Витамин D-связывающий белок как многофункциональный компонент сыворотки крови

Vitamin D-binding protein (DBP) was discovered more than half a century ago as a polymorphic serum protein and is currently characterized by a variety of physiological properties. First of all, DBP carries the bulk of vitamin D metabolites circulating in the bloodstream, while albumin is the second most important transport protein, especially in patients with a low concentration of DBP in serum. Since it was discovered that only 12% of the total circulating DBP have occupied steroid binding sites, a vigorous study of other potential biological roles of DBP was initiated: actin utilization, regulation of inflammation and innate immunity mechanisms, fatty acid binding, effects on bone metabolism and participation in the tumor pathogenesis. This review focuses on the main known biological functions of DBP.Витамин D-связывающий белок (DBP) был открыт более полувека назад в качестве полиморфного белка сыворотки крови и к настоящему моменту характеризуется многообразием физиологических свойств. Прежде всего, DBP переносит основную часть циркулирующих в кровотоке метаболитов витамина D, тогда как альбумин является вторым по значимости транспортным белком, особенно у пациентов с низкой концентрацией DBP в сыворотке. Поскольку было открыто, что сайты связывания стероидов заняты лишь у 12% от общего количества циркулирующего DBP, инициировано активное изучение других потенциальных биологических ролей этого белка: утилизация актина, регуляция процессов воспаления и механизмов врожденного иммунитета, связывание жирных кислот, влияние на метаболизм костной ткани и связь с патогенезом опухолевых заболеваний. Данный обзор посвящен рассмотрению основных известных биологических функций DBP

Клиническое наблюдение синдрома частичной резистентности к андрогенам (cиндром Рейфенштейна)

In the paper we describe a clinical case and provide integrated clinical and laboratory data of a  patient with partial androgen resistance syndrome. A 25-year-old male was referred for medical evaluation for an infertile marriage. After a  comprehensive assessment, he was diagnosed with hypergonadotropic hypogonadism, coronal hypospadia, left-sided varicocele, and oligoasthenoteratozoospermia. Cytogenetic analysis showed normal male karyotype (46,XY). Molecular genetic analysis identified the c.731_736delCGGTGT mutation in the exon 1 of the androgen receptor (AR) gene, what allowed for making a diagnosis of Reifenstein syndrome. In addition, we give a brief literature review of the clinical conditions associated with abnormal androgen sensitivity and discuss the problems of testing and counseling of patients with partial androgen resistance syndrome.Приведено описание клинического наблюдения и  данные комплексного обследования больного с  синдромом частичной резистентности к  андрогенам. Пациент, мужчина 25  лет, обратился с  жалобами на бесплодный брак. При обследовании диагностирован гипергонадотропный гипогонадизм, венечная гипоспадия, левостороннее варикоцеле, олигоастенотератозооспермия. Pезультаты цитогенетического анализа свидетельствовали о  нормальном мужском кариотипе (46,XY). При проведении молекулярно-генетического исследования выявлена мутация с.731_736delCGGTGT в  экзоне 1  гена AR, что позволило установить точный диагноз  – синдром Рейфенштейна. В статье также дан краткий обзор состояний, связанных с нарушением чувствительности к андрогенам, обсуждаются вопросы обследования и  консультирования пациентов с синдромом частичной резистентности к андрогенам

Факторы риска развития центрального несахарного диабета после трансназальной аденомэктомии

