В статье рассматривается положение дворовых людей в помещичьей усадьбе в пореформенный перио

Оноприенко, И. Г.

DSpace at Belgorod State University

Таким образом, благополучие крестьянской семьи в Курской губернии находилось в полной зависимости от размера крестьянского землевладения и наличия рабочего скота в хозяйстве. Недостаточное обеспечение крестьян­ского населения землей усиливалось еще и тем обстоятельством, что пло­щадь земли была невелика, по сравнению с высокой плотностью населения. Весьма существенным препятствием для улучшенной обработки крестьян­ских полей была слабая обеспеченность крестьянства рабочим скотом и сель­скохозяйственными орудиями. Существующие условия не позволяли кресть­янской семье покрыть самых насущных продовольственных и хозяйственных нужд по содержанию людей и поддержанию хозяйства.Примечание1. ГАКО, ф.4.оп.1,д.55.л.л.1-16.2. Краеведческие записки, вып.2. Курск, 1963. 180 с.3. Курский сборник. Издание Курского губернского статистического комитета. Курск, 1902. 111 с.4. Курская губерния. Итоги статистических исследований. Курск,1887. С.103.5. Материалы специальной комиссии по исследованию движения и благосос­тояния сельского населения среднеземельных губерний. СПб., 1903. 4.1. 222-223 с.6. Материалы по крестьянскому и частному землевладению Курской губернии. Курск, 1905. С.32.7. Материалы по крестьянскому частному землевладению Курской губернии. Курск 1908-1909 гг. С. 17.8. РГИА, ф. 1284, оп. 223, д. 163, лл. 3 ^ ,  д. 191, л. 12, д. 195, л.6.9. Сборник статистических сведений по Курской губернии. Вып.Ю. Курск, 1885. 73 с.ДВОРОВЫЕ ЛЮДИ В ПОМЕЩИЧЬЕЙ УСАДЬБЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.(НА ПРИМЕРЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ)Оноприенко Инна ГригорьевнаБелгородский государственный университетВ статье рассматривается положение дворовых людей в помещичьей усадьбе в пореформенный период. Весь штат условно делился на несколько категорий, и положение их было различньш. Дворовые были ближе всего к владельцу усадьбы, поэтому особое влияние на их образ жизни оказывали личные качества хозяина, перемены в усадебном хозяйстве, введение различ­ных новшеств в быту.Ключевые слова: помещичья усадьба, дворовые люди, образ жизни.Stale o f house serfs in country-seat after reform 1861 year is considered in this article. Conditionally all staff o f  them divided up into some categories, state o f them was different. House serfs were closer to owner o f country-seat, so personal­l yity o f owner, changes and innovations in country-seat influenced on their mode of life especially.Key words: country-seat, house-serfs, mode o f  life.Ближе всего к владельцу усадьбы стояли дворовые люди. Особое влияние на их образ жизни оказывали личные качества хозяина, многочис­ленные перемены в барском хозяйстве, введение различных новшеств в быту. Наибольшее число дворовых было у самых состоятельных помещи­ков и, прежде всего, в усадьбах Черноземного центра (Курская, Воронеж­ская, Тамбовская, Орловская, Тульская и Рязанская губернии). При сред­нем количестве -  6,2% дворовых в общем числе крепостного населения России -  в Черноземном Центре дворовые составляли 27%. Наибольшее их число было сосредоточено у помещиков Курской губернии (14,5%)‘.Следует отметить, весь штат дворовых условно делился на несколько категорий (в зависимости от рода занятий). Необходимо различать дворо­вых, как таковых, то есть тех, кто жил на дворе и обслуживал усадьбу, и домашнюю, комнатную прислугу (прислуга при доме), обслуживавшую непосредственно хозяев.