Effect of MC4R gene polymorphism on food intake in adolescents with overweight and obesity

BACKGROUND: The melanocortin 4 receptor gene (MC4R) codes the receptor expressed in the hypothalamus and involved in the regulation of body mass and height. Data on the association of polymorphism MC4R rs17782313 with anthropometric parameters are contradictory. AIMS: to study the influence of the carrier of polymorphism MC4R rs17782313 on the anthropometric parameters in adolescents of different ethnic groups: caucasians and mongoloids living in the Siberia. MATERIALS AND METHODS: The study included 179 caucasian adolescents (by the example of russians, average age is 15.07 ± 1.25 years) and 182 mongoloid adolescents (by the example of the buryats, the average age is 14.71 ± 1.28 years), 89 and 92 adolescents were included in groups with overweight and obesity (standard deviation (SDS) BMI> 1), in the control groups (SDS BMI from -1 to + 1) also 90 and 90 adolescents were included in the control groups (SDS BMI from -1 to + 1) (russian and buryat, respectively). Anthropometric measurements included height, weight with the calculation of BMI and SDS BMI, WC (waist circumference), HC (hip circumference ). Genotyping was performed by real-time PCR. Statistical analysis of the results of the study was carried out using the software «STATISTICA 8.0». RESULTS: We showed no association of the risky C-allele of polymorphism rs17782313 with overweight and obesity in russian adolescents (22.5% vs 17.9% OR = 1.34 (p> 0.05)) and in the buryat (29.8% vs 24.1%, OR = 1.43 (p> 0.05)). It was revealed that adolescent carriers of the C-allele in buryat showed higher growth in both groups (control: 162.19 cm vs 157.26 cm (p = 0.019)), the main group: 165.24 cm vs 164.91 cm (p = 0.041)), as well as weight gain in the control group (52.29 kg vs 48.05 kg (p = 0.028)). CONCLUSIONS: Thus, the study revealed the relationship of MC4R rs17782313 polymorphism with height and weight in adolescents of buryat ethnic group

The experience in the development and validation of method for testosterone measurement in blood serum of premenopausal women using HPLC-MS/MS

Testosterone assessment is essential for detecting biochemical hyperandrogenism, one of the important diagnostic criteria of polycystic ovary syndrome (PCOS) both in clinical practice and in epidemiological studies. Currently, tandem liquid chromatography-mass spectrometry (LC-MS/MS) is the most preferred technique to measure testosterone level in women. Its validation is important to reproducibility of androgen tests results for clinical practice and for epidemiological studies of the prevalence PCOS.The aim of the study. To develop and validate a method for determining total testosterone in blood serum using highly efficient LC-MS/MS to assess androgenemia in the epidemiological study of the prevalence of PCOS and its phenotypes in Eastern Siberia (ESPEP STUDY).Materials and methods. We determined a total testosterone level in serum blood using triple quadrupole mass spectrometer LCMS-8060 (Shimadzu, Japan). The protocol of technique was developed using self-prepared purified human testosteronefree serum with a known concentration of analyzed compound. We used the serum samples of women of reproductive age to test the developed method.Results. Optimum chromatographic conditions were obtained with a Kromasil 100-2.5-C18 column (2.1 mm × 100 mm; AkzoNobel, Netherlands), and an isocratic elution mode using a mobile phase consisting of acetonitrile and 0.1 % aqueous solution of formic acid. The total flow rate was 0.35 ml/min. The lower limit of quantification was 5 ng/dl with an average accuracy of 100.2 %. During the approbation of the method in a test population sample of 1138 premenopausal women (mean age – 34.3 ± 6.3 years), the median testosterone concentration was 26.9 ng/dl.Conclusion. It was found that the proposed method for determining testosterone in blood serum has acceptable linearity and reproducibility and meets the requirements for bioanalytical methods under the regulatory documentation. This method can be used for clinical practice and epidemiological study of the prevalence of PCOS

FREQUENCIES OF POLYMORPHISMS IN THE CYTOCHROME’S P450 GENES OF WARFARIN TRANSFORMATION IN A EUROPEAN POPULATION OF EASTERN SIBERIA

