Ультразвуковая и магнитнорезонансная семиотика компрессий и гипоплазии внутренних яремных вен

Highlights. Ultrasound and MR venography of internal jugular veins in case of unilateral cerebellar hypoplasia or extrinsic stenosis enables noninvasively and without contrast agents differentiation of these conditions due to local and region-specific indicators, including the area and velocity of blood flow, arterial-venous balance, visualization of low blood flow, compression factor, and the overall clinical picture of venous network of the neck remodeling and the development of collateral circulation.Aim. To compare the visual and hemodynamic characteristics of ultrasound and magnetic resonance venography of extrinsic stenosis and hypoplasia of internal jugular veins (IJV).Methods. Ultrasound and magnetic resonance (MR) venography were performed in 47 patients with extrinsic stenosis and 23 patients with hypoplasia of one of internal jugular veins, and in the control group (30 patients).Results. In case of obvious vein compression and deformation and local stenosis (65% on average), there is a decrease in the vein cross-sectional area by 2 times compared with the contralateral vein, the blood flow velocity in the stenotic vein in acute cases increases (on average, up to 45 cm/s), and in chronic cases it significantly (p = 0.00001) decreases (to 13 cm/s on average). The criteria for hypoplasia are the small caliber of the vein (on average 0.22 cm², within the range of 0.13–0.46 cm²) throughout its entire length - with the cross-sectional area not exceeding that of the common carotid artery, and the vein being 4 times smaller than IJV on contralateral side, as well as a significant (p = 0.0006) velocity increase on the contralateral side (on average 40.9±12.52 cm/s) with normal velocity in the hypoplastic vein. Ultrasound assessment of the arterial-venous balance (AVB) makes it possible to evaluate the contribution of each IJV to the outflow of venous blood from the brain separately. From the hypoplastic side it was only 11.01±6.72%, and from the stenotic side it was 18.22±17 42% on average, which is significantly (p = 0.000001) below the norm, but does not allow us to differentiate these conditions. The total AVB for IJVs on both sides was within normal values (65–85%), and the absence of a pronounced expansion of the vertebral veins during MR venography confirms their insignificant role in the compensatory mechanisms of ensuring adequate outflow of venous blood from the brain in cases of unilateral hypoplasia and extrinsic stenosis of IJV.Conclusion. Ultrasound and MR venography of internal jugular veins in cases of unilateral hypoplasia or extrinsic stenosis enable noninvasively and without contrast agents differentiation of these conditions due to local and region-specific indicators, including the area and velocity of blood flow, arterial-venous balance, visualization of low blood flow, compression factor, and the overall clinical picture of venous network of the neck remodeling and the development of collateral circulation.Основные положения. УЗ- и МР-венография внутренних яремных вен в случаях унилатеральной гипоплазии или стеноза при наружной компрессии позволяет неинвазивно и без применения контрастных средств дифференцировать эти состояния благодаря локальным и региональным признакам, включающим площадь и скорость кровотока, расчетный показатель венозно-артериального баланса, визуализацию эффектов низкого кровотока, обнаружение компремирующего фактора, а также общей картины ремоделирования венозной сети шеи и развития коллатерального кровотока.Цель. Сравнение локальных и региональных визуализационных и гемодинамических характеристик ультразвуковой (УЗ) и магнитно-резонансной (МР) венографии наружного стеноза и гипоплазии внутренних яремных вен (ВЯВ).Материалы и методы. УЗ- и МР-венография выполнена 47 пациентам с наружным стенозом и 23 больным с гипоплазией одной из внутренних яремных вен, а также в контрольной группе (30 человек).Результаты. При наружной компрессии с очевидной деформацией вены и локальным стенозом (в среднем 65%) отмечено уменьшение ее площади как минимум в 2 раза в сравнении с контралатеральной веной, скорость кровотока в стенозированной вене в острых случаях увеличивается (в среднем до 45 см/с), а при хроническом течении достоверно (p = 0,00001) уменьшается (в среднем до 13 см/с). Критериями гипоплазии выступают одинаково маленький калибр вены (в среднем 0,22 см², в диапазоне 0,13–0,46 см²) на всем ее протяжении с площадью, не превышающей площадь общей сонной артерии и в 4 раза меньшей, чем ВЯВ с противоположной стороны, а также достоверное (p = 0,0006) повышение скорости с противоположной стороны (в среднем 40,9±12,52 см/с) при нормальной скорости в гипоплазированной вене. УЗ-методика оценки венозно-артериального баланса (ВАБ) позволяет оценить вклад каждой ВЯВ в отток венозной крови от головного мозга по отдельности: со стороны гипоплазии он составляет только 11,01±6,72%, со стороны стеноза – в среднем 18,22±17,42%, что достоверно (p = 0,000001) ниже нормы, но не дифференцирует эти состояния. Суммарный ВАБ для ВЯВ с обеих сторон оказался в пределах нормальных значений (65–85%), а отсутствие по данным МР-венографии выраженного расширения позвоночных вен подтверждает их незначительную роль в компенсаторных механизмах обеспечения адекватного оттока венозной крови от головного мозга в случаях унилатеральных гипоплазии и наружного стеноза ВЯВ.Заключение. УЗ- и МР-венография внутренних яремных вен в случаях унилатеральной гипоплазии или стеноза при наружной компрессии позволяет неинвазивно и без применения контрастных средств дифференцировать эти состояния благодаря локальным и региональным признакам, включающим площадь и скорость кровотока, расчетный показатель ВАБ, визуализацию эффектов низкого кровотока, обнаружение компремирующего фактора, а также определение общей картины ремоделирования венозной сети шеи и развития коллатерального кровотока

