин или уважаемые члены общины.This article analyses religious marriages which played an important role in preserving the identity of the Jewish urban population beyond the Pale of Settlement. It considers the basic legal provisions regulating Jewish marriages. The authors reconstruct wedding rituals typical of Russian Jews. They also analyse marriages contracted in Yekaterinburg between the formation of the first families of Jewish soldiers in the 1850s until 1917. The main sources of research were the 8th Orenburg Batallion’s archival records containing information on marriages of soldiers during their service; the database “Ural Population Register”, containing transcribed data from Yekaterinburg synagogue’s metric books for the period between 1906 and 1917; late 19th and early 20th centuries ethnographic descriptions of Jewish wedding rituals in the western provinces of the country. According to the authors’ findings, soldiers of the 8th Orenburg Linear Batallion registered the first Jewish weddings in Yekaterinburg in the 1850s. They managed to communicate not only with their relatives remaining in the Pale of Settlement in the Western provinces of the Empire, but also with Jewish communities in Western Siberia. Permission to get married was granted by the commanders and demanded that the newly wedded be provided with their own accommodation. The research proved that Yekaterinburg Jews, with very few exceptions, contracted ethnically and religiously homogeneous marriages, which contributed to the preservation of their ethnic and religious identity. They observed religious regulations with regard to the time and date of marriage at least until 1917 and each marriage was accompanied by the signing of a marriage contract — Ktuba. The presence of a government rabbi was not mandatory; instead, the so-called spiritual rabbis or respected members of the community could conduct the wedding.The study is sponsored by the Russian Science Foundation, grant 16-18-10105 “Ethnoreligious and Demographic Dynamics in Mountainous Eurasia around 1900. A Comparison of the Urals and Scandinavia”.Работа выполнена при финансовой поддержке РНФ, грант № 16-18-10105 «Этно-религиозная и демографическая динамика в горной Евразии в конце XIX — начале XX в. на примере Урала и Скандинавии»

Illegitimate Fertility in the Urals During the Late 19th and Early 20th Centuries

Поступила в редакцию: 21.08.2022. Принята к печати: 21.10.2022.Submitted: 21.08.2022. Accepted: 21.10.2022.Феномен внебрачной рождаемости является одной из важных деталей демографического портрета позднеимперской России. Процент детей, рожденных вне брака в Российской империи в конце XIX — начале XX в., в среднем был ниже в сравнении с аналогичными показателями европейских стран. Однако в контексте отличного от Европы российского демографического порядка, включающего более ранний возраст вступления в брак и всеобщую брачность, изучение феномена внебрачной рождаемости, особенно его пространственной специфики, приобретает особую значимость. Статья нацелена на исследование внебрачной рождаемости в Пермской губернии в конце XIX — начале XX в. и ее специфики в среде сельского и городского населения. Особое внимание уделяется внебрачной рождаемости в Екатеринбурге и его отдельных приходах. Источниковую базу составили официальная статистика и база данных «Регистр населения Урала», созданная на основе метрических книг пяти православных приходов Екатеринбурга. В результате проведенного исследования была реконструирована динамика внебрачной рождаемости по каждому из уездов Пермской губернии в начале XX в., отражающая общий тренд на снижение, особенно в уездах, имевших значительную долю старообрядческого населения. Установлено, что средний уровень внебрачной рождаемости в среде сельского населения губернии составлял 4 %, а в городах — 9 %. Внебрачная рождаемость повышалась в условиях войн и социальных катаклизмов, особенно в городах. Анализ внебрачной рождаемости на уровне отдельных приходов выявил существенные отличия. Так, в Богоявленском приходе Екатеринбурга бум «незаконных» рождений (до 41 %) пришелся на неурожайные и голодные 1889–1892 гг. По крайней мере 11 % женщин, в том числе из вполне благополучных семей, крестили в этом приходе двух и более детей, рожденных ими вне брака. Это дает основания представить феномен внебрачной рождаемости не только как результат несчастливого стечения обстоятельств для молодых девушек и женщин, оказавшихся в незнакомой городской среде без поддержки семьи, но и как проявление модернизации в сфере семейно-брачных отношений.Out-of-wedlock births are one of the important aspects of the demographic history in late imperial Russia. The percentage of children born to unwed mothers in the Russian Empire during the late nineteenth and early twentieth centuries was lower than the general average in European countries. However, in the specific context of the Russian demographic order, with earlier age at marriage and more universal nuptiality than in Europe generally, the study of out-of-wedlock births and especially their spatial distribution, acquires special significance. This work is aimed at studying the dynamics of out-of-wedlock births in Perm province in the decades around 1900. The authors pay particular attention to out-of-wedlock births in the city of Ekaterinburg, using official statistics and the “Ural Population Project” database, URAPP based on parish registers with vital events in five city parishes. The authors reconstruct the dynamics of out-of-wedlock births in each of the twelve Perm province counties, reflecting a general downward trend, especially in counties containing a significant proportion of Old Believers. It is established that the average level of illegitimate births among the rural population was 4%, and in cities — 9%. The out-of-wedlock birth rate increased during times of wars and social upheavals, especially in cities differing from parish to parish. In St Epiphany parish of Ekaterinburg, the illegitimate birth rate reached 41% during the famine of 1892. Concurrently, at least 11% of the women, including some from relatively wealthy families, baptised up to seven “illegitimate” children in the parish. This gives grounds to perceive the phenomenon of out-of-wedlock births not only because of the unfortunate circumstances for young women, but also as a sign of modernisation in the sphere of family and marriage relations, slowed down by archaic legislation

