Russia’s Obligation Not to Defeat Object and Purpose of Rome Statute of the International Criminal Court

Russia signed the Rome Statute on 8 September 2000. After the International Criminal Court commenced an examination of the alleged commission of international crimes during the Russian invasion in Georgia and Ukraine, Russia unsigned the Statute and ceased any co-operation with the Court which endangered international investigation and turns the object and purpose of the Statute, i.e. enforcement of international justice, redundant. The current Article argues that Russia, through unsigning the Rome Statute amid the ongoing investigation, violated Article 18 of the Vienna Convention on the Law of Treaties for three reasons: a) the normative nature of the Rome Statute triggers distinct regime from the general contracts; b) such special regime is recognised by the Russian Constitutional Court; c) Russia’s subsequent practice created legitimate expectation for the ratification of the Rome Statute. These aspects make Russian case different form unsigning the Statute by the USA. The current research examines the complex issue on the relationship between Article 18 of the VCLT and normative multilateral treaties and offers the solution for complications raised by Russia’s unsignment of the Rome Statute through answering the main question – whether Russia is still obliged to honour Rome Statute for cases originated before 16 November 2017

Thermodynamic Modelling of Oxide Conversion Processes for Metals of Life

In the presented work, the environmentally friendly production processes of pure metals via reduction from the respective oxides in the atmosphere of ultra-low oxidation potential (PO₂=10¹⁶—10²⁶ atm) are offered. We propose the formation of such an environment by injection of ethyl alcohol in the reactor and interaction of its vapour with oxygen. Such conditions promote dissociation of oxides of almost any kind. Using this method, the pure, so-called ‘metals of life’ are obtained: Cu, Fe, Ni, and Co, which are used in medicine as the essential nutrients. In the case of chromium conversion, this process is completed with the synthesis of carbide phases. Production of pure Cr is possible by using the similar methodology with the help of oxygen pump. For identification of the reduced products, an X-ray phase analysis is used. The purity of the converted products is characterized by spectrochemical analysis. The experimental data are in a good conformity with the thermodynamic calculations of optimal temperature ranges of conversion reactions and the ratio of the initial ingredients.У запропонованій роботі розглянуто екологічно безпечні процеси одержання чистих металів шляхом їх відновлення з відповідних оксидів у атмосфері з ультранизьким окиснювальним потенціялом (PO₂=10¹⁶—10²⁶атм.). Ми пропонуємо створення такого середовища інжекцією етилового спирту в замкнений контур реактора внаслідок взаємодії пари спирту з киснем. Такі умови сприяють дисоціяції оксидів майже будь-якого виду. Цією методою одержано так звані «метали життя»: Cu, Fe, Ni и Co, які використовуються в медицині як поживні нутрієнти. У випадку конверсії оксиду хрому процес завершується синтезою карбідних фаз. Одержання чистого Cr можливе застосуванням подібної методології за допомогою кисневої помпи. Ідентифікація продуктів конверсії відбувається рентґенофазовою структурною аналізою, а їхня чистота контролюється спектрохемічною методою. Експериментальні дані добре узгоджуються з термодинамічними обчисленнями оптимальних температур конверсійних реакцій і молярних часток початкових інґредієнтів.В предложенной работе рассмотрены экологически безопасные процессы получения чистых металлов путём их восстановления из соответствующих оксидов в атмосфере с ультранизким окислительным потенциалом (PO₂=10¹⁶—10²⁶ атм.). Мы предлагаем создание такой среды инжекцией этилового спирта в замкнутый контур реактора в результате взаимодействия паров спирта с кислородом. Такие условия способствуют диссоциации оксидов почти любого вида. Этим методом получены так называемые «металлы жизни»: Cu, Fe, Ni и Co, применяемые в медицине как питательные нутриенты. В случае конверсии оксида хрома процесс завершается синтезом карбидных фаз. Получение чистого Cr возможно применением подобной методологии с помощью кислородного насоса. Идентификация продуктов конверсии происходит рентгенофазовым структурным анализом, а их чистота контролируется спектрохимическим методом. Экспериментальные данные находятся в хорошем согласии с термодинамическими вычислениями оптимальных температур конверсионных реакций и молярных долей начальных ингредиентов

