Почечная венозная допплерография – новый параметр для прогнозирования исходов у пациентов с декомпенсацией хронической сердечной недостаточности

Aim. To assess the frequency, dynamics, and prognostic value of renal venous congestion using Doppler ultrasound in patients with decompensated heart failure (DHF).Materials and methods. A prospective, single-center study included 124 patients with DHF (mean age 70 ± 12 years, 51.6% were males), left ventricular ejection fraction (LVEF) 44 [34; 55] %, N-terminal pro B-type natriuretic peptide (NT-proBNP) 1,609 [591; 2,700] pg / ml. All patients underwent a standard physical examination and laboratory and instrumental tests, including the assessment of the NT-proBNP level. Renal venous blood flow was assessed using pulsed-wave Doppler ultrasound. The presence of continuous renal blood flow was considered as the absence of venous congestion, while intermittent blood flow (two-phase and single-phase flow) indicated venous congestion. Rehospitalization for DHF and reaching a composite endpoint (rehospitalization for DHF and cardiovascular mortality) within 12 months after discharge were selected as endpoints.Results. At admission, continuous renal venous blood flow was observed in 34 (27.4%) patients, intermittent renal venous blood flow was found in 90 (72.6%) patients: two-phase flow in 62 (50%) and single-phase flow in 28 (22.6%) patients with DHF. At discharge, 66 (53.2%) patients had intermittent renal venous blood flow: two-phase flow in 50 (40.3%) and single-phase flow in 16 (12.9%) patients. Correlations of renal venous congestion with the levels of NT-proBNP, serum iron, uric acid, creatinine, LVEF, systolic pressure in the pulmonary artery (SPPA), and the development of acute kidney injury (AKI) were revealed. Persistent renal venous congestion at discharge was significantly associated with a higher probability of rehospitalization for DHF (hazard ratio (HR) 1.93 95% confidence interval (CI) (1.017–3.67); p = 0.044) and a composite endpoint (HR 2.66, 95% CI (1.43–4.96); p = 0.002).Conclusion. In patients with DHF, it is necessary to evaluate renal venous blood flow using pulsed-wave Doppler ultrasound to stratify patients with development of cardiovascular complications within 12 months.Цель: оценить частоту, динамику и прогностическое значение почечного венозного застоя, оцененного с помощью допплерографии, у пациентов с декомпенсацией хронической сердечной недостаточности (ДХСН).Материалы и методы. В проспективное одноцентровое исследование были включены 124 пациента с ДХСН, в том числе 51,6% мужчин, средний возраст 70 ± 12 лет. Пациенты имели следующие показатели: фракция выброса левого желудочка (ФВ ЛЖ) 44 [34;55]%, N-терминальный мозговой натрийуретический пептид (NT-proBNP1609) [591;2 700] пг/мл. Всем пациентам проводили стандартное физическое, лабораторно-инструментальные исследования, включая уровень NT-proBNP. Оценку почечного венозного кровотока проводили с помощью импульсно-волновой допплерографии. Наличие непрерывного почечного кровотока расценивали как отсутствие венозного застоя, в то время как прерывистый (двухфазный и однофазный кровоток) указывал на венозный застой. В качестве конечных точек были выбраны повторная госпитализация по поводу ДХСН и достижение комбинированной точки (регоспитализация по поводу ДХСН и сердечно-сосудистая смертность) в течение 12 мес после выписки.Результаты. При поступлении непрерывный почечный венозный кровоток отмечался у 34 (27,4%), прерывистый почечный венозный кровоток – у 90 (72,6%): двухфазный – у 62 (50%) и однофазный – у 28 (22,6%) пациентов с ДХСН. При выписке у 66 (53,2%) пациентов сохранялся прерывистый почечный венозный кровоток: двухфазный – у 50 (40,3%) и однофазный – у 16 (12,9%). Выявлены корреляции почечного венозного застоя с уровнем NT-proBNP, сывороточного железа, мочевой кислоты, креатинина, ФВ ЛЖ, систолического давления в легочной артерии и развитием острого почечного повреждения. Сохраняющийся почечный венозный застой при выписке достоверно ассоциировался с более высокой вероятностью повторной госпитализации по поводу ДХСН (отношение рисков (ОР) 1,93 95%-й доверительный интервал (ДИ) (1,017–3,67); р = 0,044) и комбинированной конечной точки (ОР 2,66 95%-й ДИ (1,43–4,96); р = 0,002).Заключение. У пациентов с ДХСН целесообразно оценивать почечный венозный кровоток с помощью импульсно-волновой допплерографии для стратификации пациентов с развитием сердечно-сосудистых осложнений в течение 12 мес