Background. Genotypes of the cytochrome p450 isoform (CYP2C9 and CYP4F2) determine warfarin dose requirements. Frequencies of risk alleles and genotypes of CYP2C9 and CYP4F2 gene vary in different races and ethnic groups.Aim. This study analyzed the frequencies of *2, *3 alleles of CYP2C9 gene and the 1347 C>T allele of CYP4F2 gene in the Caucasians of Eastern Siberia, and compare with other populations.Materials and methods. Participants were 147 patients (Caucasians): 67 (45.58 %) man and 80 (54.42 %) women), taking warfarin for the prevention of thrombosis with a mean age of 64.74 ± 14.29 years. There were patients with atrial fibrillation – 77 (52.38 %) persons, coronary artery disease – 10 (6.80 %), pulmonary embolism – 5 (3.40 %), 15 (10.20 %) patients after implantation of an mechanical heart valve, etc. The subjects were genotyped for CYP2C9 (*1,*2,*3), and CYP4F2 (1347 C>T) by real-time polymerase chain reaction (RT-PCR) using “Pharmacogenetics Warfarin” reagent kits (DNA technology, Russia).Results. 69.4 % of Caucasians of Eastern Siberia (Russians), have two functional alleles (*1/*1) of CYP2C9 (they’re extensive/normal metabolizers), the number of intermediate metabolizers (*1/*2, *1/*3) was 29.8 % and 0.68 % of slow metabolizers (*3/*3). Homozygous carriers of two non-functional alleles *2 and *3 (*2/*2, *2/*3) were absent. Carriers of one coumarin-resistant Т-allele of CYP4F2 were 57 (38.7 %) respondents, two coumarin-resistant alleles – 10 (6.8 %) respondents.Conclusions. Frequencies of polymorphisms in the Cytochrome’s p450 genes of warfarin transformation in a European population of Eastern Siberia have no differences with other European populations of the worl

First-in-class humanized FSH blocking antibody targets bone and fat

Blocking the action of FSH genetically or pharmacologically in mice reduces body fat, lowers serum cholesterol, and increases bone mass, making an anti-FSH agent a potential therapeutic for three global epidemics: obesity, osteoporosis, and hypercholesterolemia. Here, we report the generation, structure, and function of a first-in-class, fully humanized, epitope-specific FSH blocking antibody with a KD of 7 nM. Protein thermal shift, molecular dynamics, and fine mapping of the FSH-FSH receptor interface confirm stable binding of the Fab domain to two of five receptor-interacting residues of the FSHβ subunit, which is sufficient to block its interaction with the FSH receptor. In doing so, the humanized antibody profoundly inhibited FSH action in cell-based assays, a prelude to further preclinical and clinical testing

ЭМБРИОНАЛЬНЫЕ ОПУХОЛИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ У ВЗРОСЛЫХ. ТРИ НАБЛЮДЕНИЯ ИЗ ПРАКТИКИ. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

