ГОСУДАРСТВЕННАЯ АККРЕДИТАЦИЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ПРОГРАММ ФГБУ «ФНЦТИО ИМЕНИ АКАДЕМИКА В.И. ШУМАКОВА» МИНЗДРАВА РОССИИ

State accreditation of the educational programs in the V.I. Shumakov Federal Research Center of Transplantology and Artifi cial Organs.Государственная аккредитация образовательных программ ФГБУ «ФНЦТИО имени академика В.И. Шумакова» Минздрава России

Связь уровня экспрессии микроРНК в плазме крови реципиентов сердца с концентрацией биомаркеров посттрансплантационных осложнений

Objective: to analyze the correlation between the expression levels of microRNA-101, microRNA-142, microRNA-27, microRNA-339, and microRNA-424 and the plasma concentrations of biomarkers that are potentially significant for the diagnosis of post-transplant complications in heart recipients. Materials and methods. The study enrolled 72 heart recipients, among whom were 56 men (77.8%). The average age of recipients was 48.6 ± 10.9 (16 to 70) years. There were 38 patients with severe chronic heart failure, among whom were 29 men (76.3%). Patients’ mean age was 48.8 ± 9.9 (26 to 70) years. The control group consisted of 12 healthy individuals who did not differ significantly by sex and age. microRNA expression levels in blood plasma were measured via quantitative polymerase chain reaction. Plasma concentrations of VEGF-A, PLGF, MCP-1, and sCD40L were determined using a multiplex method. ST2 and Galectin-3 concentrations were measured via enzyme-linked immunosorbent assay. Results. Patients with end-stage chronic heart failure were found to have significantly higher expression levels of microRNA-27, microRNA-339 and microRNA-424 in blood plasma compared with the healthy individuals. In potential heart recipients, the expression le vels of microRNA-339 and microRNA-424 correlated with serum galectin-3 concentrations, microRNA-101 expression levels correlated with PLGF-1 concentrations, while microRNA-27 expression levels correlated with plasma MCP-1 concentrations. In the early post-transplant period, the expression levels of microRNA-101, microRNA-339, and microRNA-424 in heart recipients were significantly lower than in patients with severe chronic heart failure. In the early post-transplant period (one year or more after transplantation), microRNA-101 and microRNA-27 expression levels were significantly higher than in heart recipients. A year or more after transplantation, the following correlations were found in heart recipients: microRNA-142 expression level correlated with serum levels of galectin-3 (p = 0.05), microRNA-27 and microRNA-424 expression levels correlated with ST2 concentrations (p = 0.02), microRNA-27 expression level correlated with PLGF-1 concentrations (p = 0.02), while microRNA-101 expression level correlated with serum levels of PAPP-A (p = 0.05). Conclusion. In heart recipients, the expression levels of microRNA-142, microRNA-27, microRNA-424, and microRNA-101 correlate with the concentration levels of biomarkers of fibrosis (Galectin-3), rejection (ST2), neoangiogenesis (PLGF), and tissue destruction (PAPP-A). A comprehensive analysis of pre- and post-translational markers may open up new perspectives in diagnosis, assessment of the risks of post-transplant complications, and in understanding the processes leading to their development.