Особенности диагностики аллергии у детей

Allergic disease is a serious problem in practical healthcare. Over the last 40 years there has been exponential growth in the prevalence. According to the world health organization information, allergic diseases are at the 2nd place in prevalence the children, behind the viral infections. Their frequency and severity are increasing. In this regard, the relevance of timely and skilled diagnostic allergopathology is most important. In this study the current state of the question of allergy diagnostics is considered, the international experience is summarized and the approach to the allergy diagnosis based on use of step-by-step identification of a causal and significant factor of allergic reactions is offered. On the basis of the analysis of relevance and the importance for patients of one or the other allergens (taking into account a source of allergens and age of patients) use of a step-by-step allergy diagnostics algorithm is offered. The first step is definition of clinical implications of an allergy. It means direct contact of the phisition with the patient, clarification of its complaints, clinical symptoms, medical history disease. The second step is the confirmation of IgE-dependent mechanism. It involves the using of screening tests that are selected depending on the clinical symptoms and seasonality manifestations (the screening module). The third step is to identify the source of the allergens that are most meaningful for the patient with using test panels (modules). The panels include the most common and clinically relevant triggers of allergic reactions. The fourth step is the search for an individual significant allergens, which were not included in the diagnostic modules. On the fifth step, we plan to conduct component-divided diagnostics and detect the antibodies to unique components of significant allergens. The developed diagnostics algorithm, corresponds to needs of both the adult, and children’s population and provides the personalized approach to the patients.Аллергические заболевания - серьезная проблема практического По данным Всемирной организации здравоохранения, в настоящее время одной из наиболее значимых проблем, особенно в педиатрии, являются аллергические заболевания: у детей данная патология по распространенности занимает второе место. При этом отмечаются увеличение частоты тяжелых аллергических реакций и все более раннее начало клинических проявлений. В связи с этим проведениесвоевременной и квалифицированной диагностики аллергопатологийстановится наиболее актуальным. В настоящей работе рассматриваетсясовременное состояние вопроса диагностики аллергических заболеваний, обобщен мировой опыт и предложен подход к диагностике аллергии, опирающийся на использование пошагового выявления причинно-значимого фактора аллергических реакций. На основании анализа актуальности и значимости тех или иных аллергенов для пациентов (сучетом источника аллергенов и возраста пациентов) предложенпошаговый алгоритм диагностики аллергии. Первый шаг ― определение клинических проявлений аллергии ― это прямой контакт врача-аллерголога с пациентом, выяснение его жалоб, клинических симптомов, сбор анамнеза болезни. Второй шаг ― подтверждение IgE-зависимого механизма аллергии ― предполагает использование скрининговых тестов, выбранных в зависимости от клинических симптомов аллергии исезонности проявлений (скрининговых модулей). Третий шаг ― выявление источника аллергенов, наиболее значимого для пациента, сиспользованием тестовых панелей, объединяющих наиболее распространенные и клинически значимые триггеры аллергических реакций. Четвертый шаг ― это поиск индивидуальных причинно-значимых аллергенов, не вошедших в диагностические модули. Пятый ― проведение компонент-разделенной диагностики и выявление антител куникальным компонентам причинно-значимых аллергенов. Разработанный алгоритм диагностики, соответствует потребностям как взрослого, так идетского населения и обеспечивает персонализированный подход кпациенту

Возрастная эпидемиология распространенности антительного ответа у детей с пищевой аллергией