Background: At present, surgical intervention is a major treatment strategy for pituitary adenomas. It is commonly complicated with water and electrolyte imbalance. The prevalence of post-surgical central diabetes insipidus (CDI) may amount to 30%; however, its risk factors have not been established.Aim: To assess the rates and nosological distribution of CDI after transnasal adenomectomy and to identify its risk factors.Materials and methods: This retrospective study included 96 patients aged 20 to 65 years (median [Q1; Q3] 43 [34.5; 53.5]), who had transnasal adenomectomy in 2010-2011 due to Cushing's disease, acromegaly, prolactinoma, non-functioning pituitary adenoma. All patients underwent clinical examination and laboratory work-up before and after surgery. Their post-surgical course was assessed for 5 to 7 years. Depending on identified manifestations, the patients were categorized into the permanent CDI (n = 15) and transient CDI (n = 34); 47 patients had no CDI.Results: Cushing's disease (odds ratio (OR) 6.1, 95% confidence interval (CI) 2.3-16.1), secondary adrenal insufficiency (OR 6.8, 95% CI 2.618.3) and adrenocorticotropic hormone levels of 15.8 pg/mL (OR 5.0, 95% CI 1.9-13.5), microadenoma (OR 4.5, 95% CI 1.7-11.5) promote transient postoperative CDI, whereas macroadenoma decrease this risk (OR 0.2, 95% CI 0.1-0.5). The transient CDI was also more common in patients with secondary hypothyroidism, cortisol level of200 nmol/L, adenoma's volume at magnetic resonance imaging of 0.83 cm3 at trend level and more rare in patients with acromegaly and loss of tropic hormones before surgery at trend level as well. No significant risk factors were identified for permanent CDI, but it could be more often associated with secondary hypothyroidism, absence of any adenoma at magnetic resonance imaging and pituitary injury during the surgery and less frequent in patients with macroadenomas at trend level.Conclusion: The proportion of permanent postoperative CDI was 16% (95% CI 9-24), and that of the transient form 35% (95% CI 25-45). Cushing's disease, microadenoma, development of secondary adrenal insufficiency and adrenocorticotropic hormone levels of 15.8 pg/mL after surgery increase the probability of transient CDI, whereas macroadenoma does decrease this risk. No significant risk factors were identified for permanent CDI.Актуальность. В настоящее время хирургическое лечение - один из основных методов лечения аденом гипофиза, часто осложненный водно-электролитными нарушениями. Частота послеоперационного центрального несахарного диабета (ЦНД) может достигать 30%, однако факторы риска его развития не установлены.Цель - оценить частоту и структуру ЦНД после трансназальной аденомэктомии и выявить факторы риска его развития.Материал и методы. В ретроспективное исследование включены 96 пациентов в возрасте от 20 до 65 лет (медиана и квартили 43 [34,5; 53,5]), перенесшие в 2010-2011 гг. трансназальную аденомэктомию по поводу болезни Иценко - Кушинга, акромегалии, пролактиномы, гормонально-неактивной аденомы гипофиза. Всем пациентам проводили клинико-лабораторные исследования до и после операции. Катамнез оценен в течение 5-7 лет. В зависимости от выявленных нарушений пациенты были разделены на группы постоянного (n = 15) и транзиторного (n = 34) ЦНД; 47 пациентов составили группу без нарушений.Результаты. Факторами, повышающими шансы транзиторного ЦНД, служат болезнь Иценко - Кушинга (отношение шансов (ОШ) 6,1, 95% доверительный интервал (ДИ) 2,3-16,1), вторичная послеоперационная надпочечниковая недостаточность (ОШ 6,8, 95% ДИ 2,6-18,3), уровень адренокортикотропного гормона 15,8 пг/мл (ОШ 5,0, 95% ДИ 1,9-13,5), микроаденома (ОШ 4,5, 95% ДИ 1,7-11,5), понижающим - макроаденома (ОШ 0,2, 95% ДИ 0,1-0,5). Кроме того, имеется статистическая тенденция к повышению вероятности транзиторной формы ЦНД при вторичном послеоперационном гипотиреозе, кортизоле 200 нмоль/л, объеме опухоли по данным магнитно-резонансной томографии (МРТ) 0,83 см3, к понижению – при акромегалии, тропных нарушениях до операции. Факторов, статистически значимо ассоциированных с вероятностью постоянной формы послеоперационного ЦНД, не обнаружено, однако имеется статистическая тенденция к повышению вероятности постоянного ЦНД при наличии вторичного послеоперационного гипотиреоза, не визуализируемой на МРТ аденомы, повреждении аденогипофиза в ходе операции, к понижению шансов - при макроаденоме на МРТ.Заключение. Частота постоянной формы послеоперационного ЦНД составила 16% (95% ДИ 9-24), транзиторной формы - 35% (95% ДИ 25-45). Наличие у пациентов болезни Иценко -Кушинга, микроаденомы, а также развитие вторичной надпочечниковой недостаточности и уровень адренокортикотропного гормона 15,8 пг/мл после хирургического вмешательства увеличивают вероятность возникновения транзиторного ЦНД, а наличие макроаденомы ее уменьшает. В отношении постоянной формы ЦНД статистически значимых факторов риска не выявлено

The risk factors for fractures and trabecular bone-score value in patients with endogenous Cushing's syndrome.