Цель: анализ связи уровня экспрессии микроРНК-101, микроРНК-142, микроРНК-27, микроРНК-339 и микроРНК-424 с концентрацией биомаркеров, участвующих в развитии и потенциально значимых для диагностики посттрансплантационных осложнений у реципиентов сердца. Материалы и методы. В исследование включены 72 реципиента сердца, среди них мужчин – 56 (77,8%), средний возраст реципиентов составил 48,6 ± 10,9 (от 16 до 70) года, и 38 пациентов с тяжелой хронической сердечной недостаточностью, среди них мужчин – 29 (76,3%), средний возраст пациентов составил 48,8 ± 9,9 (от 26 до 70) года. Группу сравнения составили 12 здоровых лиц, значимо не отличающихся по полу и возрасту. Уровень экспрессии микроРНК в плазме крови определялся методом количественной полимеразной цепной реакции. Определение концентрации VEGF-A, PLGF, MCP-1 и sCD40L в плазме крови проводили с помощью мультиплексного метода. Определение концентрации ST2 и галектина-3 в плазме крови проводили методом иммуноферментного анализа. Результаты. Установлены достоверно более высокие показатели экспрессии микроРНК-27, микроРНК-339 и микроРНК-424 в плазме крови у пациентов с терминальной стадией хронической сердечной недостаточности по сравнению со здоровыми лицами. У потенциальных реципиентов сердца уровень экспрессии микроРНК-339, микроРНК-424 коррелировал с концентрацией галектина-3, уровень экспрессии микроРНК-101 – с концентрацией PLGF-1, уровень микроРНК-27 – с концентрацией MCP-1. В ранние сроки после трансплантации у реципиентов сердца уровень экспрессии микроРНК-101, микроРНК-339 и микроРНК-424 был достоверно ниже, чем у пациентов с тяжелой хронической сердечной недостаточностью. Через год и более после трансплантации уровень экспрессии микроРНК-101 и микроРНК-27 был достоверно выше, чем у реципиентов сердца в ранние сроки. У реципиентов сердца спустя год и более после трансплантации установлена корреляционная связь между уровнем экспрессии микроРНК-142 и концентрацией галектина-3 (p = 0,05), уровнем экспрессии микроРНК-27, микроРНК-424 и концентрацией ST2 (p = 0,02), уровнем экспрессии микроРНК-27 и концентрацией PLGF-1 (p = 0,02), уровнем экспрессии микроРНК-101 и концентрацией PAPP-A (p = 0,05). Заключение. У реципиентов сердца величина экспрессии микроРНК-142, микроРНК-27, микроРНК-424 и микроРНК-101 связана с концентрацией биомаркеров фиброза (галектин-3), отторжения (ST2), неоангиогенеза (PLGF) и деструкции тканей (PAPP-A). Комплексный анализ до- и посттрансляционных маркеров может открыть новые перспективы как в диагностике, оценке рисков посттрансплантационных осложнений, так и в понимании процессов, ведущих к их развитию