Background. Еmbryonal tumors of the central nervous system are malignant neoplasms that mainly occur in pediatric patients with a peak incidence at the age of 4 years. These tumors usually have small round blue cell histology and low differentiation.Method and case description. A report of three cases with embryonal CNS tumors of supratentorial localization has been presented. Immunohistochemical analysis classified these tumors as neuroblastoma (2 cases: Syn (+), NSE (+), CD (+) and Ki67 10/40 %; ages were 33 and 52 years) or ganglioneuroblastoma (1 case: Syn (+), NSE (+), CD 99 (+) and Ki67 40 %; age was 37 year). All patients underwent RT in a total dose of 60 Gy delivered to the area of the removed tumor and 6 cycles of adjuvant chemotherapy: patients with neuroblastoma received chemotherapy using EP regimen (cisplatin + etoposide), and patient with ganglioneuroblastoma received temozolomide.Results. An objective response to therapy was achieved in all 3 patients. The relapse-free survival (RFS) in the first case of neuroblastoma was 51 months, the overall survival (OS ) was more than 105 months (8 years 9 months); in the second case of neuroblastoma, RFS was 25 months 2 weeks and OS was more than 26 months. Both neuroblastomas contained ID H1(R132H) mutation. In the patient with ganglioneuroblastoma, the RFS was 87 months, and the OS was over 93 months (7 years, 9 months, 3 weeks).Conclusion. Supratentorial embryonal tumors of the central nervous system in adults are exceptionally rare and have a relatively favorable response to the standard treatment.Актуальность. Эмбриональные опухоли центральной нервной системы –  злокачественные новообразования, которые преимущественно встречаются у пациентов  детского возраста c пиком заболевания в 4 года. По своим морфологическим характеристикам данные опухоли относятся к группе мелкокруглоголубоклеточных и  низкодифференцированных, поэтому гистологическая диагностика сопряжена с определенными трудностями. Метод и описание случаев. Представлены три клинических наблюдения пациентов с эмбриональными опухолями центральной нервной системы супратенториальной  локализации. В двух случаях (возраст пациентов – 33 и 52 года) при иммуногистохимии  верифицирована нейробластома (syn (+), Nse (+), cd (+) и Ki67 10/40 %) и в третьем (возраст – 37 лет) – ганглионейробластома (syn (+), Nse (+), cd99  (+) и Ki67 40 %). Всем пациентам проведена лучевая терапия СОД 60 Гр на область оперативного вмешательства и 6 циклов химиотерапии в адъювантном режиме: больные с нейробластомой получили химиотерапию по схеме ep (цисплатин + этопозид), пациент с ганглионейробластомой – темозоломид. Результат. В каждом случае в результате лечения был получен объективный ответ.  Безрецидивная продолжительность жизни в первом случае (нейробластома) составила 51 мес, общая продолжительность жизни – более 105 мес (8 лет 9 мес); во втором  случае (нейробластома) – 25 мес 2 нед и более 26 мес соответственно, у пациента с ганглионейробластомой  безрецидивная продолжительность жизни составила 87 мес, общая продолжительность жизни – более 93 мес (7 лет 9 мес 3 нед). Заключение. Эмбриональные опухоли центральной нервной системы у взрослых являются исключительно редкими новообразованиями, которые отличаются длительным ответом на стандартные лечебные воздействия

ПРЕДИКТИВНЫЕ МАРКЕРЫ ОТВЕТА НА БЛОКАТОРЫ КОНТРОЛЬНЫХ ТОЧЕК ИММУННОГО ОТВЕТА

Despite the unprecedented success in using immune checkpoint inhibitors in the treatment of lung cancer, melanoma, hypermutable tumors of various localization, etc., a significant proportion of patients receiving these drugs do not respond to treatment. Predictive markers routinely used in the selection of patients for immunotherapy, in particular, the level of expression of PD -L1 and the presence of microsatellite instability, have certain limitations. Over the past decade, many other biomarkers designed to predict response to immunotherapy have been proposed, namely: tymor mutation burden, composition of lymphocytic infiltrate; allelic composition of the major histocompatibility complex; relationship between the numbers of different formed elements of blood as well as between its biochemical parameters; microflora of the digestive tract, etc. These markers can directly or indirectly reflect the immunogenicity of the tumor itself, as well as the state of systemic and intratumoral immune response. The predictive power and reliability of these markers are extremely different. When preparing this review, we conducted a literature search for recent studies regarding predictors of efficacy for immune checkpoint inhibitors published in the journals included in the databases, such as Pubmed, Web of Science, and Scopus.Несмотря на беспрецедентный успех применения ингибиторов контрольных точек иммунного ответа в терапии рака легкого, меланомы, гипермутабельных новообразований различной локализации и проч., существенная доля пациентов, получающих препараты этой группы, не демонстрирует ответа на лечение. Предиктивные маркеры, рутинно используемые при отборе больных для прохождения иммунотерапии, в частности уровень экспрессии PD -L1 и наличие микросателлитной нестабильности, имеют определённые ограничения. За последнее десятилетие было предложено множество иных биомаркеров, призванных предсказать эффект на назначение иммунотерапии: внутриопухолевая мутационная нагрузка, состав лимфоцитарного инфильтрата; аллельная композиция главного комплекса гистосовместимости; соотношения между количеством различных форменных элементов крови и ее биохимическими показателями; особенности микрофлоры ЖКТ и т. д. Эти маркеры могут прямо или косвенно отражать иммуногенность самой опухоли, а также состояние системного и внутриопухолевого иммунитета. Предсказательная сила, достоверность и степень их близости к практическому применению чрезвычайно различны. При подготовке данного обзора был проведен поиск литературы последних лет, касающейся изучения предикторов эффективности ингибиторов контрольных точек иммунного ответа, в журналах, входящих в базы данных Pubmed, Web of Science, Scopus

