Modern approaches to the treatment of genital prolapse in obese women

Introduction. The problem of female genital prolapse (GP) remains in the sportlight of gynecologists, because despite the variety of surgical methods, there are still recurrences of the disease, which are associated not only with the failure of the restored ligaments, fascia, muscles, damaged pelvic floor and perineum, but with the imperfection of the operation. The solution of this problem is especially important in the treatment of patients with extragenital pathology, in particular obesity. The purpose: to optimize the treatment of genital prolapse in obese patients by determining an individual approach to planning surgical treatment taking into account the degree of obesity and concomitant pathology. Materials and methods. We examined 65 patients of which 20 had genital prolapse and obesity (main group), 25 had genital prolapse and normal weight (comparison group), 20 women did not have gynecological diseases and extragenital pathology made up control group. To diagnose obesity and determine its degree we calculated body mass index (BMI). To determine the degree of GP its quantitative assessment was used (POP-Q; 1996). Surgical intervention included transvaginal extirpation of the uterus without appendages, anterior colporrhaphy, colpoperineoraphy with levatoplasty, sacrospinal colpopexy. Transabdominal and laparoscopic colposacropexy in obese women were not used due to the presence of relative contraindications for laparoscopy (cardiovascular disease, respiratory pathology, adhesions, the condition after hernias’ surgery). Therefore, all operations on women with GP and obesity were performed transvaginally due to the inability to perform abdominal access. In comparison group transvaginal surgery was performed. All the groups under study were representative. Before the use of polypropylene mesh "Polymesh" to minimize purulent-septic complications associated with the use of synthetic prostheses aquadissection was performed with 0.9% saline with the addition of 1 g of ceftriaxone per 200 ml. After the operation, the women used suppositories with hyaluronic acid (revitax). Results. The results of surgical treatment have been analyzed and the following data were obtained: recurrences in the main and in the comparison group were 4% (2 women in whom operations were performed with the use of their own tissues without  mesh prosthesis). Infectious complications, dyspareunia and pelvic pain were not observed. Conclusions. Surgical treatment of GP in obese women by using polypropylene mesh "Polymesh" for colposacropexy after transvaginal uterine extirpation increases the effectiveness of treatment  and redduces the number of recurrences. Hydropreparation of the mesh with an antibacterial agent and postoperative use of hyaluronidase intravaginally helps to reduce purulent-septic complications of surgery and improves the patients’quality of life

Бактерицидна активність рослинних ефірних олій

The aim of the research was to study the antibacterial effect of plant essential oils on the basis of nanoparticles of metals in vitro with the use of test microorganisms on test objects. In experiments, broths of S. aureus (strain P-209) were used. To prepare the broth culture, 25 cc of the nutrient medium was poured into the flask and 0.25 cc of the daily broth culture of microorganisms was added to it. A day later, broth culture was filtered through a sterile gauze-wool or paper filter. In a test tube with various dilutions of a disinfectant in 5 ml, 0.5 cm3 of 24-hour broth culture of the test microorganisms was applied. After 10 minutes holding the platinum loop from the flasks, samples were taken and transferred to Petri dishes from the MPA. The indicated types of work were conducted in compliance with the conditions of sterility. After 30 minutes, keeping the same interval, again took samples and carried out the next sowing on agar. After this, Petri dishes were placed in a thermostat with a temperature of 37 °С. Seeds were viewed 24 and 48 hours. A similar method was also used when conducting a study to determine the bactericidal effect of E. coli. The bactericidal activity of the drug “Barez” on the basis of nanoparticles of silver, benzalkonium chloride and essential oils in vitro with the use of test microorganisms on test objects was investigated. The drug has a high bactericidal effect on S. aureus, which exceeds the activity of phenol in 12.7 times, in comparison with E. coli – 24 times. By protein contamination of surfaces bactericide decreases in 1.9 times in relation to gram-positive microflora and in 1.4 times – in gram-negative. Complex disinfectant “Barez” starting from 0.05% concentration for 10 minutes completely inactivates E. soli and S. aureus on various materials with different structure of the surface. The investigated solutions of essential oils have a wide spectrum of antimicrobial action and can be used for disinfection in diseases of animals, the pathogens of which are equated with resistance to E. soli and S. aureus. Microorganisms, in prolonged contact with silver nanoparticles and essential oils, practically do not produce resistance to them, which is a significant advantage over antibiotics and can be used in humane and veterinary medicine.Метою досліджень було вивчити антибактеріальну дію рослинних ефірних олій на основі наночастинок металів in vitro із застосуванням тест-мікроорганізмів на тест-об’єктах. Досліджено бактерицидну активність препарату “Барез” на основі наночастинок срібла, бензалконію хлориду та ефірних олій in vitro із застосуванням тест-мікроорганізмів на тест-об’єктах. Препарат має високу бактерицидність щодо S. aureus, яка перевищує активність фенолу в 12,7 раза, щодо E. coli – в 24 рази. За білкової забрудненості поверхонь бактерицидність знижується в 1,9 раза щодо грампозитивної мікрофлори та в 1,4 раза – щодо грамнегативної. Комплексний дезінфектант “Барез”, починаючи з 0,05% концентрації, за 10 хв повністю інактивує E. сoli та S. аureus на різних матеріалах з різною структурою поверхні. Досліджувані розчини ефірних олій володіють широким спектром антимікробної дії та можуть бути використані для дезінфекції при захворюваннях тварин, збудники яких прирівнюються за стійкістю до E. сoli та S. aureus. Мікроорганізми при тривалому контакті з наночастинками срібла та ефірними оліями практично не виробляють до них стійкості, що є їхньою істотною перевагою над антибіотиками і можуть бути використані в гуманній і ветеринарній медицині

