Reconstructing the Economic Landscape of Ekaterinburg City in 1914 Based on the Telephone Network

Поступила в редакцию: 23.01.2022. Принята к печати: 21.10.2022.Submitted: 23.01.2022. Accepted: 21.10.2022.Статья посвящена реконструкции экономического пространства Екатеринбурга в 1914 г. Источниками работы выступили план Екатеринбурга 1910 г. и телефонная книга 1914 г., а методической основой — метод пространственного синтаксиса города. В ходе исследования авторы создали базу данных из субъектов экономической деятельности — абонентов телефонной сети Екатеринбурга перед Первой мировой войной (в итоговый анализ попали 390 предприятий), классифицировали их по секторам экономики в соответствии с моделью Фишера — Кларка (первичный сектор — извлечение природных ресурсов, вторичный — обрабатывающая промышленность, третичный — торговля и услуги, четвертичный — финансовые, юридические и информационные услуги, пятеричный — государственное администрирование, наука, медицина и образование) и отобразили на карте города. Визуализация показала, что в Екатеринбурге начала XX в. было лишь несколько предприятий первичного сектора; большинство крупных производств вторичного сектора были вынесены из селитебной зоны, а оставшиеся были относительно равномерно распределены на карте города, что можно связать с тяготением к рабочей силе и с экологическим фактором; фирмы третичного сектора формировали достаточно четкий район вокруг Торговой площади, таким образом центр торговли и услуг располагался западнее географического центра города; бизнесы четвертичного сектора во многом повторяли локализацию третичного с некоторым смещением на северо-запад и левый берег р. Исети; предприятия и учреждения пятеричного сектора были сильнее рассредоточены в силу социальных причин с тяготением к центру города и северо-западу. Визуализация всех секторов выявила четкий экономический центр Екатеринбурга, сформированный вокруг географической доминанты города — перекрестья р. Исети и плотины, с уклоном на запад и северо-запад, где начинал формироваться прототип центрального делового района.This paper reconstructs Ekaterinburg’s economic landscape in 1914. The research is based on the 1910 city map and quantitative data from the 1914 city phonebook and relies on the space syntax method. During the study, the authors created a database including 390 local companies’ phone numbers before World War I classified in accordance with the Fisher-Clark economic sector model (primary sector — extraction of raw materials, secondary — manufacturing, tertiary — service industries, quaternary — finances and information services, quinary sector — administration, education, medicine, sciences, etc.). The research demonstrates that there were just a couple of primary sector businesses in Ekaterinburg in the early twentieth century. Most secondary sector plants and factories had been moved outside of the city, while the others were evenly distributed following the environmental regulations and proximity to labour force. Tertiary sector firms dominated in the western part of the city and formed a commercial district around Market Square. The quaternary sector companies had almost the same location, spreading further to the northwest. Quinary sector organisations were dispersed all over the city with a notable concentration in the center and north-western part. The reconstruction of the Ekaterinburg economic landscape reveals that its centre occupied the area around the dam that locked the Iset River running through the city and spread towards the west and north-west part in the early twentieth century forming the city’s future business district