In a cohort study of 182 consecutive patients with active endogenous Cushing's syndrome, the only predictor of fracture occurrence after adjustment for age, gender bone mineral density (BMD) and trabecular bone score (TBS) was 24-h urinary free cortisol (24hUFC) levels with a threshold of 1472 nmol/24 h (odds ratio, 3.00 (95% confidence interval (CI), 1.52-5.92); p = 0.002). INTRODUCTION: The aim was to estimate the risk factors for fracture in subjects with endogenous Cushing's syndrome (CS) and to evaluate the value of the TBS in these patients. METHODS: All enrolled patients with CS (n = 182) were interviewed in relation to low-traumatic fractures and underwent lateral X-ray imaging from T4 to L5. BMD measurements were performed using a DXA Prodigy device (GEHC Lunar, Madison, Wisconsin, USA). The TBS was derived retrospectively from existing BMD scans, blinded to clinical outcome, using TBS iNsight software v2.1 (Medimaps, Merignac, France). Urinary free cortisol (24hUFC) was measured by immunochemiluminescence assay (reference range, 60-413 nmol/24 h). RESULTS: Among enrolled patients with CS (149 females; 33 males; mean age, 37.8 years (95% confidence interval, 34.2-39.1); 24hUFC, 2370 nmol/24 h (2087-2632), fractures were confirmed in 81 (44.5%) patients, with 70 suffering from vertebral fractures, which were multiple in 53 cases; 24 patients reported non-vertebral fractures. The mean spine TBS was 1.207 (1.187-1.228), and TBS Z-score was -1.86 (-2.07 to -1.65); area under the curve (AUC) was used to predict fracture (mean spine TBS) = 0.548 (95% CI, 0.454-0.641)). In the final regression model, the only predictor of fracture occurrence was 24hUFC levels (p = 0.001), with an increase of 1.041 (95% CI, 1.019-1.063), calculated for every 100 nmol/24-h cortisol elevation (AUC (24hUFC) = 0.705 (95% CI, 0.629-0.782)). CONCLUSIONS: Young patients with CS have a low TBS. However, the only predictor of low traumatic fracture is the severity of the disease itself, indicated by high 24hUFC levels

Russian federal clinical guidelines on the diagnostics, treatment, and prevention of osteoporosis

Screening using the Fracture Risk Assessment Tool (FRAX) is recommended in all postmenopausal woman and men over 50 (A1) in order to identify individuals with high probability of fractures. It is recommended to diagnose osteoporosis and start treatment in patients with fragility fracture of large bones of the skeleton and/or high individual probability of major fragility fractures (FRAX) and/or detected decrease in bone mineral density (BMD) up to -2.5 T-score as assessed by DXA in the femoral neck and/or lumbar vertebrae (A1). Patients with back pain, lifetime height loss of 4 cm or height loss of 2 cm since a previous medical examination, those who receive glucocorticoids, patients with long lasting decompensated type 2 diabetes mellitus, or those receiving insulin therapy, as well as patients who were previously diagnosed with fragility fractures at the other sites are advised to underwent standard lateral X-ray imaging of the spine (Th4-L5) in order to verify the presence of compression vertebral fractures (B1). Dual-energy X-ray absorptiometry (DXA) is recommended for individuals whose 10-year probability of major osteoporotic fracture (FRAX) falls within the medium risk group (B1). It is recommended to include the trabecular bone score (TBS) the FRAX algorithm in order to improve the sensitivity of this method (B1). Laboratory testing is recommended for the differential diagnosis with other causes of increased skeletal fragility in all patients with newly diagnosed osteoporosis and when previously prescribed antiosteoporostic treatment was ineffective (B1). Bisphosphonates (BPs), antibodies to receptor activator of nuclear factor kappa-beta ligand (RANKL) (denosumab), or parathyroid hormone analogue (teriparatide) are equally recommended to prevent fragility fractures and increase BMD in patients with osteoporosis (A1). Denosumab is also recommended to prevent BMD loss and fractures in females receiving aromatase inhibitors therapy for breast cancer and males with prostate cancer receiving hormone-deprivation therapy and having no bone metastases (A1). Since teriparatide has the anabolic effect, it is recommended as the first line treatment in patients with severe osteoporosis having history of vertebral fractures, in the individuals with very high risk of fragility fractures, or in the cases when antiresorptive treatment was ineffective (B1). All medications for treatment of osteoporosis are recommended in combination with calcium and vitamin D supplements (A1). Copyright © 2017 by the MediaSphere