ENIGMA and global neuroscience: A decade of large-scale studies of the brain in health and disease across more than 40 countries

This review summarizes the last decade of work by the ENIGMA (Enhancing NeuroImaging Genetics through Meta Analysis) Consortium, a global alliance of over 1400 scientists across 43 countries, studying the human brain in health and disease. Building on large-scale genetic studies that discovered the first robustly replicated genetic loci associated with brain metrics, ENIGMA has diversified into over 50 working groups (WGs), pooling worldwide data and expertise to answer fundamental questions in neuroscience, psychiatry, neurology, and genetics. Most ENIGMA WGs focus on specific psychiatric and neurological conditions, other WGs study normal variation due to sex and gender differences, or development and aging; still other WGs develop methodological pipelines and tools to facilitate harmonized analyses of "big data" (i.e., genetic and epigenetic data, multimodal MRI, and electroencephalography data). These international efforts have yielded the largest neuroimaging studies to date in schizophrenia, bipolar disorder, major depressive disorder, post-traumatic stress disorder, substance use disorders, obsessive-compulsive disorder, attention-deficit/hyperactivity disorder, autism spectrum disorders, epilepsy, and 22q11.2 deletion syndrome. More recent ENIGMA WGs have formed to study anxiety disorders, suicidal thoughts and behavior, sleep and insomnia, eating disorders, irritability, brain injury, antisocial personality and conduct disorder, and dissociative identity disorder. Here, we summarize the first decade of ENIGMA's activities and ongoing projects, and describe the successes and challenges encountered along the way. We highlight the advantages of collaborative large-scale coordinated data analyses for testing reproducibility and robustness of findings, offering the opportunity to identify brain systems involved in clinical syndromes across diverse samples and associated genetic, environmental, demographic, cognitive, and psychosocial factors

