Post covid syndrome and rheumatic diseases: focus on rheumatoid arthritis (own data)

Introduction. In modern reality postcovid syndrome (PCS) is characterized by clinical heterogeneity and multi-organ involvement, often presenting a differential diagnostic and therapeutic problem. However, in most studies of PCS, stratification of patients taking into account individual comorbid conditions was not performed. Thus, only an extremely small number of studies have been devoted to assessing the course of PCS in rheumatic diseasesPurpose. To characterize the features of the course of COVID-19 in patients with rheumatoid arthritis, as well as to conduct a comparative assessment of clinical and demographic parameters in groups of patients with rheumatoid arthritis, differentiated by the presence of PCS.Materials and methods. The material of the questionnaire which contained questions regarding socio-demographic data of respondents, information on rheumatological history, comorbid diseases, data on past COVID-19, including cases of re-infection, and PCS.Results.The study included 32 adult patients (29 women, 90%) with a reliable diagnosis of rheumatoid arthritis. Of the 32 patients who underwent COVID-19, in 23 cases it was possible to form a judgment about the presence or absence of PCS. To study PCS, 23 patients were stratified into two groups: 11 (47.8%) patients developed PCS (Group 1) and 12 patients had COVID-19 without consequences (Group 2). Both groups were represented predominantly by women (90.9% and 91.7%, respectively). In the general group 37.5% of patients with COVID-19 required inpatient treatment. The number of symptoms associated with COVID-19 did not correlate with RA activity, however, patients with higher RA activity were more likely to report increased arthralgia as a symptom of COVID-19. 47.8% of COVID-19 survivors experienced PCS. The average age, the number of comorbid diseases and the severity of RA symptoms at the time of COVID-19 were relatively higher in the group of patients with RA and PKS. Patients with PKS also noted a higher frequency of hospitalizations and a more severe course of COVID-19.Conclusions. A quantitative assessment of the risk of developing PKS is needed, which will serve as a basis for developing a strategy aimed at prevention, timely diagnosis and treatment of this syndrome in patients with RS. To this end, further studies on larger cohorts of patients are required

Structure and hardness of B2 ordered refractory AlNbTiVZr0.5 high entropy alloy after high-pressure torsion

High-pressure torsion (HPT) at room temperature was applied to an AlNbTiVZr0.5 refractory high entropy alloy. In the initial as-cast condition the alloy was composed of a coarse-grained B2 matrix phase and a continuous network of C14 Laves phase particles with the volume fraction of 19%. HPT resulted in the formation of a nanocrystalline structure in the B2 matrix with an average size of grains/subgrains of 25 nm after 5 revolution

Актуальные вопросы ведения пациентов с ВИЧ-инфекцией и ревматическими заболеваниями

According to experts, the human immunodeficiency virus (HIV) epidemic has a steady downward trend, but the attention of the medical community to this problem is not waning. Before the introduction of highly active antiretroviral therapy, the prevalence of rheumatic manifestations in HIV-infected patients ranged from 3 to 71% and was associated with late stages of infection and severe immunosuppression. HIV-associated arthritis, reactive arthritis, psoriatic arthritis, arthralgias and diffuse infiltrative lymphocytosis syndrome are the most common rheumatic pathologies in HIV. Most people with HIV and musculoskeletal inflammatory disease respond well to NSAIDs, opioids, and basic anti-inflammatory drugs. In cases that are torpid to the abovementioned treatment, the use of biologic disease-modifying antirheumatic drugs may be required.The lecture summarizes modern data on the features of the course and treatment of immunoinflammatory rheumatic diseases in HIV infection.По оценкам экспертов, эпидемия вируса иммунодефицита человека (ВИЧ) имеет устойчивую тенденцию к спаду, однако внимание медицинского сообщества к данной проблеме не ослабевает. До внедрения высокоактивной антиретровирусной терапии распространенность ревматических проявлений у ВИЧ-инфицированных больных составляла от 3 до 71% и была связана с поздними стадиями инфекции и выраженной иммуносупрессией. ВИЧ-ассоциированный артрит, реактивный артрит, псориатический артрит, артралгии и синдром диффузного инфильтративного лимфоцитоза – наиболее частая ревматическая патология при ВИЧ. Большинство лиц, страдающих ВИЧ и воспалительным поражением опорно-двигательного аппарата, хорошо отвечают на нестероидные противовоспалительные препараты, опиоиды и базисные противовоспалительные препараты. В случаях, торпидных к указанному лечению, может потребоваться применение генно-инженерных биологических препаратов. В лекции обобщены современные данные, касающиеся особенностей течения и лечения иммуновоспалительных ревматических заболеваний при ВИЧ-инфекции.