Эффекты плазменной кислоты на ткани матки крыс in vitro

The aim of the study was to evaluate the effect of plasma acid on the uterine tissue of laboratory animals in vitro.Materials and methods. Treatment of dimethyl sulfoxide – water solution and water for injections with a spark discharge in air resulted in a decrease in pH, which contributed to generation of plasma acid in the solutions. We incubated uterine tissues in vitro in plasma acid at room temperature for 30 minutes. The treated tissues were examined histologically and immunohistochemically.Results. We showed that plasma acid had pronounced biological activity. Immunohistochemistry was used to show that, depending on the type of a solution, plasma acid altered generation of nitrosative damage products (3-NT) and oxidative DNA damage (8-OHdG) and modulated the number of cells with high proliferative potential (including CD133+ cells) and production of vascular endothelial growth factor (VEGF). These effects contributed to the general cytotoxicity of plasma acid solutions.Conclusion. During 30-minute exposure in vitro, plasma acid prepared from the dimethyl sulfoxide (DMSO) – water mixture exhibits various biological effects in uterine tissue samples obtained from experimental animals. Plasma-treated water exerts cytotoxic effects associated with oxidative DNA damage and promotes induction of pro-angiogenic activity in the uterine tissue. Plasma-treated DMSO does not have a cytotoxic effect. It inhibits cell proliferation, reducing the population of CD133+ cells and VEGF production in the tissue.Целью исследования является оценка влияния плазменной кислоты на ткани матки лабораторных животных in vitro.Материалы и методы. Обработка раствора диметилсульфоксида в воде и воды для инъекций искровым разрядом в атмосфере приводила к снижению pH, что соответствовало формированию в растворах плазменной кислоты. Мы инкубировали ткани матки in vitro в плазменной кислоте при комнатной температуре в течение 30 мин. Обработанные ткани исследовались гистологически и иммуногистохимически.Результаты. Нами показано, что плазменная кислота обладает выраженной биологической активностью. Иммуногистохимическим методом мы зарегистрировали, что, в зависимости от типа раствора, плазменная кислота изменяет в клетках формирование продуктов нитрозативного повреждения белков (3-NT) и окислительного повреждения ДНК (8-OHdG), модулирует количество клеток с высоким пролиферативным потенциалом (в том числе CD133+ клеток), продукцию сосудисто-эндотелиального фактора роста (VEGF), что соответствует суммарному цитотоксическому эффекту вида раствора плазменной кислоты.Заключение. Плазменная кислота, приготовленная на основе воды и диметилсульфоксида, проявляет различные биологические эффекты в образцах ткани матки экспериментальных животных при 30-минутной экспозиции in vitro. Вода, обработанная плазмой, реализует цитотоксический потенциал, связанный с окислительным повреждением ДНК, а также способствует индукции проангиогенной активности в ткани. Диметилсульфоксид, обработанный плазмой, не вызывает цитотоксического действия, подавляет пролиферацию клеток, снижая популяцию CD133+ клеток, а также продукцию VEGF в ткани

Влияние преждевременного рождения крыс на пролиферацию и гиперплазию кардиомиоцитов

Aim. To identify the effect of preterm birth on proliferation and hyperplasia of cardiomyocytes in the early postnatal period of ontogenesis in rats.Materials and methods. Preterm birth (on day 21 and 21.5 of gestation) in Wistar rats was induced by subcutaneous administration of mifepristone. Immunohistochemistry was used to identify and calculate the number of Ki67-positive and Mklp2-positive cardiomyocytes in the left ventricle of preterm and full-term rats on days 1, 2, 3, 4, 5, and 6 of postnatal ontogenesis. Statistical analysis of morphometric parameters was performed using the Shapiro – Wilk test and Mann – Whitney test with the Bonferroni correction.Results. We revealed an increase in the number of Ki67-positive cardiomyocytes in the left ventricle of the rats: on day 1 of postnatal ontogenesis (in the rats born on day 21 of gestation) and on days 3–5 of postnatal ontogenesis (in the rats born on day 21.5 of gestation). Preterm birth in rats did not result in a change in the number of Mklp2-positive cardiomyocytes in the left ventricular wall.Conclusion. A change in the pattern of Ki67 expression by cardiomyocytes in the rats born 12 or 24 hours before full term was demonstrated in the early postnatal period of ontogenesis. An isolated increase in Ki67 expression without a change in Mklp2 expression by cardiomyocytes in the left ventricular wall of preterm rats indicates acceleration of cardiomyocyte hypertrophy. Shorter duration of prenatal development is associated with more pronounced morphological and functional rearrangements in the rat myocardium.Цель. Установить влияние преждевременного рождения на процессы пролиферации и гиперплазии кардиомиоцитов в раннем постнатальном периоде онтогенеза у крыс.Материалы и методы. Преждевременные роды (на 21-е и 21,5-е сут беременности) крыс линии Вистар индуцировали подкожным введением мифепристона. Иммуногистохимически в левом желудочке преждевременно рожденных и доношенных крыс на 1, 2, 3, 4, 5 и 6-е сут постнатального периода онтогенеза выявляли и подсчитывали количество Ki67-позитивных и Mklp2-позитивных кардиомиоцитов. С помощью критерия Шапиро – Уилка и критерия Манна – Уитни с поправкой Бонферрони провели статистический анализ морфометрических показателей.Результаты. Продемонстрировано увеличение количества Ki67-позитивных кардиомиоцитов в левом желудочке сердца крыс: на 1-е сут постнатального периода онтогенеза (у рожденных на 21-е сут беременности) и на 3–5-е сут постнатального периода онтогенеза (у рожденных на 21,5-е сут беременности). Преждевременное рождение не приводит к изменению количества Mklp2-позитивных кардиомиоцитов в стенке левого желудочка крыс.Заключение. В раннем постнатальном периоде онтогенеза продемонстрировано изменение паттерна экспрессии Ki67 кардиомиоцитами крыс, рожденных на 12 или 24 ч ранее срока. Изолированное увеличение экспрессии Ki67 без изменения экспрессии Mklp2 кардиомиоцитами в стенке левого желудочка преждевременно рожденных крыс свидетельствует об акселерации гипертрофии кардиомиоцитов. Меньшая продолжительность внутриутробного периода развития ассоциирована с более выраженными морфофункциональными перестройками миокарда крыс