Nuptiality in Early 20th Century Yekaterinburg: Quantitative Analysis

Поступила в редакцию 28.06.2019. Принята к печати 14.08.2019.Submitted on 28 June, 2019. Accepted on 14 August, 2019.Статья посвящена анализу одной из важнейших характеристик демографического поведения городского населения России — возрасту вступления в первый брак и его динамике в начале XX в. В качестве объекта исследования выбран Екатеринбург, один из небольших, но интенсивно развивавшихся промышленных российских городов. Наряду с агрегированными данными переписей населения 1897, 1920 и 1926 гг. в качестве источников были использованы сведения метрических книг, которые были транскрибированы в базу данных «Регистр населения Урала». В результате анализа номинативных данных метрических книг был установлен возраст вступления в первый брак не только в среднем по городу, но и по отдельным его приходам, что позволило выявить особенности в демографическом поведении горожан, обусловленные этнической или религиозной принадлежностью, социальным, миграционным статусом и другими персональными характеристиками. На основе проведенного исследования сделан вывод о том, что дореволюционный Екатеринбург приближался к «европейской» модели брака, по крайней мере, с точки зрения среднего возраста вступления в первый брак у мужчин, а с началом войны этот показатель еще увеличился. Однако согласно данным переписи 1926 г., расчетный возраст вступления в брак и уровень окончательного безбрачия значительно снизились по сравнению с имперским периодом. Результаты анализа агрегированных и номинативных данных по Екатеринбургу позволили предположить, что после революции и установления нового политического режима миграция из западных губерний прекратилась, а из сельской округи — возросла. Переселенцы из сельской местности приносили в город традиционные брачные нормы, которые подразумевали обязательное вступление в брак. Находясь в состоянии стресса, вызванного Первой мировой войной, революцией и начавшейся гражданской войной, эти мигранты пытались вступить в брак раньше, чтобы получить социальную поддержку в кругу семьи.This article analyses one of the main characteristics of the demographic behaviour of Russian citizens, i.e. their age at first marriage and its dynamics in the early twentieth century. The authors examine the situation in Yekaterinburg, a compact but an intensively developing industrial city. Together with aggregated census data, the authors refer to microdata extracted from several city parish registers (metricheskie knigi), which they transcribed into the Ural Population Project database. As a result of the analysis of nominative data of parish registers, the authors establish the age of first marriages including both averages in the city as a whole and per parish which enables them to conclude about the citizens’ demographic behaviour conditioned by their ethnic or religious affiliation, social status and migration patterns, and other personal characteristics. The analysis demonstrates that Yekaterinburg seems to be closer to the “European” marriage pattern, at least in terms of mean age at first marriage in men which grew with the beginning of the war. However, according to the 1926 Census and the age of first marriage and that of never married significantly decreased as compared to the imperial period. The results of the analysis of aggregated and nominative data for Yekaterinburg enable the authors to put forward an idea that following the revolution and the establishment of a new political regime, migration from western provinces stopped while migration from rural areas increased. Rural migrants brought their own marital patterns to the city which implied mandatory marriage. Living in an increasingly stressful environment as a result of World War I, the revolution and the civil war, migrants were trying to get married earlier than on average to secure family support for themselves

Muslim nuptiality in Yekaterinburg at the beginning of the 20th century

The article is devoted to the nuptiality of the Muslims of Yekaterinburg at the beginning of the 20th century. The study was carried out on the basis of data from church books. The average age at first marriage and the proportion of first marriages were identified.Статья посвящена брачности мусульман Екатеринбурга в начале XX века. Исследование было проведено на основе данных метрических, относящихся к 1914–1918 гг. Были выявлены средний возраст вступления в первый брак и доля первых браков во всей совокупности.Работа выполнена при финансовой поддержке РНФ, грант № 16-18-10105

Marriages of the disabled in the results of the Russian Imperial Census of 1897: the case of Volyn, Vyatka and Perm provinces

Статья посвящена проблеме семейного положения слепых от рождения, ослепших, глухонемых, немых и душевнобольных людей на основании результатов Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Исследование проводилось на основе данных о населении трех губерний: Волынской, Вятской и Пермской.The article is devoted to the problem of marriages of the blind from birth, blinded, deaf, mute and mentally disabled on the basis of the Russian Imperial Census of 1897. The study was based on data on three provinces comparable in population size.Работа выполнена при финансовой поддержке РНФ, грант 16-18-10105

Population of Ekaterinburg according to a one-day census of 1873: experience and prospects of using the source

В статье представлены результаты изучения структуры населения г. Екатеринбург на основе данных однодневной переписи, проведенной 26 марта 1873 г. Предметом исследования стали половая, возрастная и брачная структуры населения, а также уровень грамотности с учетом различий между выделенными в источнике социально-экономическими группами. Как показал анализ данных, домовладельцы слабо отличались от квартирантов с точки зрения указанных социально-демографических характеристик. В то же время крайне выраженными оказались их отличия от тех, кто не имел жилья в собственности и не снимал его, а проживал при месте работы или у своих доверителей. Помимо этого, в ходе работы был выявлен ряд ошибок в источнике и предложен вариант их исправления.The paper presents the results of studying the population structure of Ekaterinburg based on data from a one-day census conducted on March 26, 1873. Sex, age and marriage structure of the population, as well as literacy rates were examined taking into account the differences between the socio-economic groups identified in the source. Analysis of the data showed that homeowners differed little from tenants in terms of the indicated socio-demographic characteristics. Simultaneously, they extremely differed from those people who did not own housing and did not rent it, but lived at the place of work or with their clients. In addition, in the course of the work, a number of errors in the source were identified and editing suggestions were proposed.Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, грант № 19–29–07154.The article has been prepared with the support of the Russian Foundation for Basic Research, the grant No. 19–29–07154