Удержание на терапии тофацитинибом пациентов с ревматоидным артритом (данные реальной клинической практики)

Evaluation of the reasons for discontinuation of therapy with Janus kinase inhibitors (JAKi) may provide a clue to their more effective use.Objective : to analyze the survival of tofacitinib (TOFA) therapy and the reasons for its discontinuation in rheumatoid arthritis (RA) in real clinical practice.Patients and methods. The study included 30 adult patients with RA hospitalized to the V.A. Nasonova Research Institute of Rheumatology from 2018 to 2020 for the biologic disease modifying antirheumatic drugs (bDMARDs) or JAKi treatment. Patients were followed up for 3 years or until treatment with TOFA was discontinued, whichever occurred first.Results and discussion. TOFA was prescribed as the first line therapy in 3 patients. In all these patients, the drug was discontinued for the following reasons: insufficient efficacy (IE) after 2 full years of treatment; adverse reaction (AR); administrative reasons (AdR), i.e. the inability to continue therapy due to the lack of drug supply at the place of residence. 11 patients received TOFA as the second line therapy, in 8 of them the treatment was interrupted: in 4 due to IE, in 3 due to AR (skin allergy) and in 1 due to AdR one year after its initiation. TOFA was prescribed as a third line therapy in 9 patients, in 2 of them the drug was discontinued due to IE and in 3 due to AR (allergic dermatitis in 2, dyspepsia in 1). Another 1 patient refused treatment due to a planned pregnancy. 6 patients received TOFA as the fourth line therapy, 5 of them (83.3%) continued to receive it for more than 3 years. In 1 patient, TOFA was discontinued after 1 month due to the dry cough and shortness of breath onset. In another 1 patient who was prescribed TOFA as the fifth line therapy, treatment was discontinued due to AR (recurrent Herpes zoster).Conclusion. As the results of the study show, no relationship was found between the incidence of AR or IE and clinical and demographic indicators, as well as the frequency of TOFA withdrawal and the line of therapy. At the same time, the shortest duration of retention on TOFA therapy was noted when it was prescribed as a first-line drug.Оценка причин отмены терапии ингибиторами Янус-киназ (uJAK) может дать ключ к более эффективному их применению.Цель исследования — анализ выживаемости терапии тофацитинибом (ТОФА) и причин его отмены при ревматоидном артрите (РА) в реальной клинической практике.Пациенты и методы. В исследование включено 30 взрослых пациентов с РА, госпитализированных в ФГБНУ «Научно-исследовательский институт ревматологии им. В.А. Насоновой» с 2018 по 2020 г. для назначения генно-инженерных биологических препаратов (ГИБП), а также и./AK. Пациенты оставались под наблюдением в течение 3 лет или до момента прекращения лечения ТОФА, в зависимости от того, какое событие наступало раньше.Результаты и обсуждение. В качестве первой линии терапии ТОФА был назначен 3 пациентам. У всех этих пациентов препарат был отменен по следующим причинам: недостаточная эффективность (НЭ) после 2 полных лет лечения; нежелательная реакция (НР); административные причины (АП), т. е. невозможность продолжать терапию в связи с отсутствием обеспечения препаратом по месту жительства. В качестве второй линии терапии ТОФА получали 11 больных, у 8 из них лечение было прервано: у 4 — из-за НЭ, у 3 — из-за НР (кожная аллергия) и у 1 — по АП через год после его начала. В качестве третьей линии терапии ТОФА был назначен 9 больным, у 2 из них препарат был отменен в связи с НЭ и у 3 — в связи с НР (аллергический дерматит — у 2, диспепсия — у 1). Еще 1 пациентка отказалась от лечения из-за запланированной беременности. В качестве четвертой линии терапии ТОФА получали 6 больных, 5 из них (83,3%) продолжали его прием более 3 лет. У 1 пациентки ТОФА был отменен через 1 мес в связи с впервые появившимися сухим кашлем и одышкой. Еще у 1 больного, которому ТОФА был назначен в пятой линии терапии, лечение было прекращено из-за НР (рецидивирующий Herpes zoster).Заключение. Как показали результаты исследования, связи между частотой возникновения НР или НЭ и клинико-демографическими показателями, а также частотой отмены ТОФА и линией терапии не выявлено. В то же время наименьшая длительность удержания на терапии ТОФА отмечена в случае его назначения в качестве препарата первой линии