Прогностическая роль гуморальных маркеров у больных с дисфункций левого желудочка, индуцированной приемом антрациклинов

Aim. To carry out a 12-month study on the prognostic role of humoral markers responsible for the main mechanisms of initiation of cardiotoxic myocardial damage (endothelin-1, soluble Fas-L, N-terminal pro-brain natriuretic peptide (NT-proBNP), tumor necrosis factor-α, interleukin (IL)-1β, matrix metalloproteinase (MMP)-2 and MMP9, soluble form of the ST2 protein (sST2), a tissue inhibitor of metalloproteinase-1, and tetranectin) in assessing the risk of progression of anthracycline-related left ventricular dysfunction.Materials and methods. The study included a total of 114 women aged 48.0 (46.0; 52.0) years without concomitant cardiovascular diseases and risk factors who received chemotherapy with anthracyclines in the past. The levels of serum biomarkers were determined using the enzyme immunoassay. Transthoracic echocardiography was performed at baseline and at 12 months of follow-up.Results. After 12 months of follow-up, all patients were retrospectively divided into 2 groups: group 1 (n = 54) included patients with an unfavorable course of anthracycline-related cardiac dysfunction (ARCD), group 2 (n = 60) encompassed patients with a favorable course of the disease. According to the ROC analysis, MMP-2 ≥ ≥ 338.8 pg / ml (sensitivity 57%, specificity 78%; AUC = 0.629; p = 0.025), MMP-9 ≥ 22.18 pg / ml (sensitivity 89%, specificity 87%; AUC = 0.886; p < 0.001), sST2 ≥ 32.4 ng / ml (sensitivity 64%, specificity 70.5%; AUC = 0.691; p = 0.002), and tetranectin ≤ 15.4 pg / ml (sensitivity 69%, specificity 72%; AUC = 0.764; p < 0.001) were identified as predictors of an adverse course of ARCD. When comparing ROC curves, it was found that the concentration of MMP-9 (p = 0.002) was the most significant predictor of the progression of ARCD.Conclusion. MMP-2 and -9, soluble ST2, and tetranectin can be considered as non-invasive markers for assessing the risk of ARCD progression. At the same time, an increased level of MMP-9 is the most significant predictor of ARCD progression.Цель. В ходе 12-месячного исследования изучить прогностическую роль гуморальных маркеров, ответственных за основные механизмы инициирования кардиотоксического повреждения миокарда (эндотелин-1, растворимый Fas-L, NT-proBNP, фактор некроза опухоли альфа, интерлейкин-1β, матриксные метоллопротеиназы-2 (ММП-2) и -9 (ММП-9), растворимая форма белка ST2 (sST2), тканевой ингибитор металлопротеиназы-1 и тетранектин), в оценке риска прогрессирования дисфункции левого желудочка (ЛЖ), индуцированной приемом антрациклинов.Материалы и методы. Обследованы 114 женщин в возрасте 48,0 (46,0; 52,0) лет без сопутствующих сердечно-сосудистых заболеваний и факторов риска, получавших в анамнезе химиотерапевтическое лечение антрациклинами. Уровни биомаркеров в сыворотке крови определяли с помощью иммуноферментного анализа. Трансторакальная эхокардиография была выполнена исходно и через 12 мес наблюдения.Результаты. Через 12 мес все пациентки были ретроспективно разделены на две группы: 1-ю группу (n = 54) составили больные с неблагоприятным течением дисфункции ЛЖ, индуцированной приемом антрациклинами, 2-ю группу (n = 60) – с благоприятным. По данным ROC-анализа, концентрации ММП-2 ≥ 338,8 пг/мл (чувствительность 57%, специфичность 78%; AUС = 0,629; р = 0,025), ММП-9 ≥ ≥ 22,18 пг/мл (чувствительность 89%, специфичность 87%; AUC = 0,886; р < 0,001), растворимой формы белка ST2 ≥ 32,4 нг/мл (чувствительность 64%, специфичность 70,5%; AUC = 0,691; р = 0,002) и тетранектина ≤ 15,4 пг/мл (чувствительность 69%, специфичность 72%; AUC = 0,764; р < 0,001) были идентифицированы как предикторы неблагоприятного течения дисфункции ЛЖ. При сравнении ROC-кривых установлено, что концентрация MMП-9 (p = 0,002) была наиболее значимым предиктором.Заключение. Матриксные ММП-2 и -9, растворимый ST2 и тетранектин могут быть рассмотрены как неинвазивные маркеры для оценки риска прогрессирования дисфункции ЛЖ, индуцированной приемом антрациклинов. При этом повышенный уровень матриксной ММП-9 является наиболее значимым предиктором прогрессирования дисфункции ЛЖ, индуцированной приемом антрациклинов

Морфологические изменения миокарда крыс после хронической алкогольной интоксикации на фоне лечения новыми производными ГАМК и глутаминовой кислоты