Вивчення стійкості антибіотикорезистентних штамів S. AUREUS до дезінфікуючих засобів з різними діючими речовинами

S. aureus is one of the main antibiotic-resistant pathogens of bacterial origin, which adapts very quickly to the selective pressure of antibiotic, antiseptic and disinfectants. It is believed that increased stability of staphylococci to antimicrobial agents is associated with uncontrolled application of them in the human population, in the population of animals, the spread of resistant strains between humans and animals, or the transfer of resistant strains from animals to humans (or vice versa) through direct contact and through consumption livestock industry products. Consequently, the study of phenotypic and genotypic mechanisms for the formation of acquired resistance to antimicrobial agents and the search for their common genetic mechanisms for such anxiety are topical issues of the present.The article presents research materials to determine the sensitivity of S. aureus field isolates to antibiotics and establishes the level of their resistance to all the drugs used. Based on the data presented, the polyantibiotic resistance of strains of Staphylococcus aureus with a resistance level of 11.1 to 88.9% was detected for 18 types of antibiotics used, including 3 strains of MRSA. The materials of the article give data on studies on the effects of some disinfectants on the polyantibiotic resin strain of the pathogen. The article presents the facts that revealed MRSA strains showed particular resistance to experimental disinfectants at certain working concentrations that did not neutralize the pathogen. Detected MRSA strains showed resistance to most antibiotics and were resistant to certain concentrations of disinfectants, which is probably due to the formation of a common phenotypic mechanism of resistance to the action of antibacterial drugs and agents.У статті подані дослідницькі матеріали з визначення чутливості польових ізолятів S. aureus до антибіотиків та встановлений рівень їхньої резистентності стосовно всіх застосованих препаратів. За представленими даними виявлена поліантибіотикорезистентність штамів золотистого стафілокока з рівнем стійкості від 11,1 до 88,9 % з огляду на 18 видів застосованих антибіотиків, в т.ч. і 3 штами MRSA. В матеріалах статті наведені дані досліджень з вивчення дії деяких дезінфікуючих засобів на поліантибіотикорезистені штами збудника. В статті приведені факти того, що виявлені штами MRSA проявляли особливу стійкість до дослідних дезінфектантів у певних їхніх робочих концентраціях, які не знешкоджували збудника. Виявлені MRSA штами проявляли резистентність до більшості антибіотиків та були стійкими до дії певних концентрацій дезінфікуючих засобів, що, ймовірно, пов’язане з формуванням спільного фенотипічного механізму стійкості до дії антибактеріальних препаратів і засобів

Визначення залишкових кількостей антибіотиків групи бацитрацинів у продукції птахівництва мікробіологічним методом