Mortality of the Orthodox Adult Population in Ekaterinburg during the Late 19th and Early 20th Centuries

Поступила в редакцию: 15.08.2021. Принята к печати: 29.10.2021.Submitted: 15.08.2021. Accepted: 29.10.2021.Традиционно исследования исторической смертности фокусировались на изучении национальной, региональной либо локальной специфики. Создание баз индивидуальных данных позволило изучать смертность на уровне индивидов, отдельных семей и поколений. При этом роль ближайшего окружения, не состоявшего в кровном родстве, учитывалась редко. Между тем, стремительная урбанизация разрушила семейные связи и каналы трансляции традиционных моделей демографического поведения. Одновременно возрастала роль внесемейных факторов, главным из которых был церковный приход, с конца XIX в. постепенно трансформировавшийся в соседское сообщество — прообраз городского микрорайона. Предлагаемая работа нацелена на исследование смертности взрослого населения Екатеринбурга конца XIX — начала XX в. и ее дифференциации между приходами Русской православной церкви. Источниковую базу составили официальная статистика и база данных «Регистр населения Урала», созданная на основе метрических книг за 1880–1919 гг. пяти православных приходов Екатеринбурга. В ходе исследования была выполнена реконструкция динамики смертности по каждому приходу и городу в целом; восстановлена структура смертности; вычислен средний возраст смертности; проведен анализ причин, ее вызвавших; проанализирована сезонность. В итоге можно заключить, что каждый из пяти православных приходов имел определенную демографическую специфику. На смертность влиял экономический профиль района и направление городской застройки, большое значение имело расположение крупных социальных объектов на территории прихода. Проведенное исследование позволило выявить определенную стабильность и респектабельность Богоявленского и отчасти Вознесенского прихода; «мигрантскую» специфику Александро-Невского и Свято-Духовского; и некий средний, близкий общегородскому, характер района, соответствовавшего приходу Екатерининского собора.Traditionally, studies of historical mortality have focused on the national, regional, or local levels. Currently, the creation of individual level databases has made it possible to study mortality at the individual and family levels, also following people over generations. However, this research rarely considered non-family relations; at the same time, rapid urbanisation during the late nineteenth century severed many family ties and hindered the transmission of traditional models for demographic behaviour. Thus, the role of non-family factors increased, the main of which was the church parish, which since the end of the nineteenth century gradually transformed into a neighborhood community — the prototype of the urban microdistrict. This research aims to study the mortality of the adult population of Ekaterinburg during the decades around 1900, differentiating between the parishes of the Russian Orthodox Church. The sources consist of official statistics and the Ural Population Project database, which was created based on the metric (church) books. The authors reconstruct the full development of mortality for each parish and for Ekaterinburg as a whole; map the structure of mortality, calculate the average age at death, as well as analyse the causes of death and its seasonality. As a result, it may be concluded that each of the five Orthodox parishes indeed had a certain demographic specificity. Mortality was influenced by the economic profile of the area and the trend of urban development, where the location of social facilities on the territory of each parish was of great importance.Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ и Правительства Свердловской области, грант № 20-49-660013 «Городские элиты Екатеринбурга конца XVIII — начала XX века: 250 лет социальной и демографической эволюции».The research is sponsored by the Russian Foundation for Basic Research and Government of Sverdlovsk Region, project 20-49-660013 “Urban Elites of Ekaterinburg at the End of the 18th — Beginning of the 20th Centuries: 250 Years of Social and Demographic Evolution”