Хронический гепатит В у пациентов ревматологического стационара: проблемы скрининга и реактивации инфекции

   Objective: to evaluate the completeness of screening for hepatitis B virus (HBV) infection in HBsAg-positive patients admitted to a rheumatology hospital and to follow the history of HBV reactivation/seroversion during antirheumatic therapy.   Material and methods. The results of initial and repeated (if applicable) hospitalizations were analyzed in 80 patients with rheumatic diseases (RD), including 55 (69%) women and 25 (31 %) men, with Australian surface antigen (HBsAg), admitted to the V.A. Nasonova Institute of Rheumatology from January 1, 2020 to July 20, 2022 (30 months).   Results and discussion. The total number of hospitalizations to the clinic during the observation period, including repeat admissions, was 13,681. The number of hospitalizations in 80 patients with HBV infection during the observation period, including repeat admissions, was 144, of which for systemic vasculitis – 6 (8 %), other systemic connective tissue diseases – 16 (20 %), osteoarthritis and post-traumatic changes of joints – 14 (15 %), inflammatory joint diseases – 42 (54 %). Cases of HBV reactivation/seroverion, both in anamnesis and during observation, were detected in 9 (11 %) patients, and most frequently (n = 5) they were registered during methotrexate therapy.   Conclusion. HBV infection in patients with RD leads to significant difficulties in the selection of drug therapy, due to the risk of reactivation of the infection. The results obtained indicate incomplete screening of patients with RD for HBV infection during the preclinical phase. Further investigation is needed to develop clear recommendations for the management of patients with RD infected with HBV.   Цель исследования – оценить полноту выполнения скрининга на наличие инфекции, вызванной вирусом гепатита В (HBV), у больных, позитивных по HBsAg, поступающих в стационар ревматологического профиля, и проследить историю реактивации/серореверсии HBV на фоне антиревматической терапии.   Материал и методы. Проанализированы результаты первичной и повторной (при наличии) госпитализации у 80 больных с ревматическими заболеваниями (РЗ), среди которых было 55 (69 %) женщин и 25 (31 %) мужчин, имеющих поверхностный «австралийский» антиген (HBsAg), госпитализированных в ФГБНУ «Научно-исследовательский институт ревматологии им. В. А. Насоновой» с 1. 01. 2020 по 20. 07. 2022 г. (30 мес).   Результаты и обсуждение. Общее число госпитализаций в клинику за время наблюдения, включая повторные, составило 13 681. Число госпитализаций у 80 больных с HBV-инфекцией за период наблюдения, включая повторные, составило 144, из них по поводу системных васкулитов – 6 (8 %), других системных заболеваний соединительной ткани – 16 (20 %), остеоартрита и посттравматических изменений суставов – 14 (15 %), воспалительных заболеваний суставов – 42 (54 %). Случаи реактивации/серореверсии HBV как в анамнезе, так и в процессе наблюдения выявлены у 9 (11 %) больных, причем наиболее часто (n = 5) они регистрировались на фоне терапии метотрексатом.   Заключение. Инфицированность HBV больных с РЗ создает значительные трудности при подборе лекарственной терапии, поскольку существует опасность реактивации инфекции. Полученные результаты свидетельствуют о неполном обследовании пациентов с РЗ на HBV-инфекцию на догоспитальном этапе. Необходимы дальнейшие исследования для выработки четких рекомендаций по ведению больных с РЗ, инфицированных HBV

Вирусная микст-инфекция, осложненная острым гепатитом и токсико-аллергическим дерматитом (клинический случай)