Antibiotics are widely used to stimulate the growth of poultry raised for human consumption, as well as therapeutically for the treatment of infectious diseases of poultry. The indiscriminate use of antibiotic growth stimulants in chicken diets continues to pose a threat to human health. However, because the burden of infectious diseases in poultry is high, the abolition of the use of antibiotics without alternatives will lead to the spread of infections that have serious consequences for food safety and human health. One of the priorities of the state policy on nutrition in the field of health care is to ensure food safety. The aim of the study was to determine the residual amount of antibiotics in poultry meat, liver and kidneys. To validate a qualitatively new screening microbiological method to determine the residual amount of the bacitracin group in poultry products. Material and methods. The limits of sensitivity, accuracy and specificity were established by microbiological method for determining the residual amount of the bacitracin group. The study was performed in 20 replicates of meat, liver and kidney samples that do not contain antibiotics, as well as in samples with the addition of antibiotics of the bacitracin group in concentrations ½ MRL and MRL. Results of research and discussion. Pure inhibition zones with growth of Micrococcus flavus ATCC 10240 test culture were found in the samples without the addition of antibiotics, and inhibition zones ranging from 18.03 ± 0.03 mm to 18.08 ± 0.04 mm were present near the standard of antibiotics. It was found that when adding an antibiotic of the bacitracin group to poultry products, were present around the wells of the inhibition zone of the test culture Micrococcus flavus ATCC 10240. The lowest level of residue determination (½MRL) for poultry, kidney and liver is 10.0 μg/kg , MRL 20.0 μg/kg in accordance with the requirements of national legislation by order of the Ministry of Health of Ukraine Poultry meat safety parameters from 06.08.2013 № 695. Conclusions and prospects for further research. The specificity, accuracy and sensitivity of this method is 100 %, which allows to detect ½ maximum permissible levels of residual amounts of antibiotics of the bacitracin group in accordance with the requirements of national legislation.Антибіотики широко використовуються для стимулювання росту птиці, яку вирощують для використання в їжу, а також терапевтично для лікування інфекційних захворювань птиці. Нерозбірливе використання стимуляторів росту антибіотиків у курячих дієтах продовжує становити загрозу здоров’ю людини. Однак, оскільки навантаження на інфекційні захворювання в птахогосподарствах велике, скасування використання антибіотиків без альтернатив призведе до поширення інфекцій, що мають серйозні наслідки для безпеки продуктів харчування та здоров’я людини. Одним із пріоритетних напрямків державної політики щодо харчування в галузі охорони здоров’я є забезпечення безпеки харчових продуктів. Метою роботи було провести дослідження щодо визначення залишкової кількості антибіотиків у м’ясі, печінці та нирках птиці. Провести валідацію якісного нового скринінгового мікробіологічного методу визначення залишкової кількості групи бацитрацинів в продукції птахівництва. Матеріал та методи. Межі чутливості, точності та специфічності були встановлені мікробіологічним методом визначення залишкової кількості групи бацитрацинів. Дослідження проводилось у 20 повторюваностях зразків м’яса, печінки та нирок, які не містять антибіотики, а також у зразках із додаванням антибіотиків групи бацитрацинів у концентраціях ½ МДР та МДР. Результати дослідження та обговорення. Виявили в зразках без додавання антибіотиків чисті зони інгібування з ростом тест-культури Micrococcus flavus АТСС 10240, а біля стандарту антибіотиків присутні зони інгібування, які становили від 18,03 ± 0,03 мм до 18,08 ± 0,04 мм. Встановлено, що при додаванні антибіотика групи бацитрацинів у м’ясо, печінку, нирки про що свідчить присутність навколо луночок зони інгібування тест-культури Micrococcus flavus АТСС 10240 в тестовому агарі. Найнижчий рівень визначення залишків 10,0 мкг/кг (½ МДР) для м’яса птиці, нирок та печінки становить, МДР 20,0 мкг/кг відповідно до вимог національного законодавства від 06.08.2013 року № 695 наказ Міністерства охорони здоров’я України “Параметрів безпечності м’яса птиці” Висновки та перспективи подальших досліджень. Визначено специфічність, точність та чутливість цього методу становить 100 %, що дозволяє виявляти 10 мкг/кг (½ максимально допустимих рівнів) залишкових кількостей антибіотиків групи бацитрацинів відповідно до вимог національного законодавства

Природа деградации полупроводниковых лазеров с электронным накачиванием энергии. Теоретические предпосылки