Nuptiality in Early 20th Century Yekaterinburg: Quantitative Analysis

Поступила в редакцию 28.06.2019. Принята к печати 14.08.2019.Submitted on 28 June, 2019. Accepted on 14 August, 2019.Статья посвящена анализу одной из важнейших характеристик демографического поведения городского населения России — возрасту вступления в первый брак и его динамике в начале XX в. В качестве объекта исследования выбран Екатеринбург, один из небольших, но интенсивно развивавшихся промышленных российских городов. Наряду с агрегированными данными переписей населения 1897, 1920 и 1926 гг. в качестве источников были использованы сведения метрических книг, которые были транскрибированы в базу данных «Регистр населения Урала». В результате анализа номинативных данных метрических книг был установлен возраст вступления в первый брак не только в среднем по городу, но и по отдельным его приходам, что позволило выявить особенности в демографическом поведении горожан, обусловленные этнической или религиозной принадлежностью, социальным, миграционным статусом и другими персональными характеристиками. На основе проведенного исследования сделан вывод о том, что дореволюционный Екатеринбург приближался к «европейской» модели брака, по крайней мере, с точки зрения среднего возраста вступления в первый брак у мужчин, а с началом войны этот показатель еще увеличился. Однако согласно данным переписи 1926 г., расчетный возраст вступления в брак и уровень окончательного безбрачия значительно снизились по сравнению с имперским периодом. Результаты анализа агрегированных и номинативных данных по Екатеринбургу позволили предположить, что после революции и установления нового политического режима миграция из западных губерний прекратилась, а из сельской округи — возросла. Переселенцы из сельской местности приносили в город традиционные брачные нормы, которые подразумевали обязательное вступление в брак. Находясь в состоянии стресса, вызванного Первой мировой войной, революцией и начавшейся гражданской войной, эти мигранты пытались вступить в брак раньше, чтобы получить социальную поддержку в кругу семьи.This article analyses one of the main characteristics of the demographic behaviour of Russian citizens, i.e. their age at first marriage and its dynamics in the early twentieth century. The authors examine the situation in Yekaterinburg, a compact but an intensively developing industrial city. Together with aggregated census data, the authors refer to microdata extracted from several city parish registers (metricheskie knigi), which they transcribed into the Ural Population Project database. As a result of the analysis of nominative data of parish registers, the authors establish the age of first marriages including both averages in the city as a whole and per parish which enables them to conclude about the citizens’ demographic behaviour conditioned by their ethnic or religious affiliation, social status and migration patterns, and other personal characteristics. The analysis demonstrates that Yekaterinburg seems to be closer to the “European” marriage pattern, at least in terms of mean age at first marriage in men which grew with the beginning of the war. However, according to the 1926 Census and the age of first marriage and that of never married significantly decreased as compared to the imperial period. The results of the analysis of aggregated and nominative data for Yekaterinburg enable the authors to put forward an idea that following the revolution and the establishment of a new political regime, migration from western provinces stopped while migration from rural areas increased. Rural migrants brought their own marital patterns to the city which implied mandatory marriage. Living in an increasingly stressful environment as a result of World War I, the revolution and the civil war, migrants were trying to get married earlier than on average to secure family support for themselves

Investigation of waste heat recovery system at supercritical conditions with vehicle drive cycles

Waste heat recovery (WHR) for internal combustion engines in vehicles using Organic Rankine cycle (ORC) has been a promising technology. The operation of the ORC WHR system in supercritical conditions has a potential to generate more power output and thermal efficiency compared with the conventional subcritical conditions. However, in supercritical conditions, the heat transfer process in the evaporator, the key component of the ORC WHR system, becomes unpredictable as the thermo-physical properties of the working fluid change with the temperature. Furthermore, the transient heat source from the vehicle’s exhaust makes the operation of the WHR system difficult. We investigated the performance of the ORC WHR system at supercritical conditions with engine’s exhaust data from real city and highway drive cycles. The effects of operating variables, such as refrigerant flow rates, evaporator and condenser pressure, and evaporator outlet temperature, on the performance indicators of the WHR system in supercritical conditions were examined. Simulation of operating parameters and the boundary of the WHR system are also included in this paper