Epstein-Barr virus (EBV) belongs to the family of herpesviruses (herpes type 4) and is one of the most common and highly contagious. During the pandemic of a new coronavirus disease, it was found that in patients previously infected with EBV, COVID-19 can cause its reactivation, which is often manifested by the clinic of acute hepatitis. The article presents a clinical case of the development of acute hepatitis in a patient with mixed infection with EBV and SARS-CoV-2 in combination with allergic toxic reaction while taking sulfasalazine prescribed for spondyloarthritis. A feature of this case was the development of severe hepatitis of mixed genesis with a favorable outcome. The importance of adherence to drug monitoring rules for newly prescribed drugs for COVID-19 was emphasized. In severe cases of the disease, the possibility of mixed infection should be taken into account.Вирус Эпштейна–Барр (ВЭБ) относится к семейству герпесвирусов (герпес 4-го типа) и является одним из самых распространенных и высоконтагиозных. В период пандемии новой коронавирусной болезни было обнаружено, что у пациентов, ранее инфицированных ВЭБ, COVID-19 может вызвать его реактивацию, что нередко проявляется клиникой острого гепатита. В статье представлено описание развития острого гепатита у пациента с микст-инфекцией ВЭБ и SARS-CoV-2 в сочетании с токсико-аллергической реакцией на фоне приема сульфасалазина, назначенного по поводу спондилоартрита. Особенностью данного случая являлось развитие тяжелого гепатита смешанного генеза с благоприятным исходом. Подчеркнута важность соблюдения правил лекарственного мониторинга для впервые назначаемых препаратов при COVID-19. При тяжелом течении заболевания необходимо принимать во внимание возможность микст-инфекции

К вопросу о безопасности применения глюкокортикоидов в терапии ревматоидного артрита

Glucocorticoids (GCs) are one of the most commonly used drugs for the treatment of rheumatoid arthritis (RA), the effectiveness of which is beyond doubt. The review considers current literature data on the safety of GCs use, as well as the most common adverse events associated with such therapy. Most authors point to an increased risk of complications with an increase in the daily dose and/or duration of GCs treatment. At the same time, a safe dose of GCs has not been determined. Probably, the optimal tactic is the selection of an individual dose of GCs in each individual case, taking into account the activity of RA and the spectrum of comorbid conditions. In this case, the minimum effective doses and short courses of GCs should be used, regular monitoring of clinical and laboratory parameters should be carried out in order to detect adverse events early.Глюкокортикоиды (ГК) – одно из наиболее часто применяемых средств для лечения ревматоидного артрита (РА), эффективность которого не подлежит сомнению. В обзоре рассмотрены современные данные литературы о безопасности применения ГК, а также наиболее частые неблагоприятные явления, связанные с такой терапией. Большинство авторов указывают на повышение риска развития осложнений при увеличении суточной дозы и/или продолжительности лечения ГК. В то же время безопасная доза ГК не определена. Вероятно, оптимальной тактикой является подбор индивидуальной дозы ГК в каждом отдельном случае с учетом активности РА и спектра коморбидных состояний. При этом следует использовать минимальные эффективные дозы и короткие курсы ГК, проводить регулярный мониторинг клинических и лабораторных показателей с целью раннего выявления неблагоприятных явлений

Дебют воспалительной скелетно-мышечной патологии у пациентов, получающих противоопухолевое лечение ингибиторами PD-1/PD-L1-пути