Food allergy (FA) is an important health problem which determines lower life quality of a patient and his family. Egg proteins, milk, soy, wheat, and nuts provoke FA more often but any food product may potentially cause allergic reactions. So the aim was to study the age-specific dynamics of antibody response and select the most meaningful IgE production triggers in children with PA. Materials and Methods. The study included 682 children with FA divided into groups according to age: 2−5 months, 6−18 months, 1.5−4 years, 4−10 years, older than 10 years. The IgE levels to cereals, vegetables, bananas, meat, and poultry allergens were measured in blood samples. Results. The age dynamic of IgE-positive responses was detected. The frequency of positive responses was higher in older children. The most significant IgE production triggers for 2−5 months children were allergens of potatoes, pork and cereals (8−14%); for 6−18 month children potatoes (22.7%), buckwheat (19,3%), cereals (10−15%); for 1.5−4 years children ― bananas (29.5%), cereals, carrots and potatoes (19,5−24%); for 4−10 years children ― bananas, carrots and cereals (20−28%); for the senior children ― carrots (47.5%), bananas, cereals and tomatoes (30−36%). Chicken-specific IgE-positive response was minimal for all ages, and meat or poultry specific IgE were observed in 8−15% of patients. Conclusion. Different groups of food allergens provoke sensitization in children during their life. The range of food products with low allergenic activity remains constant in various ages. Age characteristics of IgE production requires differentiated diagnosis approach. Пищевая аллергия (ПА) ― важная проблема здравоохранения, значительно ухудшающая качество жизни пациента и членов его семьи. ПА у детей наиболее часто обусловлена белками яйца, молока, сои, пшеницы и орехов, однако любой пищевой продукт может потенциально вызвать аллергическую реакцию. В связи с этим цель исследования ― изучить возрастную динамику антительного ответа и выбрать наиболее значимые триггеры образования специфических IgE у детей с ПА. Материалы и методы. В исследование включены 682 ребенка с ПА, разделенные на группы в соответствии с возрастом: 2−5 месяцев, 6−18 месяцев, 1,5−4 года, 4−10 лет, старше 10 лет. Пациентам определен уровень IgE к аллергенам злаков, овощей, банана, мяса и птицы. Результаты. Выявлена возрастная динамикачисла IgE-положительных ответов. Для детей 2−5 месяцев наиболее значимыми триггерами образования IgE являлись картофель, свинина и злаки (8−14%). Высокая частота позитивных ответов наблюдалась у более старших детей. Наиболее значимыми триггерами образования IgE для детей 6−18 месяцев являлись аллергены картофеля (22,7%), гречки (19,3%), злаков (10−15%), для детей 1,5−4 лет ― аллергены банана (29,5%), злаков, моркови и картофеля (19,5−24%), для детей 4−10 лет ― аллергены банана, моркови и злаков (20−28%), для детей старше 10 лет ― аллергены моркови (47,5%), банана, злаков и томатов (30−36%). Среди всех детей, включенных в исследование, число пациентов с позитивным ответом на курицу было минимальным, а IgE к животным аллергенам встречались у 8−15% из них. Заключение. У детей разных возрастных периодов сенсибилизация обусловлена различными аллергенами, она расширяется по мере взросления, при этом спектр пищевых продуктов с низкой аллергенной активностью остается для пациентов постоянным. Возрастные особенности антительного ответа требуют дифференцированного подхода в диагностике.

О минимизации затрат на высокоэффективную диагностику аллергии у детей: анализ согласованности результатов аллергологического in vitro- и in vivo-обследования