ИЗМЕНЕНИЕ УРОВНЯ ЭКСПРЕССИИ ГЕНА MGMT У ПАЦИЕНТОВ С ПЕРВИЧНОЙ ГЛИОБЛАСТОМОЙ ПОСЛЕ РЕЦИДИВА. ВЛИЯНИЕ КЛИНИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК И ЭКСПРЕССИИ ГЕНА MGMT НА ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ БОЛЬНЫХ

 Background. Over the past 10–15 years, there has been a clearer understanding of the processes occurring in cells of the primary glioblastoma. However, the change in MGMT gene expression and its role after disease relapse remain understudied. Purpose: to study changes in MGMT gene expression in case of recurrent primary glioblastoma after the standard therapy; to determine influence of  clinical factors and MGMt gene expression on relapse-free survival of patients. Materials and Methods. We carried out a prospective analysis of clinical and molecular genetic characteristics of 21 patients aged from 28 to 63 with primary glioblastoma before and after recurrence. Relative mRna expression of MGMT gene and mutations in IDH1/IDH2 genes were determined in surgical biopsies using PCR techniques. after the first surgery, all patients received radiation therapy (60 Gy) and chemotherapy with adjuvant temozolomide (2–18 cycles). the second-line chemotherapy was performed in 17 (80.9 %) patients, and 8 patients received (47 %, 8/17) temozolomide.Results. the relationship between the progression-free survival (PFs) and mRna expression of MGMT gene (73.5 vs 33 weeks, p=0.013) and objective response to therapy (88 vs 36 weeks, p=0.046) was found. The number of cycles of first-line chemotherapy with temozolomide influenced the duration of the first PFs (65 weeks vs 21.5 weeks, p=0,07). the first PFs was not affected by patients’ age (p=0.64), sex (p=0.17), Karnofsky performance scale index (p=0.43), extent of brain damage (p=0.41) and extent of the resection (p=0.27). after onset of relapse, mRna expression of MGMT gene remained  the same, being 66.7 % (14/21). The increased expression was observed in 23.8 % (5/21) of cases, and decreased gene expression was observed in 9.5 % (2/21) of cases. the second PFs was affected by the extent of tumor resection, although there were no statistically significant differences (p=0.52). the effect of mRna expression of MGMT gene on the median second PFs was not revealed (p=0.39). no objective response to therapy was found in patients with a low mRna expression of MGMT gene. Conclusion. Recurrent glioblastoma becomes more resistant to further therapy. With the development of tumor recurrence, the predictive value of MGMT gene is lost and the role of the extent of cytoreductive surgery increases.  Актуальность. За последние 10–15 лет сложилось представление о биологических процессах, происходящих в клетках первичной глиобластомы. В настоящее время  остаются неизученными изменение экспрессии гена MGMT и его роль после рецидива заболевания. Цель исследования – изучить изменение экспрессии гена  MGMT при рецидивировании первичной глиобластомы  после стандартной терапии и определить влияние клинических факторов и экспрессии гена MGMT на безрецидивную выживаемость больных. Материал и методы. Проведен проспективный анализ клинических и молекулярно-генетических характеристик 21 пациента в возрасте от 28 до 63 лет с глиобластомой до и после рецидива. Экспрессия мРнк гена MGMT и мутации в  генах IDH1 и IDH2 определялись при помощи ПЦР-методик  в материалах от первой и второй операций. Все пациенты  после первой операции получали лучевую терапию (60 Гр) и химиотерапию темозоломидом (2–18 циклов). Вторая  линия химиотерапии проведена 17 (80,9 %) пациентам и в 8  (47 %, 8/17) случаях – темозоломидом. Результаты. Установлена зависимость первого безрецидивного периода от экспрессии мРнк гена MGMT (73,5 нед vs 33 нед, р=0,013) и от наличия объективного ответа на терапию (88 нед vs 36 нед, р=0,046). Число циклов химиотерапии темозоломидом в 1-й линии повлияло на длительность первого безрецидивного периода с тенденцией к достоверности (65 нед vs 21,5 нед, р=0,07). не  отмечено влияния возраста (р=0,64), пола (р=0,17), функционального статуса по шкале карновского (р=0,43),  объема поражения (р=0,41) и степени циторедукции (р=0,27). При рецидивах экспрессия мРнк гена MGMT  осталась прежней в 66,7 % (14/21), повышение экспрессии  наблюдалось в 23,8 % (5/21), снижение – в 9,5 % (2/21). на второй безрецидивный период оказала влияние степень  циторедукции, хотя статистически значимых различий получено не было (р=0,52). Влияния экспрессии мРнк гена  MGMT на медиану второго безрецидивного периода не  выявлено (p=0,39). ни у одного больного с низкой  экспрессией гена MGMT не был зарегистрирован объективный ответ на терапию. Заключение. Глиобластома при рецидивировании становится все более устойчивой к дальнейшей терапии. С  развитием рецидива опухоли ген MGMT теряет свое предиктивное значение, и на фоне этого возрастает роль  степени циторедукции.