Russian federal clinical guidelines on the diagnostics, treatment, and prevention of osteoporosis [Федеральные клинические рекомендации по диагностике, лечению и профилактике остеопороза]

Screening using the Fracture Risk Assessment Tool (FRAX) is recommended in all postmenopausal woman and mеn over 50 (A1) in order to identify individuals with high probability of fractures. It is recommended to diagnose osteoporosis and start treatment in patients with fragility fracture of large bones of the skeleton and/or high individual probability of major fragility fractures (FRAX) and/or detected decrease in bone mineral density (BMD) up to -2.5 T-score as assessed by DXA in the femoral neck and/or lumbar vertebrae (A1). Patients with back pain, lifetime height loss of 4 cm or height loss of 2 cm since a previous medical examination, those who receive glucocorticoids, patients with long lasting decompensated type 2 diabetes mellitus, or those receiving insulin therapy, as well as patients who were previously diagnosed with fragility fractures at the other sites are advised to underwent standard lateral X-ray imaging of the spine (Th4-L5) in order to verify the presence of compression vertebral fractures (B1). Dual-energy X-ray absorptiometry (DXA) is recommended for individuals whose 10-year probability of major osteoporotic fracture (FRAX) falls within the medium risk group (B1). It is recommended to include the trabecular bone score (TBS) the FRAX algorithm in order to improve the sensitivity of this method (B1). Laboratory testing is recommended for the differential diagnosis with other causes of increased skeletal fragility in all patients with newly diagnosed osteoporosis and when previously prescribed antiosteoporostic treatment was ineffective (B1). Bisphosphonates (BPs), antibodies to receptor activator of nuclear factor kappa-beta ligand (RANKL) (denosumab), or parathyroid hormone analogue (teriparatide) are equally recommended to prevent fragility fractures and increase BMD in patients with osteoporosis (A1). Denosumab is also recommended to prevent BMD loss and fractures in females receiving aromatase inhibitors therapy for breast cancer and males with prostate cancer receiving hormone-deprivation therapy and having no bone metastases (A1). Since teriparatide has the anabolic effect, it is recommended as the first line treatment in patients with severe osteoporosis having history of vertebral fractures, in the individuals with very high risk of fragility fractures, or in the cases when antiresorptive treatment was ineffective (B1). All medications for treatment of osteoporosis are recommended in combination with calcium and vitamin D supplements (A1). Copyright © 2017 by the MediaSpher

Федеральные клинические рекомендации по диагностике, лечению и профилактике остеопороза