High morbidity rate of atopic diseases among children, including high importance of grass pollen as a sensitizing agent, determine the relevance of studies on diagnostic examination systems for appointment of adequate therapy. The research of the most relevant allergens for patients to exclude of duplicating and uninformative tests became urgent after development of a new type of diagnostic tests that does not require expensive equipment. The objective of this research was to evaluate the results of in vitro- and in vivo-diagnostic examinations of children with various forms of atopic disease caused by pollen of meadow grasses, and to choose the most significant prognostic parameters for the diagnosis. Methods: 277 children aged 4–16 years with various forms of atopic disease were included in the study. There were performed skin prick tests and determination of IgE-antibodies levels to allergen extracts of cocksfoot (g3), meadow fescue (g4), timothy grass (g6). Results: In the studied group of patients 32–50% of children have antibodies to grass allergens. There was a close correlation of antibody response on the investigated allergens, quantitative coincidence of IgE-antibodies to g3 and g4 allergens levels. IgE (g6) concentration was close to the IgE(g3) and IgE(g4) levels (85,0±21,6%). Analysis of the skin tests results showed that 44% of patients have a positive response to grass allergens, and in vivo-tests results coincide with serological tests results, mostly in a qualitative sense. The most significant relationship was noted between in vivo and in vitro-tests in the results of testing the response to meadow fescue pollen.Conclusion: Based on these data IgE concentration index to meadow fescue allergens can be used as a prognostic marker to determine the sensitization of patients with different nosology forms of allergy and can help to improve allergic diagnostics.Распространенность атопических заболеваний, в том числе высокая значимость пыльцы злаковых трав как сенсибилизирующего агента, определяют актуальность поиска методов аллергодиагностики с целью последующего назначения адекватной терапии. В связи с разработкой нового типа диагностической тест-системы, не требующей дорогостоящего оборудования, актуальными стали изучение наиболее значимых для пациентов аллергенов, исключение дублирующих и малоинформативных тестов. Цель исследования: оценить результаты in vitro- и in vivo-тестирования у детей с разной нозологической формой аллергии, обусловленной пыльцой злаковых трав, и выбрать наиболее значимые прогностические параметры для оптимизации диагностики. Методы: в исследование были включены 277 детей в возрасте 4–16 лет с разными нозологическими формами атопической болезни. Пациентам были выполнены кожные тесты и определение содержания IgE к цельным экстрактам аллергенов ежи сборной (g3), овсяницы луговой (g4), тимофеевки луговой (g6). Результаты: от 32 до 50% детей в исследуемых группах имеют антитела к аллергенам злаковых трав. Отмечены тесная связь между антительным ответом на изучаемые аллергены, а также количественное совпадение у пациентов содержания IgE-антител к аллергенам g3 и g4, близкое к IgE(g3) и IgE(g4) значение концентрации IgE к g6 (85,0 ± 21,6%). Анализ результатов кожных тестов показал, что 44% пациентов имеют позитивный ответ на аллергены злаковых трав, и в качественном отношении ответы in-vivo-тестов совпадают с результатами серологического тестирования пациентов. Наиболее значимая связь между in vivo- и in vitro-тестами отмечена между результатами тестирования с цельным экстрактом аллергенов овсяницы. Заключение: показатель концентрации IgE к аллергенам овсяницы луговой можно использовать в качестве прогностического маркера для определения сенсибилизации пациентов с разной нозологической формой аллергии, обусловленной сенсибилизацией к пыльце злаковых трав, и на основании этого оптимизировать лабораторную аллергодиагностику

СИНДРОМ ОБСТРУКТИВНОГО АПНОЭ СНА У ДЕТЕЙ КАК РИСК РАЗВИТИЯ СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТОЙ ПАТОЛОГИИ