The Population of Ekaterinburg/Sverdlovsk in the Census of 1897 and 1926: the Changing Age–Sex Structure, Literacy and Age Heaping

На основе результатов Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. и Всесоюзной переписи населения 1926 г. проанализирован ряд социально-демографических характеристик населения Екатеринбурга / Свердловска, в том числе показатели: количество мужчин на 100 женщин, уровень грамотности взрослого населения, индекс Уипла, индекс Мьерса, индекс «ABCC».The article is devoted to study of the population of Ekaterinburg/Sverdlovsk on the basis of the results of the First General census of the Russian Empire in 1897 and the Soviet census of 1926. In the study, there were calculated some indicators, including the sex ratio (number of males per 100 females), adult literacy rate, Whipple’s index, Myers’ blended index and ABCC index

The Catholic Community of Yekaterinburg between the Late 19th and Early 20th Centuries according to the 1897 Census and Church Records

Статья поступила в редакцию 04.07.2016 г.Received 4 July 2016.В статье на основе анализа материалов Первой всероссийской переписи населения 1897 г. и сведений из метрических книг церкви Св. Анны г. Екатеринбурга впервые проанализирована численность, состав и конфессиональная жизнь католического прихода города в конце XIX — начале XX в. В процессе работы была создана электронная версия переписи на основе агрегированных таблиц, что позволило определить численность и распределение католиков по территории уезда, выявить их этническую принадлежность и выдвинуть гипотезу о возможности использования данных по полякам, которые составляли 80 % католиков Екатеринбурга, для характеристики всего католического сообщества города. В ходе исследования была также составлена база данных по всем бракам, рождениям и отпеваниям, совершенным ксендзами костела Св. Анны за 1898–1915 гг. Применение компьютерных методов при анализе информации БД позволило выявить степень активности конфессиональной жизни католиков Екатеринбурга, отчасти оценить их брачные стратегии и образ жизни. Сделан вывод о том, что католики Екатеринбурга, несмотря на то, что являлись религиозным меньшинством и составляли менее 1 % жителей города, являлись благополучным во многих отношениях этноконфессиональным сообществом, встроенным в городской религиозный ландшафт. Их численность была достаточно стабильной на протяжении 15 предвоенных лет, сообщество характеризовалось высокой продолжительностью и качеством жизни.This article studies the Catholic community of Yekaterinburg, its size, ethnic composition, religious life, and demography. The analysis is based on the aggregates of the first all-Russian census of 1897 and nominative data from the church books of St Anna’s Church. For this purpose, the authors transcribed the 1897 census’ tables electronically and analyzed the size, age and gender composition, social status, occupations and education of the Yekaterinburg Catholics. In addition, they divided entries from the St Anna’s Church parish books into three data tables: baptisms, marriages, and burials. The data were processed to analyze the intensity of the community’s religious life and find its main demographic characteristics. Despite the fact that they were a religious minority representing less than one percent of the city’s residents, the research shows that the Yekaterinburg Catholics in many respects constituted a wealthy, and well-established ethno-confessional community, integrated in the city’s religious landscape. Their number was relatively stable over the fifteen prewar years and the community’s high quality and continuity made it distinct from the Catholic communities in Siberia.Работа выполнена частично при финансовой поддержке РФФИ, грант № 15-06-08541 «Религиозное разнообразие евразийского города: статистический и картографический анализ (на примере Екатеринбурга в конце XIX — начале XXI вв.)» (анализ материалов переписи 1897 г.) и за счет Российского научного фонда, проект 16-18-10105 «Этно-религиозная и демографическая динамика в горной Евразии в конце XIX — начале XX в. на примере Урала и Скандинавии» (анализ материалов метрических книг).The work is partly sponsored by the Russian Foundation for Basic Research, Grant #15-06-08541 “The Religious Diversity of a Eurasian City: Statistical and Cartographic Analysis (with Reference to Yekaterinburg in the Late 19th — Early 21st Centuries)” (1897 Census materials analysis), and the Russian Science Foundation, Grant #16-18-10105 “Ethno-religious and Demographic Dynamics in Mountainous Eurasia around 1900. A Comparison of the Urals and Scandinavia”