ST2 ПРИ ОТТОРЖЕНИИ ТРАНСПЛАНТИРОВАННОГО СЕРДЦА

This review summarizes the current literature devoted to the analysis of prognostic role of ST2 biomarker in rejection of the transplanted heart. ST2 is one of the most promising diagnostic markers of the development and severity of heart failure as well as the mortality risk in patients with cardiovascular diseases. ST2 is expressed in cardiomyocytes in response to a variety of pathological processes and mechanical damage to the heart, which allows diagnosing cardiovascular diseases before clinical manifestations. Presumably, measuring the level of ST2 in heart transplant may have diagnostic and prognostic value in the assessment of graft and risk of rejection. Currently, accumulated clinical data on the role of given biomarker in heart transplantation are not enough, and further research on the relation of ST2 levels with different clinical and laboratory parameters in heart recipients is necessary. Обзор литературы посвящен анализу прогностической роли биомаркера ST2 при отторжении трансплантированного сердца. ST2 является одним из наиболее перспективных диагностических маркеров развития и тяжести течения сердечной недостаточности, а также риска смерти у больных сердечно-сосудистыми заболеваниями. ST2 экспрессируется в кардиомиоцитах в ответ на патологические процессы и различные механические повреждения в сердце, что позволяет диагностировать сердечно-сосудистые заболевания еще до клинических проявлений. Предположительно измерение уровня ST2 при трансплантации сердца может иметь диагностическое и прогностическое значение при оценке состояния трансплантата и риска развития отторжения. В настоящее время клинических данных о роли биомаркера при трансплантации сердца накоплено недостаточно, и необходимы дальнейшие исследования связи уровня ST2 с различными клиническими и лабораторными показателями у реципиентов сердца.