Положение их было различным. Собственно дворовые были специали­стами и каждому было поручено определенное дело: черная кухарка для людской избы, готовившая пишу для дворовых, садовник с помощником, огородницы, скотница, работавшая в хлевах и доившая коров, дворник, куче­ра, конюхи, псари, столяр, слесари, портные, сапожники и так далее (в зави­симости от благосостояния помещика). Они жили в людской избе, а иногда, у либеральных помещиков, даже строили на барском дворе небольшие избуш­ки. Жили семьями и их дети помогали родителям, со временем сами, стано­вясь дворовыми специалистами, им на барском огороде могли выделять зем­лю под гряды и они даже могли содержать домашний скот на барских кор­мах. Так, в тамбовской усадьбе Сергеевка: «коровы, утки, куры мешались с помещичиьими, кормились из сергеевских овинов, гумен, с их лугов, их со­ломою»2. В общем, были различные варианты их быта. Общим же было то, что это были специалисты с определенным кругом обязанностей, а, следова­тельно, в них нуждались, их до известной степени берегли и на них не слиш­ком распространялись барские капризы.Совсем иным было положение комнатных «людей» (прислугу назы­вали во множественном числе «люди», в единственном «человек», «маль­чик», «девушка», хотя такой девушке могло быть под пятьдесят лет; реже их называли по именам: Иван, Петр, Степан, а чаше Ванька, Петрушка, Федька; только старых заслуженных слуг да пожилых дворовых специали­стов могли называть по отчеству: Дормидонтыч, Степаныч, Евсеич. Их по­ложение во многом зависело от желаний, пристрастий и возможности хо­зяина. Эти питались в застольной, не имели не только собственного жилья, но даже и постоянного места для сна, располагаясь на ночь вповалку на полу на собственной одежде» «Все эти категории и разновидности дворни лепились по разным застольным, флигелям, конюшням, баням, плодились, размножались, не пеклись о завтрашнем дне...»3.135Не имея определенных обязанностей, комнатные слуги рассматрива­лись как никчемные тунеядцы. Действительно, что это за работа: подай, принеси, унеси, убери, подотри, поправь... «Агашка, поправь барыне шаль, не видишь, сползла... Гришка, принеси воды... Эй, девка, узнай у повара, готов ли обед... Душенька, пошли человека узнать, запрягли ли лоша­дей...». И так целый день.Дворни в помещичьих имениях было много «Слуг по тому времени держали много»4, -  вспоминал А.Фет. Даже небогатый помещик мог со­держать несколько десятков человек крепостной прислуги. Б.Б.Глинский писал о тамбовской усадьбе своего дяди: «Флигеля, кухни, конюшни, ам­бары были переполнены народом...»5. По мемуарным воспоминаниям дво­рян, можно говорить об изобилии дворни даже в конце XIX в., когда давно не было в помине крепостного права «на семью из пяти человек были по­вар, его помощник, судомойка, няня, подняня, горничная, лакей, буфетчик, кучера».«Многочисленная «дворня» состояла из людей обоего пола и всех возрастов, в самых разнообразных должностях и званиях. Люди эти боль­шею частью оставались в доме или при доме с рождения до смерти, со­ставляя как бы особую касту в сельском населении. Некоторые личности до того свыкались со своим положением, что сами на себя смотрели, как на неотъемлемую принадлежность «барской» семьи, считавшиеся среди дво­ровых «аристократией» -  няньки и «мамушки», горничные, управляющие. Затем шли: конторщик, камердинер «барина» (самая близкая к барину фи­гура, часто доверенное лицо), несколько лакеев, поваров, поваренков, ку­черов, конюхов, скотников, скотниц, водовозов, множество мастеровых всех возможных специальностей, и т.д. и т.п. В некоторых усадьбах разде­ление труда было доведено до такой степени, например, «.. .дорожа искус­ством повара готовить котлеты, к нему приставляют под-повара, должен­ствующего заменять его в случаях печальной «оказии»...»6. Полный штат дворовых мог себе позволить далеко не всякий владелец усадьбы. Воз­можностью содержать его располагали хозяева крупнопоместных усадеб.