. Catastrophic degradation takes place in case of reaching critical values of laser radiation density power in semiconductor  lasers with  electronically pumped energy made  from  single  crystals of  some  compounds.  It has  been  accompanied by mechanical destruction of the surface at resonator ends, an irreversible decrease in radiation power and an increase in generation threshold. Moreover, during the catastrophic degradation of semiconductor lasers under the action of intrinsic radiation, significant changes in the crystal structure occur within the single crystal: dislocation density reaches a value more 1012–1015 cm–2. It has been shown that initial density of dislocations and critical power density of the intrinsic radiation are inversely proportional. Thus, the degradation process of semiconductor lasers is directly related to generation and multiplication of dislocations during laser operation. Mechanical destruction of a crystal lattice occurs at critical values of laser radiation power and dislocation density. To clarify the proposed mechanism for the degradation of semiconductor lasers, it is necessary to take into account an effect of dislocations on optical properties of semiconductors. Typically, this effect is considered as follows: dislocations cause an appearance of a local deformation field and, in addition, form space-charge regions that surround a dislocation core in the form of a charged tube. The paper proposes a model of the phenomenon under study: large stresses arise in the dislocation core, leading to a displacement of individual atoms and deformation of the crystal lattice. Lattice deformation in the dislocation core leads to a local change in the width of a forbidden band. This change value is about 10–2 eV for a screw dislocation and 10–1 eV for a boundary dislocation. The mechanism of this change is that aforementioned deformation leads to a multiple rupture of electronic bonds and an increase in the electron concentration in the dislocation core to approximately value 1018 cm–3. The developed analytical model of the degradation mechanism allows to perform selection of a semiconductor and estimation of a laser operating mode under conditions of increased radiation power.В статье отмечено, что при достижении определенных критических значений плотности мощности лазерного излучения в полупроводниковых лазерах с электронным накачиванием энергии, изготовленных из монокристаллов ряда соединений, имеет место катастрофическая деградация. Она сопровождается механическим разрушением поверхности торцов резонатора, необратимым падением мощности излучения и увеличением порога генерации. Причем при катастрофической деградации полупроводниковых лазеров под действием собственного излучения в монокристалле происходят существенные изменения кристаллической структуры: плотность дислокаций достигала более 1012–1015 см–2. Показано, что исходная плотность дислокаций и критическая плотность мощности собственного излучения обратно пропорциональны. Таким образом, процесс деградации полупроводниковых лазеров прямо связан с генерацией и размножением дислокаций во время работы лазера. При критических значениях мощности лазерного излучения и плотности дислокаций происходит механическое разрушение кристаллической решетки кристалла. Для выяснения предложенного механизма деградации полупроводниковых лазеров необходимо учесть влияние дислокаций на оптические свойства полупроводников. Обычно это влияние рассматривается следующим образом. Дислокации вызывают появление поля локальных деформаций и, кроме того, образуют области пространственного заряда, которые окружают ядро дислокации в виде заряженной трубки. Предлагается модель исследуемого явления: в ядре дислокации возникают большие напряжения, ведущие к смещению отдельных атомов и деформации решетки кристалла. Деформация решетки в ядре дислокации приводит к локальному изменению ширины запрещенной зоны. Это изменение порядка 10–2 эВ для винтовой дислокации и 10–1 эВ для краевой. Механизм данного изменения состоит в том, что упомянутая деформация приводит к множественному разрыву электронных связей и увеличению в ядре дислокации концентрации электронов примерно до 1018 см–3. Разработанная аналитическая модель механизма деградации позволит производить выбор полупроводника и оценку режима работы лазера в условиях повышенной мощности излучения

Роль дислокаций в процессе деградации полупроводниковых лазеров с электронным накачиванием энергии. Экспериментальное исследование

Light self-destruction-degradation of the second type has been observed in samples of semiconductor lasers with electronic  energy  pumping with high  optical  homogeneity and good quality of surface treatment.  In these  samples,  damage appeared in the form of cords perpendicular to the ends of the resonator. According to the current understanding of the passage of powerful light streams through various media, the emergence of narrow light channels is due to the phenomenon of self-focusing. It refers to the fundamental physical mechanisms of propagation of laser radiation and is caused by nonlinear phenomena arising in a medium under the influence of high-power laser radiation. The physical reason for self-focusing is an increase in the refractive index n in a strong light field. Thermal self-focusing is the most probable cause of radiation redistribution in the active region of the crystal. However, it is possible that in the initial stage of the appearance of light channels a certain role is played by the growth of the intensity of radiation in certain sections of the crystal because of the instability of generation or small fluctuations in the pump current density. Then the process acquires an avalanche character, since the localization of the ray in the channel increases the density of light radiation which can lead to overheating of the substance and the activation of the thermal self-focusing mechanism. The experiments performed in this paper have shown that optically homogeneous crystals possess maximum resistance to degradation processes. In them,  the critical power of light destruction is determined by the self-focusing threshold of radiation in a material. Since the nonlinear addition to the refractive index Δn = n2E2 at the self-focusing threshold is determined by the change in the concentration of non-equilibrium carriers ΔN(E2), the value of the maximum fluctuation DΔNmax itself is proportional to the value of the non-equilibrium carrier concentration at the generation threshold ΔNpores and the relative excess of the generation threshold J = (j – jn)/jn. Thus, a low threshold concentration of non-equilibrium carriers is one of the conditions for increasing material resistance to degradation processes. In doped crystals ΔNpores is less than in  pure materials. This, perhaps, explains the rather higher value of Pcritial  in the optimally doped homogeneous n-GaAs. Smaller values of Pcritial in p-type samples doped with zinc can be associated not only with the inhomogeneity of these crystals, but also with large generation thresholds. In addition, the cross section for absorption of radiation by holes is about 3–4 times larger than by electrons, which can also reduce the self-destruction threshold of lasers. At Т = 300 K, the lasing thresholds are higher that naturally reduces the value of the self-focusing threshold.Световое саморазрушение-деградация второго типа наблюдалось в образцах полупроводниковых лазеров с электронным накачиванием энергии с высокой оптической однородностью и хорошим качеством обработки поверхности. В этих образцах появлялись повреждения в виде шнуров, перпендикулярных торцам резонатора. Согласно имеющимся представлениям о прохождении мощных световых потоков через различные среды, возникновение узких световых каналов обусловлено явлением самофокусировки. Оно относится к фундаментальным физическим механизмам распространения лазерного излучения и обусловлено нелинейными явлениями, возникающими в среде под воздействием мощного лазерного излучения. Физическая причина самофокусировки – возрастание показателя преломления n в сильном световом поле. Тепловая самофокусировка – наиболее вероятная причина перераспределения излучения в активной области кристалла. Однако не исключено, что на начальном этапе возникновения световых каналов определенную роль играет рост интенсивности излучения в отдельных участках кристалла из-за нестабильности генерации либо небольших флуктуаций плотности тока накачки. Далее процесс приобретает лавинный характер, поскольку локализация луча в канале увеличивает плотность светового излучения, что может приводить к перегреву вещества и включению механизма тепловой самофокусировки. Выполненные исследования показали, что максимальной устойчивостью к процессам деградации обладают оптически однородные кристаллы. В них величина критической мощности светового разрушения определяется порогом самофокусировки излучения в материале. Поскольку нелинейная добавка к показателю преломления Δn = n2E2 на пороге самофокусировки определяется изменением концентрации неравновесных носителей ΔN(E2), то сама величина максимальной флуктуации ΔNmax пропорциональна значению концентрации неравновесных носителей на пороге генерации ΔNпор и относительному превышению порога генерации J = (j – jn)/jn. Таким образом, низкая пороговая концентрация неравновесных носителей является одним из условий увеличения устойчивости материала к процессам деградации. В легированных кристаллах ΔNпор меньше, чем в собственных материалах. Это, возможно, и объясняет достаточно большие значение Pкр в оптимально легированном однородном n-GaAs. Меньшие значения Pкр в образцах р-типа, легированных цинком, могут быть связаны не только с неоднородностью этих кристаллов, но и с большими порогами генерации. Кроме того, сечение поглощения излучения дырками примерно в 3–4 раза больше, чем электронами, что также может снижать порог саморазрушения лазеров. При Т = 300 К пороги генерации выше, что, естественно, снижает величину порога самофокусировки