Внутриопухолевая морфологическая и молекулярно-генетическая гетерогенность в астроцитомах разной степени злокачественности в материале от первой операции

Introduction. Intratumor heterogeneity is one of the key reasons for unfavourable prognosis in malignant tumors. Astrocytic tumors are known to develop therapy resistance inevitably during the course of disease. One of possible reason is tumor heterogeneity. Purpose. The aim of this work was to assess the intratumor morphologic and molecular heterogeneity in diffuse astrocytoma, anaplastic astrocytomas and primary glioblastomas. Material and methods. We conducted morphologic (n=22) and molecular-genetic (n=8) analysis of surgical specimens obtained from primarily operated glioblastoma giv (gb), anaplastic astrocytomas giii (aa) and diffuse astrocytoma gii (da) patients aged 18 years and older in whom total or subtotal tumor resection was performed. Tissue sampling for the analysis was performed from 5 equidistant areas of each tumor. Morphologic diagnosis was established according to who classification of central nervous system tumors (2007/2016). Mgmt, c-kit, top2a, pdgfr-α, ercc1, vegf genes mrnaexpression was assessed by rt-pcr. Idh1 and idh2 mutational status was evaluated by allele-specific pcr. Results. Morphologic heterogeneity was evident in 72,7 % tumors (16/22) overall. Heterogeneity was observed in 68,8 % (11/16) of gb, 80 % (4/5) of aa and in the only case of da. In 50 % of cases at least 3 different morphologic variants were seen in different areas of the tumor. This morphologic heterogeneity presented as the combination of different grades of anaplasia (gii – giv) in one tumor. Molecular profile was assessed in 48 expression analysis of genes: mgmt, c-kit, top2a, pdgfr-α, ercc1, vegf from 8 patients. Intratumoral molecular heterogeneity was revealed in 41,7 % of cases (20/48). Conclusion. The presence of intratumoral heterogeneity should be taken into account during surgery for adequate tumor sampling for histologic and molecular analysis which is critical for proper assessment of prognosis and following treatment planning.Введение. Внутриопухолевая гетерогенность является одним из ключевых факторов неблагоприятного прогноза в лечении пациентов со всеми онкологическими заболеваниями. Астроцитарные новообразования неизбежно рецидивируют с приобретением резистентности к дальнейшей терапии. Одна из возможных причин – это гетерогенность опухоли. Цель исследования – определить наличие морфологической и молекулярно-генетической гетерогенности в первичной глиобластоме, анапластической астроцитоме и диффузной астроцитоме. Материал и методы. Проведено проспективное исследование с анализом морфологических (n=22) и молекулярно-генетических характеристик (n=8) впервые прооперированных пациентов с глиобластомой giV (ГБ), анапластической астроцитомой giii (АА) и диффузной астроцитомой gii (ДА) в возрасте от 18 лет и старше. Забор образцов опухолевой ткани производился из 5 равноудаленных точек одного опухолевого узла при субтотальном и близко к тотальному удалении. Были получены 110 фрагментов опухолевой ткани. Гистологический диагноз ставился в каждом образце опухоли согласно классификации ВОЗ опухолей ЦНС (2007/2016). Относительная экспрессия мРНК генов: MGMT, C-kit, TOP2α, PDGFR-α, ERCC1, VEGF и мутации в генах IDH1 и IDH2 определялись при помощи ПЦР-методик. Результаты. Морфологическая внутриопухолевая гетерогенность была выявлена в 72,7 % случаев (16/22). В первичной ГБ гетерогенность наблюдалась в 68,8 % (11/16), в АА – в 80 % (4/5) и в единственном случае ДА. В 50 % случаев опухоль была гетерогенна в 3 и более фрагментах из пяти. Морфологическая гетерогенность представляла собой сочетание в одном опухолевом узле морфологических признаков астроцитом разной степени злокачественности – от ДА до ГБ. Внутриопухолевая молекулярно-генетическая гетерогенность была изучена у 8 пациентов в 48 экспрессионных анализах генов MGMT, C-kit, TOP2α, PDGFR-α, ERCC1, VEGF и наблюдалась в 41,7 % (20/48) случаев. Заключение. Присутствие внутриопухолевой гетерогенности следует учитывать во время операции для предоставления оптимального числа фрагментов опухоли на гистологическое и молекулярно-генетическое исследование, что имеет решающее значение для адекватной оценки прогноза и планирования лечения