В не лишенной преувеличений, но навеянной воспоминаниями «Поше­хонской старине» М.Е. Салтыков-Щедрин пишет: «Что касается дворни, то существование ее в нашем доме представлялось более чем незавидным. Я не боюсь ошибиться, сказав, что это в значительной мере зависело от взгляда, установившегося вообще между помещиками на труд дворовых людей. Труд этот, состоявший преимущественно из мелких домашних послуг, не требо­вавших ни умственной, ни даже мускульной силы («Палашка! сбегай на по­греб за квасом!» «Палашка! подай платок!» и т.д.), считался не только лег­ким, но даже как бы отрицанием действительного труда. Казалось, что люди не работают, а суетятся, «мечутся как угорелые». Отсюда -  эпитеты, которы­ми так охотно награждали дворовых: лежебоки, дармоеды, хлебогады. Сги­нет один лежебок -  его без труда можно заменить другим, другого -  третьим и т.д. Во всякой помещичьей усадьбе этого добра было без счету. Исключе­136ние составляли мастера и мастерицы. Ими, конечно, дорожили больше («дай ему плюху, а он тебе целую штуку материи испортит!»), но скорее на словах, чем на деле, так как основные порядки (пища, помещение и проч.) были ус­тановлены одни на всех, а, следовательно, и они участвовали в общей невзго­де наряду с прочими «дармоедами»7. И слуги, видя бесполезность всей этой суеты и учитывая свою многочисленность, норовят забраться куда-нибудь в уголок, сделать вид, что чем-то заняты, избежать этой беготни и окриков, на­деясь друг на друга, а в итоге никого не дозовешься.Таким образом, там, где несколько человек могли свободно управ­ляться с работой, оказывался двойной комплект, но работа от того не только не выигрывала, но даже теряла, так как все эти «дублика- ты»между собой ссорились, препирались и старались друг на друга сва­лить свое дело.Дворня и дворовые люди в России остались забытыми великим зако­нодательством 19 февраля 1861 г. и продолжали цепляться за своих преж­них господ, они хотели жить и дорожили насиженным местом. К свобод­ному наемному труду эти разные повара, горничные, ключницы и птични­цы и прочий дворовой штат не были привычны; они привыкли работать из- под палки или ничего не делать. Палку «забрали» из рук помещика, дисци­плины последний не сумел создать и вот, дворовой человек, очутившись на свободе, дал полную волю неизменным сторонам своей природы. С на­ступлением воли, его прежде принудительные страхи и почтения замени­лись каким-то беззаботным и распущенным панибратством.Как-то никто не задумывался о том, что станет через несколько лет, когда резервы иссякнут. Не думали об этом ни обитатели чистой половины усадебного дома, ни обыватели флигелей, конюшен и людских. Начало 70-х гг. XIX в. было роковым для многих из дворни, был разрешен тот во­проса о дворне, о котором забыло освободительное законодательство. Это время наделило их землею, но не той цветущей и производительной, о ко­тором мечтали их предки и они некогда сами, а обычным клочком земли в рост человека, где царил могильный холод и ужас смерти...Примечания1. Литвак Б.Б. Русская деревня в реформе 1861г. Черноземный центр 1861- 1895гг. М., 1972. С.40-45.2. Глинский Б.Б. Из летописи усадьбы Сергеевки // Исторический вестник. 1894. Т.58. №10. С.71.3. Там же. С.724. Фет А.А. Воспоминания. М., 1983. С. 325. Глинский Б.Б.Указ.соч. С.70.6. Там же. С.727. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений в 10 тт. Т. 10. Пошехонская ста­рина. М., 1988. С.46.137

Дворовые люди в помещичьей усадьбе во второй половине XIX в. (на примере Центрального Черноземья)

http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/14679/1/Onoprienko_Dvorovye_06.pdf

Дворовые люди в помещичьей усадьбе во второй половине XIX в. (на примере Центрального Черноземья)

Abstract

Similar works

Full text

Available Versions

DSpace at Belgorod State University