Objective: Our aim was to examine the predictors of cardiovascular disorders in children affected by obstructive sleep apnea syndrome (OSAS) based on the results of polysomnography and continuous monitoring of blood glycose. Мethods: Before the examination, parents filled in questionnaires concerning their children sleep quality. The procedure was followed by the study of the sleep by means of polysomnography (Embla s 7000, USA). A system of continuous monitoring of blood glucose was applied (Guardianreal-time, Medtronicminimed, USA) by means of which a glycemic profile tissue fluid was studied. Results: A night sleep research of 120 children aged 3–16 y.o. is presented. There were 4 groups depending on the pathology: diseases of the nervous system (n =31), ENT-pathology (n =18), bronchial asthma (n =24) and overweight and obesity (n =34). The comparison group consisted of 13 apparently healthy children. The study has shown that the parents of every second child with sleep disorders did not know about the fact. The 60 % of the patients with high body mass index (BMI) had a snore, which was significantly higher the in children with normal body mass index — 35% (р =0.012). The index of apnea-hypopnea (AHI) was higher in the patients with ENT-pathology 17 times (p 0.001) and the patients with obesity 7 times (p 0.001) in comparison to the comparison group. In the analysis of the overall sample (n =120) was obtained significant negative correlation with heart rate variability and heart rate (r = 0.405; p 0.001). It is also shown that among 14 investigated children with OSAS only 8 had episodes of hypoglycemia (less than 3.3 mmol/l) during night sleep. All of them were with a high body mass index and with above average stature (1sd). Conclusion: Children with ENT-pathology and with high high body mass index have high risk of cardio-vascular diseases. Children with above average stature and with increased body mass index affected by OSAS have additional backgrounds for cardiovascular diseases development as a result of the latent periods of hypoglycemia at night. Цель исследования: выявить предикторы сердечно-сосудистых нарушений у детей на фоне  синдрома обструктивного апноэ сна (СОАС) по результатам полисомнографии и непрерывного мониторирования глюкозы. Методы: перед обследованием родители заполняли анкету-вопросник по качеству сна, исследование сна проведено методом полисомнографии (Embla S7000,США). Системой непрерывного мониторирования глюкозы (Guardian Real-Time, Medtronic MiniMed, США) исследовали гликемический профиль в тканевой жидкости. Результаты: обследовано 120 детей в возрасте 3–16 лет. Детей распределяли по группам патологий: 31 — с болезнями нервной системы, 18 — с патологией ЛОР-органов, 24 — с бронхиальной астмой и 34 — с избыточным весом и ожирением (ИвиО); 13 практически здоровых детей составили группу сравнения. Родители каждого второго ребенка не знали о нарушениях дыхания во время сна у своих детей. Храп в общей выборке при повышенном ИМТ обнаружен у 60% детей, что значимо чаще, чем у детей с нормальным ИМТ (35%; р =0,012). Индекс апноэ / гипопноэ (ИАГ) был выше при патологии ЛОР-органов в 17 раз (p 0,001) и в группе с ИВиО — в 7 раз (p 0,001) по отношению к группе сравнения. В этих же группах оказалась повышенной частота сердечных сокращений (ЧСС) по сравнению с группой сравнения (р =0,002). При анализе в общей выборке (n =120) была получена значимая отрицательная связь между вариабельностью ритма сердца и частотой сердечных сокращений (r= -0,405; p 0,001). Показано, что из 14 обследованных только у детей с повышенным ИМТ и ростом выше среднего (1SD; n =8) были зарегистрированы эпизоды ночной гипогликемии (3,3 ммоль/л). Заключение: дети с патологией ЛОР-органов и повышенным ИМТ на фоне СОАС подвержены риску развития сердечно-сосудистой патологии. Дети с ростом выше среднего и повышенным ИМТ на фоне СОАС имеют дополнительные предпосылки для развития сердечно-сосудистых заболеваний в виде скрытых периодов гипогликемии в ночной период. 

Гендерные особенности распространенности поведенческих факторов риска у жителей Санкт-Петербурга