Встречаемость мутаций в генах BRCA1 и BRCA2 у больных раком поджелудочной железы

BRCA1 and BRCA2 may contribute in pancreatic cancer (PC) risk, however the selection criteria for BRCA1 testing are poorly defined. The analysis of Russian founder mutation BRCA1 5382insC in 150 PC patients identified 2 carriers. BRCA2 full-length sequencing of 8 DNA samples revealed 1 mutated allele (BRCA2 5197_5198delTC). All 3 carriers of BRCA1/2 mutations reported personal or familial history of BRCA-related cancers. Thus, BRCA1/2 testing is particularlyМутации в генах BRCA1 и BRCA2 могут играть роль в формировании риска рака поджелудочной железы (РПЖ), однако критерии включения пациентов в BRCA-диагностику остаются неясными. Присутствие повторяющейся мутации BRCA1 5382insC анализировалось у 150 больных РПЖ, при этом выявлено 2 носителя упомянутого аллеля. Полный анализ кодирующей области гена BRCA2 выполнен у 8 пациентов, обнаружен 1 дефектный вариант (BRCA2 5197_5198delTC). Все 3 больных с мутацией имели собственный или семейный анамнез BRCA-ассоциированных онкологических заболеваний. Таким образом, BRCA-тестирование случаев РПЖ целесообразно ограничить только теми пациентами, у которых имеются клинические признаки наследственного характера заболевани

Physiotherapists' perceptions of sport psychology intervention in professional soccer

This study investigated the attitudes and perceptions of physiotherapists working in professional soccer toward sport psychology intervention in injury rehabilitation. The Physiotherapist and Sport Psychology Questionnaire (Hemmings & Povey, 2002) was distributed to all professional soccer clubs in England and Wales. Thirty-nine of the questionnaires were returned fully completed. In addition to this, 10 of the 39 respondents participated in semi-structured interviews designed to further examine attitudes and perceptions in this area. It was found that the physiotherapists believed that negative psychological reactions to sports injury were fairly commonplace, with stress/anxiety being the most commonly cited reaction. Fifty-one percent of the physiotherapists reported having referred an athlete to a sport psychologist. The stigma associated with consulting a psychologist was found to be a barrier to referral. It was suggested that more education as to the role of sport psychology in injury rehabilitation is required, along with the development of a sport psychology referral network