Современная трансплантология: памятные даты и новейшие достижения (Третий Российский национальный конгресс «Трансплантация и донорство органов»)

.2–4 октября 2017 года в Москве, в Национальном медицинском исследовательском центре трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова, состоялся Третий Российский национальный конгресс «Трансплантация и донорство органов»

Диагностическая значимость галектина‑3 при патологии миокарда трансплантированного сердца

Objective: to determine the diagnostic value of galectin-3 in transplant recipients with myocardial fibrosis and acute heart transplant rejection, verified by endomyocardial biopsy. Materials and methods. The study included 124 patients with end-stage heart failure. Their ages ranged from 16 to 71 (average 48 ± 12) years, of which 106 (85%) were men and 18 (15%) were women. From 2013 to 2016, these patients underwent a heart transplant procedure at the Shumakov National Medical Research Center of Transplantology and Artificial Organs, Moscow, Russian Federation. Analysis of endomyocardial biopsy specimens was used to verify acute cellular, humoral rejection and myocardial fibrosis of the heart transplant. Severity and nature of fibrosis was evaluated using a qualitative imaging technique. Galectin-3 concentration was measured by enzyme immunoassay using Human Galectin-3 Platinum ELISA reagent kits (Bender MedSystems GmbH, Vienna, Austria). Results. In the long-term post-transplantation period, in comparison with the early post-transplantation period, the number of verified graft myocardial fibrosis increased by 88% in recipients who had acute rejection crises and by 37% in recipients who had no rejection crises. Graft myocardial fibrosis was detected more often in recipients who had acute humoral rejection than in those who had acute cell rejection (92% vs 75% of cases, respectively). Plasma galectin-3 levels in recipients with graft myocardial fibrosis was higher than in recipients without it (p = 0.05 1 year and p = 0.01 1–5 years after heart transplantation). In recipients who had acute rejection crises, the risk of developing graft myocardial fibrosis was 1.64 (RR = 1.64 ± 0.1 [95% CI 1.1–2.2]). Conclusion. Galectin-3 is a biomarker for myocardial fibrosis in acute heart transplant rejection.Цель: определить диагностическую эффективность галектина‑3 у реципиентов с фиброзом миокарда и острым отторжением трансплантата, верифицированными при эндомиокардиальной биопсии. Материалы и методы. В исследование включены 124 пациента с терминальной сердечной недостаточностью, возраст – от 16 до 71 (в среднем 48 ± 12) года, из них 106 (85%) мужчин и 18 (15%) женщин, которым в период с 2013-го по 2016 год в ФГБУ «НМИЦ ТИО им. ак. В.И. Шумакова» Минздрава России была выполнена трансплантация сердца. Верификацию острого клеточного, гуморального отторжения и фиброза миокарда трансплантированного сердца проводили на основании исследования образцов эндомиокардиальных биоптатов; выраженность и характер фиброза оценивали с помощью качественного метода визуализации. Концентрацию галектина‑3 измеряли иммуноферментным методом с помощью наборов реагентов Human Galectin‑3 Platinum ELISA (Bender MedSystems GmbH, Вена, Австрия). Результаты. В отдаленные сроки после трансплантации в сравнении с ранним посттрансплантационным периодом увеличивается число верифицированного фиброза миокарда трансплантата: у реципиентов, перенесших кризы острого отторжения – на 88%, у реципиентов без кризов отторжения – на 37%. У реципиентов, перенесших острое гуморальное отторжение, фиброз миокарда трансплантата выявляется чаще, чем у реципиентов, перенесших острое клеточное отторжение (в 92 и 75% случаев соответственно). Уровень галектина‑3 в плазме крови у реципиентов с фиброзом миокарда трансплантата выше, чем у реципиентов без такового (p = 0,05 спустя год и p = 0,01 спустя 1–5 лет после ТС). У реципиентов, перенесших кризы острого отторжения, риск развития фиброза миокарда трансплантата составил 1,64 (RR = 1,64 ± 0,1 [95% ДИ 1,1–2,2]). Заключение. Галектин‑3 обладает диагностической значимостью в отношении фиброза миокарда трансплантата у реципиентов, перенесших кризы острого отторжения

ДИАГНОСТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ТРОМБОЦИТАРНОГО ФАКТОРА РОСТА PDGF-BB И ST2 ПРИ ОТТОРЖЕНИИ ТРАНСПЛАНТИРОВАННОГО СЕРДЦА

Aim: to determine the association between plasma concentrations of biomarkers (sCD40L, PDGF-BB, PlGF-1, ST2) with histochemical and immunohistochemical signs of heart rejection.Materials and methods. The study included 98 heart recipients aged from 12 to 69 (mean age 43 ± 14) years, of which 78 men. In 68 patients dilated cardiomyopathy was diagnosed, 30 recipients were diagnosed with coronary heart disease. The concentrations of placental growth factor (PlGF-1), platelet-derived growth factor (PDGF-BB), soluble CD40 ligand (sCD40L) were measured using xMAP technology. The concentrations of ST2 cardiac biomarker were measured by ELISA.Results. No correlation was found between the levels of biomarkers (sCD40L, PDGF-BB, PlGF-1, ST2) and gender, age and diagnosis. The rejection was diagnosed via biopsy in 49 biopsies taken from 37 recipients. 1A rejection was found in 25 patients (34 biopsies), 1B rejection was identifi ed in 2 patients (3 biopsies), 3A rejection was diagnosed in 4 patients. Immunohistochemical signs of humoral rejection were identifi ed in 3 patients. The combination of acute cellular and humoral rejection was found in 4 patients (5 biopsies). The PDGFBB level was measured at the same day as the biopsy was taken, and it was shown to be signifi cantly higher in patients with rejection (p = 0.02). Rejection frequency was signifi cantly higher in patients with high PDGF-BB level (≥2473.7 pg/ml, RR = 1.64 ± 0.23; 95% CI [1.03–2.61]). Rejection frequency increased to 2.11 ± 0.34 [95% CI [1.08–4.11]] in recipients with ST2 and PDGF-BB concentration higher than the median value. The highest predictive value for heart rejection can be reached by a panel of three biomarkers: sCD40L, PlGF-1 and ST2 (RR = 2.51 ± 0.38; 95% CI [1.18–5.3]).Conclusion. PDGF-BB has moderate predictive value for heart rejection. The highest predictive value for heart rejection was reached by a panel of three biomarkers: sCD40L, PlGF-1 and ST2.Цель: определить связь концентрации биомаркеров sCD40L, PDGF-BB, PlGF-1, ST2 в плазме крови реципиентов сердца с наличием и выраженностью гистохимических и иммуногистохимических признаков отторжения сердечного трансплантата.Материалы и методы. В исследование включены 98 пациентов с трансплантированным сердцем в возрасте от 12 до 69 (43 ± 14) лет, из них 78 мужчин. У 68 реципиентов до трансплантации сердца была диагностирована дилатационная кардиомиопатия, у 30 – ишемическая болезнь сердца. Концентрацию плацентарного фактора роста (PlGF-1), фактора роста тромбоцитов (PDGF-BB), растворимой формы лиганда CD40 (sCD40L) измеряли с использованием мультиплексной технологии; концентрацию стимулирующего фактора роста ST2 – с помощью иммуноферментного анализа.Результаты. Концентрация каждого биомаркера не зависела от пола, возраста и диагноза до трансплантации. У 37 пациентов (по результатам 49 биопсий) были диагностированы признаки отторжения. Гистохимические признаки острого клеточного отторжения – у 30 реципиентов (в 41 биоптате): 1А – у 25 пациентов (в 34 биоптатах), 1В – у двух пациентов (в трех биоптатах), 3А – у четырех пациентов. Иммуногистохимические признаки антителоопосредованного отторжения выявлены у трех пациентов. Сочетание острого клеточного и гуморального отторжения обнаружено у четырех пациентов (в пяти биоптатах). Концентрация PDGF-BB, измеренная в день эндомиокардиальной биопсии, была достоверно выше у пациентов с отторжением (p = 0,02). У реципиентов сердца с уровнем PDGF-BB выше медианы (2473,7 пг/мл) риск отторжения был в 1,64 раза выше, чем у пациентов с уровнем ниже медианы. У реципиентов с концентрацией и ST2, и PDGF-BB, превышающей значения медианы, относительный риск отторжения возрастал до 2,11 ± 0,34 [95% ДИ 1,08–4,11]. Наибольшей диагностической значимостью в отношении отторжения трансплантата обладала панель из трех биомаркеров (sCD40L, PlGF-1, ST2): RR = 2,51 ± 0,38 [95% ДИ 1,18–5,3].Заключение. PDGF-BB обладает умеренной прогностической значимостью в отношении отторжения трансплантированного сердца. Наибольшей диагностической значимостью обладает панель из трех биомаркеров: sCD40L, PlGF-1, ST2