ДИАГНОСТИКА ВЕНОЗНОГО ИШЕМИЧЕСКОГО ИНСУЛЬТА. ЧАСТЬ I (КЛИНИЧЕСКИЙ ПОЛИМОРФИЗМ). ОБЗОР

Venous stroke being “relatively unknown cerebrovascular disease” occurs in 0.55% of all strokes. Specific diagnostic concerns to venous stroke and the expansion of the volume of radiologic examinations from routinely used non-contrast CT to angiographic and perfusion CT- and MRI, diffusion MRI allowed us to increase the number of diagnosed and verified venous ischemic stroke from 0.4% of all strokes treated in our center to 2.4%, resulting in a 6-fold increase within the 5-year period. Symptoms of cerebral venous sinus thrombosis depend on the size and the growth rate of thrombus. In addition, focal neurological symptoms are diverse and largely dependent on thrombus localization and safety of collateral blood flow, as well as patients’ age and severity of cerebral edema. Cerebral symptoms are nonspecific and may occur in varying degrees of severity related to the localization of the pathological process. The routinely used assessment scales such as the National Institutes of Health Stroke Scale (NIHSS), Bartel Index, Rankin Scale do not reliably identify this type of acute ischemic stroke. The leading symptom is headache with the mean visual analogue scale of 7.3±1.6. The tendency towards a less pronounced neurologic deficit at admission and mild disability status at discharge have been found among patients with venous stroke. The clinical course of venous stroke mostly demonstrated a tendency towards rapid regression of focal symptomatology and neurological deficit in comparison with arterial ischemic stroke.Венозный инсульт, являясь «относительно неизвестным цереброваскулярным заболеванием», встречается от 0,5% до 5% от всех случаев инсульта. Определенная «настороженность» в отношении венозного инсульта, а также расширение объема лучевых методов исследования от обязательной бесконтрастной компьютерной томографии (КТ) до выполнения ангиографических и перфузионных КТ- и МР-методик, диффузионной магнитно-резонансной томографии (МРТ) позволили на нашем опыте поднять количество диагностированного и верифицированного венозного ишемического инсульта с 0,4% от общего количества пролеченных с инсультом пациентов до 2,4%, то есть в 6 раз за 5 лет целенаправленного изучения этой патологии. При поражении синусов общемозговые симптомы зависят от массивности и скорости нарастания тромбоза, а очаговая неврологическая симптоматика многообразна и во многом определяется локализацией тромбоза и сохранностью коллатерального кровотока, а также возрастом пациента и степенью прогрессирования отёка головного мозга. Общемозговая симптоматика неспецифична и может встречаться в той или иной степени выраженности при любой локализации патологического процесса. Применение оценочных шкал, таких как National Institutes of Health Stroke Scale (NIHSS), Bartel, Rankin не позволило достоверно определить венозный характер острого ишемического инсульта. Ведущим симптомом явилась головная боль со значением по визуально-аналоговой шкале равным в среднем 7,3±1,6. Просматривалась тенденция к менее выраженному неврологическому дефициту при поступлении и более легкой степени инвалидизации при выписке в результате венозного инсульта. В клиническом течении венозного инсульта отмечается тенденция к быстрому регрессу очаговой симптоматики и неврологического дефицита в большинстве случаев, в отличие от артериального ишемического инсульта

ДИАГНОСТИКА ВЕНОЗНОГО ИШЕМИЧЕСКОГО ИНСУЛЬТА. ЧАСТЬ II (АЛГОРИТМЫ И СЕМИОТИКА ЛУЧЕВОЙ ДИАГНОСТИКИ. ОГРАНИЧЕНИЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КЛИНИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ). ОБЗОР

Venous stroke in cerebral venous sinus thrombosis is a rare pathological condition with uncertain diagnostic algorithm to ensure prompt treatment by neurologists and radiologists. All the methods are not obligatory in the workup of acute stroke, except computed tomography (CT) and transcranial Doppler. Researchers and clinicians are commonly guided by their own experiences. Therefore, the diagnosis of venous stroke is an unstable process resulting in its underestimation in the general stroke population. The optimal use of neuroimaging methods within the existing standards of care for patients with stroke, determination of the necessary and sufficient set of diagnostic procedures is an organizational and methodical problem. In addition, there is no complete description of venous ischemic stroke patterns in the medical literature. The article reviews existing evidence-based data on the diagnostic algorithms for venous stroke and discusses the probability of detecting radiologic symptoms based on the diagnostic accuracy and effectiveness of such methods as conventional CT and magnetic resonance imaging (MRI), CT and MR angiography, CT and MR perfusion, transcranial Doppler (TCD) and ultrasound of the brachiocephalic arteries stated in the national and international guidelines, as well as our own experience. Limitations of their use and options to overcome major drawbacks including the introduction of teleradiology are considered.Из-за редкости патологии инструментальная диагностика венозного инсульта при церебральном венозном синустромбозе не представляет собой хорошо отлаженный алгоритм неотложных действий команды неврологов и рентгенологов. Все применяемые методики, кроме компьютерной томографии (КТ) и ультразвуковой транскраниальной допплерографии, не являются обязательными в острый период инсульта и используются исследователями и клиницистами, как правило, интуитивно, в зависимости от уровня знакомства с данной патологией. Такой подход не делает диагностику венозного инсульта стабильным процессом и ведет к недооценке частоты этой патологии в общей статистике инсульта. Оптимальное использование методик нейровизуализации в рамках существующих стандартов помощи больным с инсультом, определение необходимого и достаточного набора диагностических процедур является в современных условиях организационно-методической проблемой, связанной с недостаточной освещенностью в литературе особенностей венозного ишемического инсульта. В статье представляются литературные данные по формированию алгоритмов диагностических мероприятий и вероятность обнаружения лучевых симптомов венозного инсульта на основании диагностической точности и эффективности таких методов как конвенциальная КТ и магнитно-резонансная томография (МРТ), КТи МР-ангиография, КТи МР-перфузия, ультразвуковая транскраниальная допплерография (ТКДГ) и сканирование брахиоцефальных сосудов (УЗДС) в рамках актуальных российских и зарубежных регламентирующих документов, а также нашего собственного опыта. Рассмотрены возможные ограничения применения этих методов и пути их преодоления, в том числе с использованием телерадиологии