Менеджмент прогрессирования глаукомы

Purpose: To define the features of glaucoma progression, considering the analysis of treatment approaches (regimens) in patients with primary open-angle glaucoma.Methods: The multicenter clinical cohort study was performed during Nov 2015 - Jan 2018 in 30 clinical bases of 6 countries. Data of 155 primary open-angle glaucoma patients (247 eyes) was included. Anamnesis, intraocular pressure (IOP) by the moment of the first treatment regimen as well as the administered treatment were analyzed retrospectively. IOP (baseline and 5 more measurements each 6 months) was analyzed prospectively. During the automated perimetry analysis, mean deviation of light sensitivity (MD) and its pattern standard deviation (PSD) were analyzed. IOP, MD, PSD data dynamics in the prospective part was described by y=kx+b equation, where b was a constant, an average parameter rate, and k - the coefficient of line slope, describing the trend of parameter increase/ decrease during the 2.5 year follow-up.Results: No statistically significant difference in age and anamnesis between men and women was found. Mild glaucoma stage was found in 192 eyes (77.73%), moderate -in 40 (16.19%), advanced - in 15 (6.08%). Glaucoma duration in patients with different disease stages by the moment of study beginning was comparable and averaged 5.7 (3.9; 8.6) years.Throughout the average follow-up period of 8 years mild stage did not progress in 135 (70.31%) of 192 eyes, turned into moderate stage in 45 eyes (23.44%), into advanced -in 8 eyes (4.17%) and into terminal - in 4 eyes (2.08%). During the average follow-up period of 8.45 years moderateglaucoma stage remained stable in 17 of 40 eyes (42.50%), turned into advanced in 19 eyes (47.50%), into terminal -in 4 eyes (10.00%). In turn, existing advanced glaucoma remained stable in 11 eyes (73.33%) and progressed into terminal in 4 eyes (26.67%) during 7.6 years of follow-up.Generally, the only manageable criteria of glaucoma treatment and lack of optic neuropathy progression is adhering to the recommended IOP level its and timely correction according to disease stage.IOP difference in dependence of glaucoma stage by the moment of disease diagnostics was statistically significant (p<0.001; H=43.965): the higher the glaucoma stage, the higher IOP level by the time of diagnosis verification. However, no statistically significant IOP difference in dependence of glaucoma stage was found after prescribing the first treatment regimen (р=0.238; H=2.875).Target IOP was reached only in patients with mild glaucoma, in 75% of moderate stage patients IOP was >19.5 mmHg, and in 75% of advanced stage patients on the first treatment regimen IOP was >20 mmHg. By the moment of prospective part start, no statistically significant IOP difference depending on glaucoma stage were found (р=0.924; H=0.479).By the final visit a statistically significant IOP difference in dependence of glaucoma stage was found (p=0.050; H=7.807). The more advanced glaucoma stage the patient had, the lower IOP was achieved. Since the start of the prospective part, a more aggressive treatment was observed in order to reach the lowest individually possible IOP, using accessible treatment options.A slow disease progression tendency was revealed during 2.5 years of study by static automated perimetry in each glaucoma stage group and on the whole: MD changed from -3.27 (-7.98; -1.37) to -4.08 (-10.33; -1.95), PSD from 3.14 (2; 5.79) to 3.56 (2.14; 6.31) dB.Patients with mild stage remained stable during the 2.5              years follow-up with negative MD trend of 6 months -0.09 (-0.27; 0.08) dB, in case of MD decrease of -0.86 (-1.24; -0.44) dB per 6 months the transition to the following stage occured. Moderate stage patients showed a positive tendency with the stage being stable for 2.5 years. Progression to the following stage occurred in cases of a -1.42 (-1.58; -0.82) dB dynamics per 6 months. Advanced stage remained stable if the dynamics measurements did not exceed -0.25 (-0.61; -0.09) dB per 6 months, and progressed to terminal if it reached -0.85 (-1.79; -0.73) dB per 6 months. Retinal light sensitivity loss accelerates with stage progression, however, there is no trend of PSD acceleration with the stage increase.By the time of glaucoma diagnosis verification 90.3% patients fell into one of 5 following regimens: beta-blockers (BB - 43.7%), prostaglandin analogues (PA - 27.1%), carbonic anhydrase inhibitors (CAI - 3.2%), beta-blockers and