Биомаркеры фиброза трансплантированной почки

Fibrosis is one of the causes of kidney allograft loss, especially late after transplantation (up to 65% incidence after 2 years). The purpose of this literature review is to analyze studies examining noninvasive monitoring techniques for renal graft fibrosis.Фиброз является одной из причин потери аллотрансплантата почки, особенно в поздние сроки после трансплантации (частота встречаемости – до 65% через 2 года). Целью данного обзора литературы является анализ исследований, изучающих методы неинвазивного мониторинга развития фиброза почечного трансплантата

Сравнительный анализ диагностической значимости панелей биомаркеров у реципиентов сердца в отдаленные сроки после трансплантации

Aim. To perform comparative analysis of the diagnostic efficacy of sCD40L, PDGF-BB, VEGF-A and ST2 in recipients with cardiac rejection in different periods after transplantation. Materials and methods. The study included 144 cardiac recipients aged from 12 to 71 (mean age 44 ± 14) years old, among those 112 were men. Venous blood plasma taken on the same day with endomyocardial biopsy was used for the study. The concentrations of soluble CD40 ligand (sCD40L), vascular endothelial growth factor (VEGF-A), platelet-derived growth factor (PDGF-BB) were measured using xMAP technology. The concentrations of ST2 were measured by ELISA. Results. Men had significantly higher levels of ST2 and VEGF-A compared to women (p = 0.03). No correlation was found between the levels of biomarkers (sCD40L, PDGF-BB, VEGF-A, ST2) and age, diagnosis before transplantation, presence of arterial hypertension and diabetes mellitus. Comparative analysis of the biomarkers’ levels didn’t show significant difference between patients with heart transplant rejection and without it in the first month and in the first year after transplantation. The ST2 level was significantly higher in patients with heart rejection (p = 0.01) in the long term period (1–5 years) after transplantation compared to patients without rejection. Relative risk of cardiac transplant rejection was significantly higher in patients with high (>22.8 ng/ml) ST2 level (RR = 2.59 ± 0.33; Se – 35%, Sp – 93%). However, its combination with other biomarkers improved their diagnostic value. Relative risk for panel including ST2, VEGF-A and PDGF-BB 3.47 ± 0.55, Se – 57%, Sp – 91%; relative risk for panel including ST2, sCD40L and PDGF-BB was 3.75 ± 0.59, Se – 50%, Sp – 92%. The highest diagnostic efficacy for the heart transplant rejection was reached by a panel of biomarkers that included ST2 and PDGF-BB (RR = 5.0 ± 0.56 [95% CI 1.68–14.92], Se – 63%, Sp – 94%). Conclusion. ST2 had the biggest diagnostic value for heart transplant rejection in the long term period after heart transplantation. Its usage as a part of complex tests with other biomarkers improves the sensitivity of noninvasive diagnosis of the cardiac rejection. The highest diagnostic significance for cardiac transplant rejection in the long term period was shown by a panel of ST2 and PDGF-BB.Цель. Выполнить сравнительный анализ диагностической эффективности sCD40L, PDGF-BB, VEGF-A и ST2 в составе панелей биомаркеров при отторжении трансплантированного сердца в различные сроки после трансплантации. Материалы и методы. В исследование включены 144 реципиента сердца в возрасте от 12 до 71 (44 ± 14) года, из них 112 мужчин. Концентрацию цитокинов измеряли в плазме периферической крови пациентов, взятой в день эндомиокардиальной биопсии. Уровень растворимой формы лиганда CD40 (sCD40L), фактора роста эндотелия сосудов (VEGF-A), фактора роста тромбоцитов (PDGF-BB), измеряли с использованием мультиплексной технологии; уровень стимулирующего фактора роста ST2 – с помощью иммуноферментного анализа. Результаты. Уровень ST2 и VEGF-A был достоверно выше у мужчин, чем у женщин (p = 0,03). Уровни исследуемых биомаркеров не зависели от возраста, диагноза до трансплантации сердца (ТС), наличия артериальной гипертонии, сахарного диабета II типа. Сравнительный анализ уровней биомаркеров не показал достоверной разницы у пациентов с наличием отторжения сердечного трансплантата и без такового в первый месяц и в первый год после ТС. Концентрация ST2 была достоверно выше у пациентов с отторжением сердца, чем без такового, в отдаленные сроки (1–5 лет) после ТС (p = 0,01). Относительный риск развития отторжения трансплантированного сердца в отдаленные сроки после ТС у пациентов с концентрацией ST2, превышающей значение медианы (22,8 нг/мл), в 2,6 раза выше, чем у пациентов с концентрацией цитокина ниже медианы (чувствительность – 35%, специфичность – 93%). ST2 в составе панелей биомаркеров увеличивает их диагностическую значимость: для панели, включающей ST2, PDGF-BB и VEGF-A, относительный риск составлял 3,47 ± 0,55 (чувствительность – 57%, специфичность – 91%); для панели, включающей ST2, PDGF-BB и sCD40L – 3,75 ± 0,59 (чувствительность – 50%, специфичность – 92%) Сочетание ST2 и PDGF-BB обладало наибольшей диагностической значимостью (RR = 5,00 ± 0,56 [95% ДИ 1,68–14,92]; чувствительность – 63%, специфичность – 94%). Заключение. Наибольшей диагностической значимостью при отторжении трансплантированного сердца в отдаленные сроки после трансплантации обладает ST2, и его применение в составе комплексных тестов с другими биомаркерами позволяет улучшить чувствительность неинвазивной диагностики отторжения. Наибольшей диагностической значимостью в отдаленные сроки после ТС обладает панель из двух биомаркеров: ST2 и PDGF-BB

МикроРНК-27 и -339 при фиброзе миокарда трансплантированного сердца: анализ диагностической значимости