Клиническое 9-месячное наблюдение орбитального венозного варикоза с внутрипросветным тромбом с использованием лучевых методов

A rare clinical case of thrombosis of varicose superior ophthalmic vein in combination with a unilateral venous anomaly of the subcortical region of the brain with successful antithrombotic therapy is presented. Varicose veins of the superior ophthalmic vein are rare (2% of all orbital formations) and are a risk factor for thrombosis.Material and methods. A 41-year-old patient with verified thrombosis of unilateral orbital venous varicose veins was observed for 9 months. Initially, MSCT of the brain and MSCT angiography were performed, then dynamic monitoring was carried out by performing MRI of the brain and MR venography, and finally an ultrasound examination of the orbit was performed.Description of a clinical case. The clinical presentation consisted of a slight non-pulsatile unilateral exophthalmos, mild ptosis, periorbital soft tissue edema, subconjunctival hemorrhage, paraorbital hematoma, and venous dysfunction in the fundus. MSCT and MSCT angiography revealed a thrombus inside the sac of orbital venous varicose veins. The disease was probably secondary in nature, given that it was combined with venous angioma of the subcortical region on the same side. During 9 months of observation, to monitor the effectiveness of therapy, MRI was performed three times before and after contrast enhancement, which showed a gradual decrease in exophthalmos, the size of the thrombus and the varicocele sac, which was accompanied by a gradual improvement in the clinical picture until subjective recovery.Conclusion. MRI was as good an imaging modality as MSCT, and, in our opinion, more preferable due to the absence of radiation exposure and the need for iodine contrast agent.Представлен редкий клинический случай тромбоза варикозно расширенной верхней глазничной вены в сочетании с унилатеральной венозной аномалией развития подкорковой области головного мозга с успешной антитромботической терапией. Варикозное расширение верхней глазничной вены встречается редко (2% от всех образований орбиты), является предрасполагающим фактором тромбоза вены.Материал и методы. Пациентка 41 года с верифицированным тромбозом одностороннего орбитального венозного варикоза наблюдалась в течение 9 мес. Первично выполнены МСКТ головного мозга и МСКТ-ангиография, затем динамическое наблюдение осуществлялось выполнением МРТ головного мозга и МР-венографии, в заключение выполнено УЗИ орбиты.Описание клинического наблюдения. Клиническая картина состояла из небольшого непульсирующего одностороннего экзофтальма, легкого птоза, периорбитального отека мягких тканей, подконъюнктивального кровоизлияния, параорбитальной гематомы, венозной дисфункции на глазном дне. При МСКТ и МСКТ-ангиографии обнаружен тромб внутри мешка орбитального венозного варикоза. Заболевание, вероятно, носило вторичный характер, учитывая, что сочеталось с венозной ангиомой подкорковой области с той же стороны. В течение 9 мес наблюдения для контроля эффективности терапии трижды выполнялась МРТ до и после контрастного усиления, которая показала постепенное уменьшение экзофтальма, размеров тромба и мешка варикоцеле, что сопровождалось постепенным улучшением клинической картины до субъективного выздоровления.Заключение. МРТ явилась столь же хорошим методом визуализации, как и МСКТ, и, на наш взгляд, более предпочтительным из-за отсутствия лучевой нагрузки и необходимости применения йодистого контрастного средства

