Византийский Херсон и Екатерина Великая

This article analyses the history of searches for Byzantine city of Cherson (or orsun’ of us’ sources) in relation to Empress Catherine II of ussia’s undertakings both as a politician and a historian. When the residents abandoned the Byzantine city in the midfifteenth century, its location was forgotten. Russian and Ukrainian book orms remembered orsun’ as the place here Prince Vladimir of Kiev was baptized in the late tenth century, giving little importance to its location. This matter, ho ever, got particular value in relation to ussia’s military and diplomatic achievements in the northern Black Sea area in the second half of the eighteenth century. Apart from academic interest, the question as of political importance. ussia’s state ideology used Vladimir’s baptism in Cherson as an argument for its claim for the southern lands. Besides, Catherine viewed Vladimir as her predecessor who completes a similar historical mission of ussia’s introduction into civilization. Travelers and armchair researchers supplied several variants of localization of the Byzantine city in the Crimean Peninsula and outside. The latter version, which placed Cherson at the lower Dnieper, was initially recognized by the Empress. However, the annexation of the Crimea in 1783 induced the practical search for Cherson in the peninsula. This job has been done by Archbishop Eugenios Boulgaris, Lieutenant Colonel Baldani, and scholar Carl Hablitz, who collected arguments for the location of the ruins in the south-western extremity of the Crimea, near the construction of modern Sevastopol. Ironically, by the end of Catherine’s reign, her empire appeared to include two more cities that inherited the name of the Byzantine fortress. Yet before the annexation of the Crimea, a new city established at the lower Dnieper as named “Cherson”. And, after the second partition of Poland, Catherine received the Cossack city of orsun’ in Cherkassy area.В статье рассматривается история поиска византийского Херсона (Корсуня древнерусских источников) в связи с деятельностью Екатерины II, не только как политика, но и как историка. После того, как в середине XV в. жители оставили город, его местоположение было быстро забыто. Русские и украинские книжники помнили о Корсуне как о месте крещения киевского князя Владимира, не предавая, однако, значения его локализации. Поиски византийского Херсона стали актуальной задачей в связи с военными и дипломатическими успехами России в Северном Причерноморье во второй половине XVIII в. Помимо научного интереса, этот вопрос имел политическое значение. Крещение Владимира в Херсоне было важным аргументом российской государственной идеологии, оправдывающей притязания на южные земли. Кроме того Екатерина рассматривала Владимира как своего предшественника, выполнившего схожую историческую миссию по приобщению России к цивилизации. Путешественники и кабинетные исследователи предложили несколько вариантов локализации византийского города на Крымском полуострове и за его пределами. Поначалу императрицей была воспринята версия, помещавшая Херсон в нижнем течении Днепра. Однако после присоединения Крыма в 1783 г. начались поиски Херсонеса на полуострове. Эту работу проделали Евгений Булгарис, подполковник Бальдани и Карл Габлиц, собравшие доказательства того, что развалины города находятся на юго-западной оконечности Крыма, близ строящегося Севастополя. Автор статьи отмечает, что к концу правления Екатерины в ее владениях оказалось еще два населенных пункта, унаследовавших название византийской крепости: город, основанный самой императрицей на Нижнем Днепре, а также казацкий город Корсунь на Черкасщине, присоединенный к России после второго раздела Польши