Myocardial fibrosis plays a key role in the pathogenesis of heart failure. A family of small non-coding signaling molecules, microRNAs (miRNAs), has been identified as promising profibrogenic biomarkers capable of signaling a possible risk of adverse events after heart transplantation.Objective: to identify and evaluate the diagnostic significance of miRNAs, as well as comprehensive miRNA-based tests in heart recipients with graft myocardial fibrosis.Materials and Methods. The study included 83 heart recipients aged 16 to 64 (48.4 ± 13.1) years. The expression levels of five microRNAs (miR-27, -101, -142, -339, -424) in venous blood plasma were measured by quantitative real-time polymerase chain reaction; galectin-3 serum levels were determined by enzyme immunoassay.Results. Morphological signs of graft myocardial fibrosis were verified in 48 recipients. The miR-27 and miR-339 expression levels were significantly higher in heart recipients with myocardial fibrosis than in those without myocardial fibrosis (p = 0.018 and p = 0.043, respectively). Diagnostically significant threshold levels of miR-27 and miR-339 for detection of myocardial fibrosis in heart transplant recipients were determined (–4.33 and –5.24 units, respectively). The relative risk of detecting graft myocardial fibrosis in recipients with miR-27 expression value above the threshold level was RR = 1.5 ± 0.157 [95% CI 1.104-2.039], p = 0.009; for miR-339, RR = 1.31 ± 0.130 [95% CI 1.018-1.692], p = 0.036. When miR-27 expression levels and galectin-3 serum levels simultaneously exceeded their estimated thresholds, the risk of transplanted heart myocardial fibrosis increased to RR = 2.7 ± 0.456 [95% CI 1.090-6.524], p = 0.032; when miR-339 and galectin-3 simultaneously exceeded threshold values, the risk was RR = 2.0 ± 0.316 [95% CI 1.076-3.717], p = 0.028).Conclusion. The miR-27 and miR-339 expression levels are associated with the presence of fibrotic changes in the graft myocardium. The combination of molecular-genetic and proteomic biomarkers in one test improves the diagnostic characteristics of these expressions with respect to post-transplant complications in heart recipients.Фиброз миокарда играет ключевую роль в патогенезе сердечной недостаточности. В качестве перспективных профиброгенных биомаркеров, способных сигнализировать о возможном риске негативных событий после трансплантации сердца, выделяют семейство малых некодирующих сигнальных молекул микроРНК.Цель: выявить и оценить диагностическую значимость микроРНК, а также комплексных тестов на их основе у реципиентов сердца с фиброзом миокарда трансплантата.Материалы и методы. В исследование включены 83 реципиента сердца в возрасте от 16 до 64 (48,4 ± 13,1) лет. В плазме венозной крови измеряли уровень экспрессии пяти микроРНК (miR-27, -101, -142, -339, -424) методом количественной полимеразной цепной реакции; концентрацию галектина-3 определяли иммуноферментным методом.Результаты. Морфологические признаки фиброза миокарда трансплантата верифицированы у 48 реципиентов. У реципиентов сердца с фиброзом миокарда уровни экспрессии miR-27 и miR-339 значимо выше, чем при отсутствии такового (р = 0,018 и р = 0,043 соответственно). Определены диагностически значимые пороговые величины miR-27 и miR-339 в отношении выявления фиброза миокарда трансплантированного сердца (–4,33 и –5,24 отн. ед. соответственно). Относительный риск выявления фиброза миокарда трансплантата у реципиентов с величиной экспрессии miR-27 выше порогового уровня составил 1,5 ± 0,157 [95% ДИ 1,104–2,039], р = 0,009; для miR-339 – 1,31 ± 0,130 [95% ДИ 1,018–1,692], р = 0,036. При одновременном уровне экспрессии miR-27 и концентрации галектина-3 выше их рассчитанных пороговых значений риск развития фиброза миокарда трансплантированного сердца возрастает до 2,7 ± 0,456 [95% ДИ 1,090–6,524], р = 0,032; при одновременном превышении пороговых значений miR-339 и галектина-3 риск составляет 2,0 ± 0,316 [95% ДИ 1,076–3,717], р = 0,028).Заключение. Экспрессия miR-27 и miR-339 связана с наличием фибротических изменений в миокарде трансплантата. Сочетание молекулярно-генетических и протеомных биомаркеров в одном тесте позволяет повысить его диагностические характеристики в отношении посттрансплантационных осложнений у реципиентов сердца

ST2 IN REJECTION OF THE TRANSPLANTED HEART

This review summarizes the current literature devoted to the analysis of prognostic role of ST2 biomarker in rejection of the transplanted heart. ST2 is one of the most promising diagnostic markers of the development and severity of heart failure as well as the mortality risk in patients with cardiovascular diseases. ST2 is expressed in cardiomyocytes in response to a variety of pathological processes and mechanical damage to the heart, which allows diagnosing cardiovascular diseases before clinical manifestations. Presumably, measuring the level of ST2 in heart transplant may have diagnostic and prognostic value in the assessment of graft and risk of rejection. Currently, accumulated clinical data on the role of given biomarker in heart transplantation are not enough, and further research on the relation of ST2 levels with different clinical and laboratory parameters in heart recipients is necessary