Background: In developed countries there are significant gender differences in lifetime expectancy that can be explained by behavioral risk factors (RF).Objective: The aim of our study was to estimate gender features of behavioral RF in general population of Saint-Petersburg, Russia.Methods: As a part of all-Russian epidemiology survey ESSE-RF a random sampling of 1600 Saint-Petersburg inhabitants (25-64 y.o.) stratified by age and sex was performed. All participants filled in the questionnaire. Anthropometry (weight, height, body-mass index (BMI), waist circumference (WC)) and fasting blood-tests (lipids, glucose by Abbott Architect 8000 (USA)) were performed.Results: There were examined 573 (36%) men and 1027 (64%) women. No gender differences in obesity were found according to BMI criteria — in 178 (31.2%) women and 352 (35.1%) men. Obesity was more often detected in females according to WC criteria: АТРIII — 44.1 vs 30.3%; IDF 51.2 vs 66.4% (p 0.001 for both). Linear regression analysis was performed and age was associated with BMI — 1.6 kg/m2/decade, WC in women — 5,2 cm/decade and WC in men — 2.8 cm/decade, р 0.001 for all anthropometric parameters. Optimal level of physical activity was equally documented in both genders — 540 (61.2%) women and 286 (58.9%) men. Daily intake of sweets was lower in men — 228 (39.8%) vs 539 (52.5%) in women (p 0.001). 810 (50,6%) of trial subjects were non-smokers, 395 (24,7%) were former smokers, and 395 (24,7%) were smokers at the moment of trial. The higher number of female smokers was observed — 194 (19.1%).Conclusion: A high prevalence of obesity is observed in sample of Saint-Petersburg inhabitants — it is higher among women according to WC criteria regardless of menopause, possibly due to bigger sweets consumption. Males smoke more often and consume less fresh fruits and vegetables which is accompanied by a higher prevalence of hyperglycemia and hypertriglyceridemia.В развитых странах отмечаются гендерные различия в ожидаемой продолжительности жизни, что может быть объяснено профилем поведенческих факторов риска.Цель исследования: изучить гендерные особенности профиля поведенческих факторов сердечно-сосудистого риска в популяции жителей Санкт-Петербурга. Методы: в рамках многоцентрового эпидемиологического наблюдательного исследования ЭССЕ-РФ была сформирована случайная выборка из жителей Санкт-Петербурга, стратифицированная по полу и возрасту. Участники заполнили стандартный опросник, была выполнена антропометрия: рост, вес, индекс массы тела (ИМТ), окружность талии (ОТ). Натощак определен липидный спектр, уровень гликемии.Результаты: обследованы 1600 человек, из них мужчин 573 (35,9%), женщин 1027 (64,1%). Ожирение у мужчин и женщин встречалось в 31–66% случаев (по критерию ИМТ — у 31,2% мужчин и 35,1% женщин; по критерию метаболического синдрома (АТРIII) — у 30,3 и 44,1%; по критерию IDF — у 51,2 и 66,4%, соответственно; по обоим критериям ОТ значимо чаще встречалась у женщин, (p 0,001). Линейный регрессионный анализ позволил установить ассоциацию возраста с ИМТ (1,6 кг/м2 на 1 декаду), с ОТ у женщин (5,2 см/декада) и у мужчин (2,8 см/декада; для всех показателей р 0,001). Оптимальный уровень двигательной активности не различался у мужчин (286; 58,9%) и женщин (540; 61,2%). Ежедневное потребление сладостей значимо реже отмечено у мужчин (228; 39,8%) по сравнению с женщинами (539; 52,5%; р 0,001). Не курили 810 (50,6%), 395 (24,7%) курили в прошлом и 395 (24,7%) курили в момент опроса; наблюдалось большое число курящих женщин — 194 (19,1%).Заключение: среди жителей Санкт-Петербурга регистрируется высокая распространенность ожирения (значимо чаще среди женщин, согласно критерию ОТ, вне зависимости от наличия менопаузы, возможно, за счет большего потребления сладких продуктов). Мужчины значимо больше курят и реже потребляют свежие овощи и фрукты, что сопровождается большей распространенностью гипергликемии и гипертриглицеридемии