Спонтанная гематома правой большой поясничной мышцы, геморрагический васкулит, множественные артериальные тромбозы на фоне COVID-19

Patient A., 65 years old, male. He was admitted to the City Alexandrovskaya Hospital with complaints of fever within 5 days to 39.0°C, dry cough, shortness of breath during exertion, pain in the right fl ank of the abdomen and right lumbar region for 7 days. Three days earlier, the patient had received a positive polymerase chain reaction test for the presence of SARS-CoV-2. Examination of the patient revealed a hemorrhagic rash on both legs. The patient was consulted by a dermatovenerologist, acute infectious hemorrhagic vasculitis, bullous form, was diagnosed.According to multispiral computed tomography with angiography (MSCT AG) of the abdominal organs: the psoas major muscle on the right was thickened, its structure was determined by the accumulation of the contents of hemorrhagic density with signs of partial lysis in the marginal zone, with a total size of 52x48x148 mm. No data available for aortic aneurysm / dissection. The patient denied the presence of injuries, taking anticoagulant drugs. The psoas major muscle hematoma was regarded as spontaneous hematoma against the background of coagulopathy caused by COVID-19.According to the MSCT data of the chest organs, it was visualized: polysegmental lesion in both lungs, numerous areas of compaction of the lung tissue were determined by the type of ground glass, with zones of consolidation and reticular changes in the structure. The degree of damage to the lung tissue was 55%.In view of the fact that the patient had data for the presence of a hematoma of the psoas major muscle on the right, as well as hemorrhagic vasculitis, anticoagulant therapy was contraindicated. Laboratory tests revealed an increase in the level of procalcitonin up to 12.8 ng/ml, C-reactive protein up to 135.1 mg/l, leukocytes up to 13.46 10^9/l, ferritin up to 532.2 ng/ml, D-dimer up to 1145 ng/ml. A multidisciplinary council (infectious disease specialist, general surgeon, therapist, pulmonologist, vascular surgeon, dermatovenerologist, septologist) decided to revise and drain the hematoma of the psoas major muscle on the right, as a likely source of sepsis (increased procalcitonin). Under intravenous anesthesia, the hematoma was opened posteriorly peritoneally, evacuated (about 300 ml in volume), 2 drains were installed. On the 10th day after the operation, a control MSCT was performed, according to which the hematoma of the right psoas muscle decreased in size by half. A decision was made to remove the drains.On the 13th day after admission to the hospital, the patient developed pain in the right forearm, hand, left leg and foot. Performed MSCT revealed hypertension of the arteries of the upper extremities and arteries of the lower extremities: thrombosis of the distal third of the brachial, ulnar and radial arteries; thrombosis of the superfi cial femoral artery (PFA) on the left. An anticoagulant therapy was started (heparin 7500 IU intravenously in a stream with subsequent transfer to continuous intravenous administration using an infusion pump with an initial rate of 1000 IU per hour, under the control of APTT with an indicator reaching 1.5–2.5 times higher than the norm), disaggregant therapy (acetylsalicylic acid 100 mg once a day), analgesic therapy (ketorol 1.0 ml/m). An emergency simultaneous operation was performed: thrombectomy from the brachial, radial, and ulnar arteries on the right under local anesthesia (transverse arteriotomy of the brachial artery, Fogarty catheters 3F, 5F) with satisfactory antegrade and retrograde blood fl ow; plus under spinal anesthesia, an attempt was made to thrombectomy, Fogarty 5 catheter passed freely, a weak retrograde blood fl ow was obtained, but after 3 minutes, repeated thrombosis of the PBA developed). That followed by femoral-popliteal prosthetics (above the knee joint gap) with a synthetic prosthesis “Ekofl on” with obtaining a satisfactory pulsation distally.On the 21st day after the operation, the patient was discharged from the institution in a satisfactory condition.Пациент А., 65 лет, мужчина. Поступил с жалобами на повышение температуры в течение 5 дней до 39,0°С, сухой кашель, одышку при физической нагрузке, болезненность в области правого фланка живота и правой поясничной области на протяжении 7 дней. За 3 дня до этого больной получил положительный тест полимеразной цепной реакции (ПЦР) на наличие SARS-CoV-2. При осмотре пациента выявлена геморрагическая сыпь на обеих голенях. Консультирован дерматовенерологом, выставлен диагноз: «Острый инфекционно-геморрагический васкулит, буллезная форма».По данным мультиспиральной компьютерной томографии с ангиографией (МСКТ АГ): большая поясничная мышца справа утолщена, в ее структуре определяется скопление содержимого геморрагической плотности, общими размерами 52х48х148 мм. Настоящая гематома расценена как спонтанная на фоне коагулопатии, обусловленной COVID-19.По данным МСКТ органов грудной клетки (ОГК): двусторонняя полисегментарная пневмония (55% поражения).Под внутривенным наркозом позадибрюшинно гематома вскрыта, эвакуировано около 300 мл сгустков, установлено 2 дренажа. На 10-е сутки после операции выполнено контрольное МСКТ, по данным которого гематома правой поясничной мышцы уменьшилась в размерах в 2 раза. Принято решение об удалении дренажей.На 13-е сутки после поступления в стационар у пациента диагностирован тромбоз дистальной трети плечевой, локтевой и лучевой артерий; тромбоз поверхностной бедренной артерии (ПБА) слева. Выполнена экстренная симультанная операция: под местной анестезией проведена тромб­эктомия из плечевой, лучевой, локтевой артерий справа (поперечная артериотомия плечевой артерии, катетеры Фогарти 3F, 5F) с получением удовлетворительного антеградного и ретроградного кровотока + под спинальной анестезией выполнена попытка тромбэктомии из ПБА (катетер Фогарти 5F проходил свободно, получен слабый ретроградный кровоток, однако через 3 минуты развился повторный тромбоз ПБА) с последующим бедренно-подколенным протезированием (выше щели коленного сустава) синтетическим протезом «Экофлон» с получением удовлетворительной пульсации дистально.На 21-е сутки после операции пациент был выписан из учреждения в удовлетворительном состоянии