КРИТЕРИИ ДИАГНОСТИКИ НЕГЕМОРРАГИЧЕСКОГО ВЕНОЗНОГО ИНСУЛЬТА МЕТОДАМИ РЕНТГЕНОВСКОЙ МУЛЬТИСПИРАЛЬНОЙ КОМПЬЮТЕРНОЙ (МСКТ) И МАГНИТНО-РЕЗОНАНСНОЙ (МРТ) ТОМОГРАФИИ

 Purpose. The study was aimed at detecting the signs of focal and perifocal injury in venous strokes and their differences from those in arterial strokes by urgent CT and MRI. Materials and methods. The diagnosis of a venous stroke was verifi ed by neurovisualization (native MSCT, perfusion CT or CT angiography, conventional MRI and MR-angiography) and during autopsy (in case of a fatal outcome). Results. Patients with venous strokes had a hyperdense (by routine CT) stroke-related vessel, compensatory venous distention on the side of the occlusion, early haemorrhagic transformation, the changes localized in the region of the affected vein. Conclusions. The study allowed to detect CT and MRI signs, which can help to differentiate arterial and venous strokes.Цель. Определение признаков фокального и перифокального повреждения при венозном инсульте и их отличие от артериального инсульта по данным ургентной компьютерной и магнитно-резонансной томографий. Материалы и методы. Верификация диагноза венозного инсульта выполнялась методами нейровизуализации (нативная МСКТ, перфузионная КТ или КТ-ангиография, конвенциальная МРТ, МР-ангиография) и при патологоанатомическом исследовании (в случаях летального исхода). Результаты. У пациентов с венозным инсультом выявлялись гиперденсный (при рутинной КТ) симптомсвязанный сосуд, компенсаторное расширение вен на стороне окклюзии, ранняя геморрагическая трансформация, локализация изменений, соответствующая бассейну пораженного дренирующего сосуда. Выводы. Определены КТ и МРТ рентгенологические признаки, позволяющие дифференцировать артериальный и венозный инсульты.

Структура 90-дневных осложнений после резекции единственной почки при опухолях ее паренхимы

Objective. Study of 90 day complications after solitary kidney resection and determination of their dependence on resection complexity level in accordance with the RENAL nephrometry scoring system.Materials and methods. Seventy (70) resections due to solitary kidney tumors were performed in 65 patients (34 males and 31 females). Mean age was 59.1 years (40–75 years). Fifty-five (55) patients had renal cell carcinoma, 10 patients had benign tumors. According to the RENAL scoring system, in 17 (24 %) cases resection complexity was 4–6 points, in 21 (30 %) cases it was 7–9 points, in 32 (45 %) cases it was 10–12 points. Mean tumor diameter was 4.4 (1.5–10.0) cm. Kidney resection without ischemia was performed in 3 patients, with segmental ischemia – in 39 cases. In 28 (40 %) cases general ischemia was used, its mean duration was 18 (6–48) minutes. Local hypothermia was used in 5 patients. Statistical analysis was performed using SPSS Statistics 16.Results. Analysis of 90 day complications revealed no complications in 41 (58.6 %) cases, severity grade I complications were observed in 2 (2.9 %) cases, grade II – in 20 (28.6 %), grade III – in 6 (8.6 %); there were no grade IV and V complications. Hemodialysis wasn’t performed. Complications were significantly more frequent when total RENAL points were higher (Mann–Whitney U-test, р = 0.001); a positive correlation between RENAL score and presence of complications was observed (Spearman’s rho 0.411; p <0.001). A dependence between complications severity and RENAL score (Mann–Whitney U-test, р = 0.004) and a positive correlation between complications severity and RENAL score (Spearman’s rho 0.432; p <0,001) were revealed.Conclusion. Forty-five percent (45 %) of kidney resections were of maximum complexity according to the RENAL scoring system. In 60 % of cases resection was performed without general ischemia. Analysis of the results of solitary kidney resection demonstrated high efficacy and safety of the procedure and dependence of the frequency and severity of complications on complexity level per the RENAL scoring system.Цель исследования: изучить структуру 90-дневных осложнений после резекции единственной почки и определить зависимость их возникновения от степени сложности резекции по нефрометрической системе R.E.N.A.L.Материал и методика. 65 пациентам с опухолями единственной почки произведено 70 резекций  почки. Мужчин было 34, женщин – 31 в возрасте 59,1 (40 – 75) лет. У 55 больных был ПКР, у 10 – доброкачественные опухоли. Степень сложности резекции почки по системе R.E.N.A.L. определена: 4-6 баллов - в 17 (24%) случаях, 7–9 – в 21 (30%), 10–12 - в  32 (45%). Средний диаметр опухолей составил 4,4 см (1,5–10 см).  Резекция почки без ишемии осуществлена у 3 больных, в 39 случаях - с сегментарной ишемией. В 28 случаях (40%) применяли общую ишемию, среднее время ишемии составило 18,0 мин (6–48 мин). У 5 больных применяли местную гипотермию. Статистический анализ проведен с использованием SPSS statistics 16.Результаты. При анализе 90-дневных осложнений установлено: не было осложнений – 41 (58,6%) случаев; I степени –2 (2,9%); II –20 (28,6%); III – 6 (8,6%); IV – 0; V степени – 0. Гемодиализа не было. Осложнения статистически значимо чаще встречались при увеличении балла RENAL (U-test р=0,001), выявлена положительная корреляция между величиной балла RENAL и наличием осложнений (R=0,411, p<0,001). Выявлена зависимость тяжести осложнений от величины RENAL (U-test р=0,004) и положительная корреляция между тяжестью осложнений и баллом RENAL (R=0,432, p<0,001).Заключение. 45% случаев резекции почки относилось к максимальной степени сложности по системе R.E.N.A.L. В 60% случаев резекцию почки выполняли без общей ишемии. Анализ результатов резекции единственной почки показал их высокую эффективность и безопасность и зависимость частоты и тяжести осложнений от степени сложности резекции по системе RENAL