Religious Communities and Demography in Church Records: Statistical Analysis

Статья поступила в редакцию 25.09.2015 г.В статье анализируется опыт изучения истории народонаселения Евразии XVI–XXI вв., наработанный в ведущих европейских и российских университетских демографических центрах и представленный в докладах в ходе международного научного семинара-конференции в Екатеринбурге в июне 2015 г. Религиозные сообщества можно рассматривать как одну из универсальных форм объединений людей в конце XIX — начале XX в. как в России, так и за рубежом — в Европе и Америке. В отсутствие данных первичного учета населения в России, единственным альтернативным источником для уточнения официальной статистики и изучения народонаселения являются метрические книги, которые велись в приходах и фиксировали данные о рождении, браках и смертности с включением информации о происхождении, социальном статусе, роде занятий и мн. др. Уникальность этих источников состоит в том, что они создавались на территории всей Евразии и сопоставимы по характеру содержащейся в них информации с переписями населения. При введении в научный оборот эти данные позволяют решать широкий круг исследовательских задач в области изучения динамики социокультурных изменений, истории семьи и локальной истории, проводить компаративные исследования совместно с ведущими европейскими демографическими центрами. Наиболее перспективным методом исследования является создание универсальных баз данных, находящихся в свободном доступе, сведения которых можно будет анализировать с помощью статистических программ.The article analyses the 16th–20th century’s Eurasian population studies conducted by European and Russian universities’ demography centers, presented at the international workshop-conference in Yekaterinburg in June 2015. The religious community may be regarded one of the universal social units in the late 19th — early 20th century, both in Russia and European and American countries. While Russia in general lacks primary population census data, its church books that registered births, marriages and deaths with all the supplemented information are the only alternative sources to study its population’s vital events. The uniqueness of these sources is that they existed throughout Eurasia and contained nominative information comparable in character with the basic census data. These ministerial records allow solving a wide range of research tasks in studying socio-cultural changes, family history and local history, as well as conducting comparative studies in collaboration with leading European demographic centers. The most promising method of research is the creation of comparative free access databases, which researchers can analyze using statistical software.Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РФФИ № 15-06-08541а «Религиозное разнообразие евразийского города: статистический и картографический анализ (на примере Екатеринбурга в конце XIX — начале XXI вв.)»

Lutherans of the Middle Urals in the 18th — 2nd Half of the 19th Century: Institutions, Boarding and Numbers

Статья поступила в редакцию 15.02.2015 г.В статье рассматривается история лютеранской традиции на территории Среднего Урала, с момента появления первых лютеран до конца XIX в. На основе анализа научной литературы, архивных источников и материалов статистического учета прослежена история формирования сообществ лютеран Урала, этническая принадлежность и динамика их численности. В результате проведенного исследования установлено, что лютеранская традиция на Урале, в отличие от католицизма, сложилась как полноценный религиозный институт со всеми необходимыми составляющими уже в начале XVIII в. Первые годы своего существования она состояла преимущественно из шведов, но к концу XVIII в. большинство лютеран Среднего Урала были выходцами из немецких земель, приехавшими трудиться на заводы. В социальном отношении это были специалисты, занятые на службе по горному или гражданскому ведомству. Пользуясь поддержкой со стороны властей, лютеране смогли сохранить свое вероисповедание и идентичность в окружении численно доминирующего православного населения, органично вписались в городские сообщества, внося свой вклад в развитие региона.The article studies the history of the Lutheran tradition in the Middle Urals as of the appearance of the first Lutherans until the late 19th century. With reference to the analysis of academic literature, archival sources and statistical service data, the author traces the history of Ural Lutheran communities formation, their ethnical makeup and the changes in their numbers. The research shows that, contrary to Catholicism, the Lutheran tradition in the Urals was formed as a full-fledged religious institution with all the necessary attributes as early as at the beginning of the 18th century. During its first years of existence, it mainly consisted of Swedes but by the end of the 18th century, the majority of Middle Ural Lutherans were descendants of German lands who came to work at factories. Socially, they were specialists working in the mining and civil spheres. Supported by the authorities, Lutherans were able to keep their faith and identity being surrounded by the dominating Orthodox population and made an integral part of the local communities participating in the development of the region.Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, грант № 15-06-08541 «Религиозное разнообразие евразийского города: статистический и картографический анализ (на примере Екатеринбурга в конце XIX — начале XXI вв.)»

The Evolution of Ural Religious Landscape in Late 19th – 20th Centuries: a Historic and Cultural Atlas

При финансовой поддержке РГНФ, грант «Эволюция религиозного ландшафта Урала в конце XIX - XX вв.: историко-культурный атлас». Соглашение № 11-01-00317а