The Problem of Religious Discourse: Discourse of Religion or Discourse about Religion?

В статье с семиотических позиций анализируется проблема религиозного дискурса. Автором подчеркивается отличие религиозного дис- курса от богословского. Религиозный дискурс шире: его элементы встречаются в художественных, публицистических, научных текстах. Кроме того, он носит двусторонний характер: с одной стороны, в религиозный дискурс входит дискурс религии (дискурс «изнутри», практики верующих), с другой — дискурс о религии (дискурс «снаружи», вне практик). Проблемной представляется та пограничная дискурсивная область, в которой субъект, носитель дискурса, сочетает оба взгляда. В качестве примера такой области приводится, в частности, «религи- озная филология» — направление в постсоветских исследованиях словесности, предполагающее не только этическую, но и концептуально-методологическую опору исследователя-филолога на исповедуемое им вероучение. Это направление обнаруживает существенный перекос, связанный с попыткой заменить скру- пулезный анализ того или иного текста его идеологической «корректировкой». Автором делается вывод о необходимости иного, семиотически организованного, подхода к изучению религиозного дискурса, религиозных объектов и практик. Такой подход допускает множество путей интерпретации. В качестве примера семиотического исследования религиозной святыни приводится работа исследова- теля Парижской школы семиотики Ж.-М. Флоша (1947-2001) «Прочтение «Троицы» Андрея . This article analyzes the problem of the religious discourse from the semiotic standpoint. The author stresses the difference of the religious discourse from the theological discourse, the former appearing a broader notion: the elements of the religious discourse can occur in belles-lettres as well as in journalism and academic texts. Moreover, the religious discourse bears a double character as it includes the discourse of religion (a “from within” discourse, i.e. practices, or ´pratiques´) and the discourse about religion (an “outside” discourse, excluding ´pratiques´). More complicated seems to be a cross-border discursive domain where a bearer of discourse has to combine both views, both sides of the discourse (from within and from outside). As an example may serve, particularly, the so called ‘religious philology’ — a trend in post-Soviet literary studies supposing that a researcher should not rest upon his religious views as an ethical pillar only, but also as a conceptual and methodological one. This trend shows its defect in attempting to replace a scrupulous analysis of texts by their ideological “correction”. As a conclusion, we stress the importance of the semiotically organized approach to the study of the religious discourse, practices and objects. This approach allows a number of ways of interpretation. The work by Jean-Marie Floch (1947-2001) of the Semiotic School of Paris “Lecture de la Trinité d’Andrei Roublev” is described as an example of this approach

The concept of sin in the novel of James Joyce «A portrait of the artist as a young man»: conceptual inversion

В статье в рамках когнитивно-дискурсивного подхода исследуется этико-религиозный концепт «грех» в романе Дж. Джойса «A Portrait of the Artist as a Young Man» («Портрет художника в юности»). Авторы доказывают, что концепт «грех» реализуется через концептуальные оппозиции «right/wrong», «obedience/disobedience”, «love/sin», «life/death». В статье рассматриваются концептуальные инверсии греха, т.е. его исторические смысловые преобразования, связанные с общим переосмыслением этико-религиозных категорий и концептов на рубеже XIX-XX веков. Эти концептуальные инверсии рассматриваются в рамках структуры героя романа Стивена Дедала. За основу структуры берется временное целое героя (по М.М. Бахтину), которое рассматривается авторами как последовательность четырех фаз жизни героя, соответствующих последовательности глав. На каждой из фаз реализуется инверсия исходной оппозиции. Инверсия нейтрализуется (т.е. происходит восстановление исходной оппозиции) и образуется вновь, пока не утверждается в финале последней фазы, тем самым десемантизируя концепт . The article deals with the ethico-religious concept of sin in the novel of J. Joyce «A Portrait of the Artist as a Young Man» within the discursive-cognitive paradigm. It is proved that the concept is verbalized through the opposition of «right/wrong», «obedience/disobedience», «love/sin», «life/death». The authors look intently at conceptual inversions of the concept, i.e. historical transformations of its meanings. These inversions are studied within the structure of the novel’s hero, Stephen Dedalus. The ‘time integrity’ of the hero, according to Mikhail M. Bakhtin, is taken as a basis of the hero’s structure and considered as a sequence of phases of his life that corresponds to the sequence of the chapters. At each phase, there is an inversion of some initial conceptual opposition. The inversion is then neutralized (i.e. the initial opposition is retrieved) and arises again until it is finally reinforced in the end of the last phase, thus desemantizing the concept of sin