Objective: to describe musculoskeletal immune-mediated adverse events (iAEs) associated with the therapy of solid tumors with immune checkpoint inhibitors (ICIs, inhibitors of the PD-1/PD-L1 pathway).Patients and methods. 13 patients receiving ICIs therapy with musculoskeletal iAEs were examined. The average age of patients was 59±10 years. All cases had a histologically verified diagnosis of a malignant solid neoplasm: melanoma (n=5), kidney cancer (n=3), bladder cancer (n=2), non-small cell lung cancer (n=1), breast cancer (n=1), cervical cancer (n=1). All patients were prescribed inhibitors of the PD-1/PD-L1 signaling pathway: nivolumab (n=6), pembrolizumab (n=3), atezolizumab (n=3), prolgolimab (n=1). In 7 (54%) patients, in addition to musculoskeletal disorders, other AEs were also detected: thyroiditis (n=3), neuropathy (n=2), rash (n=1), dry syndrome (n=1), hepatitis (n=1). The median time from the start of antitumor immunotherapy (IT) to the onset of musculoskeletal pathology was 20 [9; 48] weeks.Results and discussion. Clinical manifestations of musculoskeletal pathology included: synovitis in 9 (69%) patients, tenosynovitis in 11 (85%), enthesitis in 4 (31%), morning stiffness in the joints for more than 30 minutes in 4 (31%). In 11 cases, musculoskeletal pathology was persistent (in 9 patients with arthritis and 2 with periarthritis) and in 2 – transient. The knee (77%), shoulder (69%) and hand (54%) joints were most frequently affected, with bilateral involvement in 9 (69%) patients. Inflammatory changes in the joints were represented by mono- (n=1), oligo- (n=3) and polyarthritis (n=5), including those involving the small joints of the hands and/or feet (n=5) and predominantly affecting the joints of the lower limbs (n=3). In 3 patients with arthritis, periarticular changes dominated in clinical picture (in 2 patients with symmetrical polyarthritis and severe tenosynovitis, in another 1 patient – with RS3PE syndrome). The severity of musculoskeletal pathology was assessed using the CTCAE v5.0 toxicity criteria: grade 1 was documented in 2 (15.5%), grade 2 in 9 (69%), and grade 3 in 2 (15, 5%) patients. Laboratory workup revealed elevation of ESR ≥30 mm/h (median – 34 [14; 42] mm/h) in 7 out of 12 (58%) patients, elevation of CRP level >5 mg/l (median – 7.2 [4.6; 12.9] mg/l) – in 7 out of 10 (70%). In 7 out of 10 patients, antinuclear antibodies (Hep2) were detected in titers: 1:160 (n=2), 1:320 (n=3), 1:640 (n=2). Rheumatoid factor and antibodies to cyclic citrullinated peptide were not detected in any case. Therapy for musculoskeletal AEs included non-steroidal anti-inflammatory drugs (n=10), oral systemic glucocorticoids – GC (n=5), methotrexate – MT (n=1) and hydroxychloroquine (n=5), intra-articular administration of GC (n=1). Five patients with arthritis required long-term therapy (median duration – 12 [3; 12] months), in 1 patient with polyarthritis and severe tenosynovitis, antitumor IT was interrupted for the duration of the course of MTX treatment.Conclusion. It has been shown that musculoskeletal iAEs have heterogeneous manifestations and may require long-term treatment and in rare cases, anticancer therapy interruption. Additional studies and close cooperation between rheumatologists and oncologists are needed to obtain a more complete understanding of the nature and spectrum of musculoskeletal AEs, to identify their clinical, laboratory and instrumental features, and to develop an management of patients algorithm.