Aim. To study pathohistological changes in the myocardium of rats with chronic alcohol intoxication (CAI) after treatment with a new glutamic acid derivative glufimet (compound RSPU-238) and a new gamma-aminobutyric acid (GABA) derivative (compound RSPU-260).Materials and methods. Experiments were performed on female Wistar rats aged 10 months. The rats were divided into the following groups: group 1 – intact females; group 2 – a control group which included animals after CAI simulated by replacing drinking water with 10% ethanol solution for 24 weeks; groups 3 and 4 – experimental groups, in which females were intraperitoneally administered with glufimet at a dose of 28.7 mg / kg and RSPU260 at a dose of 25 mg / kg once a day for 14 days after cessation of alcohol solution consumption; group 5 – a group of animals receiving a reference listed drug mildronate at a dose of 50 mg / kg according to a regimen similar to that of the studied compounds. Changes in microstructural and morphometric parameters of the left ventricular myocardium were assessed using light microscopy.Results. In animals after CAI, the cardiomyocyte volume fraction decreased, while the interstitial and vascular volume fractions increased. Degeneration of cardiomyocytes, such as their wave-like deformation, loss of transverse striation, foci of plasmolysis, and fragmentation of muscle fibers were revealed. In rats treated with glufimet, the structural changes in cardiomyocytes were minimal. Lower vascular plethora was observed; blood vessels were characterized by single stasis and sludge. The cardiomyocyte volume fraction was 9.7% greater than in control animals, while the interstitial and vascular volume fractions were 66.0 and 70.0% smaller, respectively. The animals treated with the RSPU-260 compound had no significant degenerative changes in cardiomyocytes and small vessels similar to the experimental animals injected with glufimet. Mildronate had a less pronounced cardioprotective effect.Conclusion. Administration of new GABA and glutamic acid derivatives to animals with simulated chronic alcohol intoxication leads to improvement of the microstructure in cardiomyocytes compared with control rats. This indicates pronounced cardioprotective effects of the studied neuroactive amino acid derivatives.Цель – изучение патоморфологических изменений миокарда крыс после хронической алкогольной интоксикации (ХАИ) на фоне лечения новыми производными глутаминовой кислоты – глуфиметом (соединение РГПУ-238), гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК) – соединением РГПУ-260.Материалы и методы. Эксперименты проведены на самках крыс линии Wistar, в возрасте 10 мес, разделенных на группы: 1 – интактные самки; 2 – контрольная группа, животные после ХАИ, которая моделировалась заменой питьевой воды на 10%-й раствор этанола в течение 24 нед; 3 и 4 – экспериментальные группы, в которых самкам вводили, соответственно, глуфимет в дозе 28,7 мг/кг и РГПУ-260 в дозе 25 мг/кг внутрибрюшинно, однократно в течение 14 сут после прекращения алкоголизации. Животные группы 5 получали препарат сравнения милдронат в дозе 50 мг/кг в аналогичном с исследуемыми соединениями режиме. Оценивали изменение микроструктурных и морфометрических параметров миокарда левого желудочка с использованием световой микроскопии.Результаты. У животных после ХАИ выявлены уменьшение объемной доли кардиомиоцитов с увеличением таковой интерстиция и сосудов, а также деструктивные изменения кардиомиоцитов в виде их волнообразной деформации, потери поперечной исчерченности, очагов плазмолиза и фрагментации мышечных волокон. У крыс с терапией глуфиметом после ХАИ структурные изменения мышечных клеток были минимальны, сопровождались незначительным отеком, сосуды менее полнокровны с единичными стазами и сладжами, объемная доля кардиомиоцитов была на 9,7% выше, а интерстиция и сосудов – на 66,0 и 70,0% соответственно ниже. У животных, получавших соединение РГПУ-260 после алкоголизации, отсутствовали выраженные дегенеративные изменения кардиомиоцитов и нарушения микроциркуляции в миокарде аналогично самкам, которым вводили глуфимет. Милдронат оказывал менее выраженное кардиопротекторное действие.Заключение. Введение животным с моделированной хронической алкогольной интоксикацией новых производных ГАМК и глутаминовой кислоты вызвало улучшение микроструктурных и морфометрических характеристик миокарда по сравнению с контрольными крысами, что свидетельствует о выраженных кардиопротекторных эффектах изучаемых производных нейроактивных аминокислот.

Экспрессия скавенджер-рецепторов CD163, CD204 и CD206 на макрофагах у больных туберкулезом легких