МИТОХОНДРИАЛЬНАЯ ДИСФУНКЦИЯ У ДЕТЕЙ С ПЕЧЕНОЧНЫМИ ФОРМАМИ ГЛИКОГЕНОВОЙ БОЛЕЗНИ

Aim: The purpose of the study was to assess mitochondrial dysfunction severity in patients with hepatic forms of glycogen storage disease (GSD). Patients and methods: We examined 53 children with GSD in the dynamics. Distribution of children by disease types was: 1st group — children with GSD type I, 2nd group — children with GSD type III, 3rd group — children with GSD type VI and IX; comparison group consisted of 34 healthy children. Intracellular dehydrogenases activity: succinate dehydrogenase (SDH), glycerol-3-phosphate-dehydrogenase (GPDH),nicotinamideadenin-Н-dehydrogenase (NADH-D) and lactatdehydrogenase (LDH) was measured using the quantitative cytochemical method in the peripheral lymphocytes. Results: It was revealed decrease of SDH- (р 0.001) and GPDH-activities (р 0.001), along with increase of the NADH-D activity (р 0.05) in all patients with GSD, (SDH / NADH-D) index was decreased (р 0.001). LDH activity was increased in groups 1 (р 0.05) and 3 (p 0.01), compared with comparison group. The most pronounced intracellular enzymes activity deviations were observed in children with GSD type I, that correspond to more severe clinical form of GSD. It was found strong correlation between intracellular enzymes activity and both hepatomegaly level (R =0.867) and metabolic acidosis severity (R =0.987). Conclusion: Our investigation revealed features of mitochondrial dysfunction in children with GSD, depending on the GSD type. Activities of lymphocytes enzymes correlates with the main disease severity parameters and can be used as an additional diagnostic criteria in children with hepatic form of GSD.Цель исследования: оценить характер митохондриальных дисфункций у детей с печеночными формами гликогеновой болезни (ГБ). Пациенты и методы: в динамике обследовано 53 ребенка с ГБ, которые в зависимости от типа заболевания были распределены на 3 группы: 1-я — дети с ГБ типа I; 2-я — с ГБ типа III; 3-я — с ГБ типа VI и IX. Группу сравнения составили 34 условно здоровых ребенка. Активность внутриклеточных дегидрогеназ: сукцинатдегидрогеназы (СДГ), глицерол-3-фосфатдегидрогеназы (ГФДГ), никотинамидаденин-Н-дегидрогеназы (НАДН-Д) и лактатдегидрогеназы (ЛДГ) определяли количественным цитохимическим методом в лимфоцитах периферической крови. Результаты: обнаружено снижение активности СДГ (р 0,001) и ГФДГ (р 0,001) на фоне повышения активности НАДН-Д (р 0,05), а также снижение индекса СДГ / НАДН-Д (р 0,001) у всех пациентов c ГБ. Активность ЛДГ по отношению к группе сравнения была повышена в 1-й (р 0,05) и 3-й (p 0,01) группе. Наиболее выраженные изменения активности внутриклеточных дегидрогеназ имели место у детей с ГБ типа I, что соответствует более тяжелому клиническому течению данной формы патологии. Установлено, что активность внутриклеточных дегидрогеназ лимфоцитов сильно коррелирует с выраженностью гепатомегалии (R =0,86) и степенью метаболического ацидоза (R =0,987). Выводы: у детей с печеночными формами ГБ обнаружены признаки митохондриальной дисфункции, степень выраженности которых зависит от типа заболевания. Активность ферментов лимфоцитов коррелирует с основными параметрами оценки тяжести состояния, что позволяет использовать данные показатели в качестве дополнительных диагностических критериев у детей с ГБ.

MUCOPOLYSACCHARIDOSIS TYPE II

Article is devoted to one of the orphan diseases — mucopolysaccharidosis (MPS), which is the result of any lysosomal enzyme deficiency (which determines the type of illness). The most common is the MPS type II (Hunter syndrome), developing as a result of deficiency of the enzyme alpha-L-iduronosulphatsulphataze. The authors are observing the largest group of children with this pathology in the Russian population — 40 patients. On the example of their own clinical cases the only existing on the date the pathogenetic treatment is provided — replacement therapy with idursulphase that significantly improves the disease prognosis.Key words: MPS, types, Hunter syndrome, clinical course, diagnosis, treatment, prognosis, children

MUCOPOLYSACCHARIDOSIS TYPE II

Article is devoted to one of the orphan diseases — mucopolysaccharidosis (MPS), which is the result of any lysosomal enzyme deficiency (which determines the type of illness). The most common is the MPS type II (Hunter syndrome), developing as a result of deficiency of the enzyme alpha-L-iduronosulphatsulphataze. The authors are observing the largest group of children with this pathology in the Russian population — 40 patients. On the example of their own clinical cases the only existing on the date the pathogenetic treatment is provided — replacement therapy with idursulphase that significantly improves the disease prognosis.Key words: MPS, types, Hunter syndrome, clinical course, diagnosis, treatment, prognosis, children