prostaglandin analogues combination (BB+PA - 12.1%), beta-blockers and carbonic anhydrase inhibitors combination (BB+CAI - 4%). Laser and surgical treatment amounted to 5.2%. The use of these “top-5" hypotensive regimens lead to IOP level decrease to 20.5 (18; 23) - 23.5 (22; 25) mm Hg irrespective of the disease stage.By the moment of prospective study start, the amount of treatment regimens combinations increased to 31; the most popular being beta-blockers (BB)+prostaglandin analogues (PG), PG, BB+PG+carbonic anhydrase inhibitors (CAI), BB, BB+ICA (72.3%). Laser and surgery treatment amounted to 24.3%.By the end of the study 40 different variants of treatment were used. The most popular regimens didn't change (BB+PG+CAI, BB+PG, PG, BB+CAI), BB was replaced by surgical intervention at the top of the list.PG and BB were used during mild stage glaucoma, and PG use caused the slightest light sensitivity loss among there hypotensive drugs. CAIs were added in more advanced stages, enforcing the PG and BB therapy. BB use showed the most prominent negative trend. Combined BB+PG therapy was followed by a 2.85-times slower disease progression than BB monotherapy.The higher was the baseline IOP, the more changes of treatment regimens were tried. PSD trend does not show the dependence of treatment regimens amount.Conclusion: Starting treatment helped reach target IOP only in patients with mild glaucoma, in 75% of moderate stage patients IOP exceeded 19.5 mm Hg, in 75% patients with advanced stage IOP exceeded 20 mm Hg. The progressing negative MD trend increased with the disease stage (-0.14; -0.26; -0.46).By the moment of glaucoma diagnosis verification 90.3% prescriptions consisted of five main regimens (BB, PG, BB+PG, BB+CAI, CAI). BB monotherapy caused the most prominent MD negative trend during 2.5 years of follow-up (-0.4). The best trends were showed by PG (-0.07), PG+BB (-0.14), BB+CAI (-0.14).Regimen change provided extra IOP decrease (IOP trend change from 0 to -2.5), however the disease progression still occurs (trend change from -0.18 to -0.81), which may bear witness both to the starting therapy inefficacy and 'programmed' disease progress.Цель. Определить характеристики прогрессирования глаукомы с учетом анализа используемых подходов (режимов) лечения у пациентов с первичной открытоугольной глаукомой.Методы. Проведено многоцентровое клиническое когортное исследование в период с ноября 2015 года по январь 2018 года на 30 научно-клинических базах 6 стран. Включены данные 155 больных первичной открытоугольной глаукомой (247 глаз). Ретроспективно оценивали анамнез, внутриглазное давление (ВГД) на момент первого режима лечения и проводимое лечение. Проспективно оценивали ВГД на момент включения в исследование и в каждой из 5 исследовательских точек каждые 6 месяцев наблюдения. При анализе компьютерной периметрии определяли среднюю светочувствительность сетчатки (MD) и ее стандартное отклонение (PSD). Динамику данных ВГД, MD, PSD в проспективной части исследования описывали уравнением y=kx+b, где b — константа, средний уровень параметра, k — коэффициент, характеризует наклон линии, указывающий на тенденцию к повышению/понижению значения параметра за 2,5 года.Результаты. Не установлено статистически значимых различий в показателях возраста и анамнеза среди женщин и мужчин. Начальная стадия глаукомы выявлена на 192 глазах (77,73%), развитая — на 40 (16,19%), и далеко зашедшая — на 15 (6,08%). Анамнез заболевания на момент начала исследования при разных стадиях глаукомы был сопоставим по времени и составил в среднем 5,7 (3,9; 8,6) года.За средний период наблюдения 8 лет начальная стадия осталась таковой в 135 (70,31%) из 192 глаз, перешла в развитую в 45 (23,44%), в далеко зашедшую в 8 (4,17%), в терминальную в 4 (2,08%). За средний период наблюдения 8,45 года развитая стадия глаукомы сохранилась в 17 (42,50%) из 40 глаз, перешла в далеко зашедшую — у 19 (47,50%), в терминальную — в 4 (10,00%). В свою очередь, далеко зашедшая стадия сохранилась в 11 (73,33%), а перешла в терминальную в 4 (26,67%) глазах за период в 7,6 года наблюдения.Единственным управляемым критерием лечения глаукомы и стабилизации оптической нейропатии является соблюдение рекомендованных уровней офтальмотонуса и своевременная коррекция в зависимости от стадии процесса.Различия в значениях ВГД в зависимости от стадии глаукомы на момент диагностики заболевания статистически значимы (p<0,001; H=43,965): чем больше стадия заболевания, тем выше ВГД на момент диагностирования. Однако статистически значимых различий значений ВГД в зависимости от стадии глаукомы после подбора первого гипотензивного режима не выявлено (р=0,238; H=2,875).