The aim of the study was to evaluate the expression of scavenger receptors (CD163, CD204, CD206) on macrophages in patients with pulmonary tuberculosis, depending on the clinical form of the disease and sensitivity of the pathogen to anti-tuberculosis drugs.Materials and methods. 64 patients with pulmonary tuberculosis (TB) were examined: 26 patients with disseminated pulmonary tuberculosis (DTB) and 38 patients with infiltrative pulmonary tuberculosis (ITB). Of these, 42 patients secreted Mycobacterium tuberculosis (MBT) sensitive to basic antituberculosis drugs (ATBD), and 22 patients secreted MBT resistant to first-line anti-TB drugs. Material for the study was venous blood. To isolate monocytes from the whole blood in order to transform them into macrophages, Ficoll density gradient centrifugation with a density of 1.077 g / cm3 was used followed by immunomagnetic separation of CD14+ cells. Monocytes were cultured in the X-VIVO 10 medium with gentamicin and phenol red with the addition of macrophage colony-stimulating factor (M-CSF) (5 ng / ml) at a concentration of 1×106 cells / ml with stimulators: interleukin (IL)-4 (10 ng / ml) and interferon (IFN) γ (100 ng / ml). Immunophenotyping of macrophages was performed using monoclonal antibodies to CD163, CD204, and CD206 on the Beckman Coulter CytoFLEX LX Flow Cytometer. The analysis of the obtained data was carried out using the CytExpert 2.0 software. The results were analyzed using statistical methods.Results. Switching the phenotype of macrophages from the M1-like proinflammatory phenotype to M2-like antiinflammatory one contributes to the chronic course of pulmonary TB, dissemination, and persistence of infection. In the present study, we analyzed the features of the expression of CD163, CD204, and CD206 scavenger receptors on macrophages in patients with pulmonary TB. An increase in the number of macrophages carrying markers of the M2 subpopulation (CD163, CD204, and CD206) on their surface was noted, regardless of the clinical form of pulmonary TB and drug resistance of M. tuberculosis.Conclusion. Studying the mechanisms underlying M1 or M2 activation of macrophages is necessary for a deeper understanding of the immunopathogenesis of TB and the role of innate immunity cells in protecting the body from mycobacteria. The analysis of the expression of scavenger receptors CD163, CD204, and CD206 on macrophages allowed to conclude that, in pulmonary TB, especially in patients with drug resistant M. tuberculosis and infiltrative TB, regulatory mechanisms that suppress the activation of innate immunity are implemented together with polarization of macrophage differentiation towards the M2 phenotype. It may be the cause of immune deficiency induced by the pathogen.Цель работы – оценка экспрессии скавенджер-рецепторов (CD163, CD204, CD206) на макрофагах у больных туберкулезом легких в зависимости от клинической формы заболевания и чувствительности возбудителя к противотуберкулезным средствам.Материалы и методы. Обследованы 64 пациента с туберкулезом легких (ТБ): 40 мужчин и 24 женщины, из которых 26 человек с диссеминированным туберкулезом легких (ДТБ) и 38 – с инфильтративным туберкулезом легких (ИТБ). Из них было 42 пациента, выделяющих Mycobacterium tuberculosis (MBT), чувствительные к основным противотуберкулезным средствам (ПТС), и 22 пациента, выделяющих MBT, устойчивые к лекарственным средствам основного ряда противотуберкулезной терапии. Материалом исследования являлась венозная кровь. Для выделения моноцитов из цельной крови с целью их трансформации в макрофаги использовали метод центрифугирования в градиенте фиколла плотностью 1,077 г/см3 с последующей иммуномагнитной сепарацией CD14+ клеток. Моноциты культивировали в полной питательной среде X-VIVO 10 with gentamicin and phenol red с добавлением колониестимулирующего фактора макрофагов (M-CSF) (5 нг/мл) в концентрации 1 × 106 клеток/мл со стимуляторами: интерлейкином (IL) 4 (10 нг/мл) и интерфероном (IFN) γ (100 нг/мл). Иммунофенотипирование макрофагов проводили с использованием моноклональных антител к CD163, CD204, CD206 на проточном цитометре Beckman Coulter CytoFLEX LX. Анализ полученных данных осуществляли при помощи программного приложения CytExpert 2.0. Полученные результаты анализировали статистическими методами.Результаты. Переключение фенотипа макрофагов с провоспалительного М1 на противовоспалительный М2, установленное нами в ходе настоящего исследования, способствует хроническому течению туберкулеза легких, диссеминации и персистенции инфекции. Мы проанализировали особенности экспрессии скавенджер-рецепторов CD163, CD204 и CD206 на макрофагах у больных туберкулезом легких. Анализ экспрессии скавенджер-рецепторов на макрофагах показал значимое увеличение численности CD163, CD204 и CD206-позитивных клеток у больных ТБ независимо от клинической формы заболевания и лекарственной чувствительности M. tuberculosis к ПТС по сравнению с группой здоровых доноров.Заключение. Исследование механизмов, лежащих в основе M1- или M2-активации макрофагов, необходимо для более глубокого понимания иммунопатогенеза туберкулезной инфекции и роли клеток врожденного иммунитета в защите организма от микобактерий. Анализ экспрессии скавенджер-рецепторов CD163, CD204 и CD206 на макрофагах позволил нам прийти к заключению, что при туберкулезе легких, особенно у больных с лекарственной устойчивостью M. tuberculosis и при инфильтративной форме заболевания, реализуются механизмы регуляции, подавляющие активацию врожденного иммунитета, c поляризацией дифференцировки макрофагов в направлении М2-фенотипа, что, вероятно, является причиной формирования иммунодефицита, индуцированного возбудителем

Особенности таксономической принадлежности бактериальной ДНК крови у пациентов с различными метаболическими фенотипами ожирения