Известия о «крымском походе» Владимира Мономаха в источниках нового времени

This paper addresses the account of Vladimir Monomach’s campaign against the Crimea, which appears to be a source to uncover historical imagination of writers, travellers, and researchers from the sixteenth to nineteenth century rather than to understand Byzantine-Rus’ relations. It has been proved that the said plot is based on the information provided by diplomatist Sigismund von Herberstein (1486–1566), who was interested in the origin of the insignia of the Grand Princes of Moscow. The Austrian supplied a story to belittle prestige of the Grand Prince’s barmy, stating that Vladimir Monomach took this shoulder ornament as trophy when he defeated the leader of Genoese city of Caffa (modern Feodosia). It has been demonstrated that other Western chroniclers borrowed this account and transformed it, sometimes far beyond recognition. In the seventeenth and eighteenth centuries, it found the way to works of Eastern European historians who studied the history of Russia and the Crimea to make its contribution to misinterpretation of Cafa as ancient Chersonese and Byzantine Cherson. Travellers have documented a local legend of the grand mosque in Caffa allegedly reconstructed from the church where Prince Vladimir the Saint was baptised in the late tenth century. When the studies in the past of the Crimea started following the reunification of the peninsula with Russia, the result was the discovery of the site of ancient Chersonese. However, the idea of historicity of the Rus’ campaigns against the Crimea in the eleventh century established in the scholarship for long, due to the authority of Vasilii Tatishchev and Vasilii Vasil’evskii. Taking their own understanding of historical processes into account, different historians tried to find out a more or less appropriate chronology of one or two campaigns and to inscribe them into the known context of Byzantine-Rus’ relationsВ статье рассматривается известие о походе Владимира Мономаха на Крым, которое, как оказалось, важно для изучения не реалий византийско-древнерусских отношений, но исторического воображения писателей, путешественников и исследователей XVI–XIХ вв. Выявлено, что основе изучаемого сюжета лежит сообщение дипломата Сигизмунда фон Герберштейна (1486–1566), которого интересовало происхождение знаков власти московских великих князей. Австриец привел рассказ, снижавший престиж великокняжеских барм, согласно которому они были взяты в качестве трофея в поединке Владимира Мономаха с вождем генуэзской Кафы (Феодосии). Показано, как впоследствии это сообщение заимствовалось другими западными хронистами, зачастую трансформировавшими его до неузнаваемости. В XVII–XVIII вв. оно попало в труды восточноевропейских историков, изучавших историю России и Крыма, и способствовало ошибочному отождествлению Херсонеса (Херсона, Корсуни) с Кафой. Записки путешественников зафиксировали местное предание о мечети в Кафе, якобы перестроенной из церкви, где крестился Владимир Святой в конце Х в. Начавшееся после присоединения Крыма к России в 1783 г. изучение прошлого полуострова, с одной стороны, привело к определению Херсонесского городища, однако мысль об историчности походов Руси на Крым в XI в., благодаря авторитету В. Н. Татищева и В. Г. Васильевского, надолго закрепилась в историографии. Исходя из своего понимания исторических процессов, исследователи пытались подобрать подходящую хронологию одному или двум походам и вписать их в контекст византийско-древнерусских отношений

К вопросу о роли городской общины в управлении византийским Херсоном в VIII–XI вв.

This paper analyses the role played by the urban commune of Byzantine Cherson, its individual representatives, and traditional bodies of power in the administration of this city in ca. 700–1100 against the background of recently published sources and scholarship. The representatives of this commune participated in the administration through the institutions of magistracies with anachronistic titles and as individuals who became Byzantine officials first in Cherson archontia and later in the theme. The administration of Cherson never was a frozen body, and the role of urban commune changed in course of time. The materials from Cherson uncover that emperor Leo VI’s order from ca. 900 abolishing urban communes’ right to possess administrative offices was not realized or was not a universal law. The observations on the administration of Cherson uncover parallels with other provincial cities and towns in the Byzantine empire.В статье анализируется роль городской общины византийского Херсона, ее отдельных представителей и традиционных органов власти в администрации города в VIII–XI вв. на базе недавно опубликованных новых источников и исследовательских разработок. Представители общины участвовали в управлении как через институты должностей с архаичными названиями, так и на индивидуальном уровне, когда отдельные херсонцы становились чиновниками византийской администрации – сначала архонтии, позже фемы. Администрация Херсона не была застывшим организмом, а роль представителей городской общины со временем менялась. Материалы Херсона показывают, что постановление императора Льва VI рубежа IX–Х вв., отменившее право представителей городских общин занимать административные должности, либо не всегда выполнялось, либо не имело характер универсального закона. Наблюдения над херсонской администрацией обнаруживают параллели с материалами других провинциальных городов Византийской империи