Целевое ВГД полностью достигнуто только у пациентов с начальной глаукомой, в 75% случаев при развитой стадии ВГД составляло больше 19,5 мм рт.ст., и в 75% случаев для далеко зашедшей стадии ВГД на фоне первого режима составляло больше 20 мм рт.ст. К началу проспективной части исследования статистически значимые различия в значениях ВГД в зависимости от стадии глаукомы не выявлены (р=0,924; H=0,479).На момент финального обследования получены статистически значимые различия в значениях ВГД в зависимости от стадии глаукомы (p=0,050; H=7,807). Чем более продвинутую стадию имел пациенты, тем сильнее удалось снизить ВГД. С момента проспективной части наблюдается более агрессивная тактика ведения со стремлением достигнуть более низких значений ВГД с использованием доступных лечебных комбинаций.Выявлено медленное плавное прогрессирование заболевания за 2,5 года исследования, по данным статической периметрии, в пределах каждой из стадий и в выборке в целом: MD изменилось с -3,27 (-7,98; -1,37) до -4,08 (-10,33; -1,95), PSD с 3,14 (2; 5,79) до 3,56 (2,14; 6,31) дБ.Пациенты с начальной глаукомой сохраняли стадию в течение 2,5 лет при отрицательном тренде MD за полгода -0,09 (-0,27; 0,08) дБ, в случае уменьшения MD на -0,86 (-1,24; -0,44) дБ за полгода наблюдался переход в развитую стадию. Развитая стадия характеризуется положительным трендом при сохранении стадии за 2,5 года наблюдения. Переход в далеко зашедшую стадию наблюдался при тренде -1,42 (-1,58; -0,82) дБ за полгода. Далеко зашедшая стадия сохранялась, если тренд был -0,25 (-0,61; -0,09) дБ за полгода, переходила в терминальную, если тренд был -0,85 (-1,79; -0,73) дБ за полгода. Потеря светочувствительности сетчатки с ростом стадии ускоряется, при этом явной тенденции ускорения изменения тренда PSD с ростом стадии не выявлено.На момент диагностирования глаукомы 90,3% назначений были представлены пятью основными режимами: бета-блокаторы (бб - 43,7%), простагландины (ПГ - 27,1%), ингибиторы карбоангидразы (ИКА — 3,2%), комбинация бета-блокаторов и простагландинов (ББ+ПГ — 12,1%), комбинация бета-блокаторов и ингибиторов карбоангидразы (ББ+ИКА — 4%). Лазерные и хирургические методики составили 5,2%. Использование «топ 5» режимов гипотензивной терапии привело к снижению ВГД до 20,5 (18;23)-23.5          (22; 25) мм рт.ст. вне зависимости от стадии болезни.К началу проспективной части исследования количество используемых режимов увеличилось до 31, наиболее популярными являлись ББ+ПГ, ПГ, ББ+ПГ+ИКА, ББ, ББ+ИКА (72,3%). Лазерные и хирургические методики составили 24,3%.В финале исследования использовалось 40 вариантов лечения. Наиболее часто используемые режимы не изменились (ББ+ПГ+ИКА, ББ+ПГ, ПГ, ББ+ИКА), место ББ среди «лидеров» заняла хирургия.Установлено, что ПГ и ББ использовались на глазах с первой стадией, причем при использовании ПГ потеря светочувствительности сетчатки была наименьшей. Добавление ИКА наблюдается в более продвинутых стадиях глаукомы, дополняя терапию ПГ и ББ. Использование ББ демонстрирует наибольший отрицательный тренд. Комбинированная терапия ББ+ПГ демонстрирует в 2,85 раза более медленное прогрессирование заболевания в сравнении с монотерапией ББ.Чем выше было ВГД на старте исследования, тем больше смен режимов терапии наблюдалось. Трендовая составляющая PSD не демонстрирует зависимости от количества режимов лечения.Заключение. Целевое ВГД на стартовом лечении достигнуто только у пациентов с начальной глаукомой, в 75% случаев для развитой стадии ВГД составляло больше 19.5    мм рт.ст. и в 75% случаев для далеко зашедшей стадии ВГД составляло больше 20 мм рт.ст., то есть фактически наблюдалась декомпенсация. Отмечено прогрессирующее увеличение отрицательной динамики показателя тренда MD с увеличением стадии болезни (-0,14; -0,26; -0,46).На момент диагностирования глаукомы 90,3% назначений были представлены пятью основными режимами (ББ, ПГ, ББ+ПГ, ББ+ИКА, ИКА). Монотерапия ББ приводит к максимально отрицательному тренду MD при 2,5-летнем использовании данного режима (-0,4). Наилучшие тренды показывает ПГ (-0,07), ПГ+ББ (-0,14), ББ+ИКА (-0,14).Смена режима дает дополнительное снижение ВГД (изменение тренда ВГД с 0 до -2,5), но в то же время происходит прогрессирование глаукомы (изменение показателя тренда с -0,18 до -0,81), что может говорить как о неэффективности стартовой терапии, так и о «запрограммированном» характере болезни