Проблема выбора метода реваскуляризации при сочетанном поражении коронарных и сонных артерий. Обзор действующих рекомендаций и серии статей

This article provides data from the current Russian (National guidelines for the management of patients with diseases of the brachiocephalic arteries of 2013; Recommendations “Blockage and stenosis of the carotid artery” of the Ministry of Health of the Russian Federation, 2016) and foreign (European Society of Cardiology / European Society of Vascular Surgeons for Diagnosis and Treatment Peripheral Artery Diseases 2017; Recommendations for myocardial revascularization of the European Society of Cardiology and the European Association of Cardio-Thoracic Surgeons 2018) recommendations regarding the choice of a revascularization strategy for combined coronary and carotid artery disease. Conclusions are drawn about the unresolved issue. A literature review of the largest series of Russian articles by one institution devoted to this topic was carried out. Hospital and long-term outcomes have been demonstrated, as well as predictors of complications for various revascularization strategies. The stages of creation and the results of approbation of a new computer program for risk stratifi cation, which makes it possible to determine the mathematical probability of the development of unfavorable cardiovascular events during the implementation of various surgical tactics, taking into account the individual characteristics of the patient. A conclusion was made about the effectiveness of this development.В настоящей статье приведены данные действующих российских (Национальные рекомендации по ведению пациентов с заболеваниями брахиоцефальных артерий 2013 года; Рекомендации «Закупорка и стеноз сонной артерии» Министерства здравоохранения Российской Федерации, 2016 года) и зарубежных (Европейского общества кардиологов/Европейского общества сосудистых хирургов по диагностике и лечению заболеваний периферических артерий 2017 года; Рекомендации по реваскуляризации миокарда Европейского общества кардиологов и Европейской ассоциации кардиоторакальных хирургов 2018 года) рекомендаций, посвященные выбору стратегии реваскуляризации при сочетанном поражении коронарных и каротидных артерий. Сделаны выводы о нерешенности данного вопроса. Выполнен обзор литературы самой большой серии российских статей одного учреждения, посвященных этой теме. Продемонстрированы госпитальные и отдаленные результаты, а также предикторы развития осложнений различных стратегий реваскуляризации. Представлены этапы создания и результаты апробации новой компьютерной программы стратификации риска, позволяющей определить математическую вероятность развития неблагоприятных кардиоваскулярных событий при реализации разных хирургических тактик с учетом индивидуальных особенностей пациента. Сделано заключение об эффективности этой разработки