Цель исследования – описать скелетно-мышечные иммуноопосредованные нежелательные явления (иНЯ), ассоциированные с терапией солидных опухолей ингибиторами контрольных точек (ИКТ, ингибиторы PD-1/PD-L1-пути).Пациенты и методы. Обследовано 13 пациентов со скелетно-мышечными иНЯ, получающих терапию ИКТ. Средний возраст больных – 59±10 лет. Всех случаях имелся гистологически верифицированный диагноз злокачественного солидного новообразования: меланома (n=5), рак почки (n=3), рак мочевого пузыря (n=2), немелкоклеточный рак легкого (n=1), рак молочной железы (n=1), рак шейки матки (n=1). Всем пациентам были назначены ингибиторы сигнального пути PD-1/PD-L1: ниволумаб (n=6), пембролизумаб (n=3), атезолизумаб (n=3), пролголимаб (n=1). У 7 (54%) пациентов, кроме скелетно-мышечных нарушений, также выявлялись другие иНЯ: тиреоидит (n=3), невропатия (n=2), сыпь (n=1), сухой синдром (n=1), гепатит (n=1). Медиана времени от начала противоопухолевой иммунотерапии (ИТ) до дебюта скелетно-мышечной патологии составила 20 [9; 48] нед.Результаты и обсуждение. Клинические проявления скелетно-мышечной патологии включали: синовит у 9 (69%) больных, теносиновит у 11 (85%), энтезит у 4 (31%), утреннюю скованность в суставах более 30 мин у 4 (31%). В 11 случаях скелетномышечная патология носила персистирующий характер (у 9 пациентов с артритом и 2 с периартритом) и в 2 – транзиторный. Наиболее часто поражались коленные (77%), плечевые (69%) суставы и суставы кистей (54%) с двусторонним вовлечением у 9 (69%) пациентов. Воспалительные изменения суставов были представлены моно- (n=1), олиго- (n=3) и полиартритом (n=5), в том числе с вовлечением мелких суставов кистей и/или стоп (n=5) и преимущественным поражением суставов нижних конечностей (n=3). У 3 больных с артритом в клинической картине преобладали периартикулярные изменения (у 2 пациентов с симметричным полиартритом и тяжелым теносиновитом, еще у 1 – с RS3PE-синдромом). Тяжесть скелетно-мышечной патологии была оценена с помощью критериев токсичности CTCAE v5.0: 1-я степень установлена у 2 (15,5%), 2-я – у 9 (69%) и 3-я – у 2 (15,5%) пациентов. При лабораторном обследовании увеличение СОЭ ≥30 мм/ч (медиана – 34 [14; 42] мм/ч) выявлено у 7 из 12 (58%) больных, повышение уровня СРБ >5 мг/л (медиана – 7,2 [4,6; 12,9] мг/л) – у 7 из 10 (70%). У 7 из 10 больных обнаружен антинуклеарный фактор (Hep2) в титрах: 1:160 (n=2), 1:320 (n=3), 1:640 (n=2). Ревматоидный фактор и антитела к циклическому цитруллинированному пептиду не выявлены ни в одном случае. Терапия скелетно-мышечных иНЯ включала применение нестероидных противовоспалительных препаратов (n=10), оральных системных глюкокортикоидов – ГК (n=5), метотрексата – МТ (n=1) и гидроксихлорохина (n=5), внутрисуставное введение ГК (n=1). Пять пациентов с артритом нуждались в продолжительной терапии (медиана длительности – 12 [3; 12] мес), у 1 пациента с полиартритом и тяжелым теносиновитом противоопухолевая ИТ была прервана на время проведения курса лечения МТ.Заключение. Показано, что скелетно-мышечные иНЯ имеют гетерогенные проявления и могут потребовать длительного лечения, а в редких случаях – и приостановки противоопухолевой терапии. Для получения более полного представления о природе и спектре скелетно-мышечных иНЯ, выделения их клинико-лабораторных и инструментальных особенностей, разработки алгоритма курации необходимы дополнительные исследования и тесное сотрудничество ревматологов и онкологов