The Issue of Obedience in the Anglican Confessional Thought in the mid 1629s

Тема послушания стала актуальна для англиканской конфессио- нальной мысли после Реформации. Эта проблематика вновь начала обсуждаться в 1620-х годах, когда королевская власть попыталась собрать не легитимный, по мнению многих подданных, принудительный заем. В 1627 г. изрядное количество дворян отказалось раскошеливаться и угодило в тюрьму. Следствием стало из- вестное дело «пяти рыцарей», дебаты в парламенте 1628 г. и принятая палатами знаменитая «Петиция о праве». В конце сентября 1626 г. Карл I отправил письмо епископам, призывая их обратиться с церковных кафедр к прихожанам с просьбой «помочь и поддержать» личными средствами «защиту королевства». Набирающий политический вес, лидер арминианского крыла в церкви епископ Бата и Уэльса Уильям Лод адресовал духовенству инструкцию, призывающую «напомнить под- данным о долге послушания». В статье разбираются четыре проповеди: первая именовалась «Апостольское послушание» и была произнесена 22 февраля 1627 г. в Нортгемптоне Робертом Сибторпом, вторая, названная в печати просто «Про- поведь», принадлежит капеллану короля, настоятелю Кентерберийского собора Исааку Баргрейву и была произнесена в присутствии монарха 27 марта 1627 г., еще две под общим названием «Религия и верность» прозвучали 4 июля 1627 г. перед Карлом I в королевском дворце в Отланде, графство Сари, и 29 июля в Олдертоне, графство Сэффолк из уст другого королевского капеллана Роджера Мэнверинга. Все проповеди для большего эффекта были по повелению короля опубликованы. Англиканский клир интересовался проблемой послушания и продвигал ее среди прихожан в интерпретации, угодной королевской власти, а именно: как важнейший духовный принцип, на котором держится установленный порядок. Англиканское духовенство считало монарха божьим наместником на земле, а неповиновение королю склонно было расценивать как сопротивление самому Господу, как по- пытку разрушить устроенное им иерархическое системное единство. Проповеди показывают, что англиканские клирики были близки к тому, чтобы поставить повиновение монарху выше повиновения закону и традиции. Некоторые из них полагали, что миссия поддерживать порядок дает королю право по своему усмо- трению назначать и собирать денежные субсидии с подданных. Однако были и те, кто расценивал такие заявления, как недопустимую попытку расширить границы королевской прерогативы и как покушения на исконные вольности . The idea of obedience emerged full blown for the Anglican confessional thought after the Reformation. This problem came under discussion again in 1620s, when the royal power tried to collect non-legitimate in the eyes of many subjects forced loans. In 1627 a number of noblemen refused to dip into their purse and were imprisoned. It resulted in famous Five Knights’ case, parliament debates in 1628, which contributed to the enactment of the Petition of Right. In late September 1626 Charles I sent a letter to his bishops, demanding to appeal from their cathedrae to the parish with a request to “help and support protection of the royalty” by their personal means. Coming into political force leader of the Arminian church wing bishop of Bath and Wells William Laud addressed an instruction to the clergy, which demanded to “remind subjects about their debt of obedience”. The present paper studies four sermons: the first was called Apostolic Obedience and was delivered by Robert Sibthorpe on the 22nd of February, 1627 in Northampton, the second, simply called in press The Sermon belonged to the king’s chaplain, Dean of Canterbury Isaac Bargrave and was delivered before the king’ majesty on the 27th of March, 1627. Two sermons under common name “Religion and Allegiance” were preached before Charles I by the king’s chaplain Roger Maynwaring the one on the 4th of July 1627 at the king’s palace at Oatlands Surrey, the other on the 29th of July at Alderton Suffolk. To heighten an effect all sermons were published by order of his majesty. The Anglican clergy was interested in the problem of obedience and promoted it among the parish in interpretation acceptable before the royal power, namely as the most impotent religious principle, lying in the ground of the stated order. The Anglican Church considered the king to be the vicar of God on earth, thus disobedience to the king was judged as rebellion to Christ Himself, i.e. an attempt to destroy a hierarchically systemized community settled by Him. The sermons show that the Anglican clergy was close to place obedience to the monarch higher than obedience to law or tradition. Some of them believed that a mission to support the order gave the king a right to set and collect monetary contributions from his subjects to his own discretion. Nonetheless, the others regarded such claims as an intolerable attempt to broaden the limits of royal prerogative and as aggression upon ancient liberties of subjects