Aim. To study the blood microbiome taxonomy in patients with metabolically healthy obesity (MHO) and metabolically unhealthy obesity (MUHO).Materials and methods. The study included healthy donors without obesity (n = 116) and obese patients who were divided into subgroups with MHO (n = 36) and MUHO (n = 53). Bacterial DNA isolated from blood samples was subject to metagenomic sequencing of the v3–v4 variable region in the 16S rRNA gene. We compared the frequency of isolating certain taxa from the samples and the proportion of these taxa in the total pool of bacterial DNA in the blood.Results. MUHO patients showed an increase in Lachnospiraceae, Ruminococcaceae, and Prevotellaceae, which are the main taxa in gut microbiota. This may indicate greater intestinal permeability in such patients. Obese patients, regardless of the metabolic phenotype of obesity, more often had Rhodobacteraceae, Streptomycetaceae, Leuconostocaceae, and Burkholderiaceae DNA in their blood. Nocardioidaceae, Flavobacteriaceae, Hyphomicrobiaceae, and Gaiellaceae DNA were more frequently present in the blood microbiome of patients with MHO, whereas MUHO patients more often had S24-7, Nocardiaceae, and Helicobacteraceae DNA in their blood. Many members of these families inhabit soil and water, which may indicate increased skin barrier permeability in obese patients. Additionally, a higher number of Helicobacteraceae-positive blood samples in the MUHO patient group may indicate increased translocation from the stomach.Conclusion. Obesity is accompanied by changes in the taxonomic composition of the blood microbiome. Moreover, the nature of the changes depends on the metabolic phenotype of obesity and the permeability of external barriers.Цель. Изучить таксономический состав микробиома крови у пациентов со следующими фенотипами: метаболически здоровым ожирением (МЗО) и метаболически нездоровым ожирением (МНЗО).Материалы и методы. В исследование включены здоровые доноры без ожирения (n = 116) и пациенты с ожирением, которые были разделены на подгруппы с МЗО (n = 36) и МНЗО (n = 53). Из образцов венозной крови выделяли бактериальную ДНК и проводили метагеномное секвенирование вариабельного участка v3–v4 гена 16S рРНК. Сравнивалась как частота выделения отдельных таксонов из образцов, так и доля, приходящаяся на эти таксоны в общем пуле бактериальной ДНК крови.Результаты. Для пациентов с МНЗО было характерно увеличение доли Lachnospiraceae, Ruminococcaceae и Prevotellaceae, которые являются основными представителями кишечной микробиоты, что может являться следствием большей кишечной проницаемости, характерной для таких пациентов. Вне зависимости от метаболического фенотипа у пациентов с ожирением из образцов крови чаще выделялась ДНК Rhodobacteraceae, Streptomycetaceae, Leuconostocaceae и Burkholderiaceae. При МЗО также чаще обнаруживалась в крови ДНК Nocardioidaceae, Flavobacteriaceae, Hyphomicrobiaceae и Gaiellaceae, а у пациентов с МНЗО – S24-7, Nocardiaceae и Helicobacteraceae. Многие представители этих семейств являются обитателями почв и вод, что может свидетельствовать об усилении проницаемости кожного барьера у пациентов с ожирением. Также большая представленность Helicobacteraceae у пациентов с МНЗО может указывать на усиление транслокации из желудка.Заключение. Ожирение приводит к выраженным изменениям в таксономическом составе микробиома крови, при этом характер изменений зависит от метаболического фенотипа ожирения и проницаемости внешних барьеров

Прогностическая роль резерва миокардиального кровотока у больных с сердечной недостаточностью с сохраненной фракции выброса

Aim. To study the prognostic value of myocardial blood flow (MBF) and myocardial flow reserve (MFR) parameters in patients with heart failure with preserved ejection fraction (HFpEF) and non-obstructive coronary artery disease (CAD) in risk stratification of HFpEF progression during a 12-month follow-up.Materials and methods. The study included 58 patients with non-obstructive CAD and HFpEF (LVEF 62 [58; 66]%). Dynamic CZT-SRECT was used to evaluate MFR and MBF at rest (rest-MBF) and stress (stress-MBF). NT-proBNP levels were determined by the enzyme immunoassay. Diastolic dysfunction parameters were measured using 2D transthoracic echocardiography. Left ventricular systolic global longitudinal strain (GLS) was assessed using 2D speckle tracking.Results. After a 12-month follow-up, the patients were retrospectively divided into 2 groups: group 1 (n = 11) included patients with an unfavorable course of HFpEF, group 2 (n = 47) encompassed patients with a favorable course of the disease. In group 1, the level of NT-proBNP was 3.8 times higher than in group 2 (284.5 [183.42; 716.73] and 1,071.4 [272.4; 2,168.1] pg / ml, respectively). MFR values in group 1 were lower by 45.4%(p < 0.001) than in group 2 (1.19 [0.86; 1.55] vs. 2.18 [1.7; 2.55], respectively). In group 1, rest-MBF levels were higher by 23.6% (p = 0.046) and stress-MBF was lower by 28.2% (p = 0.046) than in group 2. The multivariate regression analysis revealed that NT-proBNP levels (odds ratio (OR) 3.23; p = 0.008), GLS (OR 2.27; p = 0.012), and MFR (OR 8.09; p < 0.001) were independent predictors of adverse outcomes in HFpEF. Based on the ROC analysis, MFR levels ≤ 1.62 (AUC = 0.827; p < 0.001), GLS ≤–18 (AUC = 0.756; p = 0.002), and NT-proBNP≥ 760.5 pg / ml (AUC = 0.708; p = 0.040) may be considered as markers of adverse outcomes. However, the combined determination of NT-proBNP and MFR had a greater significance (AUC 0.935; p < 0.001) in risk stratification compared with the monomarker model, while the addition of GLS did not increase the significance of the analysis.Conclusion. Levels of NT-proBNP, GLS, and MFR may be used as non-invasive markers of an adverse course of HFpEF in patients with non-obstructive CAD, while the combined determination of NT-proBNP and MBF increases the prognostic value of the analysis. Цель. Изучение роли параметров миокардиального кровотока (MBF) и резерва миокардиального кровотока (MFR) у пациентов с сердечной недостаточностью с сохраненной фракцией выброса (СНсФВ) и необструктивным поражением коронарных артерий (КА) в стратификации риска прогрессирования СНсФВ в течение 12 мес наблюдения.Материалы и методы. В исследование включено 58 пациентов с необструктивным поражением КА и СНсФВ (ФВЛЖ 62 [58; 66]%). С помощью динамической CZT-SRECT оценивали показатели MFR, MBF в покое (rest-MBF) и при нагрузке (на фоне введения стресс-агента аденозинтрифосфата, stress-MBF). Уровни NT-proBNP определяли с помощью иммуноферментного анализа. Параметры диастолической дисфункции измеряли с помощью двумерной трансторакальной эхокардиографии. Систолическая глобальная продольная деформация ЛЖ (GLS) оценивалась с помощью 2D-speckle tracking.Результаты. Через 12 мес наблюдения больные ретроспективно были разделены на две группы: в группу 1 (n = 11) вошли больные с неблагоприятным течением СНсФВ, в группу 2 (n = 47) – с благоприятным. В группе 1 уровень NT-proBNP был выше в 3,8 раза, чем в группе 2 (284,5 [183,42; 716,73] и 1071,4 [272,4; 2168,1] пг/мл соответственно). Значения MFR были ниже в группе 1 на 45,4% (p < 0,001), чем в группе 2 (1,19 [0,86; 1,55] vs 2,18 [1,7; 2,55] соответственно). Уровни rest-MBF были выше на 23,6% (р = 0,046), а stress-MBF ниже на 28,2% (p = 0,046) в группе 1, чем в группе 2. При проведении многофакторного регрессионного анализа уровни NT-proBNP (отношение шансов (ОШ) 3,23; p = 0,008), GLS (ОШ 2,27; p = 0,012) и MFR (ОШ 8,09; p < 0,001) оказались независимыми предикторами неблагоприятного течения СНсФВ. По данным ROC-анализа, уровни MFR ≤1,62 (AUC = 0,827; p < 0,001), GLS ≤–18 (AUC = 0,756; p = 0,002) и NT-proBNP ≥760,5 пг/мл (AUC = 0,708; p = 0,040) можно рассматривать в качестве маркеров неблагоприятных исходов. Однако комбинированное определение NT-proBNP с MFR обладало большей значимостью (AUC 0,935; p < 0,001) в стратификации риска по сравнению с мономаркерной моделью, тогда как добавление GLS не увеличивало значимость анализа.Заключение. Уровни NT-proBNP, GLS и MFR могут использоваться в качестве неинвазивных маркеров неблагоприятного течения СНсФВ у пациентов с необструктивным поражением КА, при этом комбинированное определение NT-proBNP и MBF увеличивает прогностическую значимость анализа