Прогнозирование продолжительности сроков заболевания и возраста пациентов с разными стадиями первичной открытоугольной глаукомы

PURPOSE: To find out the expected duration of the disease and age of patients with different primary open-angle glaucoma changes. METHODS: The study protocol included data from 120 patients (50 males (41.7%), 70 females (58.3%)); 189 eyes; 102 right eyes; 87 left eyes). The first study group (28 patients, 44 eyes) comprised patients with suspected glaucoma. The second group (53 patients, 84 eyes) consisted of patients with early glaucoma changes. The third group (21 patients, 33 eyes) included patients with advanced glaucoma changes. The forth group (18 patients, 28 eyes) comprised patients with terminal glaucoma. The mean age of the patients was 61.6 (58.4; 66.9) years at the time of diagnosis and 66.9 (63.4; 72.8) years at the endpoint visit in 2013. In all cases the diagnosis was made according to the differential diagnosis system and was proved by special diagnostic techniques. The database included data from 3 qualified examinations as well as tonometry and static automatic perimetry results. RESULTS: The expected mean age of the patients at the moment of total vision loss was 75.1 years. The period, during which patients developed blindness, was limited to 6.1 years. Mean age of the patients at the time of possible glaucoma development was 59.58 (56.14; 64.36) years. The disease itself could have developed within -3.24 (-5.38; -1.2) years prior to the diagnosis. CONCLUSION: Glaucoma diagnostic research should be focused on the age group of 55-60 years. The degree of IOP-lowering in patients with advanced glaucoma changes does not correspond with the Russian glaucoma society recommendations, which determines further progression of the disease.ЦЕЛЬ. Определить предполагаемую продолжительность сроков течения заболевания и возраст пациентов с разными стадиями первичной открытоугольной глаукомы. методы. в протокол исследования были включены данные 120 человек (50 (41,7%) мужчин, 70 (58,3%) женщин; всего 189 глаз, из них 102 правых и 87 левых). В 1-ю группу (28 человек, 44 глаза) вошли пациенты с диагнозом подозрение на глаукому. Пациенты с начальной стадией глаукомы составили 2-ю группу (53 человека, 84 глаза), с развитой стадией заболевания - 3-ю (21 пациент, 33 глаза), с далекозашедшей стадией болезни - 4-ю группу (18 пациентов, 28 глаз). Средний возраст всех пациентов на момент проведения первичной диагностики составил 61,6 (58,4; 66,9) года и 66,9 (63,4; 72,8) года на момент проведения финального исследования в 2013 г. Во всех случаях диагноз был установлен в соответствии с системой дифференциальной диагностики заболеваний и подтвержден специальными методами исследования. В базу данных были включены результаты трех квалифицированных заключений, с результатами тонометрии и статической периметрии. РЕЗУЛЬТАТЫ. Средний предполагаемый возраст пациентов на момент наступления слепоты составил 75,1 года, а период, когда такие изменения наступят, был ограничен сроком в 6,1 года. Возраст пациента при вероятном возникновении глаукомы составил 59,58 (56,14; 64,36) года, а само заболевание могло начаться за 3,24 (-5,38; -1,2) года до момента постановки диагноза на практике. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Профилактические осмотры населения с целью выявления глаукомы должны быть в первую очередь ориентированы на возрастную группу от 55 до 60 лет. Степень понижения уровня внутриглазного давления у пациентов с продвинутыми стадиями заболевания не соответствует рекомендациям Российского глаукомного общества для этих категорий пациентов, что определяет дальнейшее прогрессирование заболевания