Актуальные проблемы психологического сопровождения образования

Introduction. Assistance to learners and other educational actors in gaining access to mental health support is important at its various levels, from the pre-university stage to doctoral, professional development and retraining programs. Timely (preventive or possibly earlier) and appropriate (targeted) intervention, designed as maintenance / facilitation, distributed in the space and time of the client»s life, or emergency, clearly directed and technologically verified intervention («impact») are usually associated with better results of the service, individual and organizational health of participants in the educational process.Purpose setting. The aim of the study is to analyze the current problems of psychological support of the educational process at different stages of higher education in the context of systemic, targeted and timely provision of psychological support to a person in solving the tasks facing him of coping with the crises of personal, interpersonal, and educational and professional development.Methodology and methods of the study. The research method is a theoretical analysis of topical problems of psychological support of the educational process in higher education. The methodological basis of the study is an integrative approach to the analysis of the problems of psychological support of the educational process in higher education.Results. The peculiarities of the activities of university academic psychological support services are associated with the helping young and adults, students and educators, as well as other employees of universities / institutes and their families. The main form of activity around which and about which a system of main and additional goals and trends in the activities of these services is built is educational, tutorial and training. However, at the university, it is not just educational, but both educational and professional activity: the central task of education is to (re) train a specialist, including in the field of developing his psychological culture, with which he will enter the real labor process, to future employees, subordinates and managers, clients and customers, etc., with which he will live, building family and friendships, neighborhood relationships and hobbies. The leading problems of academic services remain: a) spiritual-ideological and theoretical-methodological aspects of the psychological support of the educational process and the development of students and teachers as individuals, partners and members of society, as students and professionals; b) strategies for building and developing helping relationships with difficult clients, with clients in extremely difficult personal microsocial and macrosocial situations; c) (re) training and advanced training, along with expanding the methodological tools and powers of academic psychologists and other support service specialists, coordinating and improving the work of interdisciplinary support teams; d) psychological expertise and support of educational innovations, the use of the educational situation to solve the problems of personal, interpersonal, educational and professional development and improvement of the main participants in education and its stakeholders.Conclusion. Psychological support of the educational process in higher education acts as an area of professional, interprofessional and quasi-professional activity, represented in numerous forms and directions of providing help from person to person. The wealth of tasks facing a person, difficulties and crises of personal, interpersonal and educational-professional formation and development that an individual faces in an educational environment can be covered and can be solved by the systemically organized work of the academic service for psychological support of education. This service includes assistance to different groups of clients who are in difficult, conflict and crisis situations of varying intensity and volume: assistance in finding resources to cope with the problems of personal, interpersonal, and educational and professional development.Введение. Помощь обучающимся и иным субъектам образования в получении доступа к поддержке в области психического здоровья важна на разных его ступенях, начиная с этапа подготовки к поступлению в вуз и заканчивая программами докторантуры, повышения квалификации и переподготовки. Своевременное (превентивное или, возможно, более ранее) и уместное (адресное) вмешательство, оформленное как распределенное в пространстве и времени жизни клиента сопровождение/фасилитация или экстренное, четко направленное и технологически выверенное вмешательство («воздействие») связаны обычно с лучшими результатами деятельности службы, повышением индивидуального и организационного здоровья участников образовательного процесса.Постановка задачи. Цель исследования – анализ актуальных проблем психологического сопровождения образовательного процесса на разных ступенях высшего образования в контексте системного, целенаправленного и своевременного оказания человеку психологической поддержки в решении стоящих перед ним задач совладания с кризисами личностного, межличностного и учебно-профессионального развития.Методика и методология исследования. Метод исследования – теоретический анализ актуальных проблем психологического сопровождения образовательного процесса в вузовском образовании. Методологической основой исследования является интегративный подход к анализу проблем психологического сопровождения образовательного процесса в вузовском образовании.Результаты. Особенности деятельности вузовских академических служб психологического сопровождения связаны с помощью молодым и взрослым людям, обучающимся и обучающим, а также иным сотрудникам университетов/институтов и членам их семей. Основная форма активности, вокруг которой и по поводу которой выстраивается система основных и дополнительных целей и трендов деятельности данных служб – образовательная, учебная и обучающая. Однако в вузе это уже не просто образовательная, а образовательно-профессиональная деятельность: центральной задачей образования является (пере) подготовка специалиста, в том числе в области развития его психологической культуры, с которой он выйдет в реальный трудовой процесс, к будущим сотрудникам, подчиненным и руководителям, клиентам и заказчикам и т. д., с которой он будет жить, строя семейные и дружеские отношения, отношения соседства и хобби. Ведущими проблемами академических служб остаются: а) духовно-идеологические и теоретико-методологические аспекты психологического сопровождения учебного процесса и развития студентов и преподавателей как личностей, партнеров и членов социума, как учеников и профессионалов; б) стратегии построения и развития помогающих отношений со сложными клиентами, с клиентами, находящимися в крайне сложных личностных микросоциальных и макросоциальных ситуациях; в) (пере) подготовка и повышение квалификации наряду с расширением методического арсенала и полномочий академических психологов и иных специалистов службы сопровождения, координация и совершенствование работы междисциплинарных команд сопровождения; г) психологическая экспертиза и сопровождение образовательных инноваций, использование образовательной ситуации для разрешения задач личностного, межличностного, учебного и профессионального становления и совершенствования основных участников образования и его стейкхолдеров.Выводы. Психологическое сопровождение образовательного процесса в высшем образовании выступает как область профессиональной, межпрофессиональной и квазипрофессиональной активности, представленная в многочисленных формах и направлениях осуществления помощи человека человеку. Богатство стоящих перед человеком задач, трудностей и кризисов личностного, межличностного и учебно-профессионального становления и развития, с которыми сталкивается индивид в образовательной среде, может охватить и в состоянии помочь разрешить системно организованная работа академической службы психологического сопровождения образования. Такая служба включает помощь разным группам клиентов, находящихся в трудных, конфликтных и кризисных ситуациях разной интенсивности и объема: помощь в поиске ресурсов совладания с проблемами личностного, межличностного и учебно-профессионального развития