Применение гидрогеля на основе дермы свиньи для экспериментального лечения поверхностных ран

Aim. To study the efficacy of dermal hydrogel application in the experimental treatment of superficial scarified wounds in rats.Materials and methods. The hydrogel was obtained from porcine dermis by alkaline hydrolysis. The DNA concentration was determined using the Nano Drop ND-1000 spectrophotometer. The study included 30 male Sphinx rats. Scarified wounds were created on the rat skin, then the rats were divided into two groups: group 1 – rats without treatment, or control group (n = 15), group 2 – rats with wound treatment with the dermal hydrogel for 5 days, or experimental group (n = 15). On day 3, 7, and 14 of the experiment, we explanted skin samples from the wound area and performed routine H&E staining.Results. On day 3 of the experiment, moderate inflammation, edema, and collagen fiber disorganization were revealed in the experimental group, and pronounced inflammation with purulent exudate was found in the control group. On day 7 of the experiment, inflammation and foci of stratified epithelium were detected in the control group. The histologic analysis of the skin samples from the experimental group showed pronounced plethora of the vessels, necrotic changes of the dermis, and edema. The total thickness of the epidermis and the thickness of its stratum corneum were greater than in the control group samples. On day 14, the differences between the groups were minimal and the epidermis was thickened in the experimental group animals.Conclusion. The study examined the effects of the dermal hydrogel on scarified wounds in rats. We found faster skin regeneration (by 1.5–2 days) in the experimental group compared to the controls. Besides, the rats of the experimental group were characterized by an increase in the number of fibroblasts in the dermis and thickened epidermis in the affected area.Цель – изучение эффективности использования дермального гидрогеля при экспериментальном лечении поверхностных скарифицированных ран у крыс.Материалы и методы. Гидрогель получали из свиной дермы химическим методом с применением щелочного гидролиза. В полученных образцах гидрогеля определяли содержание ДНК с помощью спектрофотометра Nano Drop ND-1000. Исследование проведено на 30 самцах крыс породы сфинкс. Крысам наносили скарифицированные раны, затем животные были разделены на две группы: группа 1 – без лечения, или контрольная группа (n = 15), группа 2 – лечение раны дермальным гидрогелем в течение 5 сут (n = 15). На 3-и, 7-е и 14-е сут эксплантировались образцы кожи из области раны, которые подвергались гистологическому исследованию.Результаты. На 3-и сут эксперимента в образцах кожи животных группы 2 отмечалось умеренное воспаление с поверхностным отеком и дискомплексацией коллагеновых волокон, а контрольной группы – выраженное воспаление с гнойным экссудатом. На 7-е сут эксперимента у крыс контрольной группы наблюдали воспаление, однако отмечали очаги пролиферации многослойного эпителия. Гистологический анализ кожи животных группы 2 продемонстрировал более выраженное полнокровие сосудов, некротические изменения дермы и ее отек. Общая толщина эпидермиса и толщина его рогового слоя была больше, чем в образцах контрольной группы. На 14-е сут эксперимента различия между изучаемыми группами были минимальны, отмечали утолщение эпидермиса у животных группы 2 по сравнению с контрольной группой.Заключение. В проведенном исследовании продемонстрировано, что при использовании гидрогеля на основе дермы свиньи для лечения скарифицированных ран крыс полное восстановление кожи в пораженной области наступало на 1,5–2 сут быстрее, чем в контрольной группе. Помимо этого было зарегистрировано увеличение количества фибробластов в дерме и утолщение эпидермиса относительно аналогичного показателя у крыс контрольной группы