Screening using the Fracture Risk Assessment Tool (FRAX) is recommended in all postmenopausal woman and men over 50 (A1) in order to identify individuals with high probability of fractures. It is recommended to diagnose osteoporosis and start treatment in patients with fragility fracture of large bones of the skeleton and/or high individual probability of major fragility fractures (FRAX) and/or detected decrease in bone mineral density (BMD) up to -2.5 T-score as assessed by DXA in the femoral neck and/or lumbar vertebrae (A1). Patients with back pain, lifetime height loss of 4 cm or height loss of 2 cm since a previous medical examination, those who receive glucocorticoids, patients with long lasting decompensated type 2 diabetes mellitus, or those receiving insulin therapy, as well as patients who were previously diagnosed with fragility fractures at the other sites are advised to underwent standard lateral X-ray imaging of the spine (Th4-L5) in order to verify the presence of compression vertebral fractures (B1). Dual-energy X-ray absorptiometry (DXA) is recommended for individuals whose 10-year probability of major osteoporotic fracture (FRAX) falls within the medium risk group (B1). It is recommended to include the trabecular bone score (TBS) the FRAX algorithm in order to improve the sensitivity of this method (B1). Laboratory testing is recommended for the differential diagnosis with other causes of increased skeletal fragility in all patients with newly diagnosed osteoporosis and when previously prescribed antiosteoporostic treatment was ineffective (B1). Bisphosphonates (BPs), antibodies to receptor activator of nuclear factor kappa-beta ligand (RANKL) (denosumab), or parathyroid hormone analogue (teriparatide) are equally recommended to prevent fragility fractures and increase BMD in patients with osteoporosis (A1). Denosumab is also recommended to prevent BMD loss and fractures in females receiving aromatase inhibitors therapy for breast cancer and males with prostate cancer receiving hormone-deprivation therapy and having no bone metastases (A1). Since teriparatide has the anabolic effect, it is recommended as the first line treatment in patients with severe osteoporosis having history of vertebral fractures, in the individuals with very high risk of fragility fractures, or in the cases when antiresorptive treatment was ineffective (B1). All medications for treatment of osteoporosis are recommended in combination with calcium and vitamin D supplements (A1). Copyright © 2017 by the MediaSphere.Скрининг для выявления групп с высокой вероятностью переломов рекомендован с использованием алгоритма FRAX среди всех женщин в постменопаузе и мужчин старше 50 лет (A1). Рекомендуется устанавливать диагноз и назначать терапию остеопороза лицам с низкотравматическим переломом крупных костей скелета, и/или с высокой индивидуальной вероятностью основных низкотравматических переломов (FRAX), и/или при выявленном снижении МПК до -2,5 SD по Т-критерию в шейке бедра и/или поясничных позвонках (А1). Пациентам с болевым синдромом в спине, снижением роста на 4 см в течение жизни или на 2 см при регулярном медицинском контроле, принимающим глюкокортикоиды, больным с длительно некомпенсированным сахарным диабетом 2-го типа или на инсулинотерапии, а также c диагностированными переломами другой локализации рекомендовано проведение стандартного рентгенологического исследования позвоночника (Th4-L5) в боковой проекции для выявления компрессионных переломов тел позвонков (B1). Проведение двухэнергетической рентгеновской денситометрии (DXA) рекомендовано лицам с индивидуальной 10-летней вероятностью переломов (FRAX) в интервале между низкой и высокой вероятностью переломов (B1). Результат трабекулярного костного индекса (ТКИ), полученный в ходе стандартной рентгеновской денситометрии, рекомендуется включать в алгоритм FRAX с целью повышения чувствительности метода (B1). Лабораторные методы исследований рекомендуется проводить всем пациентам с впервые установленным диагнозом остеопороза, а также при неэффективности ранее назначенной терапии с целью дифференциальной диагностики с другими причинами повышенной хрупкости скелета (B1). Для предупреждения низкотравматических переломов и повышения МПК у пациентов с остеопорозом в равной степени рекомендованы бисфосфонаты (БФ), или антитела к лиганду рецептора-активатора ядерного фактора каппа-бета (деносумаб), или аналоги паратгормона (терипаратид) (A1). Деносумаб также рекомендован для предупреждения потери костной массы и переломов при отсутствии костных метастазов у женщин, получающих терапию ингибиторами ароматазы по поводу рака молочной железы, и у мужчин с раком предстательной железы, получающих гормон-депривационную терапию (A1). Ввиду анаболического эффекта терипаратида рекомендуется его использовать в качестве первой линии терапии у пациентов с тяжелым остеопорозом, с уже имеющимися переломами тел позвонков в анамнезе, у лиц с крайне высоким риском низкотравматических переломов, пациентов с неэффективностью предшествующей терапии, а также непереносимостью альтернативного лечения (B1). Все препараты для лечения остеопороза рекомендуется назначать в сочетании с препаратами кальция и витамина D (A1)