The genetic architecture of the human cerebral cortex

The cerebral cortex underlies our complex cognitive capabilities, yet little is known about the specific genetic loci that influence human cortical structure. To identify genetic variants that affect cortical structure, we conducted a genome-wide association meta-analysis of brain magnetic resonance imaging data from 51,665 individuals. We analyzed the surface area and average thickness of the whole cortex and 34 regions with known functional specializations. We identified 199 significant loci and found significant enrichment for loci influencing total surface area within regulatory elements that are active during prenatal cortical development, supporting the radial unit hypothesis. Loci that affect regional surface area cluster near genes in Wnt signaling pathways, which influence progenitor expansion and areal identity. Variation in cortical structure is genetically correlated with cognitive function, Parkinson’s disease, insomnia, depression, neuroticism, and attention deficit hyperactivity disorder

ENIGMA and global neuroscience: A decade of large-scale studies of the brain in health and disease across more than 40 countries

This review summarizes the last decade of work by the ENIGMA (Enhancing NeuroImaging Genetics through Meta Analysis) Consortium, a global alliance of over 1400 scientists across 43 countries, studying the human brain in health and disease. Building on large-scale genetic studies that discovered the first robustly replicated genetic loci associated with brain metrics, ENIGMA has diversified into over 50 working groups (WGs), pooling worldwide data and expertise to answer fundamental questions in neuroscience, psychiatry, neurology, and genetics. Most ENIGMA WGs focus on specific psychiatric and neurological conditions, other WGs study normal variation due to sex and gender differences, or development and aging; still other WGs develop methodological pipelines and tools to facilitate harmonized analyses of "big data" (i.e., genetic and epigenetic data, multimodal MRI, and electroencephalography data). These international efforts have yielded the largest neuroimaging studies to date in schizophrenia, bipolar disorder, major depressive disorder, post-traumatic stress disorder, substance use disorders, obsessive-compulsive disorder, attention-deficit/hyperactivity disorder, autism spectrum disorders, epilepsy, and 22q11.2 deletion syndrome. More recent ENIGMA WGs have formed to study anxiety disorders, suicidal thoughts and behavior, sleep and insomnia, eating disorders, irritability, brain injury, antisocial personality and conduct disorder, and dissociative identity disorder. Here, we summarize the first decade of ENIGMA's activities and ongoing projects, and describe the successes and challenges encountered along the way. We highlight the advantages of collaborative large-scale coordinated data analyses for testing reproducibility and robustness of findings, offering the opportunity to identify brain systems involved in clinical syndromes across diverse samples and associated genetic, environmental, demographic, cognitive, and psychosocial factors