Клод-Шарль де Пейссоннель как исследователь прошлого Крыма

The article examines the views on the history, archaeology, and historical geography of the Crimean Peninsula of Claude-Charles de Peyssonnel, a famous French diplomat, traveller, and writer of the second half of the eighteenth century. The Russian and Ukrainian scholarships use the treatises by the former consul to research the Crimean Khanate, the peoples of the Northern Caucasus, and even the Zaporozhian Cossacks, while de Peyssonnel’s historical studies are left aside from the analysis. It has been stated that the Frenchman’s works present one of the first attempts in the Modern Pe- riod to investigate the antiquities of the Crimean Peninsula. De Peyssonnel showed his knowledge of ancient and mediaeval written sources, contemporary cartography and scholarship, as well as the knowledge he got during his diplomatic service at the court of the Crimean Khan. He was particularly interested in the ancient topography of the Crimean Peninsula. Despite his vast knowledge, erudition, and practical wit, the Frenchman’s reflections may not always be called “academic” in the modern sense, for the basic methods and principles of current historical and linguistic research were not yet discovered in his age. Nevertheless, the Frenchman mapped many cities, towns, and settlements, which names he learned from ancient and mediaeval writers. De Peysson- nel’s memoires influenced the next generation of travellers and “armchair” researchers, whose works appeared after the annexation of the Crimea by Russia in 1783, particular- ly influential encyclopaedic travelogues published by Matthew Guthrie, Ebenezer Hen- derson, and Frédéric Dubois de Montpereux in the first half of the nineteenth century.В статье анализируются взгляды на историю, археологию и историческую географию Крымского полуострова знаменитого французского дипломата, путешественника и писателя второй половины XVIII в. Клода-Шарля де Пейссоннеля. В российской и украинской историографии трактаты бывшего консула используют для изучения Крымского ханства, народов Северного Кавказа и даже запорожских казаков, тогда как его исторические исследования остаются в стороне от анализа. Констатируется, что труды француза представляют собой одну из первых попыток ученых Нового времени обратиться к древностям Крымского полуострова. Автор продемонстрировал знание древних и средневековых письменных источников, современной ему картографии и литературы, а также использовал сведения, полученные во время дипломатической службы при дворе крымского хана. Предметом его особого интереса была древняя топография Крымского полуострова. Француз нанес на карты множество городов и поселений, названия которых узнал из сочинений античных и средневековых писателей. Записки де Пейссоннеля оказали влияние на следующее поколение путешественников и «кабинетных» авторов. Так, обсуждение высказанных в них идей обнаруживается в популярных энциклопедических описаниях Крыма и его древностей первой половины XIX в

Сотворение мифа: переосмысление памятников культурного наследия Крыма в конце XVIII – XIX в.

This paper analyses the myths which appeared around some local archaeological and architectonic sites after the Crimea’s incorporation into Russia in 1783. The author refers to legends of the flood developing around the mediaeval “cave towns”, the remnants of the temple of Tauric Diana, the imprints of St Andrew’s feet, the turbe at the mediaeval town of Chufut-Kale, and Maria Potocka as a captive of the Crimean khan’s harem. The author demonstrates the multidirectional intellectual interactions of various social groups such as local populations, migrants, and learned travellers representing different cultures and countries. It has been shown that the greatest role for the mythologisation of the sites was played by Russian and foreign travelogues which interpreted particular monuments as tourist attractions and drew their readers’ attention to them. By that moment, the real history of the sites had already been forgotten. Moreover, educated travellers knew some plots of classical history which allegedly happened in the peninsula, and therefore tried to “find” their traces amidst Crimean landscapes. The travellers also perceived Crimean Tatar legends and transformed them in a new manner. The locals, in their own turn, understood the tales produced by foreign intellectuals as parts of their own local history. A particular phenomenon comprises the attempts of the Christian migrants to the Crimea to find “support” among the monuments which they interpreted as very old Christian shrines related to the events known from the books. As a result, there appeared incorrect interpretations of the sites, which, because of their romantic and fascinating nature, became imprinted in public mind. This process contributed to the turning of some cultural heritage sites into tourist attractions and therefore made an impact on the establishment of the Crimea as a tourist centre.В статье анализируются мифы, возникшие после присоединения к России в 1783 г. вокруг некоторых археологических и архитектурных объектов Крыма. Материалом для анализа стали легенды о всемирном потопе, сложившиеся вокруг средневековых «пещерных городов», остатках храма таврической Дианы, отпечатке ступней св. Андрея, мавзолее на средневековом городище Чуфут-Кале и Марии Потоцкой — пленнице ханского гарема. Продемонстрировано разнонаправленное интеллектуальное взаимодействие специфичных общественных групп: местного старожильческого населения, переселенцев и путешественников, представлявших разные страны и культуры. Показано, что важнейшую роль в процессе мифологизации памятников сыграли записки российских и иностранных путешественников, осмысливших отдельные объекты как туристические достопримечательности и обративших на них внимание читателей. К моменту появления записок подлинная история памятников забылась. Образованным путешественникам были известны сюжеты из античной истории, якобы разворачивавшиеся на полуострове, что заставляло их «находить» соответствующие следы в крымских пейзажах и памятниках. Путешественники усвоили и крымско-татарские предания, трансформировав их на новый лад. В свою очередь, местные жители воспринимали выдумки заезжих интеллектуалов как часть собственной истории. Как самостоятельный феномен рассмотрены попытки переселившихся в Крым христиан обрести духовную опору в памятниках, которые они интерпретировали как свои древние святыни, известные из книг. Неверные интерпретации памятников утвердились в общественной мысли благодаря своей романтичной и увлекательной подаче. Это способствовало превращению соответствующих объектов культурного наследия в туристические достопримечательности и тем самым внесло свой вклад в развитие Крыма как центра туризма