Прогностическое значение перипроцедурной динамики фракции выброса левого желудочка у пациентов с первым инфарктом миокарда и чрескожным коронарным вмешательством

Aim. To assess periprocedural dynamics of left ventricular ejection fraction (LVEF) in patients with first acute myocardial infarction (AMI) and percutaneous coronary intervention (PCI) without heart failure (HF) in the medical history, as well as its prognostic value in the development of cardiovascular complications in the postinfarction period.Materials and methods. A prospective, single-center observational study included 131 patients with first AMI without HF in the past medical history and successful PCI. LVEF was assessed before PCI at admission and before discharge. In patients with reduced baseline LVEF of less than 50%, the criteria for its periprocedural improvement were chosen: 1) LVEF ≥ 50%; 2) ΔLVEF of more than 5%, but EF < 50%. The endpoints were hospitalization for the development of HF and death from cardiovascular disease in combination with the development of HF. The average follow-up period was 2.5 years.Results. At admission, LVEF was < 50% in 74 (56.5%) patients. At discharge, according to the criteria for LVEF improvement, the proportion of patients in this group was 40.5 and 14.9%, respectively. In 44.6% of cases, no increase in LVEF was noted. The predictors of the absence of periprocedural dynamics in LFEF included impaired regional contractility index > 1.94, left ventricular end-systolic volume > 57 ml, left ventricular end-diastolic diameter > 5.1 cm, pulmonary artery systolic pressure >27 mm Hg, NT-proBNP > 530 pg / ml, and E / A ratio > 1.06. During the follow-up period, 28 (21.4%) patients were hospitalized for the development of HF, 33 (25.2%) patients had a combined endpoint. The absence of periprocedural improvement in left ventricular contractility was independently associated with higher odds of hospitalization for HF (relative risk (RR) 3.5; 95% confidence interval (CI) 1.63–7.55; p = 0.001) and the combined endpoint (RR 2.6; 95% CI 1.28–5.48; p = 0.009) in the postinfarction period.Conclusion. In patients with first AMI and left ventricular systolic dysfunction, periprocedural evaluation of LVEF is reasonable to stratify the risk of adverse cardiovascular outcomes.Цель исследования. Оценка перипроцедурной динамики фракции выброса левого желудочка (ФВ ЛЖ) у пациентов с первым острым инфарктом миокарда (ОИМ) и чрескожным коронарным вмешательством (ЧКВ) без анамнеза сердечной недостаточности (СН) и ее прогностическое значение в развитии сердечно-сосудистых осложнений в постинфарктный период.Материалы и методы. В проспективное одноцентровое наблюдательное исследование включен 131 пациент с первым ОИМ без анамнеза СН и успешным ЧКВ. ФВ ЛЖ оценивалась до ЧКВ при поступлении и перед выпиской. У пациентов с исходно сниженной ФВ ЛЖ менее 50% были выбраны критерии перипроцедурного ее улучшения: 1) ФВ ЛЖ ≥ 50%; 2) ΔФВ ЛЖ более 5%, но ФВ < 50%. Конечными точками являлись госпитализация по поводу развития СН и смерть от сердечно-сосудистых заболеваний в комбинации с развитием СН. Средний период наблюдения составил 2,5 года.Результаты. При поступлении у 74 (56,5%) пациентов отмечена ФВ ЛЖ менее 50%. При выписке в этой группе по критериям улучшения ФВ ЛЖ доля пациентов составила 40,5 и 14,9% соответственно. В 44,6% случаев прирост ФВ ЛЖ отсутствовал. Предикторами перипроцедурного отсутствия динамики ФВ ЛЖ явились индекс нарушения локальной сократимости >1,94, конечно-систолический объем ЛЖ >57 мл, конечно-диастолический размер ЛЖ >5,1 см, систолическое давление легочной артерии >27 мм рт. ст, уровень NT-proBNP > 530 пг/мл, соотношение скоростей трансмитрального кровотока в фазу раннего наполнения к кровотоку в систолу предсердий >1,06. За период наблюдения 28 (21,4%) пациентов были госпитализированы по поводу развития СН, у 33 (25,2%) зарегистрирована комбинированная конечная точка. Отсутствие перипроцедурного улучшения сократительной способности ЛЖ независимо ассоциировано с более высокой вероятностью госпитализации по поводу СН (относительный риск (ОР) 3,5; 95%-й доверительный интервал (ДИ) 1,63–7,55; р = 0,001) и наступления комбинированной конечной точки (ОР 2,6; 95%-й ДИ 1,28–5,48; р = 0,009) в постинфарктном периоде.Заключение. У пациентов с первым ИМ и систолической дисфункцией ЛЖ целесообразна перипроцедурная оценка ФВ ЛЖ для стратификации риска развития неблагоприятных сердечно-сосудистых исходов